От сердца к сердцу

Глаза Майка словно необъятный ледяной космос: почти черные в полутьме, а взволнованный блеск в них напоминает звёзды. Рука Уилла тонет в его смоляных волосах, скользит по раскрасневшимся щекам и очерчивает острые скулы. Майк красивый. Невероятный. Его хочется нарисовать — прямо сейчас вдохновлённо покрывать холст хаотичными мазками, кричать кистью о своей любви, которая не умещалась в словах, жадно пытаясь уловить черты его лица. Такого мягкого сейчас, лишенного привычной угрюмости и отстранённости. Майку определённо идёт влюблённость в Уилла Байерса. Все звуки кроме их вкрадчивого шёпота затихают или просто не доходят до них. Уилл крепко сжимает ладонь Майка и понимает что счастлив. Это кажется горячечным сном, больной фантазией или параллельной вселенной—но никак не реальностью. Возможно Уилл забыл какого это, быть счастливым. В кошмарах темные ветви ползут по его коже, небо затягивает кроваво-красным и он всем телом вновь ощущает присутствие Векны. Тяжело вернуться к обычной жизни когда ты так долго был от неё оторван, но они все пытаются, и кажется их старания приносят первые плоды. Уилл теряется когда понимает что уголки губ сами по себе тянуться вверх. Они с Майком дурачатся и подшучивают друг на другом. Прямо как в старые добрые времена. Сладкий вкус вновь приобретённой беззаботной юности затмевает разум как крепкий алкоголь. Ему оказывается не нужно многого, всего лишь родной человек рядом, разделяющий его глупое веселье. Уилл тихо смеётся и утыкается Майку в плечо, понимая что от переизбытка чувств вот-вот разрыдается. Его тело дрожит, но он ощущает лишь абсолютное умиротворение. Ладонь Майка осторожно ложится Уиллу на спину и неторопливо поглаживает. Байерс не видит, но знает что он тоже улыбается. Его участливое тепло дарит ощущение безопасности. Уилл убеждён что в этих объятиях ему не грозит никакая опасность. Он крепче прижимается к Майку, очерчивает пальцами лопатки, пробегает по ключицам, чувствуя как мурашки бегут по худой спине. "Я люблю тебя, Майк" Слетает с губ едва слышимое признание, и по тому как Майк весь напрягается, Уилл понимает что он услышал. Кажется даже робко пробормотал что-то в ответ. Он не знает что, всё перекрывает шум в ушах. Уилл одними губами повторяет эти слова, перекатывает их на языке. Старается не жалеть о том, что не подумав заявил нечто настолько важное. В конце концов ему давно пора говорить любимым людям о своих чувствах. Он ловит руку Майка, скользит по его ладони, берёт в крепкую хватку пальцы. Отвлекается, слушая частый стук его сердца. "Тогда поцелуй меня" Просьба Майка эхом отдает в голове и Уилл в ужасе застывает. Он с трудом поднимает голову чтобы заглянуть Майку в глаза. В них плещутся азарт и испуг, он нервно поджимает губы, так, будто всерьёз верит что Уилл может не сделать то, чего он хочет. Как же он ошибается. Глупый Майк. Для Уилла не существует иного исхода событий, он прыгает в бездну с широко раскинутыми руками, обвивая его густо покрасневшее лицо руками и прикасаясь к любимым губам. Трогательно дрожащим, отзывчивым, нуждающимся в его поцелуях. Уилл никогда не признается в этом, но ему нравится идти на поводу у Майка— изнеживать его, баловать и прощать все капризы. Он всегда был безоружен перед ним, порой даже слишком мягок. По началу Уилл осторожничает, пробует его губы на вкус, блуждает по ним как по горячему песку, в поисках моря и его солёных бурлящих волн. Байерс периодически, не разрывая поцелуя, приоткрывает глаза и смотрит как трепещут длинные ресницы Майка. Теплые искры обжигают ладонь там, где он касается его кожи. Уилл покрывает мелкими поцелуями горящие щёки и каждую веснушку на них, обводит линию челюсти и чувствует как Майк дрожит. Уиллу кружит голову запах Майка. Он пахнет как дикая ягода: кислая, свежая и холодная от того что вот-вот была омыта росой. Ему отчаянно не хватает его, даже когда он языком проводит по податливым губам, даже когда пальцы сами ныряют под футболку и оглаживают впалый живот. Хочется растворится в нём, вплавиться в его кожу как мягкий воск. Уилл