А вы когда-нибудь молчали?

Вы когда-нибудь молчали? Да чего я спрашиваю.. Все мы в жизни молчим, кто-то больше, кто-то меньше, да и в разных ситуациях всё у всех по разному. Вы точно хоть раз жизни останавливали себя, ограждали себя от глупой фразы, неуместной шутки или просто от аргумента в споре, который мог бы разжечь огонь дебат с новой силой. Или же вы более осмысленно не рассказываете своей маме о том где вы пропадали в двенадцать часов ночи с севшим телефоном или молчали об измене которая «ну так получилось как-то само..». Было же, было? И у одной девочки тоже было. Как и у всех. Но почему-то сейчас она не как все. Нет, девочка продолжаю шутить невпопад, выкидывать в компании друзей какую-нибудь неловкую ересь, но.. Частью неё стало другое молчание. Молчание, ставшее рубцом. Рубцом девочки, её социальной жизни и жизни в целом. Молчание, которое порой заставляет её думать, что она сидит в овраге, в полной темноте, в полном одиночестве. «Всем бывает одиноко», — скажете вы. А я скажу… Не в одиночестве дело. Хотя, наверное, и в нём тоже. А вообще это больше следствие, чем причина. Девочка. Девять лет. Девочка ходила на её любимый кружок. Она очень любила петь, ходила с четырёх лет с превеликим удовольствием. Занятия были групповые, девочка ходила на занятия с согруппницами. Но вот в один день, девочка стояла в кружочке из её ровесниц, разных ровесниц, там даже были её, на тот момент, подруги. Но вот только.. Вот только девочки напротив.. Девочки напротив смотрели на неё. Рассматривали. С головы до пят. И кажется.. Не кажется.. Они перешёптывались. Да, точно.. Перешептывались. Прямо у девочки на глазах. И смеялись. И потом это стало обыденностью. Девочки стояли в круге, и всё так же, своими взглядами, пожирали маленькую девочку, а та даже не понимала что ей делать. Ей было страшно. Ей было обидно. А главное.. Она не понимала. Не понимала.. Почему? Что не так с её любимой кофтой, или.. Или с её красивыми джинсами. Или с её волосами, или прической.. Или с ней в принципе? Девочка злилась, девочка грустила. Она поделилась этим с подругами, но каждый раз они отвечали лишь «Не обращай внимания». В какой-то момент девочка не смогла больше делать вид, что ей не всё равно. Она рассказала обо всём маме, и кажется не один раз. Но мама.. Мама молчала. Ох.. Девочка сломалась. Прямо на очередных занятиях. Девочка плакала, девочка срывалась. Кажется всё её детское личико было залито слезами. Девочек наказали. Девочкам-обидчицам доходчиво объяснили, что так делать нельзя и вроде всё прекратилось? Но маленькая девочка не перестала боятся, девочка не перестала думать об этом. И кажется, в далеком будущем, мама нашей девочки даже сказала, что она предприняла меры, чтобы её звездочку оставили в покое.. Но что больше нужно было одинокой девочке: прекращение всего этого, по детским меркам, ужаса или.. Простая поддержка? Резь. Девочке уже десять. Она, кажется, отбросила старые страхи и обиды, и жила свою жизнь. Но в какой-то день девочке было особенно грустно. Она написала своей подруге о том что её беспокоит. Но подруга нашей девочки стянула на себя одеяло, сказав что у неё точно такое же беспокойство. Да, да! И даже хуже! Наша девочка пыталась отчаянно доказать своей подруге, что её проблема важна, что она не просто так написала. Но в ответ.. В ответ она получила стянутое с себя одеяло. Одеяло надежд, дружеских отношений и взаимопонимания. Резь. Девочка растёт, девочке одиннадцать. Сегодня она снова в плохом настроении, но девочку увезли на дачу. В тот год девочка потеряла хорошую дружбу и, кажется, друзей в общем. Девочке долго было грустно. Своё утешение малышка находила в стареньком сенсорном телефончике. Но заряд у смартфона не вечный. Когда девочка поняла, что скрываться от рабочих дел в своей коробочке больше не удастся, она залезла на чердак. На чердаке было много мусора и хлама, и, пробравшись через полумрак к окошку, девочка наткнулась на банки. От злости и обиды она разбила их. Они могли бы быть полезны, но девочке никто не сказал. Блеск стекла привлёк девочку. Она подобрала достаточно острый осколок и им же повела в своим тоненьким запястьям. На бледной детской коже выступили алые капельки. Девочка до жути боялась боли, но внутренняя боль толкала её пожертвовать внешним комфортом. Сделав еще более глубоких разрезов, девочка в каком-то странном состоянии.. Решила оставить свою кровь на лице. Маленькие ручки размазывали малюсенькие капли по маленьким щёчкам. Девочка буквально доила свои раны, желая сделать больше рисунков на лице. Когда вышедшая картина устроила девочку, она, на уже садящийся телефон, запечатлела свое творение. Но вот коробочка и села. Затем девочка услышала, что её зовут. С пустыми глазами, девочка всё же слезла с чердака и наткнулась на свою любимую маму. Но мама, кажется, не поняла. Она вцепилась в хрупкие детские плечи со славами о том, чтобы девочка больше такого не вытворяла, если она не хочет, чтобы её любимые родственники подумали, что она суицидница. И мама стала силой на месте оттирать запекшуюся кровь любимой дочки, а по окончании работы выпинала ребенка на улицу работать. Резь. Девочке уже, кажется двенадцать. Девочка отрезала волосы, девочка-подросток бунтует. Но девочка всё ещё оставалась человеком. На протяжение нескольких лет у неё была соперница. Соперница не в самом привычном