Око Брахмы

      - Черт возьми, да постой же ты, Амала!       Басу вихрем вылетела из здания охранного агентства, после того, как нажала кнопку отбоя на телефоне. Ей был необходим свежий воздух. Ведь спустя несколько лет эмоционального затишья, горло снова схватило в тиски липкое удушье. Ненавистное и горькое.       Она подставила лицо под прохладные капли дождя, стараясь унять дрожь в пальцах. Сколько бы времени ни прошло – невозможно подготовиться в неожиданному привету из прошлого, когда он непрошено свалится к тебе на голову.       Как же так? Как ты не могла этого заметить сама, Мала?       - Амала!       Лима сразу поняла, что что-то не так, когда выражение лица её подруги за секунду переменилось. Оно будто закаменело. От неё не скрылось, как Амала несколько раз заморгала, а после сглотнула, прикрыв глаза. Всё это произошло молниеносно. Мгновение – и Басу несётся к выходу, спешно запихивая телефон в карман.       - Послушай, Лима…       Амала вынужденно притормозила возле своей машины, тяжело вздыхая. Едва начавшуюся речь резко прервали.       - Я никому не скажу, потому что дорожу тобой. Ты с ним близка? Поэтому несешься отсюда прочь?       - Ч…что? С кем?       Снова эта дурацкая улыбка. Снова бегающий взгляд. Девушка только что поняла, какое именно впечатление сложила своим минутным порывом. Неправильно впечатление. Губительное.       Чёрт.       - Не придуривайся. С Дубеем, - отчеканила Берг, осторожно схватив Амалу за запястье. – Думаешь я не заметила? Ты защищала его вчера. Разругалась с Лайтвудом из-за его подозрений. Прошу тебя, поговори со мной и не отталкивай. Еще немного и ты подставишь в первую очередь себя, а я не хочу для тебя такой участи. Не хочу, чтобы тебя впутали в какие-то страшные игры, Амала.       Где-то вдалеке разверзся раскат грома.       - Ты несешь бред, - пораженно усмехнулась Амала, игнорируя капли, струящиеся по их лицам.       - Не ври мне. Ты сорвалась отсюда как ужаленная, после показаний этой уборщицы. Это он звонил?       - Нет!       Амала вскрикнула, вырываясь из её рук. Она была зла. Всё, что происходило начало давить на уставший мозг колоссальным весом. После сказанного Грегом, последнее, о чём она хотела думать – подозрения в отношении её связи с Амритом. А уж тем более – снова испытывать это тошнотворное чувство стыда за свое молчание и враньё.       Амала была готова сорваться домой в эту же минуту. Спрятаться в стенах своей спальни и больше никогда оттуда не выходить. Рана, плотным слоем засыпанная солью, начала ныть так, что хотелось разорвать своё нутро в клочья, лишь бы только избавиться от отвратного ощущения этой боли. Всё, что происходило – было до безумия сложным. Сложным для неё. Это не просто совпадение. Это самое настоящее издевательство. Издевательство, решившее уничтожить всю её слабую надежду забыться. От этого хотелось завыть волком. Но так, чтобы этого никто не слышал.       Лима стушевалась. Она редко видела Басу в таком состоянии. Амала никогда не взывала к жалости, никогда не показывала слабости, а уж тем более – терялась и была готова сбежать. В её красивом лице читалась такая горечь, что невозможно было смотреть на это без щемящего в груди чувства.       - Послушай, Лима, - девушка тяжело вздохнула, стирая с лица влагу. – Мне сейчас плохо. И тяжело. И вовсе не по той причине, которую тебя, хрен пойми, что вздернуло высказать.       Ты такая бессовестная лгунья, Амала.       - Но…       - Дай мне договорить, - строго перебила её Амала. – Мне звонил Грег. Он смог, непонятным для меня образом, выявить номера и, в последствии, хозяина машины, скрывшейся с места преступления. Она принадлежит Артуру Диксону. А ты знаешь, кто это.       - Что?!       - Я еду в управление. Он позвонил мне первой. Ума не приложу, что мне дальше делать, может меня вообще отстранят на какое-то время, поэтому я хочу узнать хоть что-то, прежде чем Грант заломит мне руки на этом этапе. Своими эмоциями я могу только всё испортить.       