Тайны мрачного разума

      С глухим стуком опустившись на жесткий, обтянутый потертой искусственной кожей стул, Ева включила монитор. Старый компьютер медленно загружался. Каждая секунда ожидания тянулась, превращаясь в мучительную вечность.       — Давай же, давай, — бормотала она, нервно барабаня пальцами по столу, покрытому тонким слоем пыли и россыпью засохших крошек. Наконец, на экране высветилось знакомое окно базы данных. — Джованни Россети, — она ввела имя бывшего священника, щелкая клавишами. — Отлучён. Неортодоксальные взгляды… Хм, интересно, насколько неортодоксальные? — Смит прокрутила страницу с информацией, бегая глазами по строчкам. — Никакой криминальной истории. Только богословские споры и пара жалоб от прихожан на слишком экспрессивные и даже фанатичные проповеди.       Она резко повернула голову хрустнув шеей. В памяти засела нервная, уклончивая реакция отца Михаила на упоминание Россети. Бледный с дрожащими руками, взгляд, бегающий по сторонам — всё это говорило о том, что священник что-то скрывает. И Джованни, с его странными взглядами, казался идеальным кандидатом на роль… убийцы? Его проповеди, полные фанатичного бреда об очищении грехов кипятком, в свое время очернили репутацию и стали причиной отлучения от церкви. Сейчас, судя по информации, он вел спокойную, уединенную жизнь. Но так ли это на самом деле? Смит успела расспросить не только отца Михаила — другие служители церкви оказались куда разговорчивее.       — Так, медицинская карта, — Ева отправила запрос, чтобы убедиться в состоянии здоровья бывшего священника. Через несколько минут на экране появился файл, полученный из городской больницы. — Дегенеративное заболевание нервно-мышечной системы… Полная атрофия мышц верхних конечностей… Прикован к инвалидной коляске… Прогноз — неблагоприятный, — она нахмурилась. Неужели ошиблась? Как человек в таком состоянии мог…       Агент откинулась на спинку скрипучего стула, отчего тот жалобно застонал. Взгляд ее был затуманен размышлениями. Джованни Россети, прикованный к инвалидному креслу, с атрофированными мышцами рук. Картина никак не складывалась. Убийство, требующее немалой физической силы, и беспомощный старик. Она провела рукой по лицу, стирая усталость. За окном уже сгущались сумерки, отбрасывая длинные, причудливо изогнутые тени на стены тесной, захламленной комнаты. Воздух, спертый и неподвижный, казался пропитанным запахом застоявшейся пыли и остывшего кофе.       — Последователи… — пробормотала Смит, вновь склонившись над монитором. — Фанатичные проповеди… Очищение грехов… Кипятком… Бред какой-то. Введя новый запрос, она начала просматривать форумы и блоги, посвященные религиозной тематике. Искала упоминания Россети, его учения, любые зацепки, которые могли бы пролить свет на его нынешнюю жизнь и круг общения. Страница за страницей мелькали перед глазами, полные псевдобогословских рассуждений, фанатичных призывов и откровенных оскорблений.       Склонившись над мерцающим экраном, она пробиралась сквозь бесконечный поток цифрового мусора — форумы, блоги, сайты новостей. Внезапно, среди этого хаоса, ее взгляд зацепился за небольшую, почти незаметную заметку на полузаброшенном форуме, посвященном религиозной тематике. Форум выглядел запущенным: устаревший дизайн, редкие сообщения. Заметка гласила: «Брат Джованни продолжает нести слово истины, несмотря на преследования и болезнь. Его дух не сломлен, и он вдохновляет нас на борьбу со злом этого мира». Сообщение было анонимным, но дата публикации зловеще совпадала с периодом после отлучения Россети от церкви.       — Брат Джованни… нас… — прошептала Ева, чувствуя, как по спине пробежал холодок. — Значит, он не один.       