Кровавый лотос

      Проснулась Айка от настойчивого звонка в дверь, который бил по ушам. Голова разрывалась, во рту было сухо, глаза не открывались вовсе, а тело ломило. Еле встав с кровати и укутавшись в одеяло, шатенка поплелась к двери, за которой оказалась обеспокоенная Ёсико. А ведь девушка даже забыла, что та должна прийти утром.  — Что случилось?! — звонкий обеспокоенный голос отразился от стен и вновь ударил в уши. — Пиздец, — осипший голос еле прорвался через глотку, но после Айка зашлась в громком кашле, разрывающим лёгкие.  — Я также беру больничный на неделю, поживу у тебя, присматривая за твоим состоянием. Отказы не принимаются.        Ёсико находилась, мягко говоря, в ахуе. Ее подруга была похожа на живой труп. Такого она не наблюдала за шатенкой никогда, поэтому паника начала брать верх. Случилось точно что-то ужасное, да такое, что в слух говорить страшно. Быстро усадив Айку на кровать, она принесла стакан воды, а после села рядом и начала медленно поглаживать спину в успокаивающем жесте. Девушка в ответ на это уткнулась носом в мягкий кардиган подруги и стала думать, как же рассказать все то, что произошло. Когда в стакане не осталось спасительной жидкости, она подала голос. — Тебе кратко или подробно? — голос звучал безжизненно и совсем не был похож на привычный мелодичный.  — Во всех подробностях, — Ёсико устроилась поудобнее и стала ждать, когда подруга соберется с мыслями и силами. Нежный карий взгляд скользил по фигуре, закутанной в одеяле, а в голове крутились шестеренки, пытаясь представить, что же такое произошло.  — Вчера, когда ты вышла из кофейни, я посидела немного и пошла домой. Как только вышла, стала наслаждаться солнышком, но вдруг меня толкнули. Кофе пролился на меня и на незнакомца, который, как раз, меня и снес. Когда я хотела возмутиться, он оттолкнул меня, оскорбил, а после начал угрожать. Я даже моргнуть не успела, все было слишком быстро и неожиданно. После его оскорбления я почувствовала легкую боль, которая с каждой секундой усиливалась. Когда этот незнакомец уже уехал на своей машине, я поняла, что дела свойски плохи. Весь свитер был в крови, а боль такая, что не вдохнуть. Я вызывала такси, отключилась там от боли три раза, когда подъехали, то водитель помог мне добраться до квартиры, в которой я упала в обморок сразу при входе. Пролежала десять часов, очнулась, доползла до ванной и пролежала там еще час. После ответила тебе, обработала все раны и заснула. Вот сейчас сижу с тобой, — выпалила все на одной дыхании Айка, после чего снова захлебнулась в кашле. Горло саднило, а голова до сих пор плохо соображала. — Так это…? — произносить, что это, Ёсико боялась. Боялась она за подругу, за ее состоянии, как физическое, так и эмоциональное.  — Соулмейт, — истерически выдала Айка и уставилась на свои руки, а после задрала домашнюю огромную футболку, демонстрируя перемотанное тело бинтами, пропитанные кровью.  — Блять, — пожалуй, по-другому эту ситуацию и не описать. Подруги просидели несколько минут в тишине, не зная, что говорить и думать.  — Что ты знаешь про связь? — первой подала голос Айка — Не очень много, примерно то же, что и ты. Когда один соулмейт оскорбляет другого, то на теле того, кого оскорбили, появляются раны в виде определенного знака, символизирующей дальнейшую связь. Связь завершается, когда второго соулмейта оскорбляют. После идет реабилитация, при которой раны срастаются, образовывая что-то на подобие татуировки, — брюнетка тщательно следила за реакцией подруги, но уловить какую-либо эмоцию так и не удалось. Будто она сидит напротив статуи, а не живого человека.  — Мало, нужно больше информации. Поможешь с этим, пожалуйста? — и шатенка точно знала ответ на свой вопрос. Точно знала, что кареглазая ее не бросит, что будет сидеть с ней, гладя по голове, хоть целую вечность, что вместе они и в огонь, и в воду, и в с головой в пиздец. — Можно заказать на сайте книги, их тогда доставят на дом. Будем читать, анализировать и запоминать, — идея была неплохой, хоть и затратной, но другого выбора то и не было, поэтому, просидя полчаса в интернет-магазине, пятьдесят книг уже направлялись к девушкам.        