С этими словами Амала уселась в машину, спешно заводя мотор. От начавшегося сеанса самобичевания её отвлек щелчок двери со стороны пассажирского сидения.       - Я еду с тобой, - бескомпромиссно произнесла Лима, пристегиваясь. – Не хочу потом расследовать чьё-то убийство, совершенное Амалой Басу в состоянии аффекта.       Берг демонстративно убрала на заднее сидение незнакомый зонт.       ***        - После того, как машина миновала светофор с другой стороны площади я её потерял, но подозреваю, что двигалась она в сторону дома Диксона.       Грег показывал пальцем на экран. На нём, уже знакомая машина стояла во время красного света светофора среди десятка автомобилей. Её номера были отчетливо видны.       - Это чушь какая-то, - замотала головой Амала. – Он уже почти пять лет отбывает наказание в колонии. У него никого нет. Ни семьи, ни друзей.       Амала, как никто другой, знала всё об этом человеке. Если его, конечно, можно так назвать. Она видела его на судебных заседаниях, когда ему выносили приговор. Лавки с его стороны пустовали. Рядом с ним не было никого, кроме хваткого адвоката. Отличного адвоката. На ум тут же пришло название небезызвестного фильма с Киану Ривзом в главной роли.       Она тогда только устроилась на службу в полицию и была полна решимости. Только вот решимость эта не могла заменить необходимый уровень допуска к материалам дела о гибели её матери. Диксон был за рулём, когда, исходя из данных экспертизы, пьяная Джотсана Басу выбежала на дорогу. Он ехал с превышенной скоростью и всё произошло в считанные доли секунд. Вскрытие показало множественные телесные повреждения. Он проехался по ней несколько раз. Туда и обратно, размозжив добрую половину позвонков. Но всё равно ему вменили непредумышленное. Далеко ходить за причинами не пришлось – Артур сразу пошел на контакт с обвинением и делал всё, что от него требовали. Его адвокат выстроил блистательную линию защиты, к которой было невозможно придраться. И всё только для того, лишь бы выторговать более мягкую статью.       Кулаки сжались. Одни только воспоминания разжигали в Амале столько ненависти, сколько хватило бы на то, чтобы уничтожить весь город. Дальнейшее продвижение по службе никак ей не помогало. Дело было закрыто. Скупые выписки из материалов дознания не оставляли никакого пространства для построения какой-никакой хронологии событий. Басу была возмущена, ведь её мать была заядлой трезвенницей. Даже по праздникам её губ не касалось и капли вина. О чем Амала сразу сказала, как только услышала результаты вскрытия. От дотошной ищейки лишь отмахнулись, спихнув всё на её необъективность.       Сидя в пыльных архивах, девушка поражалась сразу нескольким вещам: скорости, с которой было закрыто дело и дотошности всех причастных. Каждый лист в досье был настолько вылизанным и лишенным несостыковок, что складывалось ощущение, будто этим занимался какой-то навороченный робот. Хуже всего было читать свидетельские показания, которые так и хотелось заклеймить печатью с пометкой «враньё». Амала точно знала – никто так не работал, даже самый педантичный и амбициозный новичок, готовый сидеть сутками в своем кабинете. Все это внушало ей странное смущение. Артур Диксон не выглядел как человек, который мог быть на короткой ноге с органами. Да и свидетели мистическим образом испарились, разъехавшись по разным точкам мира, стоило только судье ударить молотком. Как в гребанном аукционе. Всё это разило за версту дурацкой шуткой судьбы.       - Это может быть просто роковой случайностью, - пробормотала Лима, вглядываясь в экран. – Его имущество стоит без присмотра. Угнать машину и использовать её как средство, чтобы скрыться с места преступления может быть проще простого.       Амала надавила пальцами на виски, прикрывая глаза.       - Ты права, - на выдохе произнесла она.       - Я покопался в этом деле. Этот тип – Артур, выглядит безобидно, - уже начал было Грег.       - Безобидно? – взорвалась Амала. – Сначала он сбил мою мать, а потом, сдав назад, проехался по ней, так, словно она гребанная жестянка из-под газировки, Грег! Он настоящий ублюдок. Испугался, что она выжила и решил добить. От неё живого места не осталось!       