Руки даны нам, чтобы молится

Лололошка спокойно сидел и пил чай, пока Калеб и Кавински разбирались с бумагами, лежащими на столе. Точнее, брюнет разбирался, а второй лишь сидел без дела. Парень даже и не подозревал, что эти двое являются коллегами. Он особо не участвовал в разговоре, лишь терпел всякие подколы от Кавински, на что блондин рисковал получить кулаком по еблу.     – Ну почему ты молчишь? Не нравится наша компания? – красноглазый каким-то чудом перебрался на диван, где сидел Дейв, пока Калеб писал что-то в документах уже на другом диванчике. Поменялись местами. Блондин конкретно лип к шатену, на что он просто старался игнорировать этот банный лист.     – Винс, прекрати уже доставать его, лучше помоги мне. – сказал кареглазый, поднимая голову из бумаг на столе, наблюдая как эта пиявка присосалась к руке Дейвисона и точно не собиралась его отпускать.     – Дейви, что ты обычно делаешь в свободное время? – ухмыльнулся красноглазый, опять начиная выпивать все соки из соседа по дивану и игнорируя просьбы о помощи. Лололошка тяжело вздохнул, признавая, что его первое впечатление об этом парне было правильным.     – Убираюсь дома... – вяло ответил шатен, делая ещё один глоток чая. – ... Или провожу его с друзьями... К чему вообще этот вопрос? Стараетесь разбавить атмосферу?     – Атмосфера между нами и так дружеская, её не за чем разбавлять. – отмахнулся Кавински, всё же отлипая от истерзанной руки Дейвисона, чтобы было удобнее сидеть. – Может, я хочу узнать тебя получше? Я так завидую, что с Калебом ты обращаешься неформально, а ко мне сразу на "мистер Кавински".     – Мне не принципиально как обращаться к вам, просто мы не настолько дружны, чтобы я мог спокойно считать нас друзьями. Да и тем более вы выглядите намного старше меня. – ответил Лололошка, смотря как исказилось лицо блондина.     – Это удар ниже пояса! Я не такой старый, мне всего тридцать один! – воскликнул красноглазый, слыша как Калеб посмеивается и закрывает лицо документами. Блондин недовольно насупился, сложив руки на груди.     – Ну а я о чём? Целых восемь лет разницы, вы такой старый. – произнёс Лололошка, непринуждённо сложив ногу на ногу, а Кавински ошарашенно посмотрел на него, возмущённый таким заявлением. ***     – Что ж... Я уже пойду. Спасибо за... наш разговор, обязательно учту ваши слова. – сказал Дейвисон, посмотрев на Кавински, который весело улыбнулся.     – Уже уходишь? Ох, Дейви посиди с нами ещё немного! Я не хочу оставаться один с этим скучным занудой Калебом! – наигранно грустно произнёс красноглазый, хватая Лололошку за край водолазки. Брюнет просто приподнял бровь, недовольно смотря на коллегу, но не говоря ни слова.     – Нет уж, спасибо. Я пойду. – шатен натянуто улыбнулся, отцепляя от себя блондинистого прилипалу. Он пошёл в коридор одеваться и обуваться, но и тут этот старик поплёлся за ним. – Хотите попрощаться? – спросил Дейвисон, которому чужая компания уже порядком надоела.     – Прекрати уже обращаться ко мне так уважительно! Можно просто Винс. – ответил красноглазый, до сих пор обижаясь на то, как младший его, откровенно говоря, унизил. – Мне так понравилось проведённое с тобой время, только вот...     Лололошка заинтересованно посмотрел на Кавински, поправляя свою водолазку. Но не успел он взять куртку, как красноглазый подошёл к нему, положив свою руку на чужую грудь. Что-то напоминает...     – Ты так и не позвонил мне. Эх, а я ведь так хотел провести вместе время. – продолжил Винс, исподлобья глядя на Дейвисона и продолжая мять чужие формы у себя в руках. Из-за разницы в росте они выглядели как подросток и взрослый дядя, хотя всё было, по идее, наоборот...     – Лололошка, ты уже собрался? – в коридор вышел Калеб, из-за усталости не замечая домогательств коллеги. Кажется, у кого-то зрение падает.     – Калеб, спасай! – подумал Дейвисон, стараясь уйти от нежелательных прикосновений. Его мнение о Кавински скачет каждую их встречу, но именно сейчас оно может упасть в минус.     Блондин всё-таки убрал наглые руки, посмотрев в чёрные глаза, и подмигнул Лололошке, делая шаг назад. Шатен стоял в шоке, а Калеб не понимал что уже произошло за минуту его отсутствия.     – Я уже пойду... кхм, до встречи. – Дейвисон прокашлялся в кулак, на прощание помахав кареглазому. Он открыл дверь и пулей почти выбежал из дома, слыша приглушённый смех Кавински. ***     Уже дома Лололошка держал курс на зал, где на диване сидели Роман и Смотрящий, каждый занятый каким-либо делом.     – Пап... – произнёс Дейвисон, проходя дальше в комнату. Сомнения терзали его вновь и вновь, но рано или поздно он должен был поговорить с ним. Рома заинтересованно повернулся на сына, в ожидании дальнейших слов. – Можешь выйти из комнаты? Я хочу поговорить с отцом...     Роман вопросительно посмотрел на сына, а потом удивлённо раскрыл глаза. Смотрящий тоже в шоке уставился на Лололошку. Точно ли его не подводят уши? Чёрноглазый поджал губы, неловко отводя взгляд, а Рома быстро встал с дивана, выходя из комнаты.     – Как ты меня назвал? – в неверении спросил тёмнокожий, откладывая книгу в сторону. Шатен сам не знал с чего начать их разговор и просто сел на диван напротив, нервно сжимая его ткань. Было жутко стыдно от чего-то.     – Я в общем... Это... – Лололошка перебирал свои пальцы, смотря куда угодно, лишь бы не на человека перед ним. – Прости меня... – тихо произнёс парень, поднимая голову на шокированного Смотрящего, которого к такому жизнь точно не готовила. – Мне очень жаль, что я всегда обращался к тебе в женском роде, прости...     – Ох... это... – чёрноволосый сам от такого потерял дар речи, прикрывая рот рукой. – Лололошка, почему ты...? Хотя нет, что заставило тебя извиниться передо мной? Что произошло? Расскажи мне, я всегда выслушаю.     – Я... – шатен глубоко выдохнул, собираясь с мыслями. – Я сейчас нахожусь в очень беспокоящих меня сомнениях. Скажи честно, как ты относился к гомосексуализму до встречи с папой? Мне очень важно твоё мнение.     – В этом нет ничего плохо. – спокойно ответил мужчина, вставая с дивана и подходя к парню, положив свою руку ему на плечо. – Лололошка, неужели у тебя появились чувства к своему полу? Я всегда поддержу тебя, как и Рома. Только расскажи мне.     – Нет... Никаких чувств. – произнёс Дейвисон, сжимая чужую руку. Он врал. Врал так, как никогда бы не посмел. – Мне стыдно... Мне так стыдно перед тобой, я не могу... просто не могу рассказать об этом...     Слёзы сами собой начали катиться по щекам. Смотрящий обнял шатена, слыша как он всхлипывает. Шестерёнки сами двигались у него в голове, но он бы никогда не посмел. Не посмел бы говорить о таком, если этот ребёнок не хочет. Его ребёнок.