На прицеле

      — Мы могли бы решить все без конфликта, - барыга нервничал, но изо всех сил старался это скрыть. Перед ним были слишком серьезные ребята. Ходили слухи, что их главарь спит с самим Медуллой, но попробуй засмеять того, кого прикрывает мафия - сразу же узнаешь, сколько тебе осталось жить, и кукушки не потребуется. За барыгой значился один грешок: от той дряни, которой он торговал, скончался один из приспешников Найтмера. Медулла брал на работу только "чистых", держащихся от наркотиков подальше, разрешая лишь невинные и относительно безопасные вещи вроде кислот и марихуаны, и охранять свой товар ставил самых проверенных людей. Некоторым это не нравилось, и они искали развлечений на стороне. Если Найтмер об этом узнавал - провинившемуся грозило немедленное отлучение от семьи, но в этом случае его подопечный умер сразу, после первой же дозы.       "С одной стороны, и черт бы с ним, он знал правила и знал, на что идет. Но с другой стороны, наркодилер, который убивает потенциальных клиентов — плохой наркодилер. Таким нужно преподать урок", — взгляд Найтмера в тот момент был достаточно красноречив, чтобы Оператор понял, что ему только что поручили новое задание.       — Мне хватило ума понять, что происходит, когда меня начали выслеживать, я не стал прятаться и честно пришел на переговоры. Я понял, что сделал не так и могу гарантировать вам, что подобного больше не повторится. Я уже избавился от той бракованной партии, и буду внимательнее следить за производством. Что еще от меня нужно?       Спокойный тон барыги треснул, когда он задал вопрос. Истеричные нотки пробрались в его голос, а в глазах читался испуг. Оператор усмехнулся поверх скрещенных пальцев и кивнул, подавая знак. Барыгу с двух сторон схватили за плечи и подняли со стула, на что он немедленно заголосил и попытался вырваться.       — Что вы делаете?! Отпустите! Я совершил ошибку, но я готов исправиться, слышите?!       — Ты так и не понял?       Из темноты послышался низкий голос Карла, а следом возник и он сам. Как всегда, в своем ковбойском антураже: кожаная шляпа, жилет, клетчатая рубашка, подкованные сапоги и два револьвера на поясе. В руках он держал цепи, и когда взгляд барыги сконцентрировался на них, стал медленно наматывать их себе на руки.       — Босс пришел не договариваться с тобой. Нащебетать ты можешь что угодно, но только хорошо вбитый в твою голову урок даст тебе понять, с кем не стоит связываться. Считай это первым и последним предупреждением.       Садист и Шиппер с двух сторон сильнее сжали барыгу, не давая вырваться или ускользнуть, а Карл принял боксерскую стойку и ударил жертву в живот, вышибая воздух из легких. Оператор поверх пальцев наблюдал за избиением, испытывая не самые приятные чувства. Он применял насилие, когда было необходимо защитить себя и банду, но все эти "коллекторские" задания, которые давал ему Найтмер вызывали в нем чувство, будто его против воли заставляли пачкать руки в дерьме, и то, что это были руки Карла или кого-нибудь еще из банды, погоды не делало. С другой стороны, такова была бандитская жизнь и ее жестокие законы, и с этим необходимо было смириться.       "Надо будет поговорить от этом с Найтмером", — подумал Кэп, а когда увидел, как изо рта у барыги хлынула кровь, прикрикнул на Карла:       — Карл, стой! Хватит с него. Думаю, он усвоил урок и больше не доставит нам проблем. Отпустите его, мы уходим.       Садист с Шиппером послушно выпустили барыгу из хватки, и тот осел на пол, как бесформенный куль. Задание было выполнено, правда противное чувство где-то в области живота проходить не желало.       — Ты уверен, что его нужно оставить живым? — Садист выглядел расстроенным не смотря на отсутствие каких-либо человеческих эмоций. Конечно, ему не позволили помучить очередную игрушку.       — Было сказано "преподать ему урок", а не "убить", Садист, — отрезал Оператор, и по его резкому тону Садист понял, что дополнительных вопросов лучше не задавать. Босс был не в духе. Достаточно прожив в Операторской шайке, бандит научился распознавать тот спектр эмоций, при котором необходимо было закрыть свой рот, как бы сильно ни напирала из подсознания жажда убийства.       Весь путь до убежища состайники проделали в неуютном молчании, и только в усадьбе Оператор пришел в себя, и все остальные смогли спокойно выдохнуть.