Руки даны нам, чтобы молится

Эбардо залез рукой под свободное худи, медленно расцеловывая то щёки Лололошки, то лоб, то шею. Он облокотился на парня, пройдясь ладонью от оголённого живота до бедра.     – Прекрати уже. – в комнату зашла Ашра, нахмурив брови, и пристально смотрела на наглую лягушку перед собой. Эбардо пропустил её "приказ" мимо ушей, продолжая сминать чужие губы и глядя на девушку исподлобья.     Брюнетка подошла ближе, хватая зелёноглазого за кофту. Она была чуть-чуть ослаблена из-за алкоголя, но ей хватало сил, чтобы оттащить насильника от спящего пьяного друга.     – Да прекрати ты! – прикрикнул Эбардо, щлёпнув по такой бесячей женской руке. – Тоже мне защитница! Иди поспи лучше, не мешай. – парень надул губы. Он не особо отличался терпеливостью, а алкоголь в организме давал о себе знать.     – Ты совсем уже башкой думать перестал? Собираешься изнасиловать Ло в его собственной квартире?! Шарики за ролики заехали или что?! – Ашра была слишком зла на этого недоумка, люто нахмурившись. Она быстро схватила шатена за волосы, слегка оттянув их.     – Ай, ненормальная! – зелёноглазик уже почти всеми силами отбивался от дамы, схватившей его за волосы мёртвой хваткой. Ещё немного и точно оторвёт! Больно, больно и ещё раз больно! Парень даже хотел задействовать ноги...     – Это ты ненормальный! – ответила Ашра на повышенных тонах, а потом перевела взгляд на мирно спящего Лололошку, ослабив хватку на чужих волосах, позволяя шатену толкнуть её на рядом стоящий диван. Она сжала ткань мебели в своих кулаках, поднимая голову на зелёнку.     – Больная! – фыркнул Эбардо, искривив губы. – Я не настолько добрый, как Лололошка, могу и ударить. Даже не посмотрю на то, что у тебя сиськи есть! – грубо выразился парень, складывая руки на груди.     – Нужны мне больно твои угрозы! А если кто-то прийдёт, а ты тут этим развратом занимаешься? Ты вообще о чувствах самого Ло подумал, идиот? – брюнетка встала в полный рост, тыкая пальцем в чужую грудь, после чего его моментально отпихнули.     – Не тыкай в меня своим пальцем, женщина! – ответил шатен, на что девушка громко охнула. Ну так её ещё никто не называл! Она же в самом расцвете сил!     – Знаешь что...?!     Вдруг эта парочка синхронно взгдрогнулв от звука открывающейся двери. Точнее, как кто-то зашёл внутрь и закрыл её. Эбардо и Ашра медленно повернулись к проходу, ожидая увидеть того, кто вернулся домой.     – Лололошка, ты тут? – в комнату зашёл Вививилка, удивлённо осматривая присутствующих. Он нахмурил брови, только заметив бутылку из под вина. – Ну и какого дьявола здесь происходит? Мне кто-нибудь расскажет?     Брюнетка и шатен переглянулись, уже предвкушая как им сейчас дадут пиздюлей. ***     – Вы издеваетесь?! – Вививилка хлопнул по столу, но потом быстро опомнился, что сзади на диване спит дорогой пьяный брат. Он нахмурил брови, зло смотря сначала на Эбардо, а потом на Ашру. – Я вам сейчас такую взбучку устрою...     – А не надо! – девушка неловко улыбнулась, стараясь отговорить парня перед ней от всяких насильственных действий. – Мы же ничего такого не сделали! Всё по согласию, да? – дама искривила губы в подобии улыбки, переводя взгляд на зелёнку.     – Конечно! – Эбардо быстро смекнул что к чему и тоже улыбнулся, правда не совсем искренне... но неважно. – Да и вообще он не так много выпил, просто устал сильно, вот и прилёг!     – Слышь, лягушка, я не тупой. – Вививилка прищурил глаза, глядя на этих двоих. – Я, может, и не разбираюсь в "стадиях" опьянения, но уж понять почему он спит могу, идиоты вы недоделанные! Я сейчас вызываю вам такси и чтоб убежали отсюда так, что пятки сверкать будут, поняли?!     – Да!     В итоге Вививилка весь на нервах сопроводил "гостей" и сразу вернулся к старшему брату, проверять его состояние. Ну... вроде дышит... Красноглазый не то чтобы был профессионалом в медицине, но дыхание ровное, пульс нормальный, значит не мертвец перед ним лежит.     Следующие пару десятков минут шатен бегал по дому, рыская по разным его потаённым местам. То таблетку найти нужно от боли в голове, то воды поставить на тумбочку возле дивана, то за одеялом сбегать.     Вививилка сидел на диване напротив, нервно похлопывая по полу своей ногой. Парень облокотился о стол, наблюдая за спящим братом. Ну когда он последний раз видел его таким спокойно спящим? А, точно, только недавно при просмотре фильма... Неважно!     Шатен поднялся со своего месте, подходя к старшему. Такое умировтворённое лицо... Вививилка слегка поджал губы, а его зрачки немного расширились. Такой... милый? Парень уже давно потерял слово, которым мог бы описывать старшего брата.     Всё это было так... неправильно? Но одновременно с этим слишком желанно. Такой спокойный, красивый, не скажет и слова против. Не скажет? Что бы Ви мог сделать, если бы братец не смог сопротивляться ему? Ничего.     Взгляд стал совсем расфокусированным, и красноглазый ушёл в свои мысли. Будто совесть держала его на коротком поводке, не давая совершить того, чего будет стыдиться и совесть будет съедать с потрохами. Мерзко.     Эти фантазии заставляли чувствовать себя мерзко. Вививилка сморщил нос, посмотрев на до сих пор спящего Лололошку, и щёки покраснели. Ох, Господи. Позвольте ему только раздвинуть эти ноги и можно умереть спокойно.     Шатен прикрыл рот ладонью, скрывая нижнюю часть лица. Слишком противно от самого себя. Никак он не может принять то, что чувствует. Отвратительно. Парень согнулся, закрыв лицо руками полностью. Ну как ему жить дальше? С такими-то мыслями только в дурку.     Последний раз кинув взгляд на спящего человека, Вививилка, обливая горящее сердце бензином, всё же наклоняется к нему, аккуратно соприкасаясь губами. Не почувствовав сопротивления, Вививилка будто развязал себе руки, медленно углубляя поцелуй.     Прекрасно. Это просто божественно. Глядя из полуоткрытых глаз на лицо старшего, шатен протянул руку на затылок брата, притягивая его ближе. Спустя буквально пару секунд таких махинаций, Вививилка отпрянул, словно от огня.     Он действительно сделал это. Какой же... идиот. По-другому можно его назвать только в ещё большей грубой форме. Как он будет смотреть в эти чёрные прекрасные глаза? Лишь со стыдом в своих собственных.