Трёхглавый змей: Хранители

      Мара жила в аду. Пустота внутри казалась бездонной, словно кто-то вырвал сердце, оставив лишь зияющую дыру. Тишина, которую она раньше воспринимала как спасение, теперь давила на неё с невыносимой тяжестью. Уроки, ещё недавно увлекательные, превратились в глухой фон, на котором вспыхивали лишь обрывки мыслей о Себастьяне. Всё напоминало о нём — каждый уголок Хогвартса, каждый неприметный проход, где они ещё на прошлой неделе смеялись, целовались и делились секретами.       Впервые за всё время, проведённое в Хогвартсе, она оказалась оторванной от Себастьяна. Это ощущалось, будто у неё отхватили добрую половину тела, и теперь всё казалось пресным и незначительным. Мара почти не видела Себастьяна. Он словно растворялся в толпе, избегая её взглядов и попыток объясниться.       Чтобы не злить Себастьяна ещё больше, Мара и Оминис договорились не попадаться ему на глаза вдвоём. И эта идея неожиданно пошла на пользу им обоим. Мара понимала, что испытывала бы вину перед Себастьяном каждый раз, когда была бы рядом с Оминисом у него на виду. И от чувства правильности этого решения и ей, и Оминису становилось чуть легче. Хотя они всё равно находили утешение друг в друге, Оминис казался ей каким-то отдалённым, словно они находились по разные стороны стекла. Без Себастьяна всё потеряло смысл.       Даже её любимый урок по теории магии прошёл как в тумане. Стоило профессору Вульфу прислониться к парте, за которой Мара теперь сидела с Натсай, как в её памяти всплыли слова Себастьяна: "Просто меня раздражает, что он всё время крутится возле нашего стола," и как он забавно злился. На глаза навернулись слёзы, и она перестала слушать профессора.       Когда урок закончился, профессор Вульф не спускал обеспокоенного взгляда с Мары.       — Мисс Блэк, не могли бы вы задержаться на минуту? — мягко попросил он. О нет, наверное он заметил её рассеянность и собирался отчитать… Мара по привычке обернулась, чтобы обменяться недоумёнными взглядами с Себастьяном. Их глаза встретились впервые за эти несколько дней, но Себастьян тут же отвернулся и пулей вылетел за дверь.       Ученики покинули класс, и Мара, виновато ссутулившись, подошла к профессору, ожидавшему её у своего стола.       — Профессор, я что-то сделала не так? — устало спросила она. Мара не была готова к ещё одному конфликту, даже с ним.       — Ты всегда была одной из самых внимательных и увлечённых учениц, — начал он осторожно. — Но сегодня я заметил, что твои мысли где-то далеко. И ещё, я не мог не заметить, что вы с мистером Мраксом и мистером Сэллоу больше не сидите вместе. Я понимаю, что не имею права вмешиваться в личные дела своих учеников, но... что-то произошло, не так ли?       Мара напряглась. Ей всегда было сложно говорить о своих проблемах, особенно с преподавателями. Но в голосе профессора Вульфа звучало что-то такое, что заставляло её чувствовать себя в безопасности.       — Спасибо, профессор, — тихо сказала она, не поднимая взгляд. — Но я справлюсь.       — Я ни на чём не настаиваю, — мягко возразил Вульф. — Но Вы должны знать, что если когда-нибудь почувствуете, что Вам нужно выговориться, я всегда готов Вас выслушать.       Мара помедлила, но затем тяжело вздохнула, чувствуя, как внутри что-то сломалось. Хуже ведь уже не будет.       — Всё не так просто, — наконец проговорила она, тщательно подбирая слова. — Мы с Себастьяном поссорились... и я не уверена, что смогу это исправить.       Профессор кивнул, как будто всё понял с одного взгляда, и мягко прикоснулся к её плечу.       — Ссоры между друзьями — это, к сожалению, неизбежная часть жизни, — сказал он, его голос был тёплым и глубоким, словно он сам пережил нечто подобное. — Но самые сильные связи не разрываются из-за одного конфликта. Они проходят через трудности и становятся ещё крепче.       Мара сжала пальцы на ремешке сумки.       — Похоже, Себастьян не готов меня выслушать...       Вульф слегка нахмурился, обдумывая её слова.       — Мисс Блэк, мне кажется, что Себастьян тоже страдает от этой ситуации. Иногда гнев — это лишь защитная реакция на боль. Возможно, ему нужно время, чтобы всё обдумать. Но я уверен, что его любовь к вам сильнее любых обид.       Из её глаз хлынули так долго сдерживаемые слёзы, оставляя на щеках горячие дорожки. Она посмотрела на Вульфа.       — Профессор, Вы действительно так думаете?       Он посмотрел ей прямо в глаза, его взгляд был полон уверенности.       — Я в этом уверен, Мара. Главное — не теряйте надежду. Настоящая дружба и любовь всегда найдут способ исцелиться.       Мара почувствовала, как её сердце немного оттаяло. Тепло и забота, исходящие от профессора, пробудили в ней надежду, что, возможно, ещё не всё потеряно.       — Спасибо, профессор. Это много для меня значит, — сказала она, утирая нос рукавом.       Вульф улыбнулся, удовлетворённый тем, что смог немного облегчить её боль.       — Вы всегда можете рассчитывать на меня, Мара. Иногда помощь приходит оттуда, откуда её не ждёшь. Не забывайте об этом.       С этими словами он убрал руку с её плеча, давая ей пространство. Мара сделала глубокий вдох, ощущая, как ей стало легче дышать. Она благодарно кивнула, чувствуя, как между ними возникает невидимая связь — нечто большее, чем просто "учитель-ученик".