Слабое Место

I wanna be loved

Я хочу быть любимой

            I wanna be afraid

Я хочу испытывать страх

Want you to be the drug inside of my head

Хочу, чтобы ты был наркотиком в моей голове

The Tech Thieves, Twoxi — Up All Night

— Для чего он создал вас такими? — Тихо произнёс Каин и пристально вгляделся в макушку лежащей на его груди и только успевшей отдышаться Лэйн. — Какими? — Восприняв невинное уточнение как повод к действию, ничуть не уставший ангел перевернулся, сминая простыни ещё больше, устраивая полностью обнажённую девушку на спине и нависая над ней. — Такими хрупкими. Всё тело у людей — одно сплошное слабое место. Его взгляд из просто спокойного вмиг обратился привычно-отсутствующим. Оставив одну руку в качестве опоры упираться в кровать рядом с лицом Лэйн, другой он обвел линию её немного выделяющихся скул. Каин не до конца понимал, почему в её глазах нет ни отвращения, ни пренебрежения, почему она не бежит от него прочь, как все остальные адекватно оценивающие свои роли люди, почему даже после того, как образ светловолосого ангела бесследно развеялся, уступив место внутреннему монстру, она всё ещё нежно обнимала его и любезно позволяла поднимать себя высоко в небо. — Сдавить здесь хотя бы на пару минут — ужасные судороги и смерть от нехватки кислорода. Ангел в задумчивости плотно обхватил ладонью её тонкую шею. От неожиданности Лэйн инстинктивно округлила глаза и приоткрыла уже начинающие бледнеть, но ещё розоватые после его поцелуев губы. Словно поверила на миг, что он может ей навредить. Если так представить, для него это действительно было пустяковым делом. — Сжалиться и отпустить чуть раньше — всего лишь сломанный позвоночник и гарантированная инвалидность. Отстранённый взгляд поплыл ниже по её телу, будто прикидывая, как бы оно отреагировало, если он так и поступил с ней прямо сейчас. Её обычно безэмоциональным личиком наверняка бы завладела эмоция тяжкой агонии, а притаившаяся за дверью смерть предвосхитила своё пришествие из ниоткуда появившейся на теле Лэйн испариной. Бедная девушка бы попыталась отстранить от себя нечеловеческое существо с белоснежными крыльями, да только упёрлась бы в каменную, но божественно красивую бессмертную статую, сломить волю которой не смогло бы даже время. ­ — Вырвать сердце — самый лёгкий вариант, оно же прямо тут. Спрятано в одном дюйме за тонкими рёбрами. Лэйн поймала его странный взгляд, задержавшийся вместе с ладонью около её левой груди, замерла и увидела перед собой яркую сцену, главной участницей которой невольно и стала. Изящные пальцы Каина не встречали сопротивления, легко продавливали её тонкую кожу, пуская стекать по ней ручьи густой багровой жидкости, проникали внутрь, без труда ломали рёбра, безошибочно нащупывали обречённое на свой последний марш сердце и с влажным звуком рвущихся под давлением артерий вытягивали его из неё. И вот её остекленевшие глаза направлялись на залитое брызгами собственной крови безучастное лицо ангела, сминающего в правой руке наконец принадлежащий только ему одному, ещё даже по инерции трепыхающийся четырёхкамерный орган. А Лэйн даже не успела издать и звука. — Ранения в живот часто оказываются смертельны. Ладонь Каина, с мерзким хлюпаньем вложившая только что выдернутое, но уже ненужное ему сердце обратно в раскрытую наружу и обезображенную грудную клетку, сместилась на ещё нетронутый смертью живот, покружила по нему и захватила в плен часть талии, собственнически запечатлев под прозрачной кожей красные бутоны, через несколько дней распускающиеся в синие цветы, а в конце опадающие жёлто-коричневыми лепестками. — Конечности тоже элементарно ломаются. Неприятный хруст правда потом пару минут звенит в ушах. Ангел опёрся на свои колени между её приглашающе-широко разведённых ног и склонил голову, проводя обеими руками по внутренней части её бёдер, коленям и спускаясь к девчачьим щиколоткам. Вспоминая, как трескались кости предыдущих жертв, как лопались мышцы и сухожилия, как суставы разваливались на кусочки и какие крики