Тяжёлый выбор

      Рам обернулся, чтобы убедиться, что женщина, с которой он провёл брачную ночь, не проснулась.              Она спала безмятежным сном, прижимая одну руку к животу, а другую откинув в сторону. Её длинные тёмные волосы разметались по подушке, поза была расслабленной, а улыбка, что тронула губы, довольной.              Перед своим уходом он прикрыл одеялом обнажённую фигуру супруги. Но в этом, казалось бы, простом жесте не было ни заботы, ни участия, напротив, он хотел поскорее скрыть наготу, лишь бы не смотреть на неё более.              «Как же мерзко».              Лицо Рама свело судорогой, стоило ему подумать о недавней близости с этой женщиной. В голове друг за другом пронеслись неприятные картины их первой и, хвала всем богам, последней ночи.              Он помнил, как ему с трудом удалось возбудить не желающую вставать плоть. После каждой неудачной попытки Рам рычал — пытался скрыть за этим звуком свою злость, раздражение и нетерпение. Супруга же по незнанию воспринимала это как проявление сильного желания и похоти с его стороны и ещё больше ласкала блестящее от масла тело, предвкушая их соитие.              Перед глазами всё ещё стояло искажённое от страсти женское лицо и полные груди, которые колыхались каждый раз, когда он грубо брал её. Рам всё ещё чувствовал ногти, которые впивались в его спину, стоило ему войти в неё глубже. Его уши всё ещё слышали рваные стоны, которые эхом отражались от стен спальни, заглушая всё вокруг, в том числе его хриплое дыхание.              «Отвратительно».              Исполнив свои супружеские обязанности, он, дрожа всем телом, упал на мокрые от их пота простыни и невидящим взглядом уставился на полог, который колыхался от слабого потока ветра. Ему необходимо было перевести дыхание. Но она не дала ему этого сделать — влажная ладонь заскользила по вздымающейся груди, после — по животу и замерла в одной ангуле от его пульсирующей плоти. Женщина желала большего.              — Уберите свою руку, супруга, — даже имя её ему было неприятно произносить. Хотя по сути эта несчастная ни в чём не была виновата.              Лишь он один.

***

             Долг перед обществом, который требовал соблюдения всех традиций. Навязанная свадьба. И невеста из девятой по счёту семьи в дюжине.              Рам лично отбирал себе «верную спутницу жизни». Составлял гороскопы и проверял их на совместимость, подыскивал благоприятную дату для свадьбы.              Рам намеренно рассматривал кандидатку не из верхушки. В идеале из рода, который не только зависим от семьи Дубеев, но и в какой-то степени ей полезен. Им стала семья Патель, которая вела все дела с неприкасаемыми, а конкретнее — с дхоби (кастой мужчин-прачек). Именно род Патель владел и управлял Дхоби Хана — крупнейшей прачечной Калькутты, местом, где не только стирали и сушили одежду, а где зачастую велись важные переговоры в обход британцев. Именно поэтому так важно было породниться с этой семьёй.              В чём ему повезло, так это в том, что будущая, ещё на тот момент, супруга оказалась не девственницей. Это первое, что он прямо спросил у неё на смотринах, когда их, к возмущению всех родственников как со стороны невесты, так и со стороны жениха, оставили ненадолго наедине.              Она, краснея, заикаясь и проливая слёзы, призналась, что уже делила ложе с мужчиной, и готова понести наказание за то, что оказалась нечистой для господина Дубея. Её порок оказался для него щедрым подарком. Иначе бы его мучили угрызения совести из-за того, что он планировал сделать. И он согласился взять её в супруги. К тому же тайна, которую он пообещал хранить, стала для него неким гарантом верности и безграничной преданности.              Раму не нужна была сильная и уверенная в себе женщина. Ему нужна была ещё одна тень без своего мнения и какой-либо цели. Ведь тень не докучает ненужными разговорами, не думает, она всегда молчит и послушно следует за своим хозяином.              Но из-за спешки он допустил ошибку и понял это уже после того, как их официально объявили супругами. Женщина не желала быть чьей-то тенью. Она оказалась куда амбициозней, чем Рам предполагал. Супруга жаждала большего — статуса, уважения и, наконец, внимания и любви (как наивно) со стороны господина Дубея.              Но он мог ей дать только одно — своё семя в первую брачную ночь. И Рам знал наверняка, что сегодня ему удалось претворить свой план в жизнь. В скором времени супруга объявит о своей беременности, а спустя месяцы родит единственного наследника, которого он никогда не сможет полюбить.       

