Трёхглавый змей: Хранители

      Первого декабря, как по расписанию, пошёл снег. Белые хлопья неторопливо падали, кружась в танце, но таяли, едва коснувшись земли, оставляя мрачный осенний пейзаж неизменным. Утренняя почта принесла с собой письма для Мары и Оминиса. Они оба напряглись, обнаружив фамильные гербы своих семей на конвертах.  Для них письма из дома вряд ли сулили что-то хорошее. И они оказались правы. В почти идентичных посланиях, Блэки и Мраксы настоятельно просили своих детей приехать на рождественские каникулы и оформить, наконец, помолвку официально.       Видя изменение в лицах друзей, Себастьян аккуратно забрал письмо из пальцев Мары и быстро пробежал глазами по тексту. Тяжесть ситуации нависла и над ним тоже. С тех пор, как они помирились, никто из них ни разу так и не поднимал эту тему. Ни Мара, ни Оминис не хотели давить на Себастьяна и не требовали от него дать своё согласие. Но он понимал, что это не может тянуться вечно.        Себастьян глубоко вздохнул и отложил письмо.       — Этого следовало ожидать. — Произнёс он. — Но мы не можем покинуть Хогвартс, пока Хранители продолжают охотиться на нас, — это слишком рискованно.        Оминис закусил губу. Сейчас было самое время дать заднюю и отказаться от помолвки, из-за которой они чуть не потеряли Себастьяна, и которая так и осталась камнем преткновения. Он, Оминис, в любом случае не сможет уйти. Он слишком сильно любил и Себастьяна, и Мару, даже если ему приходилось быть вторым или третьим. Но когда он думал об этом, что-то очень большое и тёмное поднималось в нём: у Себастьяна и так было слишком много. У Себастьяна с Марой была связь, которой у него никогда не будет. Он не мог отступить. Каким бы правильным ему это ни казалось, он не мог отступить. Только если вопрос не встанет ребром. А сейчас оставалось только оттягивать момент принятия решения и дальше.        — Мы должны что-то придумать. — Глухо сказала Мара, устало спрятав лицо в ладонях. — Какую-то отговорку, которая бы позволила нам остаться в Хогвартсе.         Какое-то время они сидели, забыв о завтраке, пытаясь придумать достаточно весомую причину не приезжать на каникулы. Но это не должно было выглядеть так, будто они пытаются избежать обязательств.        Оминис вдруг встрепенулся и полез в сумку. Достав оттуда два пергамента, один он положил перед Марой, другой перед собой и поставил перо в начало строки.        — Что ты задумал? — Спросила Мара, доставая своё перо тоже.       — Пиши за мной. — Велел он. — "Дорогие родители! Мы получили ваши письма, и нам очень жаль сообщить, что, несмотря на наши искренние желания, мы не сможем прибыть домой на рождественские каникулы.       События последних недель сделали наше пребывание в Хогвартсе крайне необходимым. В связи с недавними угрозами, исходящими от Джека Потрошителя, администрация школы настоятельно рекомендует оставаться на территории и не покидать её до стабилизации ситуации. Мы понимаем, что это крайне непростое решение, и искренне хотели бы быть с вами в это особое время, чтобы отпраздновать помолвку и провести время в кругу семьи.       Тем не менее, в интересах нашей безопасности и ради предотвращения возможных рисков, мы считаем необходимым следовать рекомендациям и оставаться в Хогвартсе. Эта ситуация очень затрудняет все планы, и мы понимаем, что слова могут не передать всей глубины нашего сожаления.       Мы надеемся, что вы поймёте наше положение и примите такое решение с пониманием. Мы уверены, что это временная мера, и как только обстановка стабилизируется, мы будем рады посетить вас и отметить нашу помолвку с тем же удовольствием, с каким вы её ждёте.       С уважением и любовью,       Оминис Мракс и Мара Блэк."       — Потрясающе! — С восхищением воскликнула Мара, ставя точку в конце последнего предложения. —  Ты просто гений, Оминис! 