Ёсико приняла решение, что тот час, за который должны приехать книги, она может приготовить что-то вкусное и сытное, а Айка поспать. Собственно, так и сделали, и пока шатенка, свернувшись калачиком, спала в мягкой постеле, брюнетка готовила блинчики, стараясь вкладывать в них всю свою любовь. Через сорок минут завтрак был готов, и мягкими поглаживаниями, Ёсико добилась того, чтобы зеленоглазая встала.  — Боже, это очень вкусно, — с набитым ртом проговаривает Айка и тянется за очередным блинчиком с вареньем, параллельно запивая чаем, — Спасибо тебе большое, Ёси, — зеленый глаза наполняются нежностью и благодарностью за всё то, что для неё делают.  — Не спасибкай тут, — в шутку говорит брюнетка, но ее перебивает звонок в дверь, — Видимо, это уже курьер, пойду открою.       И правда, за дверью стоял курьер, привезший просто огромное количество книг. Поблагодарив его, она берет две попавшиеся книги и идет обратно в комнату. Работы было много, поэтому, не теряя времени, и вооружившись закладками, текстовыделителями и чайником чая, они уселись за чтение.        Иногда они включали на фон музыку на колонке, иногда какое-нибудь незамысловатое аниме. В целом, время проходило приятно и не утруждающе. Девушки считали, что залог успеха – правильная компания, и были абсолютно правы.        Ужин готовила уже Айка, пойдя против всех протестов Ёсико о том, что ей нужно лежать и не рыпаться. Нарезая помидоры, она изредка поглядывала на увлеченную брюнетку, которая сосредоточено листала страницы в поиске нужной информации. За спиной было уже двадцать книг, что несомненно радовало. Закончив с готовкой, они совместно поели и решили, что остальную часть они будут просматривать завтра, а сегодня проведут остаток вечера за просмотром какой-нибудь комедии.        Устроившись поудобнее на диване и укрывшись пледами и одеялами, они включили первый попавшийся фильм. Айка протянула всего минут 20, после чего утомление от чтения и усталость от вечной боли взяли свое. Ёсико, глядя на это, лишь выключила телевизор и улеглась рядом, прокручивая в голове новую информацию.

⊱⋅ ──────  ⋅ ♡ ⋅  ────── ⋅⊰

      Прошло два дня с начала другой жизни Айки. Все это время девушки тщательно сканировали информацию, пытаясь найти разгадку и ответ, что будет происходить дальше. Сейчас, сидя на кухне в три ночи и закуривая очередную сигарету прямо в помещение, шатенка думает обо всем.  «Отношения родственных душ — любовь и взаимоуважение. Но чтобы понять это, необходимо пройти через боль.» — Да ебала я в рот вашу любовь через понимание боли.  «Связь начинается с оскорбления, дабы показать важность следить за тем, что произносишь. Порой обычные слова бьют больнее какого-либо удара.» — Спасибо, что сказали, я же сама не поняла, когда истекала кровью. «Раны на теле не трансформируются и не перестают болеть до тех пор, пока связь не будет завершена.»  — То есть конца и края не будет, супер.  «Для завершения открывший связь должен испытать на себе то же количество оскорбления, что и его родственная душа.» —Ого, хоть что-то логичное и честное.  «Обычные обезболивающие не имеют власти над болью соулмейтов, они лишь немного ее ослабляют.»  — Круто, а что делать то.  «Рядом друг с другом предназначенные будут испытывать спокойствие и тягу.»  — Ну да, я же испытала невъебнное чувство умиротворения, когда мне обещали кости сломать, вот только, видимо, за страхом не заметила.  «Если избранный с открывшейся связью находится в радиусе 5 метров от второго, то раны перестают болеть.»  — Если я буду находиться с ним в радиусе пяти метров, то это наверняка будет только из-за того, что меня будут вести на пытки.  «Родственная душа предназначена судьбой, поэтому, встретившись раз, вы осознаете, что, на самом деле, вся ваша жизнь переплетена красными нитями с соулмейтом.» — Ну да, я же так и верчусь в криминале, а образ пай-девочки на самом деле прикрытие. И на работу я хожу не в ресторан, а в бордель. И не незнакомец он мне, а ёбырь.  «При новом оскорблении раны будут отдавать сильной болью, углубляясь.» — Если мы с ним и встретимся, то этот еблан явно не умеет следить за своим языком. Хотя, может и умеет, но уж точно не хочет. Ему это просто не надо.  Но больше всего Айку волновало две вещи: «Чем дольше связь остается не завершена, тем глубже будут раны, а вероятность летального исхода выше.»  «От связи избавиться невозможно»       Это буквально звучало как смертный приговор. Теперь до конца жизни, который, видимо уже скоро, придется ходить перебинтованной. Айка тушит бычок о пепельницу, стоящую на столе, и устало прикрывает глаза. Весь мир сейчас казался иллюзорным. Будто она спит и все никак не может проснуться.        Мало того, что она оказалось привязана к какому-то типу, так этот тип еще, судя по всему, дохуя опасный. Добрая принцесса и… кто? А как его описать вообще можно? Принц? Уж точно нет. Дракон? Да лучше бы она с драконом провела остаток жизни. Разбойник?        Нет. Он был явно хуже обычного разбойника из сказки, это Айка понимала точно. Один его вид внушал не то восхищение, не то страх. Красивая, чуть ли не модельная, внешность перекрывалась опасностью, чувствующейся за километр.        Фиалковые глаза, смотрящие с презрением, точно отпечаталась на подкорке и вызывали не тепло, как написано в книгах, а настоящий ужас. Этот широкоплечий высокий мужчина, сам того не понимая, разделил жизнь женщины на «до» и «после», и сейчас явно хорошо живет, даже не догадываясь о последствиях слов, сказанных в тот чертов день.        Через несколько дней уже надо выходить на работу. Денег оставалось катастрофически мало, ведь внезапные покупки в виде премиум такси и огромной кучи книг, не входили в траты, так еще и необходимо закупиться горой обезбола, чтобы иметь возможность банально передвигаться. 

⊱⋅ ────── ⋅ ♡ ⋅ ────── ⋅⊰

      Позади была относительно спокойная неделя бесчисленных разговоров с Ёсико, обсуждений и мыслей. Но навечно запереться дома возможно нет, поэтому настал день выхода на работу. Вооружившись бинтами и таблетками, было принято решение выйти на две смены, поэтому днем Айка уже носилась между столиков. Работать было тяжело, а каждые полчаса приходилось выпивать таблетку. Такими темпами она скорее умрет от передоза, нежели от родственной связь.        Рыжеволосая девушка, осведомленная проблемой Айки, иногда кидала сочувственные взгляды, от которых порой становилось тошно. Не нужна ей эта жалость. Она до сих пор жива, работает, учится, а значит все хорошо. Да, появились нововведения, но жизнь на этом не кончается. По крайней мере, Айка старалась себя убеждать в этом.        На работе сегодня было какое-то особенное беспокойство. Все сотрудники носились больше обычного, выглядели лучше обычного, да и все вообще было не как обычно. Выловив Юки, Айка все же решилась спросить о причине такого волнения.  — А что происходит вообще? — без лишних слов и так все было ясно, поэтому рыжеволосая мгновенно уловила суть вопроса.  — Сегодня приходят директора. Обычно они находясь в своих кабинетах, поэтому мы их не видим, но сегодня какая-то важная встреча, — резко запнувшись, Юки слегка сбавила тон, дабы их не услышали, и начала передавать девушке то, что знала, — Это Ран и Риндо Хайтани, — имена были до боли знакомые, но Айка, даже напрягшись, не могла вспомнить. Уловив непонимающий взгляд собеседницы, Юки удивилась, поняв, что простых имен будет недостаточно, — новости не смотришь?  — Нет… — Они буквально владеют всем Роппонги. Убийства, терракты, продажа людей, выбивания долгов – в общем все виды криминала. Все должно быть идеально, как никогда, понимаешь? — Айку будто окатило холодной водой. Тогда понятно, чего, а точнее кого, боялись богатые дядьки, и что, а точнее кто, сдерживал их от нарушения правил в ресторане. Работать здесь год и не знать владельцев – это насколько слепой и тупой можно быть? А ведь в голову даже не приходила мысль поинтересоваться… — Ахуеть не встать, — больше слов не нашлось, поэтому, до сих пор находясь в шоке, она продолжила работать.        Через час в ресторан вошла группа мужчин. Сидящие в зале мгновенно стали тише, но даже взгляда никто бросить не смел. Вся атмосфера резко поменялась в противоположную сторону, а напряжение, казалось, можно рассекать ножом.        Айка, закинув за раз три таблетки и перемотав бинты в туалете, зашла в служебное помещение и встретилась с Юки. Смотря в небольшое окошко в двери, шатенка подметила, что персонал пуще прежнего стал носиться. Но стоило наткнуться на местоположение столиков, которые она обслуживает, ноги слегка подкосились. Ровно за соседним сидела смерть в лице людей, в сторону которых было страшно даже смотреть.  — А мне их самих обслуживать надо.., — проговорила Юки дрожащим голосом, понимая, о чем думает Айка, — Зато красавчики, как на подбор.  — Ну ты, конечно, и нашла плюсы…        Гордо подняв подбородок, скрестив руки за спиной и прибавив походке уверенности, Айка двинулась к столику. Вежливая улыбка, примерный тон, идеально выглаженная одежда – а ведь и не скажешь, что под укороченной рубашкой скрываются окровавленные бинты. — Вы готовы сделать заказ? — напротив сидел неприятной внешности мужик, а за спиной сидели, как поняла Айка, самые опасные типы района. Хороший набор, ничего не сказать.  — Хорошо, однако, Хайтани подбирают обслугу, симпотная ты, фигуркой вышла и голосок шикарен, хоть бери и трахай на столе, — пассия мужла, определенно являющаяся его шлюхлй, недовольно зыркнула на Айку, которой от склизкого «комплимента» захотелось послать сидящего далеко и надолго. Но правила не позволяли.        Вот только правила были не только у персонала, о чем этот представитель аборигенов явно позабыл. Но стоило Риндо, что сидел ближе всех, лишь кинуть секундный недовольный взгляд, как мужик резко затушевался и постарался оттянуть воротник рубашки, дабы вздохнуть. Все же расценивалось такое поведение в их присутствии как неуважение.        Айка же такого прикола не поняла, банально не сумев сложить два плюс два за секундным наслаждением от отсутствия боли. Видимо, в книжках все же наебали, сказав, что обезбол не помогает. Сейчас беспокоил только чей-то взгляд, пытающийся прожечь дыру в спине, но это отходило на второй план.  — Что вы будете заказывать? — повторила вновь, надеясь получить ответ хотя бы в этот раз.  — А что ты посоветуешь? — облизывая губы поинтересовался посетитель, а Айка, поняв, что тот просто тянет время, готова была вылить ему на голову стоящее на столе дорогущее вино, но натянутая улыбка с ее лица так и не пропала.  — Я бы рекомендовала запеченные мидии под хрустящей сырной корочкой с нашим фирменным соусом на сливках, — быстро, четко и по делу. Главное – это грамотно описать блюдо, а еще желательно то, что подороже.  — А салат есть какой? — блять, серьезно? меню для долбоебов создано что ли? — Могу предложить вам цезарь с фирменной заправкой от шеф-повара.  — Ну тогда мне мидии, а этой, — взгляд метнулся к пассии, — салат. А той ей худеть пора. А еще вина бутылку давай.   — Хорошо. Вам приносить заказы по готовности? Могу ли я принести вино прямо сейчас?  — На все ответ «да», — ого, он решил прекратить свои доебы? — А записать не желаешь? — рано обрадовалась… — Я все запоминаю. Ваш заказ принят. На столике есть кнопка вызова официанта, дайте мне знать, как только вам что-то понадобиться, — дождавшись кивка от гостя, Айка развернулась на пятках и пошла к кухне сообщать заказ. Непривычно находиться тут с пониманием того, что ее любимый район на самом деле чуть ли не центр всего криминала, а его вышки сидят в нескольких метрах. Но кто она такая, чтобы жаловаться, верно? Так было всегда, просто до этого Айка не знала, так что мешает просто закрыть глаза на все.        У кухни ее вылавливает Юки и начинает что-то тараторить про срочность и подменить, но разобрать ее слов не получается, поэтому шатенка просит повторить, на этот медленнее и четче.  — Мне надо срочно уйти с работы, с мамой беда. Молю, подмени меня, — перспектива обслуживать тот самый столик не радовала, но отказаться совесть не позволяла. Рыжеволосая часто ее выручала, поэтому выбор был очевиден.  — Конечно. Пиши, если понадобиться помощь, — быстро обняв приятельницу, она проводила убегающую девушку и пошла относить вино к тому мужлану.        Но пришло время относить еду к дьявольскому столику. Волнение брало верх, но внешне все скрывалось за маской спокойствия. Подходя на ели гнущихся ногах с огромным подносом в руках и поднимая свой взгляд, она пробегает глазами по всем сидящим. Сначала взгляд натыкается на идеально белые волосы, у обладателя которых имелось большое родимое пятно на лице. После сидели брюнет, больше похожий на змея, за ним розоволосый с ромбовидными шрамами в уголках куб, еще один брюнет с шрамом на все лицо и блондин с голубыми прядками и в очках. Все поголовно было похожи на психов.  