***

      Рам увидел по её глазам, что женщина хочет возразить, но, заметив хмурый взгляд супруга, всё-таки оставила свою затею и решила отложить ласку на потом.              «Глупая. Потом уже никогда не наступит».              Пока он нарочито медленно приводил себя в порядок и поправлял повязку, которую не снимал даже во время близости, она уснула. «К лучшему». Будь супруга чуточку настойчивее, ему бы пришлось осадить её словами, и далеко не самыми приятными, как она бы того хотела.              Рам покидал покои супруги в смешанных чувствах. С одной стороны он наконец-то сделал то, что задумал, и теперь оставалось лишь дождаться «радостных» вестей. С другой же — ему было противно от самого себя. Он насильно заставил себя сделать то, чего не хотел.              Единственное, что Рам прихватил с собой прежде, чем выйти из покоев, — гирлянду. Но не ту свадебную, которую вручила ему супруга, а необычную, составленную из цветов, растущих в одном-единственном месте, куда живым путь заказан, — Тамас-Витале, обители аватара порядка. Подарок от возлюбленного.

***

             Рита-Шива со сдержанной улыбкой и печалью, спрятанной в глубинах тёмных глаз, повесил на шею Рама гирлянду, когда тот обошёл со своей невестой семь кругов вокруг священного огня. И, не проронив ни слова, уступил место другим гостям, а затем исчез столь неожиданно, как и появился на свадебной церемонии.       