за каким видом перелома следовали, он словно примерялся, на какую же часть её доверчиво вручённого ему тела нужно надавить разве чуть сильнее обычного, чтобы смерть от болевого шока наступила мгновенно. Кожа на ногах Лэйн послушно расходилась в стороны под его настойчивыми пальцами, пока сосуды лопались и выплёскивали во все стороны горячую кровь, наполняя воздух тошнотворным запахом железа. Три пары гигантских остро заточенных крыльев за его спиной предвкушающе раскрывались, заслоняя собой жалкие остатки света, а глаза, полностью залитые огнём ярости и вызывающие первородный страх, отравляли её всю изнутри и делали зависимой. Зависимой от того, как он мог играть с её жизнью. Чем ужаснее было то, что он делал с её телом, тем больше трепетной нежности испытывали к нему остатки её души. Души, которая отчаянно хваталась за любой шанс почувствовать хоть что-то. Любимым наркотиком для Лэйн было ядовитое возбуждение, заставлявшее всё внутри девушки сжиматься и болезненно пульсировать от восторженного ощущения неподвластной никому, кроме него самого, и безостановочно разливающейся по венам силы, этой никогда не спящей энергии, в любое мгновение готовой обрушится ураганом на находящиеся рядом беспомощное человеческое тело. Эта сила за долю секунды делала Каина несдержанным, неконтролируемо жестоким и жаждущим чужих мучений, что тем временем превращало Лэйн в одержимую, порочную и лишённую рассудка. Всё самое приятное всегда, как назло, оказывалось и самым неправильным. А может, приятное и неправильное изначально должны были мирно существовать вместе, вот только помешанные на искуплении, запретах и контроле люди решили привить всем окружающим чувство вины за это? Девушка же молча лежала перед ангелом и покорно ждала своей участи. На каком из перечисленных способов извращённого лишения жизни он остановится? Или испробует на ней их все? А может вовсе изобретёт новый, специально для неё? — Звучит ужасно. — Лэйн подвела итог всему, что сказал Каин и тому, что после этих слов успело отложиться в её разыгравшейся фантазии и прикрыла глаза, сосредотачиваясь на реальности. — Так и есть. — Ответил её белокрылый мучитель и медленно продолжил. — Хочешь знать, какое уязвимое место у бессмертных? Я знаю твои слабые места, а ты моё — нет. Это нечестно. — А они у вас разве есть? — Девушка усмехнулась, встречаясь своим взглядом с голубыми зрачками напротив, ожидающими её ответа. — Всего одно, Лэйн, но да, есть. Кроме меня тебе никто это не расскажет. — Хорошо. — С последними его словами, об исключительности своих знаний, девушке невозможно было не согласиться. Она не сомневалась, чтобы услышать подобное откровение, любого бессмертного нужно не один день сначала искать, а потом удерживать и пытать самыми жестокими методами. И то далеко не факт, что даже в ужасных муках он выдал бы секрет. Каин же, чуть улыбнувшись, будто это не он собрался разболтать человеку совет по борьбе с такими же, как он сам, за плечи потянул Лэйн на себя, усаживая на скомканной простыни, лёг рядом с девушкой на живот, устроил голову на подушке, подсунув под неё одну руку, и расправил по разные стороны кровати два огромных крыла, концы которых свесились с неё и легли на ковер, выделяясь на его фоне белыми пятнами. — Основание крыльев и место на спине между ними. Пока крылья сложены, оно всегда надёжно защищено. Когда мы их раскрываем — во время полёта или драки — то не допускаем чтобы противник оказался позади. Лэйн окинула взглядом непривычную для человека анатомию крыльев. Дополнительные массивные кости начинали выпирать чуть ниже шеи, скрывали под собой или заменяли собой — девушка этого не знала — лопатки и занимали значительную часть спины. — Обычным оружием смертным нам не навредить, конечно. Но если достанешь спецоружие и решишь целиться, то старайся попасть именно сюда. — Поняла. Спасибо. — Девушка подобралась ближе, нависла над ангелом, прямо как он недавно над ней, опираясь на одну руку, и замерла, в нерешительности занеся пальцы другой над одним его крылом. — А