Блины

      В детстве она любила блины. На молоке или кефире — неважно, значение имел лишь приятный аромат, тающая структура, приторный вкус.       Она любила блины тети, любила блины бабушки, любила блины сестры и даже покупные любила. Но больше всего она любила блины матери.       Их запах всегда ассоциировался с домашним уютом и семейным теплом. От одного лишь вида блинов настроение ее покидало этот мир — настолько резво оно способно было взлететь. Они заставляли бодро вставать по утрам и скорее возвращаться домой.       Она часто помогала маме на кухне: жареное мясо, тушенные овощи, фрукты на гриле, свежая выпечка — все это давалось ей непозволительно легко. В чем-то она даже превзошла умения своей матери. Но одно блюдо ей никак не удавалось осилить — блины.       Она старательно изучала рецепты, внимательно отмеряла ингредиенты по малейшей крупице, тратила все свое свободное время, чтобы научиться блинному искусству. Сколько бы ни было вложено сил — приготовить вкусные, красивые блины ей не удавалось.       Спустя месяцы пыл ее спал, спустя годы попытки окончательно прекратились. Она все еще любила блины, но сама их никогда не готовила.       Каждые выходные она ждала с нетерпением, ведь именно в эти два свободных от будничной серости дня ее мать готовила ей любимую сладость. Она с неподдельным аппетитом уплетала их со сметаной, с вареньем, с медом — с чем угодно, начинка значения не имела. Важно было одно — блины.       Время шло. Ее увлечения менялись, пристрастия сменяли одно за другим. Многие предпочтения оставались в прошлом, но не блины. Блины она любила в десять, тринадцать, шестнадцать лет так же сильно, как и раньше. Но с течением времени меняется человек, меняется его мировоззрение, меняются взгляды на жизнь. С течением времени меняется сама жизнь.       Так было и с ней. Вот ей семнадцать — сдача экзаменов, окончание школы, поступление в университет. Переезд в отдельную квартиру, уход из родительского гнездышка. Первое свидание, первый поцелуй, первая любовь. Постепенно свободного времени становилось все меньше, а навыков в приготовлении блинов не доставало — постепенно и блины ушли из ее жизни.       В мире полно другой вкусной еды: жареный цыпленок, сочный стейк, сладкие торты, хрустящие вафли. Она часто экспериментировала с едой — покупала неизвестные ей ранее специи, добавляла в блюда. Если удавалось выбраться на отдых — она пробовала что-то новое и интересное, но ничего не могло впечатлить ее так же, как блины.       Ей двадцать — разочарование в своем выборе карьеры, отчисление, чувство стыда. Сложные отношения с партнером, измена, расставание. Навалилось все и сразу — захотелось прежнего домашнего уюта. Захотелось блинов, приготовленных мамой.       Ей двадцать пять — она перебралась в другой город, поступила в другой университет, нашла подработку, вступила в новые отношения. Ее партнер не умел готовить блины, как и она — а потому они их не ели.       С годами воспоминания о далеком родном доме стали ностальгией. Времени навестить родных не было, не было и времени на выбор еды. Редкие перекусы на работе или учебе, пустой холодильник дома — о блинах она забыла.       Стукнуло тридцать — карьерный рост, просторная квартира, своя семья. Ее муж научился готовить вкусные блины — с любыми добавками, любых цветов и любых форм. Пышные и ароматные, но не такие как в детстве. Она любила блины, но любила блины матери.       Вкус детства стерся, вкус блинов мамы забылся. Она вспомнила о любимой сладости лишь в тридцать два. Тогда она вернулась к себе, в родные просторы. Известие о смерти заставило сорваться и приехать на следующий же день после получения письма.       Церковь, гроб. Запах свечей в воздухе, всхлипы в толпе. Кладбище, могила. Свежесть леса, шелест листьев. Слезы, боль. Разлука, отчаяние. И блины. Спустя столько лет старушка тянет ей блины — румяные, ароматные, еще теплые. Поминальные блины.       Она любила блины, ведь они всегда доставляли ей радость, напоминали о доме, об уюте. Напоминали о маме, что так старательно замешивала тесто на кухне. Она любила блины. Когда-то.       Теперь блины казались другими. Слишком сладкими, слишком сухими, слишком мрачными. Теперь блины не приносили прежний восторг. Теперь блины напоминали о некогда живой матери.       Безвкусная масса смешалась с солеными слезами, плотная консистенция напомнила резину. Горько на языке, пусто в душе. Это другие блины, не матери. Ее блины навсегда остались в прошлом.       Она любила блины. Любила блины тети, сестры или бабушки, даже сама научилась готовить — невкусные и часто пересоленные. Но больше всего она любила блины матери, которые уже никогда не поест.