***

             Шёл четвёртый час ночи, но резиденция ещё и не думала спать. Вдалеке слышались голоса слуг, которые убирались после ухода гостей. Им ещё предстояло немало работы — перемыть сотни столовых принадлежностей, тарелок и кубков, убрать лепестки цветов, которыми осыпали новобрачных и всех присутствующих, натереть до блеска полы во всех помещениях и на террасах, где проходило торжество, расставить мебель на привычные места… И всё это успеть сделать до подъёма господ.              «Хорошо, что покои находятся вдали от всей суеты».              Рам прислонился затылком к холодной каменной стене и шумно выдохнул. Он чувствовал себя разбитым. А ещё эта гирлянда, которую он успел надеть на себя, точно погребальный венок, тяжёлым грузом лежала на его плечах и давила, давила, давила. Он не выдержал этого и уселся на пол, не заботясь о свадебном одеянии.              «Предатель!»              Сколько раз Рам мысленно кричал это себе, когда медленно, круг за кругом обходил огонь? Десятки? А может сотни раз? Кажется, он сбился со счёта.              «Я знал, на что иду. Он тоже. Но тогда почему сердце не знает покоя? Почему я чувствую себя так, словно предал его?»              Рам подхватил один из цветков и сжал пальцами нежный лепесток.              «Особые цветы для особенного человека», — сказал Раму Махадева так, чтобы слышал только он.              Они и вправду были другими. Напитанные ночным воздухом и лунным светом цветы радовали своей потусторонней завораживающей красотой. Как жаль, что ненадолго — с первыми лучами солнца они увянут и на глазах превратятся в пепел.              «Неживому нет места в мире живых», — прошептал Рам, с горечью поглаживая жемчужный лепесток.              Именно поэтому цветы нельзя срывать с полей Тамас-Виталы. Ими можно только любоваться. Рита-Шива знал это и всё равно принёс их с собой, чтобы хотя бы раз Рам увидел цветы в своём мире, а не во снах, куда ни раз аватар порядка приводил его.              Он устало протёр глаза. «Надо возвращаться в покои». Ему хотелось поскорее смыть с себя грязь сегодняшней ночи. Но он тут же вспомнил, что не предупредил слуг о своём приходе, поэтому ванная комната не была готова.              — Возможно, это к лучшему, — сказал он вслух и с трудом поднялся с холодного пола, — лягу спать, — и тут же Рам понял, что этими словами решил обмануть самого себя. Как бы он ни хотел, он не уснёт, зная, что совершил.              Он шёл по коридорам резиденции и постоянно оглядывался по сторонам. Не хотелось встречаться со слугами, ведь они могли поднять на уши весь дом. «Ну ещё бы. Молодой господин решил провести оставшуюся ночь вдали от супруги!» Даже те пары, что женились по договору, соблюдали традиции и делили ложе в первую ночь до подъёма всех обитателей дома. Рам же решил по-своему. Ему хотелось одного — спрятаться в своих покоях и больше никогда не покидать их.              Вот только спрятаться ему было не суждено. Стоило Раму переступить порог, как он заметил силуэт, сильно выделяющийся на фоне окна. Он моргнул один раз, второй, но силуэт не желал исчезать.              — Вы… — выдохнул он, напрочь забыв все слова.              Рам поспешил закрыть за собой дверь, а после сделал осторожный шаг вперёд.              Неожиданный гость медленно двинулся ему навстречу. Его лицо скрывала тень, но Рам и так знал, кто именно решил почтить своим присутствием его покои.              — Мальчик мой, — аватар порядка протянул руку. Рам приблизился, подхватил её и приложил к своей щеке.              «Как же радостно».              Ладонь Махадевы приятно холодила кожу, и губы Рама сами собой расплылись в счастливой улыбке. Всё плохое вмиг забылось, стоило ему почувствовать касание знакомой руки.              Мальчик мой — как же он любил, когда Рита-Шива обращался к нему подобным образом. Он правда считал себя рядом с ним мальчишкой. Влюблённым, наивным, глупым. Тем самым, что когда-то признался своему наставнику в чувствах. А потом, испугавшись гнева божества, попросил его забыть о произнесённых им словах.              — Рита-Шива, я думал, что вы не придёте, — он зажмурился. Так боялся смотреть в любимые глаза. Ему было стыдно за всё.              — Я тоже так полагал, Рам. Но тяжкие думы не давали покоя. Не смог противиться своему желанию увидеть тебя вновь, — другой рукой Махадева обхватил руку Рама и расправил пальцы, которые собрались в кулак, а затем переплёл их со своими.              «Ласково».              Сколько теплоты и нежности таил в себе этот жест. Как же Рам скучал. Это напомнило ему о том, что он сам отдалился от Рита-Шивы. И данное решение далось ему тяжелее всего.

***

             Когда Рам рассказал о поиске невесты и скорой свадьбе, аватар принял известие довольно спокойно.              — Рано или поздно это должно было случиться, — сказал тогда Махадева с лёгкой улыбкой на устах, а затем оставил на щеке Рама короткий успокаивающий поцелуй.              — И вам не больно от того, что я буду близок с другим человеком?.. С женщиной.              — Я знал, кого именно полюбил, — Рита-Шива не отстранился, наоборот, уткнулся носом в его висок и прижался плотнее к напряжённому телу. — На твоих плечах лежит тяжёлая ноша, мой мальчик. А этот брак, пожалуй, меньшее, что могло с тобой произойти.              — То есть вас это не волнует? — Рам начал потихоньку закипать. Только в присутствии аватара он мог позволить себе выплеснуть эмоции.              — Хочешь, чтобы я начал ревновать тебя к будущей супруге? — Махадева отстранился и со снисхождением посмотрел на Рама, что последнего разозлило больше всего.              — Почему бы и нет. Знание, что я изменю, меня изводит. И ведь я не могу отказаться от этого брака. А вы говорите, что смирились.              — Ты ведёшь себя, как ребёнок, Рам, а не как мудрый мужчина.              — Я веду себя, как человек, который желает, чтобы любимый разделил вместе с ним его переживания. А не говорил со смирением, что так и должно быть.              Рита-Шива на это только покачал головой и попытался погладить его по плечу, но Рам резко отпрянул.              — Что же, раз вы не переживаете на этот счёт, то, думаю, нам не стоит видеться, — обида взыграла в нём со страшной силой. Равнодушие. Не мог он дольше выносить его. — До встречи на общем собрании, господин Вайш.