* * *

      Чем ближе были рождественские каникулы, тем, казалось, больше преподаватели старались загрузить несчастных семикурсников. Но их мотивацию можно было понять — в конце года их ожидал экзамен ЖАБА. Мара чувствовала, что ещё немножко, и она начнёт сходить с ума от свалившихся на неё переживаний: Хранители, учёба, экзамены, помолвка и внезапно обретённый товарищ по Древней магии. Хорошо хоть Себастьян после её первого успеха в дополнительных занятиях успокоился и перестал читать нотации о том, что Вульф может быть опасен, и что ему нельзя доверять.       Она так сильно погрузилась в размышления о своей тяжёлой судьбе, что не заметила, что уже в десятый раз читает одну и ту же строку. Над головой раздался знакомый голос.       — Эм… Мара? — Тихонько позвал Оминис, облокачиваясь на спинку её кресла.       — М? — Она нехотя оторвалась от работы над индивидуальным заданием от профессора Вульфа.       — Можно тебя на минуточку?        — Конечно. — Мара отложила свитки и подвинулась.       Оминис втиснулся рядом с ней. Его лицо выглядело необычно смущённым.       — Со мной сегодня разговаривал Амит. — Начал он издалека, тщательно подбирая слова. — Хотел спросить совета об отношениях.       — Совета об отношениях? — Мара нахмурилась, но внутри неё разгорался абсолютно неблагопристойный интерес к сплетням.        Оминис вздохнул.       — Кажется, он решил, что наша "помолвка" — он изобразил в воздухе кавычки. — Делает меня экспертом в делах сердечных.        — И что же он хотел? — Мара с трудом сдерживала любопытство.        Оминис снова вздохнул.       — А вот тут начинаются проблемы… — Он понизил голос почти до шёпота. — Он хотел, чтобы я проконсультировал его относительно Анны.       В другой ситуации Мара абсолютно точно завизжала бы от восторга, но вместо этого она только прикрыла рот руками.        — Амит рассказал мне, что он водил Анну смотреть на звёзды, и у них был момент…       — Смотреть на звёзды? — Протянула Мара слегка разочарованно. — Я думала, у нас с Амитом было что-то особенное…       — Прошу прощения?! — Возмутился Оминис. — Скажи мне, кого ты не склеила в этой богадельне?         Мара хихикнула.       — Не переживай, это было на пятом курсе, и после гоблинских шахт Амит меня побаивается. Рассказывай дальше!       Оминис в который раз тяжело вздохнул, как будто пересказывать эти сплетни доставляло ему физическую боль.       — Так вот… По его словам, они сидели очень близко, и едва не поцеловались…       — Ты шутишь?! — сдавленно прошептала она, её глаза сверкали, полные живого любопытства.       — Не шучу, — устало ответил Оминис, закатывая глаза. — Он сказал, что уже собирался, когда Анна вдруг… засмеялась.       Мара не выдержала и прыснула, представляя себе неловкую ситуацию, в которой Амит с растерянным лицом сидит под звёздами, а Анна заливалась смехом.       — Анна? Засмеялась? В самый ответственный момент?       — Именно, — Оминис тоже с трудом сдержал смешок. — Амит был настолько озадачен, что не смог решиться продолжить. Теперь он боится, что она посчитала его… ну… глупым.       Мара всё ещё хихикала, закрыв лицо руками.       — О, Мерлин, бедный Амит… и бедная Анна! Она же не могла специально это сделать!       — Конечно, не могла, — кивнул Оминис, стараясь остаться серьёзным. — Но теперь Амит мечется. Он не знает, как к такому относиться, и пришёл с этим ко мне.       — И что ты ему сказал? — Мара, слегка успокоившись, теперь смотрела на Оминиса с интересом, что же тот мог посоветовать.       — Я сказал, что её смех — это просто нервная реакция. Ты же знаешь Анну, она всегда смеётся в самые неподходящие моменты. И что ему стоит попробовать ещё раз, если он настроен серьезно. И ещё… — Он нервно сцепил пальцы. — Он очень сильно просил не говорить об этом Себастьяну. Так что ты ему тоже не говори.       — Ну ещё бы… — Мара вдруг задумалась. Себастьян представлялся ей тем типом братьев, которые готовы разорвать поклонников своих сестёр на клочки. Но как дела обстояли на самом деле?        — А у Анны раньше были ухажёры? Как Себастьян на них реагировал?       — Не было, но, учитывая, как он ревнует тебя к Вульфу…       — Что?! Он ревнует меня к Вульфу?!        — Ммм… — Оминис запоздало понял, что проболтался, и заёрзал на месте. — Ну, в общем да. Только не говори ему, что я сказал!       — Подожди! — Мара схватила его за предплечье, чувствуя, что он собирается уйти от этой темы. — Что значит, он ревнует меня к Вульфу? В смысле, по-настоящему?        Оминис пожалел, что вообще открывал рот, но деваться было некуда.        — Ну… — Нехотя начал он. — Себастьян переживает, что ты можешь сблизиться с Вульфом из-за вашей связи с древней магией. Вульф… ну, ты знаешь, он преподаёт тебе индивидуально, и Себастьян заметил, что ты начала больше времени проводить с ним. Он считает, что Вульф лучше тебя понимает, чем мы.        — Абсурд… — Фыркнула она, не веря своим ушам. — Я даже не рассматривала его как… как кого-то, с кем можно завести отношения. Он же почти в два раза меня старше!       — Ну… Ты совершеннолетняя, — напомнил Оминис. — А он всё ещё довольно молод и привлекателен…        Мара даже не знала, что сказать. Всё казалось таким до безобразия нелепым, что она не могла понять, как это можно было обсуждать всерьёз.        — Так… — Она потрясла головой, стараясь избавиться от этого ощущения. — Так что там с Анной и Амитом?       Оминис, казалось, и сам был рад сменить тему.       — Амит просил меня рассказать о нашем с тобой первом поцелуе. Я не стал вдаваться в подробности, и сказал, что он тоже пошёл не по плану, но позже всё случилось само собой. Вроде бы, ему от этих слов полегчало.          — Возможно, ты и правда эксперт в сердечных делах… А мне ты зачем всё это рассказал?        — Чтобы разделить с тобой тяжесть груза этой информации.       — А ты случайно не хочешь разделить со мной тяжесть груза индивидуального задания по теории магии?       Оминис незамедлительно встал, поправляя жилетку.       — Нет, спасибо. — Он уже собирался откланяться, но решил ещё раз напомнить. — И не говори Себастьяну.       — Что не говорить Себастьяну?       Поглощённый разговором, Оминис не заметил, как к ним подкрался объект их обсуждений.       — Не говорить о том, какой мы готовим для тебя сюрприз. — Быстро нашлась Мара. Она невинно хлопала ресницами в ответ на сузившийся от подозрений взгляд Себастьяна.       — В честь чего сюрприз? — Его лицо тут же просияло.       — Мы очень рады, что помирились с тобой, — подхватил Мракс. — И хотим порадовать тебя чем-то особенным.        — Это очень мило, но мне было бы достаточно, если бы вы порадовали меня домашней работой по зельям.       Мара покопалась в горе свитков, лежащих перед ней на журнальном столике, и извлекла оттуда эссе по зельеварению.       — Пожалуйста. — Она протянула свиток Себастьяну. — Мы с Оминисом как раз сегодня её закончили.       — Великолепно! — Пробормотал он, пробегая глазами по свитку, и устроился на полу в ногах у Мары, чтобы переписать.        Мара посмотрела на Оминиса и он, почувствовав на себе её взгляд, пожал плечами. Видимо, им нужно было срочно придумать сюрприз для Себастьяна.