Любимый враг.

Месяц спустя. Маниса. Посреди ночи, болезненные крики разбудили весь дворец. Фарах, с растрёпанными волосами, в синем, длинном халате, поспешно подошла к покоям Фатьмы-хатун. За дверью стояла Махидевран-султан, с распущенными волосами, одета была в платье темно синего цвета, а на ней ещё и не было макияжа. Женщина нервно кружила перед покоями, даже не поднимая взгляд на кого-то. Рядом с ней, были несколько рабынь, которые что-то обсуждали. — Махидевран-султан, — быстро поклонилась Фарах. — Что произошло? — У Фатьмы роды начались, — после этих слов появилась Айша, которая держалась за живот. Хатун сразу села в поклон и отошла в сторону. — Когда нам с шехзаде сообщили что Фатьме-хатун плохо, то обе обеспокоились. Скоро и шехзаде подойдёт, — Махидевран-султан ничего не ответила. Фарах отошла в сторону, к Айше, которая о чем-то молилась. Хотя, о чём могли молиться наложницы когда другая рожает? Крики продолжались ещё несколько минут, пока за дверью Айша гладила свой живот. Фарах краем глаз наблюдала за ней, а Махидевран-султан не могла и места себе найти. Прошло столько времени, что большинство девушек вернулись, как и Фарах с Айше. Айша ходила по покоям Фарах, пока та прихорашивалась перед зеркалом. Девушка переоделась в платье бледно-розового цвета, также и достала платок того же цвета, чтобы прикрыться на имянаричение. — А если родится шехзаде? Фатьма нам жизнь испортит, — всё жаловалась Айша, которая села на диванчик. Настя, сейчас, Бейза-хатун, которая приняла Ислам, поставила перед ней две чашки чая. — Бейза, иди проверь, какие там новости, — она тихо кивнула, сразу же покинула покои. Айша взяла чашку чая, осмотрела его со сторон и отпила глоток. — Успакойся, с утра как Махидевран-султан не можешь места себе найти. — Я боюсь за судьбу своего ребёнка, откуда ты понять то можешь какое это чувство, — резко сказала она, но вдруг вспомнила, что не надо было это говорить. — Ой, прости, я правда не хотела, — Персиянка как будто даже это не услышала. — Понимаешь, Фатьма вела себя как госпожа, а если шехзаде у неё родится, то вообще командовать будет как жена Шехзаде. — Пусть родит сколько шехзаде, столько хочет, в сердце шехзаде всё равно я, — сурово произнёсла она, смотря в сторону Айши, темноволосая отпустила голову, начала гладить свой округленый и довольно большой живот. В скором времени, в покои вошла Бейза. — Ну что там? — Фатьма-хатун… Она родила мальчика, — запыхаясь проговорила блондинка, после этих слов девушки стояли в ступоре, но персиянка быстро пришла в себя и одела платок. — Ещё и Повелитель скоро дойдет до дворца, с Хюррем-султан и с Михримах-султан, — после этих слов, Айша вышла с покоев, оставив Фарах с Бейзой одних. — Не расстраивайся, шехзаде всё равно тебя любит больше. — Нам уже ничего не изменить, к чему мне расстраиваться, — Вздохнула Фарах и вышла с покоев, направилась к Фатьме. Зайдя в покои, она увидела в стороне стоявшую Хюррем-султан, одетая в синее, блестящее платье, на голове была небольшая тиара. Она смотрела на лежащую на кровати Фатьму с ненавистью, рядом с кроватью, стояла Махидевран-султан, Шехзаде Мустафа, у которого на руках был маленький ребёнок и Михримах-султан. Фатьма устало улыбалась, смотря на шехзаде маленького шехзаде с лаской. Войдя в покои, Фарах сразу села в поклон, после чего Мустафа посмотрел на неё и нежно улыбнулся ей. Девушка встала рядом с рыжеволосой, не поднимая головы, но замечала, как Хасеки рассматривала её. — Значит, ты Фарах, да? — еле слышно спросила Роксолана. Фарах кивнула, краем глаза посмотрев на султаншу. — Видишь, какая счастливая, — Фарах подняла взгляд на Фатьму, которая сейчас смотрела на неё, в черных глазах читалась фраза: «Сейчас я сильнее». — Она смотрит на тебя с ненавистью в глазах, прям по ним можно понять, как она готова тебя задушить. А что ты сделаешь? — Фаворитка посмотрела на Хюррем, которая пыталась манипулировать ей. — Не будь такой тихой и послушной, хатун, а то тебя быстро раздавят, — Молодой ага стоявший у дверях покоев прокричал имя повелителя, сразу после этого вошёл султан и все сразу же поклонились ему. Султан Сулейман взял на руки первого внука, улыбнувшись своему сыну, поздравил его. — Я тоже могла родить ребенка, — еле слышно прошептала Фарах, в горле у неё был ком, она еле сдерживала свои слезы, видя шехзаде счастливого. — Фатьма-хатун должна заплатить за убийство ребенка династии, — значит, она