***

             — Ты устал, — Рита-Шива коснулся его лба, провёл пальцами по брови, очертил скулу, тронул пересохшие от волнения губы. После его взгляд упал на цветочную гирлянду, и он улыбнулся, довольный тем, что Рам не забыл его подарок.              — Тебе нужно отдохнуть, но прежде принять ванную. — Рам хотел было сказать, что ему не хочется видеть слуг, однако аватар его опередил: — Я обо всём позаботился — отдал распоряжение от твоего имени. Горячая вода ждёт тебя.              — Спасибо, — Раму хотелось поцеловать любимого, но он не нашёл в себе сил сказать это вслух, только лишь сжал его руку в качестве благодарности.              Он вошёл в ванную комнату один и тут же ощутил успокаивающий аромат сандала — знакомые древесные ноты, пряности и молоко. Вдохнул приятный запах и понял, что волнение, страх и отвращение к самому себе ушли на второй план.              Рам с большим удовольствием скинул с себя ненавистный свадебный наряд и опустился в воду. Откинул голову на борт чаши и постарался расслабиться. Но знание, что в его покоях находился любимый его сердцу мужчина, побуждало его к активным действиям — срочно вылезти из ванной и, не обтираясь, отправиться к Рита-Шиве.              Но господин будто подслушал его мысли и сам пришёл. Бесшумно, как и всегда. Остановился в нескольких шагах от ванной и застыл, словно каменная статуя божества. «Хотя, он и был им…»              — Рита-Шива.              Не говоря ничего, аватар постепенно начал избавляться от собственного одеяния. Ширвани, нижняя рубаха, чуридары — всё это оказалось поверх свадебной одежды.              Рам с восхищением воззрился на Махадеву. Перед ним и правда предстал сам Бог. Идеально сложенное нагое тело, тёмные волосы, перекинутые через одно плечо, неестественно светлая кожа, к которой он так любил прикасаться. Всё это было знакомо Раму и любо.              Жар охватил всё его существо. Дыхание участилось, а сердце, доселе спокойно бьющееся в груди, затрепетало.              Аватар вошёл в воду и опустился рядом с ним. Сильные руки обхватили его ноги и заскользили к его бёдрам, стремительно приближаясь к паху. Сам же Рита-Шива наклонился к лицу Рама и требовательно поцеловал его в губы.              Он с готовностью ответил, жадно обхватывая уста Махадевы.              Ладонь Рита-Шивы легла на плоть Рама, и он застонал от удовольствия.              — Конечно же, я ревновал, мой мальчик, — аватар прижался лбом ко лбу Рама и зашептал: — Кто бы знал, как сильно я ревновал тебя к супруге. Сколько раз порывался остановить церемонию. Но я понимал, что всё должно идти своим чередом. — Тёплое дыхание Махадевы опаляло губы Рама. — Я следил за вами до самых покоев, даже после, стоя у дверей, мечтал ворваться в спальню и забрать тебя с собой. Я чувствовал твои злость и боль, и это было созвучно с тем, что ощущал я сам. Прости, Рам.              — Давайте обо всём забудем. Мы снова можем быть вместе. И, поверьте, теперь я никуда от вас не денусь, мой Махадева, — едва справившись с возбуждением, прошептал Рам и утянул аватара в долгий поцелуй.              «Люблю».