как ощущаются прикосновения к перьям? Пока ангел размышлял над ответом, Лэйн нашла компромисс с собой — невесомо провела не по самим перьям, а по позвоночнику между доверчиво расправленными перед ней крыльями, тому самому уязвимому месту. Ей показалось, или мраморные перья шевельнулись? В памяти вдруг всплыло устройство приспособлений для удержания бессмертных и особенно — для связывания крыльев на недавно посещённой базе. Скорее всего, Лэйн, как и все смертные, должна была удовлетворённо радоваться, представляя главный символ бессмертия и вечной силы — роскошные размашистые крылья — скрученными, сломанными и неспособными дать отпор. Или вовсе жестоко оторванными, растоптанными и валяющимися где-нибудь в грязи. Вместо этого она склонилась над ангелом и медленно поцеловала место ровно между ними, ткнувшись носом ему в спину. Ей не показалось. Теперь она была уверена, что заметила вздрогнувшие от её невинного действия перья. — Сложно объяснить. Отдалённо похоже на прикосновения к корням волос. Чем ближе к очи́ну — тем яснее ощущения. Но зависит от вида перьев. — Расскажешь? Пожалуйста. — Лэйн сверкнула искренне заинтересованным взглядом, уже готовая на какую-нибудь сделку чтобы выведать своеобразную, но очень нужную ей информацию. Каин же, вопреки её мыслям, сразу сдался, утвердительно ответил на её просьбу и объяснил: — Одни из самых чувствительных видов — покро́вные и ниже под ними пуховые ­— расположены как раз от основания до середины крыла. Покровные — в несколько слоёв, жёсткие и плотные, но с мягким стержнем, пуховые — воздушные и пушистые. Когда он говорил о перьях, то поочередно двигал ими, демонстрируя расположение. Лэйн проследила за этим и провела пальцами сначала по покровному перу, потом по прячущемуся за ним пуховому. Вблизи на каждом пёрышке ей удалось рассмотреть сотни неотличимых друг от друга пластинок с крючочками, сплетающихся в единую сетку и вместе образующих несущую роговую поверхность. — По краям — маховые — нужны для взлёта. Очень широкие и длинные, но наименее чувствительные. К каждому очину махового пера присоединяется ещё одно придаточное — помогает при посадке. От покровных они отличаются очень твёрдым стержнем. Каин подтянул крыло ближе, чтобы она дотянулась до маховых перьев. Рукой Лэйн подцепила одно из них и добралась до полупрозрачного толстого очина, крепящегося напрямую к плечевой кости крыла. Отогнула и за этим пером действительно заметила ещё одно, поменьше. Нежно огладила сверху вниз и его. — Попробуй, согни. — Я его не сломаю? — Нет, как бы ни старалась. Ты даже вырвать его не сможешь. Они выдерживают сопротивление воздуха и удары других бессмертных. Твоя ладошка им никак не навредит. Лэйн нахмурилась, но всё-таки обхватила обеими руками одно особенно огромное перо и попыталась согнуть пополам. Вышло только наклонить его кончик. Теперь немного поняла мотивы садистов, творивших с чудесными крыльями такие зверства под одобрительные речи о якобы пользе для науки. Главный мотив — зависть. В человеческих руках сейчас было самое настоящее произведение искусства. Идеальное. Невесомое. Бесконечно прочное и сильное. Неуязвимое. Служащее смертоносным оружием. Подаренное всем жителям ада и рая по праву рождения. Способное преодолевать невообразимые расстояния и подниматься недостижимо высоко. И всё это за жалкие мгновения, насмехаясь над самой природой времени. А ведь именно время всегда было и будет главным непобеждённым врагом смертных. Таким врагом, с которым бессмертным никогда не приходилось считаться. Каин приподнял одно крыло, чуть согнул его, как потом стало ясно — для большей наглядности, и на месте сгиба необычно перпендикулярно отделились, а затем и вовсе раскрылись веером пять длинных перьев. — Эти вместе называются крылышком. Предотвращают завихрения воздуха при приземлении и резком повороте, продлевают медленное снижение. — Я даже не думала, что они могут расти отдельно от остального крыла. — Лэйн в который раз за сегодня удивилась уникальности доставшихся ей в руки и