плане. Соперница, которая отнимала материнскую заботу у девочки. Девочка часто жаловалась на неприятельницу, но мама.. Мама почему-то всегда её защищала. Призывала быть терпеливей, не смотря на все те вещи, которые творила соперница. И вот после очередного безуспешного спора с матерью о том какая саперница плохая, девочка.. Девочка остановилась. Осознание обухом прилетело по голове. Это война бессмысленна. Мама.. Мама, кажется, больше любит соперницу. Резь. Девочке тринадцать. Она, кажется, долго не говорила о своих переживаниях ни с кем. Но тут.. Нарисовался парень. Парень, с которым они подружились. Они стали ближе и девочка решила говорить. Она говорила о том, что на душе. Но.. Но парень будто её не слышал. Девочка пыталась понять что не так. Всё было очень не правильно. Она говорила одно, он ей отвечал совсем другое.. По крайней мере, не то, чего девочка ожидала. Разговоры ощущались будто на разных языках. В какой-то момент девочка решила прекратить. Всё равно в этом не было смысла. Осадок. Девочке, вау.. Четырнадцать. Девочка после пройденных трудностей очень хочет быть хорошим другом, ведь она знает какого это, когда близкие плюют в душу или, банально, не понимают. Девочка вкладывалась в своих близких тогда друзей на полную. Делала это на протяжение долгих лет. Девочка училась в школе, девочке было тяжело. Девочка тревожилась как и все, потому что было тяжело. И девочке стало очень некомфортно от одного её одноклассника. Она пыталась с ним поговорить о его поведении, о том что ей неприятно, но он её не слушал. Девочка обратилась к своим друзьям за помощью. Девочке было очень страшно. Девочке правда нужна была поддержка. Но.. Друзья конечно попытались помочь, но в конечном итоге оставили девочку наедине. Наедине с собой. И девочке стало плохо. Девочка не помнила себя полтора часа. Она не помнила тех мыслей, что крутились у неё в голове, она не помнила что она делала эти полтора часа, она не помнит.. Она помнит только вывод. Вывод, что она выдумывает. Максимум, который могла выжить из своей головы трясущаяся девочка. Она тряслась. Она тряслась очень долго. Кажется так долго она не тряслась в своей жизни никогда. Прошло много времени, она успокоилась. Но на следующий же день слегла с болезнью. И последующие месяцы девочка каждый день просыпалась и слышала себя. Себя, которая уничтожала её в своей голове. Та её часть, которая встала на сторону обидчиков, чтобы не быть задавленной отчаяньем. И каждый день она просыпалась с мыслью о том какое же она ничтожество. С мыслями, что она не достойна жить на это планете. С приступами внутренней ненависти к себе,  сопровождающими её дома, в школе, на занятиях, в обед, завтрак и ужин. Боль. Девочке всё ещё четырнадцать. Она кажется кое-как восстановилась, обсудила всё с друзьями и зажила новой жизнью. И вот новое увлечение девочки стало её подработкой. Она выбралась на место работы, и.. И оплошала. Девочка сделала страшную ошибку и ей стало страшно. Она побежала написать другу о несчастье, ожидая поддержки. Девочка написала, но в ответ она получила сообщение мало чем напоминающее поддержку. А позже её собеседник вообще отошел от темы. А девочка не понимала. Снова не понимала. Неужели её неудача такая ничтожная, что она даже не заслуживает поддержки? И девочка уточнила у друга, всё ли это, что он может сказать? Но друг похоже не понял. И девочка вышла из переписки. Она пыталась не думать об этом, потому что вечер не закончился, её работа не была окончена. Она держала лицо до самого вечера, а когда пришла домой долго-долго плакала. Она снова почувствовала себя лгуньей. Она плакала так долго и так сильно, что на лице выступили кровавые подтёки. Словно её разукрасил школьный хулиган. Очередная боль. Глубокая, беспросветная. Но это не рассказ не о боли, верно? Это рассказ о молчании. Так к чему же вся эта бесконечная боль, излитая в компьютерный кол, спросите вы? А я вам отвечу: любая рана оставляет шрамы. И все эти шрамы залегли глубоко в сердце девочки. Они въелись в её душу и теперь… Девочка молчит. Девочка бесконечно долго молчит. Никто не знает что она чувствует, одна, дома, в полной темноте, сидя под столом в очередной истерике. Никто не знает. И в этом виноваты одновременно все и никто. Но молчание девочки девочки не всегда было жертвой. Она молчала в бытовых ситуациях.. А потом уже после самых больных ран.. Девочка перестала говорить и о душевных терзаниях. И это всё было так гармонично, что девочка даже не стала препятствовать. Но с окончательным закрытием ворот к девочке пришло.. Отвращение. Бескрайнее отвращение к людям, которые не боятся, в отличие от девочки, говорить что у них на душе хоть иногда. И девочка захотела исправится. Она подумала, что если она начнет говорить сама, то и чужие рассказы перестанут резать ей слух. И она начала. Очень тяжело, но начала. Но в какой-то момент девочка села и подумала.. А как? Как.. Как говорить.. Девочка думала, ломала голову. Она не могла поверить, что после стольких лет молчания она разучится говорить. Девочка поняла, что единственное, что она хорошо умеет, это молчать. Не важно чем это молчание оборачивалось в итоге. Она умела только молчать. И сейчас девочка уже не знает, прорежется ли её тонких, пугливый голос, сквозь тонну прошлых неудач. Девочке страшно. Она молчит, потому что это всё что она умеет. А вы.. когда-нибудь молчали?