знала, подумала Фарах. Хюррем эти слова произнесла искренне, или, так казалось ей. Султан прочитал молитву и начал шептать ребёнку имя: — Тебя зовут — Сулейман, тебя зовут — Сулейман, — Хюррем застыла на месте, вылупила глаза на ребёнка. Махидевран гордо подняла голову, ухмыльнулась и краем глаз посмотрела на рыжеволосую, которая стояла в трансе. Рядом с ней, с открытым ртом стояла Фарах, но она быстро пришла в себя и снова опустила голову. Как только султан и шехзаде покинули покои, Фатьме дали ребёнка, а Махидевран подошла к Хюррем, женщины начали бросать друг-другу ядовитые слова. Первая покои покинула Роксолана, а за ней вышла Махидевран, оставив Михримах, Фарах и Фатьму наедине. Единственная дочь падишаха покидала покои с Фарах-хатун, так как у них уже началась беседа, но вдруг, противный голос Фатьмы остановил их. — Фарах-хатун, — Фарах остановилась и повернулась к матерью шехзаде. — Не хочешь меня поздравить? — После этих слов девушка подошла к кровати Фатьмы и лицемерно улыбнулась. — Поздравляю тебя с рождением сына, — девушка повернулась и вышла с покоев, а за ней сразу же Михримах. Вечером, в гареме устроили праздник, по этому поводу Хюррем-султан и Повелитель решили остаться в Манисе. Сегодня вечер пятницы, Фарах должна была идти к шехзаде, но она думала что он её не примет, так как будет занят новорожденным ребенком. Девушка сидела на кровати, пока перед ней Бейза-хатун что-то читала. Блондинка подняла взгляд на грустную подругу, которая о чём-то задумалась. — Фарах, слушай, не грусти ты из-за этих, пожалуйста, — тихо вымолвила она. — Ты родишь шехзаде ещё ребёнка, не думай ты про выкидыша. — Как мне больно смотреть на то, как он счастлив с этим ребёнком, ты бы только знала, — вытерла она слезы, которые спускались по её щекам. — Неужели в мире нет справедливости? Убийца моего ребёнка сейчас радуется рождению своего шехзаде. — Слушай, сегодня же пятница. Может пойдешь к шехзаде? — Не примет он меня, наверное, с ребёнком и с Фатьмой сейчас, — только сказала она эти слова, как в покои вошёл Башир-ага — евнух гарема. — Что-то случилось, Башир-ага? — Фарах-хатун, шехзаде вас ждёт, — Фарах восторженно посмотрела на подругу и улыбнулась, встав с кровати. Ага покинул покои и девушка начала готовиться. Через пару минут она уже была готова, стояла перед зеркалом, поправляя тёмно-синее платье, напшикала ещё и духи сладким запахом. Подойдя к покоям Шехзаде, Ташлыджалы сразу же открыл ей двери. Девушка прошла через деревянный проем, и заметила шехзаде, который стоял прямо посередине комнаты. Шатен раскрыл руки, а Фарах неспешно подошла к нему и прижалась к его груди. Для начало они сели кушать, недалеко от входа стоял небольшой столик, который был полностью накрыт разной едой. Шехзаде говорил о своём сыне, о том, как он рад что стал отцом и так далее. — Шехзаде, — допила она стакан айрана и положила ложку в миску, отпустив голову перед ним. — Я так рада вашему счастью, — мило улыбнулась девушка, еле сдерживая свои слёзы. — Я очень хочу видеть эту искру в ваших глазах и для моего ребёнка, — шехзаде погладил её лицо тыльной стороной ладони, нежно смотря ей в глаза. — Шехзаде, а если я не смогу вас осчастливить? — Тш-ш-ш, не говори глупостей, — впился он в губы рабыни. — Ты мне родишь много детей, не волнуйся. К тому же, я люблю тебя, и ничего это не изменит. — Меня вышлют если я вам не смогу помочь продолжить род… — Никто, слышишь, никто не отнимет тебя у меня, поняла? Вот и всё, — улыбнулся он и они продолжили разговор. Фатьма устало лежала на кровати, смотря, как рабыни укладывали маленького Сулеймана, положив его в люльку. За всем этим наблюдала Махидевран-султан, после того как рабыни закончили свои дела, одним взглядом весенняя роза повелителя приказала им выйти с покоев, оставив Фатьму и госпожу наедине. — Ты сейчас мать шехзаде, веди себя разумно. Не вздумай ссориться с наложницами, поняла? — Фатьма оскалилась. — Веди себя подобающим образом, хотя бы на время пока сам Султан здесь, хорошо? — Она сейчас в покоях шехзаде? Так ведь? — Это ничего не решает, Фатьма, — девушка закатила глаза и села на кровать, поправив подол платья. — Она всё ещё любимица моего сына. Если с ней что-то случится, то на этот раз я не смогу тебя подстраховать. — Почему это, госпожа? Есть ещё и Айша-хатун, — Фатьма самодовольно улыбнулась. — Ты меня пугаешь, Фатьма. — Фарах-хатун будет ждать сюрприз в её покоях завтра.