переливающихся металлическим блеском перьев, которые не упускали возможность даже в полумраке отражать последние лучи закатного солнца. — Не совсем отдельно, скорее чуть в сторону. Что-то вроде большого пальца на руке. Обычно перья из крылышка лежат поверх всех остальных, поэтому об их строении в сложенном виде не догадаться. Если не знать, куда смотреть, разумеется. — Они прекрасны… — Лэйн не без удовольствия заметила, как ангел громко вздохнул, пока она со всей тщательностью перебирала и приглаживала распушённое крылышко, так и манящее прикасаться к нему. — Ещё есть особые перья — нитевидные. Самые маленькие и простые по строению — у них нет опахала, только стержень. Зато они очень чувствительны по всей длине, на концах — сильнее. Реагируют на все, даже малейшие, движения воздуха. Каин приподнял и сильно раздвинул в стороны несколько уже знакомых девушке маховых и покровных перьев. Она запустила руку вглубь между ними и наконец сначала нащупала, а потом и увидела несколько крохотных полупрозрачных стержней, очины которых не удавалось различить между густого пуха. Лэйн показалось кощунством гладить их только пальцами и обделить прикосновением губ. Она склонилась совсем близко к крылу, внимательно и с особым трепетом целуя нитевидные перья одно за другим, боясь случайно пропустить какое-то из них и обдавая горячим дыханием еле заметные, но, если судить по зажмурившемуся от удовольствия и задержавшему дыхание ангелу, сверхчувствительные ворсинки на их концах. Выдержав паузу, Каин продолжил: — Они одинаково распределены по длине крыла. Если присмотришься, сможешь замечать нитевидные перья между остальными. Ещё они определяют окружающее давление и примерную высоту. И помогают лучше контролировать положение менее чувствительных, но находящихся рядом маховых перьев. — Ты можешь определять давление и высоту? Но как? — Лэйн крайне удивилась и даже привстала, оторвавшись от рассматривания оказавшегося таким разнообразным оперения. — Так же, как ты можешь отличить запах, например, клубники от малины. Просто знаешь, что они разные. Я тоже знаю, как ощущается лететь на высоте двух миль и как — на высоте четырёх. — Это объяснение совсем не показалось девушке исчерпывающим, и она решила, что потом расспросит об этом подробнее во время совместного полёта. — Всеми, кроме пуховых и нитевидных, можно двигать по отдельности. Он по очереди повёл черепицеобразно налегающими друг на друга перьями, начиная с конца одного крыла и вплоть до конца другого, да так синхронно, как будто это было не сознательное действие, а порыв сильного ветра. Обернувшись через плечо, проследив за её восторженным взглядом, довольно усмехнувшись и опустив голову обратно на подушку, ангел, красуясь перед ней, повторил то же действие, только в другую сторону, опять обволакивая слух приятным шелестом. Лэйн, осознав, насколько очевидны были для него все эмоции на её восхищённом лице, твёрдо решила отыграться. Девушка прижалась грудью к его спине, почти легла сверху, впутала проворные руки глубоко между гладкими перьями, добираясь в том числе и до тех, самых чувствительных, и начала нежно, но в то же время настойчиво, водить вдоль и поперек, пропуская их между пальцев. Одновременно с этим она снова уткнулась лицом между оснований крыльев и расщедрилась на нескончаемую череду мокрых поцелуев вдоль его позвоночника, сразу после первого из которых, ангел сорвался на тихие приглушённые стоны. Он не скрывал от неё ни одного рваного вздоха, и ни одного мучительно долгого выдоха. То ли, потому что не хотел, то ли, потому что вовсе не мог. Лэйн выбрала для себя второй ответ как более предпочтительный и остановилась на нём. Они оба с ума сходили, слушая ритмичное шуршание от совместных поступательных движений её рук и его крыльев и пошлые звуки причмокивания, бесстыдно издаваемые снова краснеющими девчачьими губами из-за откровенных поцелуев, приходящихся теперь не только на его кожу, но и на все без разбора перья у основания. Ставшие мягкими и податливыми, все до единого пёрышки