Но дойдя до последнего мужчины и тех самых фиалковых глаз, все тело будто прошибает током. Причина, по которой не болел шрам, крылась далеко не в таблетках. Пять метров радиуса. Только не это.  Нет. Нет. Нет. Прошу.  Косы, черная рубашка, острые черты лица и всё те же фиалковые глаза, смотрящие в самое нутро.  — Ух ты, какая встреча, — губы расплываются в ухмылке, а она готова разбить бутылку об стол и вскрыть вены осколком. — Ран, ты ее знаешь? — пять пар глаз уставляются на длинноволосого, а тот лишь сильнее тянет улыбку, пока у Айки в груди все переворачивается.  Ран.  Тот, который Хайтани? Тот, который держит Роппонги? Тот, который владеет этим самым рестораном? Тот, который ее соулмейт?  Ебучий лотос на груди. Ебучая судьба. Ебучий ресторан с его названием.       Сейчас название заведения будто смеялось над ней, а слова, прочитанные в книге, что встреча далеко не последняя, пульсировали в голове.  — Это она мне неделю назад рубашку испортила. Не опрокинь только сейчас ничего, уж очень прошу, — насмешка, пропитанная ядом, выбивает землю из-под ног, — А вы тут все криворукие, или ты исключение? Надо бы с управляющей поговорить.        Лотос на груди отзывается на оскорбления, заставляя руки трястись. Хочется выть, рыдать и лезть на стенку, и Айка чувствует, как новая порция крови впитывается в насквозь промокшие бинты. Остается надеяться, что вязкая жидкость не дойдет до белоснежной рубашки, сдавая ее с потрохами.       Собирая по крупицам свое самообладание, Айка начинает расставлять заказы, напрягаясь, чтобы вспомнить, кому какой заказ принадлежит. Боль стучит в висках, и она надеятся поскорее уйти, норовя свалиться на пол прямо на месте.  — Ты девочку сейчас до слез доведёшь, у неё уже вон, как руки трясутся — слова, сквозящие пренебрежением, легко слетают с губ брюнета-змея.        Такими темпами ей осталось жить совсем немного. Месяц — предел. Дальше либо соулмейт ее убьет физически, либо словами. Все планы на будущее, касаемые работы в каком-нибудь приятном месте, мужа, детей и уютного дома, полного счастья, с громким треском разбивались, подобно хрустальной статуэтке, упавшей на плитку. Мысленно перекрестившись, Айка решает, что желает умереть хотя бы с сохранившимся достоинством и гордостью.        В крайнем случае она же может обозвать его, а после, пока он мучается от боли, бежать долго и далеко, верно? Понимая, что нихуя это не верно, что жить то ей на самом деле очень хочется, что обозвать короля Роппонги — это подписать смертный приговор в ту же секунду, потому что даже шага ей ступить не дадут, моментально пуская пулю в висок, Айка от идеи не оступается.        Зеленые глаза, отдающие болью, смотрят прямо в фиалковые, и мир будто сужается до атома, а после взрывается.  — Со всем уважением, это вы в меня врезались, но легче же обвинить в произошедшем девушку, да? Мне все равно на то, кем вы являетесь, это не дает вам права сваливать всю ответственность за произошедшее на меня. Я могу оплатить химчистку рубашки, если вам это так важно.        Все сидящие проваливаются в молчание и ожидающе смотрят на Рана. Шатенка, не теряя времени, резко разворачивается и уходит быстрым шагом. А мужчины, сидящие за столом, не понимают, чего ожидать. Ран сидит смирно, молча смотря в след уходящей девушки, и это больше напоминает затишье перед бурей. Санзу уже привстает со стула, желая сорваться за шатенкой, приволочить ее сюда и заставить извиняться, стоя на коленях, ведь никто не имеет право грубить королю.  — Стоять, — властно и коротко. Санзу мгновенно садится обратно, а Риндо кидает слегка удивленный взгляд на брата, отмечая, что эта тема поднимется дома, дабы узнать причину такого снисхождения.       Ран тоже в шоке. С наглости девчонки, посмевшей возразить ему и явно забывшей свое место. С того, что она решилась сказать что-то в противовес его словам. А еще с себя. И правда, зачем остановил? Почему не пристрелил на месте? Почему не хочет даже отдать приказ уволить официантку, позволившую себе такое поведение? И он слепо оправдывает все тем, что она просто очень хороший работник, ведь все заказы запоминает и выполняет свои обязанности замечательно.