не знает себя таким живым и жаждущим, но ему нравится Он жадно впивается в Майка, проникая в приоткрытый рот. Зацеловывает всю боль что разрывала их крепко сплетённые судьбы, стирает чужие поцелуи что застывали на губах раньше. Всё что было до этого теперь не имеет значения: Сейчас их тела и души принадлежат друг другу. Уилл ненадолго забывает что такое чувствовать себя отвратительным и это окрыляет. Стираются ночи без сна за тяжелыми мыслями, крики отца полные презрения, насмешки сверстников что били по самым больным местам. Всё это оставило в нём зияющую рану, которая забивалась потоком безрассудно брошенных слов. Они застревали и пускали свои гнилые корни, отравляя его. Он чувствовал себя глубоко больным, и в каком-то жертвенном раскаянии за свою мерзкую природу, терпел всё это. Словно он не живой человек, а тряпичная кукла, способная выстоять любое унижение. Сейчас это лишь выцветающие воспоминания, которые не вызывают и капли прежних чувств. Уиллу всё равно. Словно весь остальной мир провалился в бездну и его порядки перестали иметь значение. Его рана затягивается. После неё безусловно останется грубый шрам и мир не раз пройдётся по нему катком, напоминая о прошлой боли, но сейчас это неважно. Он доволен тем что может забыться во взаимном желании. Пусть люди считают их чувства "ошибкой", пусть пытаются излечить, прогнать, уничтожить, пусть обещают что они будут наказаны богом. Уилл уверен что они заблуждаются, но не хочет никого разубеждать. Потому что давно всё для себя понял. Он от Майка никогда не откажется, чтобы не стояло на пути, какое бы наказание за эти не шло. Уилл будет из раза в раз выбирать его, минуя трудности, терпя боль и страхи, переживая их худшие дни. И знает что Майк сделает тоже самое. У этого нет названия или какой-то подвластной сухой логике причины. Просто однажды судьба или абсолютная случайность свела их, взгляды полные растерянности пересеклись, а синие качели стали местом где зародилось нечто невероятное между ними. С тех пор они были неразлучны. Уилл не любит думать об этом, но понимает что их пути могут разойтись навсегда, вот только несгладимый след который оставил Майк в его жизни не исчезнет до самого последнего вздоха. Не важно, смотрит он прямо сейчас в его глаза полные страсти или вспоминает о былом и навсегда ушедшем— Уилл всегда будет чувствовать себя счастливым, думая о нём. И сделает всё от него зависящее чтобы как можно дольше оставаться рядом. Они остаются без одежды и прохладный ветер из приоткрытого окна щекочет кожу. Парни согреваются прижимаясь друг к другу взмокшими телами, долго и чувственно, пытаясь насытиться чистым телесным контактом. Рука Уилла медленно спускается от тяжело вздымающейся грудной клетки, вдоль рёбер, до живота и ниже, к дорожке темных волос. Майк нетерпеливо впивается короткими ногтями ему в спину и Уилл мягко касается его. Всё это.. Странно. Бурно, ярко и пугающе. Ему открывается новое откровение о себе, но он уверенно идет этому навстречу. Двигает рукой неумело, но старательно. Сдавленный вздох щекочет шею и он тонет в вязком тягучем желании. Уилл раскалывается, трещит по швам и взрывается миллионами крохотных частиц. Всё становится слишком четким и резким, он каждой частичкой, всем телом, будто состоит из одних нервов, чувствует удовольствие Майка. Тот умоляет Уилла о чем-то, о чём сам не знает, бесконечно повторяя его имя. "Уилл,Уилл,Уилл,Уилл,Уилл.." Оно сливается в единый зацикленный звук. Это почти гипнотизирует. "Майк, я хочу чтобы ты смотрел на меня. Только мне в глаза, не отводя взгляда. Ты ведь сможешь?" Майк не в силах сказать хотя бы слово. Он просто покорно поднимает взгляд и кивает. Уилл благодарно улыбается. Его движения становятся быстрее. Майк смотрит на него как блаженный, ставший свидетелем божественного таинства, забывая дышать. Будто одно его неловкое движение способно разрушить благополучие их шаткого мира. Он забывает о стеснении, восторгаясь мягкими линиями его лица в теплом свете. Уилл настоящий, живой из плоти и крови. Рядом прямо сейчас, его можно сгрести в объятия и