подчинялись ей, подавались в сторону её пальцев, полыхая и выпрашивая ласку. Девушка начала инстинктивно тереться обнажённой грудью о его спину и напрягать бёдра, пытаясь развязать стягивающийся внизу живота узел и тоже постанывая в заданный ангелом чуть раньше такт. Она потянулась выше, перенося поцелуи с крыльев на обратную сторону шеи. Каин нетерпеливо поднял трепещущие и горящие огнём от её прикосновений и поцелуев крылья, привстал и сменил положение, найдя опору в спинке кровати, а девушку повернув к себе лицом и наконец медленно усадив на себя сверху. После их одновременного стона, вызванного долгожданным воссоединением, он надавил на её бёдра, прижимая их к своим, вынуждая её прикрыть глаза и не давая пока начать движение. — Маховыми, кстати, можно при желании издавать необычные звуки. Лэйн показалось, или в голосе ангела была усмешка? Или какой-то подтекст, который она в силу своего незнания не могла распознать. Пока что. — Необычные… Зачем? — Девушка нахмурилась, наклонила голову вбок, пытаясь догадаться, для чего это можно использовать. — Для привлечения внимания. — Нечитаемый тон его хриплого от возбуждения голоса порождал ещё больше подозрений. Когда Лэйн распахнула глаза, то сосредоточилась на его лукавой улыбке. — Эмм… Чьего внимания? — Она окончательно запуталась. — Ну… В моём случае, твоего. — Игриво качнувшиеся крылья подтвердили её опасения, когда она перевела взгляд на его зрачки. — Во время ухаживаний, Лэйн.­ Больше не небесно-голубые. Ярко-алые. — Когда в следующий раз будем летать, если хочешь, могу так сделать. — Не дав времени на ответ, он быстро поцеловал растерявшуюся Лэйн в губы, вместе с этим оборачивая вокруг её спины крылья и отрезая тем самым от всего мира. Она привычно обвила свои руки вокруг его плеч, но призывное шуршание оперения заставило опустить их немного ниже по его спине. Уже разобравшись, какие поглаживания нравятся перьям особенно сильно, Лэйн продолжила ласкать крылья. Руки ангела, служившие до того момента оковами для её бёдер, поднялись на тонкую талию и сами задали девушке размеренный темп. — Хочу. — Она громко простонала свой ответ, смутилась, повернула голову и носом глубже в окружавшие их повсюду перья закопалась, но движений своих не прекратила. Любуясь открывшейся картиной с податливо двигающейся на нём девушкой, Каин чуть отклонился от неё назад, распушил край одного из перьев, составляющих крылышко, и с нажимом провёл им по её влажным и раскрытым от напрочь сбитого дыхания губам. Повторил это движение пальцами, потом ещё раз другим упругим пером. Лэйн покорно замерла, оставив рот приоткрытым и позволяя делать с ней всё, что ему нравилось. И судя по его пульсирующему рубиновому взгляду, нравилось ему это очень сильно. Как только следующее перо проделало с её ртом всё те же круговые движения и начало отстраняться в сторону, чтобы смениться новым, девушка, задерживая его и перехватывая инициативу, потянулась вперёд, немного смыкая губы и прикасаясь ими к ослепительно белому перу. Ангел восторженно замер напротив её лица, ловя каждое движение, пока Лэйн, прикрыв дрожащие веки, сосредоточенно покрывала поцелуями любезно подставленное им под её несдержанные ласки пёрышко. Она наклонила голову, и потом, распрямляясь, двигалась по стрежню попеременно смыкающимися и раскрывающимися губами снизу вверх, чередуя поцелуи со скольжением кончика языка по гладкой сетчатой поверхности опахала, оставляя за собой на слипающихся от влаги пластинках бесстыдно поблёскивающие следы. Совсем растеряв смущение, девушка круговыми движениями горячего языка стала открыто дразнить пёрышко, которое потом решило вернуть себе на время утерянную власть, предупреждающе заостриться и провести по её скулам, соскользнув на шею, ключицы и в заключение очертив контуры красиво вздымающейся груди. Вдоволь насмотревшись на старания Лэйн, Каин снова перевернулся, придавливая её к кровати и восстанавливая потерянный темп. Заражённые взаимным желанием, которое было их общим проклятьем, и увлёкшиеся своими необычными