Грег и Лима молчали. Их тяжелые взгляды были устремлены куда-то в пол. Все знали, что пришлось пережить Амале и никто не напоминал ей об этом. Ведь это было бы чудовищно.       - Он взял всю вину на себя, хорошо, - кивнула Амала, прикусив губу. – Ни слова не сказал против. Сидел там, как будто жертва он, а не моя мать. Я не знаю, что говорить, но буду признательна, если мы продолжим расследование в отрыве от этого происшествия. Потому что оно не имеет никакого отношения к нашей нынешней работе.       - Но нам всё равно нужна информация, - осторожно сказал Грег.       - Я же сказала, семьи у него нет, он абсолютно один. Подозреваю, что друзей тоже. На суд к нему никто не пришел. В колонии его тоже никто не посещал, - Амала коротко глянула на коллег. – Да, какое-то время я следила за ним, не надо так таращиться на меня. Единственное, до случившегося, он вполне себе неплохо зарабатывал. Этот проклятый автомобиль был тогда не из дешевых. Какая-то новая модель и всё такое. Но ничего об источнике его заработка неизвестно. Единственное, что мне удалось раскопать – где-то в начале нулевых его анкета была в числе сотрудников предприятия, предоставляющего персонал для обслуживания жилых помещений. Потом вся, в теории, доступная информация о нём испарилась.       - Были какие-то сведения о том, что он ошивался какое-то время в Ричмонде , - вспомнила Лима.       После того, как их дружеская связь окрепла, Берг помогала Амале копаться в архивах, чтобы хоть как-то умерить её одержимость.       Грег присвистнул.       - Да там у собак больше привилегий, чем у нас всех вместе взятых.       - И это всё, - резко сказала Амала. – Больше никакой конкретики. И то, мне удалось выцепить это случайно, когда я шерстила хоть какие-то зацепки о его личности. Я точно помню, что на его счёт была оформлена серьезная покупка пиротехники в местном магазине. Хрен знает, для чего она ему понадобилась в таких размерах, да еще и в ноябре, обычно так запасаются на Рождество. Потом еще пара больших покупок в каком-то посудном бутике там же. Ладно, мы обсуждаем ненужные вещи.       - Нужно провести с ним беседу, - сказала Берг, отворачиваясь от монитора. - Я буду просить Гранта о присутствии. Его реакции могут нам помочь.       - Амала?       Совершенно неожиданно обратился к ней Филлипс. Басу не нашла в себе сил посмотреть на него. У неё не было сил ни на что. Она отчаянно хотела побыть одна. Или там, где её обнимут и подарят поцелуй в макушку. Интересно, Амрит смог бы понять её без слов?       - Я согласна. Мы должны его расспросить. Моя неприязнь не должна рушить расследование. Если он подозревает, кто мог взять его машину, то это будет нам на руку.       - Тогда я звоню Гранту, пусть он достает разрешение на допрос, - вклинился Грег, привлекая внимание. - Так или иначе, тебе лучше не участвовать, Басу. При всём уважении, ты можешь поддаться эмоциям. Нам это ни к чему. Но ты можешь наблюдать. Если хочешь. Ну, и, конечно, если Грант даст зеленый свет на это.       Амала подняла на него растерянный взгляд.       - Догадываешься же, что не хочу.       - Спрячешь голову в песок как страус, Басу? Не огорчай меня.       - А ты не беси меня, Филипс. Пытаешься меня спровоцировать?       - Нет, держу на плаву твой боевой дух. Если уже даже ты раскиснешь, то я перестану верить в то, что мы сможем распутать эту срань. Плюс ко всему, ты неплохо так уже разбираешься в его, какой – никакой, биографии.       - Господи, да хорошо! – Амала болезненно сощурилась. – Если Грант разрешит, то я понаблюдаю.       - Значит, я всё сделаю, - Грег легко похлопал её по плечу, слегка приподняв уголки губ. – А сейчас, если дамы не возражают, я пригублю сигаретку. Такую работу проделал.       Лима сдавленно ухмыльнулась, а запись на экране компьютера начала барахлить. Филипс закурил прямо в помещении.       - Что там с агентством? Удалось что-то выяснить?       - Ага, - пробормотала Лима. – Уборщица сказала, что Коплэнд имел какие-то дела с Амритом Дубеем, или что-то около того.       - Ты об этом знала? – Филипс поднял бровь и посмотрел на хмурую Амалу.       - Догадываюсь о предмете их разговоров. Со слов уборщицы она видела их вместе незадолго до того, как мы начали проверять его алиби.       - Так поделись с нами своими догадками, Амала.       Басу провела рукой по лбу, смахивая не существующие капли пота.       - Как нам уже известно, Дубей придирчиво относится к своему окружению и к тем, кто с ним работает. Все, кто хоть как-то с ним связан – индийцы. Лайтвуда не подпустили к записям с камер, потому что им поступил запрет. В требованиях Амрита Дубея было всё предельно ясно – если придет полиция, то записи нужно показывать только инспектору Амале Басу. Потому что я индианка.       Грег басисто рассмеялся, стряхнув пепел куда-то в горшок с кактусом на столе. Можно было позавидовать его непосредственности, когда он никак не отреагировал на убийственный взгляд Амалы.       - Вот павлин. Насколько это точная информация?       - Он не упустил возможности мне об этом сказать потом.       - Поразительно, - покачала головой Лима. – Он тут плевать на всех хотел и изначально навязал свои правила.       - Либо он действительно не причем, что подтверждает его алиби, либо просто самонадеянный идиот, - подытожил Грег. – Ты тоже хороша, почему сразу не сказала? Приглянулся, что ли?       - Иди к черту, Грег.       - Я просто пошутил, не кипятись.       ***       К приезду Гранта Амала технично покинула кабинет Филипса, а потом и управление. Она была уверена, что Габриэль поймет причину, по которой она не хочет слушать по второму кругу информацию о человеке, растоптавшем её жизнь.       Дома было как всегда тепло. Раскиданные вещи Кирана неожиданно принесли ей прекрасное чувство умиротворения.       Хоть где-то всё стабильно.       Сейчас она выгонит из головы всю мерзость, как только примется методично раскладывать их по своим местам. Потом в ход пойдет тяжелая артиллерия – швабра вымоет не только полы, но и скверное послевкусие от тяжелого дня.       - А вот и моя блудная сестрица!       Громкий возглас Кирана напугал её до чертиков, когда Амала, совершенно не подозревая того, что он дома, зашла в его комнату. Она застыла в проходе, ухватившись за дверную ручку. Парнишка развалился на ковре, терроризируя джойстик от игровой приставки. Он не повернул голову в её сторону, даже не допуская мысли о том, чтобы отвлечься от схватки с каким-то боссом в игре.       - Чёрт возьми, Киран! Ты чего не сказал, что дома?       - Так ты и не спрашивала…Блин!       Киран отбросил в сторону джойстик, а на экране высветилась огромная табличка, свидетельствующая о его проигрыше.       - Так, а ну-ка не круши мне дом, - Басу сложила руки на груди, напуская на свою гримасу побольше строгости. – Я думала, что ты на тренировке.       - Мы провели её утром. Ты бы знала, если бы вчера приехала домой, - Киран поднялся на ноги и прихлопнул себя по животу. - Рассказывай, где спала. Твое сообщение: «Со мной все ок. Буду завтра» особой информативностью не отличилось.       На мальчишеском лице засияла обворожительная улыбка.       - Я была на работе, - соврала Амала, выходя из его комнаты и пряча лицо.       На самом деле, с учетом всего свалившегося на неё за этот день, ей попросту было некогда думать о Дубее. Вспоминать его странный диалог с кузиной, думать о его, вновь возникшей, связи с убийством. Амала усиленного гнала от себя любой раздражитель, лишь бы удержать остатки рассудка. Как же ей хотелось вернуться во вчерашний день. Это было так по-детски – прятаться от проблем и предпочитать о них не размышлять, но в этом крылось столько необходимости.       - Это понятно, - протянул Киран. – А ночью?       - Тоже, - не думая выпалила Амала. – Уснула в кабинете.       Они ввалились на кухню и Киран тут же подлетел к холодильнику, доставая оттуда какое-то странное месиво из овощей. Иногда Амалу ужасала диета, предписанная их тренером, но она старалась особо не высказываться, да и Киран частенько заверял её в том, что вся эта еда не только съедобна, но еще и довольно-таки вкусная. Однако, верилось в это с трудом.       - И что же у вас такого на работе, что ты решила заночевать сегодня там?       Правду она ему точно не откроет. По крайней мере, не сейчас.       - Собралось много бумажек, ничего особенного. Может я лучше приготовлю тебе что-то нормальное?       - Ты? – Киран с опаской на неё покосился. – Ну уж нет, я до сих пор с ужасом вспоминаю твою курицу карри по бабулиному рецепту. Мы всю ночь проветривали дом, если ты забыла.       Амала одарила его полным скепсиса взглядом, когда он принялся за обе щеки уминать свой ужин. А потом смягчилась. Только Киран мог привести её в порядок. Исцелить душу и сердце. Она до безобразия сильно его любила. Вспоминая утреннюю сцену с родственниками Амрита в главных ролях, она улыбнулась про себя. Разница была колоссальная. Их отношения сложно было назвать простыми или по теплому семейными, в её понимании. Даже попытка представить, что Дубей общается с кузенами так же, как они с Кираном, была обречена на провал. Они были просто другими. И семья эта была другой. С какими-то своими порядками и иерархией. Амрит с нежностью говорил о кузине, но не брезговал в строгости, если она вдруг перегибала палку.       Мысли снова вернулись в его дом, к той стене, за которой она, умело скрываясь, подслушивала диалог Амрита и Лалит.       Неужели он до сих пор мне врет? Зачем тогда привел в свою галерею и раскрыл одну из своих самых сокровенных тайн? Может, запутать меня оказалось проще простого, потому что я ни черта не понимаю в искусстве? Чёрт, я же даже не порылась в интернете после этого.       Ведомая вереницей своих догадок, Басу задала брату родившийся вопрос:       - Ты что-то знаешь о Рембрандте?       Киран перестал жевать и вперил в неё задумчивый взгляд, а после, неуверенно спросил с набитым ртом, косясь на свою тарелку:       - Это что… какой-то торт?       Пару секунд молчания и по кухне пронесся звонкий девичий смех.       - Эй! – возмутился парнишка. – Вот не надо только делать из меня тупицу.       - П-прости, - еле отдышавшись проговорила Амала. – Ладно, это вообще не важно.       Басу представила, с каким лицом принял бы такой ответ Амрит. Она была готова поспорить, что их отношения сразу бы прекратились, а её номер оказался бы в черном списке.       Её поражало, что при всем обилии подозрений и странных совпадений, она упрямо не хотела отвязываться от него. Не после того, что уже успело между ними произойти. Дубей был сложным человеком. Однозначно, со своими скелетами в шкафу и демонами в голове. Но все его действия, каким-то парадоксальным образом, только лишь снова и снова притягивали её внимание. Амала не терпела игр, поэтому железно решила, что обязательно расспросит его о их перешептываниях с Лалит. Она заслуживает ответов, даже если и разговор не предназначался для её ушей.       - Так и что это за Рембрандт? Я уже понял, что с тортами он ничего общего не имеет.       - Это художник, - покачав головой произнесла Амала. – Забудь, не знаю, зачем я вообще это спросила.       Обижено хмыкнув, Киран достал из кармана телефон и полез в интернет.       - Ну ничего себе, - он развернул к ней экран. – Посмотри только, что этот тип вытворял.       Среди множества картин, выданных поисковиком, Амала заприметила ту самую, которую ей уже довелось увидеть. Внутри разлилось тепло. Бессовестным обманом тут даже и не пахло.       ***       Уже поздним вечером мобильник подал признаки жизни. Навязчивая мелодия прервала жалкие попытки уснуть, а загоревшийся экран резанул светом по уставшим глазам.       - Примерные девушки в такое время уже спят, - послышался низкий голос с приятной хрипотцой.       Девушка перевернулась на спину, удерживая телефон у уха и блаженно прикрыла глаза.       - Хорошо воспитанные мужчины в такое время не звонят, - парировала Амала, не скрывая улыбки. И в голосе тоже.       - Как хорошо, что мы не имеем к ним никакого отношения.       - Ты к ним уж точно никак не относишься, Дубей.       - Кто бы говорил, - откуда-то с его стороны послышался звон посуды.       - Ты что-нибудь слышал о том, что есть перед сном вредно?       - А я и не ем, - Дубей хмыкнул. – Меня весь день с нетерпением дожидался Пино Нуар из Кот-де-Нюи. Я планировал распить его вчерашним вечером с тобой, но ты решила сделать всё по-своему.       - О, нет, как я посмела?       Амала принялась накручивать на пальчик локон своих волос. В ней проснулось очаровательное кокетство.       - И я не скажу, что меня это расстроило.       - И чем же отличился твой день, раз ты решил проводить его чем-то, судя по названию, неприлично праздничным?       - Ты взяла трубку, - он сказал это, как само собой разумеющееся. – Чем не повод?       - С чего вдруг мне её не брать?       - Уж не знаю, Амала. В твоем случае, достаточно встать не с той ноги. Ты бываешь очень привередливой особой, - несмотря на общее хорошее настроение, голос Дубея казался уставшим.       - Хочешь сказать, что тебе это не нравится? Утром мне казалось иначе.       - Понимаешь ли, когда я рядом, у меня в распоряжении есть отличная возможность – занять твой рот чем-то более приятным, чем выяснение того, у кого из нас более выдающееся красноречие.       На этих словах её лицо схватил жар, а воздух застрял где-то в легких. Вот он снова отодвигает на задний план все её намерения, не касающиеся их тяги друг к другу. Одной только фразой вгоняет её в румянец, находясь в другом конце города. Это было ненормально. Ненормально испытывать такое влечение. Она весь день мечтала скорее провалиться в сон, избавиться наконец от всех болезненных воспоминаний. И что в итоге? Чарующий тембр голоса снова вводит её в состояние сладкого гипноза, вытаскивает наружу то, чего она не должна сейчас испытывать. Как это называется в нормальных парах? Конфетно-букетный период? Именно тогда все твои гормоны устраивают тебе сущий ад для рационального начала? В добавок ко всему, всю эту гремучую смесь изрядно подпитывал адреналин. Амалу уже уличили в близкой связи с неоднозначным фигурантом дела, которое она расследует. И это чувство, вместо того, чтобы отрезвлять, служило идеальным подспорьем для её интереса. Оно было чем-то новым, вносящим в жизнь новые полутона уже знакомых красок. И Амала, как самая настоящая пленница зависимостей, с жадностью упивалась открывшимися вдруг удовольствиями. Всё это было сродни глотку свежего воздуха в её жизни, состоящей наполовину из не самой чистой работы и не самого наивного восприятия окружавшей её действительности. Удобнее всего было скрываться в этих страстях, отпуская себя после долгой борьбы разума и сердца.       - Сочувствую тебе, ведь сейчас такая возможность не предусмотрена, - она прикусила губу. – Мой рот кроме слов занять нечем.       - Ты можешь попробовать поиграть дальше, дорогая. В таком случае мне придется приехать и исправить это.       Амала стащила с себя одеяло. Еще немного, и она под ним просто сварится.       - Не хочу, чтобы Шехар посреди ночи просыпался, чтобы отвезти тебя в Ламбет.       - Жалеешь его? Я ему щедро за это плачу.       - Я в этом не сомневаюсь, - она легонько провела пальцами по шее, вспоминая его прикосновения. – У меня есть к тебе разговор, но не по телефону.       - Так и скажи, что соскучилась, - бархатистый смех прокатился по динамику. – Как там твое расследование? Ты оставила меня на растерзание дядюшке и Лалит. Это стоило того?       - Ни за что не поверю, что вас можно оставить кому-то на растерзание… господин Дубей, - выдержав театральную паузу, прошептала Амала.       - Я точно не ошибся с выбором вина. Думал, ты будешь упираться дольше и назовешь меня так только в том случае, если я окажусь на смертном одре.       - Я умею быть непредсказуемой. Еще одна причина, по которой ты сходишь с ума.       Амала технично съехала с его вопроса, не желая портить себе настроение разговорами об Артуре Диксоне и о том, что он ей сделал. Туда же отправились расспросы уже в отношении Дубея. Она снова забудется, но только лишь для того, чтобы встать с новыми силами и начать допытываться до правды. А еще, выждет время, чтобы застать его врасплох, и он точно не сможет выкрутиться.       - Навряд ли, - Басу чувствовала, как его губы растягиваются в кривой ухмылке. – Твоя непредсказуемость может давать сбои. Например, я полностью уверен в том, что ты лежишь сейчас в своей кровати, краснея все больше и больше.       - Это слишком легко, - девушка слегка сжала меж пальцев нижнюю губу.       - А сейчас пытаешься удержать улыбку, - его голос стал тише. – Мне довелось тебя хорошо узнать, Амала. Иногда, даже не нужно тебя видеть, чтобы понять, чем ты сейчас занимаешься.       - А что до тебя? Мрачно сидишь в своем кабинете и распиваешь вино?       - Я бы не отказался, если бы ты оказалась у меня на коленках.       - Да-да, и у тебя бы появилась возможность занять чем-то мой рот. Я уже это слышала, - она коротко рассмеялась.       - Не переживай, ты бы не успела об этом даже подумать.       - Да? Окажись я там, твоя способность думать тут же бы с тобой попрощалась.       - Желаешь проверить?       - Нет смысла проверять то, что и так ясно как день.       - Дразнишь меня, Амала?       - Даже если и так, - Басу надеялась на то, что этот глупый диалог влияет на него так же, как и на неё. – Что мне за это будет?       - Что-то очень приятное, - он хмыкнул. – Но тебе придется потерпеть.       - Кому еще придется терпеть. Как ты там говорил, я бываю привередливой особой.       - Да. Но вся эта привередливость испаряется, стоит мне только коснуться тебя, - Амала сглотнула, когда она закрыла глаза, полностью отдаваясь его голосу.        - И где же? – прошептала она, сгибая ноги в коленях.       - Хочешь обсудить свои фантазии, Амала? Просто вспомни вчерашнюю ночь. Этот жар, вкус кожи. Как всё внутри дрожит от желания. Каждый вздох и стон. Вспомни мои руки и места, где целовали тебя мои губы. Или ты жаждешь поцелуев где-то ещё?       Рваный вдох вырвался из её рта, когда прохладные пальцы очертили ключицы, спускаясь к груди.       - Там, где жарче всего, правда? Целуй я тебя там, как часто ты бы думала об этом после? Сидя на работе и изнывая от накатившей фрустрации. В своей постели, касаясь себя, представляя меня внизу. Сорвалась бы ко мне, лишь бы только утолить эту жажду?       Её молчание было громче слов. Амрит прекрасно знал, что всё, о чем он сейчас говорит, заполонило её воображение. Что она лежит и изнывает от мнимых прикосновений и откровенных сценариев, которые он ей так бесстыдно шепчет.       - Тебе бы понравилось ощущать такую власть, Амала? Буквально видеть меня у своих ног?       - Мне нет смысла это представлять, - скрывая сбившееся дыхание пролепетала Амала. – Ты и так уже почти там.       - В твоём воображении?       - Ты думаешь обо мне, - ухмыльнулась Амала. – Вспоминаешь меня, хочешь. И не можешь себе запретить это делать. Поэтому, мой ответ – да. Мне нравится ощущать такую власть.       - Твоя уверенность завораживает.       - Я знаю.       - Тебе пора спать, - мягко произнёс Дубей, догадываясь, что это было последнее, что она хотела сейчас услышать.       - Мстишь за дерзость?       - Совсем немного. Ты открываешься мне с интересной стороны, Амала. Позволь просмаковать это.       - Ты честен со мной? – выпалила Амала, сжимая в пальцах ткань своей пижамной рубашки.       Это было внезапно и обезоруживающе. Как бы она не пыталась набраться терпения, ей было необходимо хотя бы словесное подтверждение того, что череда совпадений не имеют никакого отношения к реальности. Бестолковая импульсивность во всём вылезла в самый неподходящий момент, рискуя всё испортить.       - Во всем, что касается тебя и меня – да, - ответил Амрит после секундной заминки. – Это то, о чём ты хотела поговорить до того, как почти соблазнила меня на поздний визит к тебе в гости?       - Можно и так сказать, - она расслабилась, когда сердце выровняло свой ритм. – Спокойной ночи, Амрит.       - Наслаждайся снами, Амала. Обещаю, мы в них обязательно встретимся.       Басу бегло прошлась языком по засохшим губам, нажимая на отбой быстрее, чем это сделали на другом конце связи.