не отпускать никогда. Чтобы не позволить больше чему-то страшному случиться, хотя бы сейчас точно знать что с ним всё хорошо. Они ловят каждую эмоцию друг друга, отражая её на своём лице. Вместе неловко всхлипывают, кусают губы, шепчут что-то несвязное, понятное только им двоим и пылают от смущения. Доверяют друг другу самое сокровенное. Игривые языки пламя облизывают всё тело, до приятной, жгучей боли. Уилл чувствует что Майка трясёт от того что он близко, он хочет закрыть глаза, но держится из последних сил, разделяет с ним момент своей эйфории. Уилла поглощает эта мгла. Он стонет вместе с Майком когда чувствует как липкое тепло растекается по ладони. Что происходило дальше Уилл помнит лишь фрагментарно, несмотря на желание отпечатать в памяти каждую секунду. Майк тянет его за собой и они валяться на кровать. Оба взъерошенные и ошарашенные. Долго смеются и обнимаются. Их руки всюду– то крепко сжимают, то лишь слегка проходятся кончиками пальцев. Уилл целует длинную шею Майка, втягивает кожу и прикусывает её зубами, оставляя алые следы. Проходится по ним подушечками пальцев и любуется словно завершённой картиной. Спускается к выпирающим ключицам, таким острым, будто выточенным из камня. Уилл позволяет Майку хватать себя за волосы, до боли сжимать их, лишь бы он не закрылся, не спрятался. Ему даже нравится как грубо и цепко пальцы сжимают его на загривке. А потом.. Пальцы Уилла уже проталкиваются внутрь Майка и их обхватывает тугой жар. Он двигается мучительно медленно, постепенно погружаясь всё глубже. Разряды электричества бьют изнутри и оставляют после себя приторно-сахарную боль. Майк до побелевших костяшек сжимает простынь когда Уилл находит ту самую точку. Он обхватывает его так крепко как может, прижимается губами к соленой коже и пульсирующей на шее вене. Их тела наконец соединяются и они оба чувствуют будто что-то навсегда поменялось. По ним пронеслось ураганом нечто сильное, почти необъятное. Они не дышали, вообще не двигались пару минут. Просто смотрели друг на друга, впервые так трезво и ясно. Уилл вжимал всем своим весом Майка в матрас, а тот наслаждался тяжестью его тела. Это будто обозначало весомость происходящего, новые нити, связавшие их ещё крепче. Они почему-то чувствовали себя абсолютными дураками и это дарило счастье. Хотелось сказать столько всего важного что мысли суетливо разбегались, но молчание оставалось куда красноречивее. Слабые точки, безграничная любовь, высокие стоны и сплетённые пальцы. Уилл думает что происходящее с ними— искусство, созданное самой судьбой. Или может они сами его сотворили. Вылепили, соткали из тысячи лоскутков путь к тому чтобы без остатка отдаться друг другу. Стать одним именем и историей. Местами шероховатой и печальной, но нужной им обоим. Настоящей. Переходящей все мыслимые и немыслимые правила. Уилл сжимает бедра Майка и толкается в него все сильнее. Они срывают голоса и тонут в чувстве совершенного единения. Майк целует Уилла нежно и трепетно, двигает бёдрами ему навстречу. Сбивчивый резкий ритм говорит о том что они уже близко. Уилл задирает голову, чувствуя как Майк сжимается вокруг него. "Майк, я.. Люблю тебя. Ты моё сердце, Майк. Сердце" Уилл продолжает лежать на Майке и тот ласково гладит его по голове, перебирает влажные волосы. Они тяжело дышат и чувствуют как по очереди вздымаются их грудные клетки. От этой неторопливой нежности и осознания произошедшего на Уилла вдруг накатывает. Он сам не понимает почему глаза вдруг застилает влага и всхлипывает. Ищет утешение и конечно находит его. Уилер заботливо укладывает его голову себе на грудь и понимающе прижимает к себе. Теплые слезы текут сами по себе. Раньше с Уиллом такое происходило от пустоты внутри, сейчас кажется от абсолютной полноты и целостности. Разорвались последние хлипкие канаты, сдерживающие гору самых разных чувств: Задушенная влюблённость, горечь разлуки, мучительная вина, неутолимая страсть и ударившее по нему облегчение. Словно всё началось заново. С чистого, белоснежного листа. "Все хорошо, Уилл. Я с тобой. Ты тоже моё сердце. Навсегда"