Она нервно кликнула на ссылку, прикрепленную к сообщению. Ссылка вела на закрытый чат, доступ к которому, естественно ограничен. Это уже что-то. Теперь нужно найти способ проникнуть в этот чат и выяснить, кто эти таинственные братья и какую борьбу со злом они ведут. В ее голове закрутился вихрь из возможных вариантов: поддельный профиль, взлом, поиск информатора…       Погруженная в размышления, Смит не заметила коллегу, который окликнул ее, помахав рукой. Она, не отрываясь от монитора рассеянно кивнула, пробормотав что-то невнятное, лишь бы отмахнуться и не прерывать ход своих мыслей. Мысль о Джованни и его связи с отцом Михаилом крепко засела в ее голове, вытесняя все остальное.       — Связи, связи… должно же быть что-то… — шептала она, лихорадочно прокручивая списки контактов в базе данных.       — Эй, Спецагент Смит! Кроуфорд тебя вызывает! — голос коллеги, на этот раз более настойчивый и громкий, прорезал тишину офиса.       — Да иду я, иду… — наконец, Ева оторвалась от экрана с неохотой поднявшись. Она поправила помятую куртку и, чувствуя неприятное сжимающееся чувство в желудке, направилась к кабинету Кроуфорда.       Предчувствие кольнуло ее где-то в районе солнечного сплетения, словно острый нож. Джек вызывал только по серьезным поводам. И если он решил отвлечь от этого многообещающего расследования… Неужели хочет узнать, как продвигается теория? Пока ничего конкретного, только зыбкие догадки и хрупкая ниточка надежды…       Едва переступив порог душного, пропахшего застоявшимся воздухом и старой бумагой кабинета, Ева почувствовала, как холодок вновь пробежал по спине. Интуиция не подвела. Сердце пропустило удар, замирая где-то в горле. В глубине комнаты у высокого зашторенного окна, спиной к двери стоял ОН. Доктор Ганнибал Лектер. Он казался вездесущим, как призрак, материализовавшийся из самых темных кошмаров. Ева натянуто улыбнулась, тщетно пытаясь замаскировать свою неприязнь.       — Агент Смит, — Кроуфорд обратился к ней официально, и Ева заметила, как напряглись его плечи. — Рад, что вы смогли присоединиться к нам. Как продвигается теория?       — Ничего конкретного, — коротко ответила Смит, переводя взгляд на доктора. Он что, не работает? Почему у него столько свободного времени? — Что доктор Лектор здесь делает? — резко спросила она, уже не пытаясь скрыть своего раздражения. Проницательный взгляд Ганнибала проникал прямо в душу, а его уверенность выводила из себя.       — Доктор Лектер оказывает нам консультацию по этому делу, — ответил Кроуфорд, бросив на Ганнибала быстрый, почти нервный взгляд. — Делу, которое может быть связано с нашим расследованием.       — Прошу прощения, но разве ваши консультации не ограничиваются делом… Потрошителя? — произнесла с некой намекающей интонацией, несмотря на, казалось, внешнее спокойствие. Она бросила на него ледяной взгляд, в котором читалось неприкрытое отвращение. — Это убийство вряд ли соответствует профилю доктора Лектера, не так ли?       Ганнибал слегка наклонил голову, уголки его тонких губ изогнулись в почти незаметной, но от этого не менее зловещей улыбке.       — Мисс Смит, вы льстите моей специализации. Однако человеческая психика, в своих темных проявлениях, порой удивительно универсальна. Страх одинаково окрашивает души и мелких воров, и священнослужителей, — его взгляд скользнул по лицу Евы, заставляя ее невольно поежиться. — Отец Михаил, например, выглядел исключительно напуганным, когда я видел его в церкви после вашего визита.       — Доктор Лектер, вы мастерски владеете искусством намеков, — процедила она сквозь зубы. — Однако я не обязана отчитываться перед вами о методах своей работы. Если у вас есть какая-то конкретная информация, прошу вас поделиться ею с агентом Кроуфордом, — девушка выпрямила спину, гордо вскинув подбородок готовясь к словесной перепалке.       — Информация, как и хорошее вино, требует правильной подачи, — парировал Лектер, не отводя от нее пристального взгляда. — Скажите, мисс Смит, вы всегда так резко реагируете на присутствие сторонних наблюдателей? Или это лишь проявление профессиональной ревности?       — Ревности? — Ева приподняла идеально выщипанную бровь. — К чему? К вашему сомнительному опыту в области богословия?       — Боюсь, мои интересы значительно шире, чем вы себе представляете, — мягко произнес Ганнибал. Его голос звучал подобно шелесту шелка. — Меня интригуют мотивы людей, их скрытые желания, их слабости. А у вас, мисс Смит, я их вижу немало.       — Если вы хотите мне чем-то помочь, доктор Лектер, перестаньте ходить вокруг да около, — агент сжала кулаки. Белые костяшки пальцев уже говорили о том, как сильно она старается контролировать свой гнев. Эта игра в кошки-мышки начинала утомлять. — Говорите прямо.       Лектер улыбнулся, и в его глазах мелькнуло нечто хищное.       — С удовольствием. Но сначала расскажите мне, почему вы так уверены, что отец Михаил что-то скрывает?       — Я не уверена, что он что-то скрывает, — ответила Ева, тщательно подбирая слова. — Скорее, он… испытывает дискомфорт, говоря о своем старом друге. Это может быть вызвано чем угодно. Личными отношениями, разногласиями…       — Или страхом за чью-то жизнь, — небрежно бросил Лектер, повернувшись к окну. — Страхом, который питает лишь тот, кто знает слишком много.       Наблюдавший за их словесной дуэлью с нескрываемым интересом, Джек спокойно отпил кофе. Он не собирался вмешиваться, предпочитая наблюдать со стороны за развитием событий.       Ева напряглась. Слова Лектера прозвучали слишком точно. Она уже вычеркнула Джованни из списка подозреваемых, но интуиция подсказывала, что он как-то связан с происходящим. А Лектер… он говорил так, будто знал что-то важное. Что-то, о чем она даже не подозревала.       — Вы говорите загадками, доктор, — прохладно заметила девушка.       — Загадки куда интереснее ответов, мисс Смит, — он снова повернулся к ней. — Но иногда ответы находятся прямо перед нами. Нужно лишь знать, где искать.       — Вы знаете, кто следующая жертва? — пошла ва-банк Ева, чуя неладное.       Лектер улыбнулся, не подтверждая и не опровергая ее слов. Он просто молчал, и в этом молчании оказалось больше ответов, чем в любых словах. Он не скажет ей ничего прямо. Скорее будет играть с ней, манипулировать, подталкивая к самостоятельным выводам. Но она не собиралась плясать под его дудку.       — Спасибо за интересную беседу, — сказала Смит, резко повернувшись к Кроуфорду. — Если вам понадобится моя помощь, вы знаете, где меня найти.       Она резко вышла из кабинета, не оглядываясь захлопнула дверь. Решение было принято. Она проследит за Лектером. И узнает, что он скрывает. Даже если для этого придется нарушить пару правил.       Плечи Ганнибала, обычно расправленные, незначительно опустились. Взгляд казался затуманенным, словно за пеленой недоумения. Он сделал небольшой глоток кофе, словно пытаясь вернуть себе самообладание. В воздухе повисла напряженная тишина, куда более давящая, чем до прихода Смит. Откинувшись на спинку кресла, Джек наблюдал за Лектором с любопытством, словно наслаждаясь его состоянием.       — Признаюсь, Джек, я несколько дезориентирован, — произнес доктор, голос его звучал ниже обычного. — Эта женщина… интригует.       Кроуфорд позволил себе расслабленную улыбку.       — Метод Смит, — пояснил он с ленивой интонацией. Лектор поднял на него вопросительный взгляд, в котором промелькнул интерес.       — Метод?       — Она намеренно провоцирует, — Кроуфорд говорил медленно, словно смакуя каждое слово, наблюдая за реакцией. — Грубит, давит на слабые места. Особенно если чувствует уязвимость. Фиксирует реакцию, анализирует. Делает выводы. Тот молчал, вращая чашку в длинных, бледных пальцах. Первоначальное замешательство сменялось профессиональным интересом.       — И насколько эффективен этот метод? — спросил он, слегка наклонив голову, словно рассматривая редкий экземпляр насекомого.       — Скажем так, — Джек прищурился. — Благодаря ему она раскрыла несколько весьма запутанных дел. Люди под давлением теряют контроль, проговариваются. Смит мастерски извлекает информацию.       — Любопытно… — протянул Лектор, задумчиво проводя пальцем по ободку чашки. — Использует агрессию как инструмент своеобразный скальпель, вскрывающий защитные механизмы психики. Впечатляет.       — Именно, — кивнул Джек. — Не профессионально, но эффективно.       — И что же она разглядела во мне? — в голосе собеседника проскользнула едва уловимая ирония, но взгляд его оставался прикован к Кроуфорду. Тот пожал плечами, тень улыбки исчезла с его лица.       — Не знаю. Вам виднее. Но уверен, она уже сформировала свое мнение. И, знаете, мне самому интересно ознакомиться с ее отчетом.       Лектор медленно поднялся. Движения его вновь обрели привычную плавность и изящество.       — Пожалуй, я разделяю ваше нетерпение, — произнес он. В его голосе звучали нотки, которые Кроуфорд не мог до конца расшифровать: интрига, любопытство и что-то еще, более глубокое. — Заметил, что мой ягненок не пришелся мисс Смит по вкусу, — добавил Лектор, словно между прочим.       Изучавший какой-то документ, Джек отвлекся и взглянул на собеседника.       — Вы наблюдательны, доктор. Она не притронулась к блюду.       — Вегетарианка? — Лектор внимательно посмотрел на агента, но тот промолчал. — Вряд ли. Я бы заметил эту особую чувствительность, присущую людям, отказавшимся от мяса.       — Она не ест еду, приготовленную кем-то другим, — коротко пояснил Кроуфорд, возвращаясь к своим бумагам. — Исключение — общественные заведения. Там, где нет выбора. Своеобразная фобия, полагаю.       Лектор заинтересованно приподнял бровь.       — Фобия? Любопытно. И с чем же она связана? Какова ее этиология?       Кроуфорд устало потер переносицу, откладывая папку с делом. На пожелтевших страницах темнели фотографии с места преступления — размытые пятна, очерченные мелом контуры, нечто, что когда-то было человеком. История Маркуса не та, о которой хотелось вспоминать.       — Потеряла напарника, — тихо сказал он. — Маркуса. Хороший агент. Ее наставник. Расследовали утечку информации. Подозревали крота в Бюро. — Лектор молчал, ожидая продолжения, лишь фарфоровая чашка в его руке слегка повернулась, отражая тусклый свет. — Целую неделю, пока шло расследование, — продолжал Кроуфорд. — Кто-то из административного отдела приносил обеды. Домашняя еда, свежая выпечка. Маркус тоже иногда угощался. А потом… исчез, — он замолчал, словно давая словам осесть в воздухе и боясь нарушить хрупкое равновесие в кабинете. — Ева вычислила крота. Им оказалась женщина из администрации. У нее дома нашли… останки Маркуса. Расчлененные. Он, видимо, первым вычислил и поехал ее задерживать. Один, — Джек потер лицо рукой, оставляя на щеке следы от ногтей. — Судмедэкспертиза и расследование показали, что она кормила их им несколько дней. А до этого отрезала кусочки собственной плоти, добавляла в еду.       Лектор медленно поставил чашку на стол. Бледная кожа его рук казалась почти прозрачной в тусклом свете. Взгляд, устремленный на Кроуфорда, был наполнен холодным, аналитическим интересом.       — Интересно, — произнес он ровным, лишенным эмоций голосом. — Своеобразная форма контроля. В буквальном смысле стать частью жизни жертвы. Симбиоз, доведенный до абсурда, ­— он вновь взглянул на Кроуфорда. — Понимаю отвращение мисс Смит к чужой пище. Травматический опыт формирует стойкие ассоциации.       Кроуфорд нахмурился. Холодное любопытство Лектора казалось ему неуместным, почти кощунственным. Но он уже привык к странностям своих консультантов. И Уилл Грэм, и Ганнибал Лектор обладали своеобразным, порой пугающим взглядом на вещи. Они видели в ужасных преступлениях не только жестокость, но и искусство. Извращенное, болезненное, но все же искусство.       — Это не просто отвращение, доктор Лектор. Это глубокая психологическая травма, — отрезал он.       — Травма? Возможно. Но также и уникальный опыт, — парировал тот. — Она пережила экстремальную форму психологической манипуляции и выжила. Это делает ее необычным субъектом. Исключительной в некотором понимании.       — Исключительно несчастной, — уточнил Кроуфорд.       — Несчастье — субъективное понятие, — невозмутимо заметил Лектор. — И мисс Смит, судя по вашему описанию, обладает замечательной устойчивостью. Она не сломалась. Адаптировалась. Выработала защитный механизм. — агент молчал, с недовольством наблюдая. — Знаете, Джек, — продолжил он после небольшой паузы. — Я бы хотел поближе познакомиться с мисс Смит. Побеседовать. Чисто профессиональный интерес. Она могла бы стать интересным объектом для изучения. Кроуфорд настороженно прищурился.       — Не думаю, что это хорошая идея, — сказал он твердо. — Смит сейчас занята расследованием. А не вашими профессиональными изысканиями.       Лектор лишь загадочно улыбнулся в ответ. Было очевидно, что он не собирается отказываться от своей затеи. И это настораживало.       Словно фурия, Ева вылетела из кабинета Кроуфорда, едва не снеся с ног Грэма. Ее волосы, обычно аккуратно уложенные, растрепались, щеки горели румянцем, а в глазах сверкали молнии.       — Простите, — пробормотала она, машинально поправляя выбившуюся прядь. — Задумалась.       Уилл отступил на шаг, давая ей пространство. Его плечи слегка сутулились, выдавая привычную усталость. Темные волосы падали на лоб, оттеняя бледность кожи. Обычно затуманенные меланхоличной дымкой взгляд на мгновение прояснился, уловив смятение Евы. Он обладал своеобразной неуклюжей грацией, словно постоянно извинялся за место, которое занимал в пространстве.       — Ничего страшного, — мягко ответил он, тихим и немного хрипловатым голосом. — Что-то случилось? Вы выглядите расстроенной.       Ева нервно усмехнулась, проведя рукой по лбу. Ее попытка сохранить самообладание оказалась почти осязаема.       — Случилось… — она осеклась, закусив губу. — Неважно. А вы к Кроуфорду?       — Нет, уже ухожу, — ответил Уилл, теперь уже намеренно отводя взгляд, словно изучая узор на ковре. Этот его прием, казаться отсутствующим и погруженным в себя, часто вводил людей в заблуждение. Они принимали его замкнутость за безобидность, не подозревая о необыкновенной проницательности, скрывающихся за неприглядной внешностью. — Доктор Лектор еще в кабинете Джека?       Девушка кивнула, напряжение в ее плечах немного спало. Она решила воспользоваться моментом и закинуть наживку.       — Да, точно. Доктор Лектер производит неизгладимое впечатление. Не так ли? Пауза. Ева наблюдала за Уиллом, пытаясь прочитать его реакцию.       — Неизгладимое? — переспросил он, теперь уже нервно теребя пальцами лацкан своего пиджака. Уилл сразу понял, к чему она клонит. Ее вопросы были слишком прозрачными, слишком наводящими. — Да, пожалуй. Необычный человек. А что именно вас так впечатлило?       — Ну, он умный, безусловно… — ответила та, стараясь говорить как можно более непринужденно, но ее взгляд бегал, выдавая нервозность. — Эрудированный. Немного загадочный, — она поймала себя на мысли, что загоняет диалог в тупик. Решив кардинально сменить тему. — Вы с ним давно знакомы?       — Не очень, — уклончиво ответил Уилл, все так же глядя куда-то в сторону. Он видел ее маленькую игру, попытку вытянуть из него информацию, и это вызывало некоторое раздражение. — Мы несколько раз общались. И на лекциях. Он проницательный. Да, вы правы.       — Да, это точно, — подхватила Смит. Она почувствовала, что Грэм не так прост, как казалось на первый взгляд. — А скажите, вы случайно не знаете, чем он занимается помимо лекций? У него, наверное, обширная практика?       Уилл наконец посмотрел ей в глаза. Его взгляд казался непроницаем, словно между ним и внешним миром стеклянная стена.       — Честно говоря, не знаю, — ответил тот спокойным голосом, лишенным каких-либо интонаций. — Он не особо распространяется о своей личной жизни. Но я слышал, что он принимает пациентов. Психиатр, вроде бы.       — Психиатр… — протянула Ева, задумчиво кусая губу. Она поняла, что больше ничего не добиться. — Мне пора. Спасибо за уделенное время.       — Да, до свидания, — ответил Грэм, наблюдая, как она, быстрым шагом, удаляется по коридору. Он почувствовал ее разочарование и свою небольшую победу в этой невысказанной дуэли.