ощущениями, в редких перерывах между почти безостановочными глубокими поцелуями, они ловили взгляды друг друга, намереваясь навсегда запечатлеть их в памяти. Сгустившийся вмиг воздух наполнили последний громкий стон девушки и шуршание белоснежных перьев, гордо раскрывшихся над Лэйн во весь любезно подаренный природой размах. Когда девушка услышала своё мягко произнесённое в тишине имя и собрала силы чтобы вынырнуть из приятной неги, то обнаружила себя снова лежащей на груди ангела. — Я должен был сразу сказать, но не захотел прерывать тебя. Извини. — Его виноватый голос заставил девушку приподняться. — В чём дело? — Целовать чужие крылья — это считается… Мягко говоря, очень неприличным. Причём для обоих. Пожалуй, это вообще и есть самое откровенное, что бессмертные могут друг с другом сделать. — Лэйн поймала его нечитаемый взгляд своим озадаченным и уточнила: — Бессмертные… Друг с другом? — Да. Не думаю, что до тебя кто-то из смертных таким… Занимался. — Он заботливым движением поправил вьющийся локон, упавший на щёку, и задержал пальцы у уголка её губ, вспоминая, как совсем недавно на этом месте хозяйничали его проворные перья. — Исполнение запрета на раскрытие истинного облика строго контролируется… Контролировалось. До недавних пор. Лэйн, даже если за сотни лет между нашими видами уже были единичные связи, то скорее всего без применения крыльев в таком… Роде. — Каин вздохнул и вернул свою руку на её спину, проводя по лопаткам и словно ища там крылья. Вот только белые или чёрные? — Ты жалеешь, что позволил мне…? — Что-то в холодном сердце девушки предательски кольнуло, вынудив её опустить веки и поджать губы. — Нет. Конечно нет. Я даже не думал, что это настолько… Приятно. — Каин заметил её реакцию и вплёл свои пальцы в беспорядочно разбросанные по её спине волосы, желая отвлечь от преждевременных выводов. — Это… Вообще самое приятное, что я чувствовал. Что можно почувствовать. Правда. Спасибо, Лэйн. — Его вернувшиеся в обычное состояние глаза заблестели искренней благодарностью, польстившей затрепетавшей душе девушки. — Твои крылья раньше никто не… — Она оборвала вырвавшийся вопрос, не решив, как его закончить и нужно ли это вообще. — Да. — Ангел тут же честно ответил и продолжил, переведя задумчивый и, кажется, мечтательный взгляд ей за спину. — Я сейчас больше всего на свете хотел бы, чтобы у тебя тоже были крылья. Я бы от них не оторвался. И мы бы могли летать вместе. — Мы и сейчас часто летаем вместе. Я… Совсем не могу представить, какого это — их иметь. — Лэйн попыталась вообразить, как из её спины выросли бы две дополнительные части тела, да ещё такие огромные, сложно устроенные, тяжёлые, сильные и… Чувствительные. — Тебе бы они идеально подошли. — Уверенно сказал Каин, окончательно определив для себя форму и размер крыльев, которые сочетались бы с её хрупким телосложением. — Ты же теперь не жалеешь? Может, потом…? — Ангел остановился на полуслове, сам смутившись этой, как теперь знала Лэйн, очень откровенной просьбе. — Спрашиваешь, захочу ли я ещё целовать твои крылья? — Игривая улыбка засияла на лице воодушевившейся девушки. — Да. — С удовольствием. Только скажи. — Лэйн абсолютно искренне ответила и потянулась к Каину за заслуженным благодарным поцелуем, чувствуя, как он взъерошил оперение и обхватил девушку ещё крепче, плотно прижимая к себе, согревая и укрывая от всего мира тесным защитным коконом, даря такое ценное для неё ощущение, будто ничего вокруг не было — ни апокалипсиса, ни расколотой луны, ни войны, ни болезней, а были только её личный шестикрылый ангел и его кристальные перья.

Telling myself I won't go there

Убеждаю себя, что не поступлю так

Oh, but I know that I won't care

Но знаю, что ослушаюсь

Tryna wash away all the blood I've spilt

Пытаясь смыть всю кровь, что я пролил

This lust is a burden that we both share

Эта страсть — бремя, которое мы разделяем на двоих

Two sinners can't atone from a lone prayer

Двое грешников не загладят свою вину одной молитвой

David Kushner — Daylight