Ключи от сердца

Всю ночь Полина проплакала. Опять. Её разрывало от пережитых эмоций. Ей не спалось. Всё то время, когда она пыталась уснуть, ей снились кошмары. Это не могло остаться без внимания мамы, которая прибежала к дочери, когда проснулась от её плача. Она прилегла к ней на просторную кровать, поглаживая её по голове и успокаивая её. Мама почувствовала себя снова той самой юной Мариной, которая ещё в свои двадцать лет точно так же среди ночи успокаивала трёхмесячную дочь. Но на сей раз причиной бессонницы были далеко не кишечные колики. Как никогда ей было стыдно перед дочерью за то, что наплевательски относилась к её жизни и тем более пыталась помирить их с Сашей. Что не прислушивалась к ней и к её желаниям. И к чему теперь это в итоге привело? К тому, что приходится теперь проводить всю ночь со взрослой дочерью и корить себя за то, что в своё время не научились выстраивать взаимоотношения с ней. Утром Полина проснулась разбитой. Она зашла на кухню, где уже пахло кофе. Мама, которая проснулась чуть раньше, уже стояла у кофемашины, закатив рукава атласного халата. Отца дома не было, куда-то снова уехал, судя по всему. После такого громкого события теперь никому не видать спокойной жизни. — Доброе утро, милая, как ты? — спрашивала мама, ставя на стол чашку с дымящимся напитком. — Доброе… — тихо отозвалась она, бесшумно опускаясь на стул, — честно сказать, не очень. И не знаю, станет ли мне когда-нибудь легче. Она отпила мелкий глоток из чашки и поставила обратно. — Горькое слишком, — скривилась она. — Я совсем забыла, что ты не любишь эспрессо. Ладно, сделаю тебе чай… Мама тоже была сама не своя. Что-то происходит, но было сложно понять, что. Полина умылась, переоделась, привела себя в порядок и позавтракала вместе с мамой, хотя в горло и кусок не лез. После завтрака мама засобиралась в салон, предложив Полине поехать с ней, так как там должны были привезти баннеры с её фотографиями. Та согласилась, правда, без особого энтузиазма. Душевное состояние оставляло желать лучшего. Границы происходящего вокруг стёрлись и всё было таким одинаковым, ничего не вызывало ярких эмоций. Она будто сделала откат назад, когда после расставания с Сашей она не чувствовала ничего, кроме опустошения. Даже масса комплиментов не радовала её. Душа изнывала от боли, ей хотелось сменить обстановку, чтобы не видеть осточертевшие серые пейзажи из человейников и друг на друга похожих магазинов и торговых центров. Одних и тех же людей. Но нужно было продолжать жить. Полина сделала селфи, натянув улыбку, на фоне передвижного баннера, который стоял у ресепшена и опубликовала его в своëм профиле. Вид у неё был домашний, с наскоро собранным пучком, без косметики в обычной толстовке. Она старалась захватить в кадр как можно больше, чтобы было видно, что это рекламный баннер. «Когда-нибудь я стану наилучшей версией себя и не буду оглядываться назад. Ну а пока что я фоткаюсь на фоне своего лица!» В салоне по такому случаю был организован небольшой фуршет прямо посреди зала, где всех желающих угощали шампанским, тарталетками с красной икрой, красной рыбой и канапе. Многие женщины, кто приходил по записи на какие-нибудь процедуры или услуги, увидев Полину, поздравляли с фотомодельным дебютом и покупали продукцию, которую она рекламировала. Чуть позже к ним присоединилась и Лиза, которая увидела фото Полины в соцсетях. Она принесла букет цветов и бутылку вина, чтобы поздравить подругу и отругать за то, что ничего не сказала ей раньше. Фуршет продолжался. Полине после пары бокалов шампанского стало чуть веселее и легче и она даже начала смеяться со всеми. Вскоре женское общество было разбавлено одним мужчиной: в салон приехал Стас. Когда он появился на пороге, то смех и звонкие голоса сразу затихли. Девушки с интересом разглядывали статного парня, который нёс в руках огромный букет красных роз. Каждая из них немного замечталась, что эти цветы предназначены ей, но увы. Он подошёл к Полине, вручил букет и поцеловал её. Ей стало даже как-то неловко от этих пристальных взглядов девушек вокруг. Кто-то в углу даже вздохнул. Как ни крути, в любом обществе существуют люди, которые не могут радоваться чужому счастью, особенно в личной жизни. Знали бы только они, что за ним скрывается, никто бы и не думал даже завидовать. Люди всегда судят поверхностно. Никто не знает какой ценой это счастье достаётся порой и действительно ли это счастье. Фуршет закончился. Полина захотела домой. На этот раз к себе. Стас с радостью готов был это исполнить. Его машина вернулась к нему целая и невредимая. Ей заменили простреленное колесо, вернули прежние номера. Всю дорогу они молча думали о своём. И чтобы хоть немного разбавить эту гробовую тишину, Стас включил радио. Играла какая-то попса про розовую иномарку. Полина вздохнула, явно думая о чём-то своём, в то время как Стас слушал песню внимательно. — Что, хочешь в розовый мою иномарку перекрасить, но боишься, что я тебе не разрешу? — тихо пошутил он. — Ага, — поддакнула девушка, — ну тогда уж не в розовый, а в лавандовый, мне больше нравится. И сердечками украсить ещё… Тогда точно никто в жизни больше её не угонит. Да что там, ни один мужик за руль не сядет больше никогда. Отличная противоугонка… Стас коротко рассмеялся. — Нет уж, самая главная противоугонка — это положить конец азартным играм. Я как никогда понял, что могу потерять всё, если не остановлюсь. Потому что не хочу переживать заново этот кошмар. — Потому что этот кошмар переживаю я до сих пор, — парировала девушка, — и я не знаю, как жить дальше и делать вид, что всё супер. Стас молчал. Он понятия не имел, что нужно делать. Он знал один способ, но Полине он не осмеливался его предложить, потому что боялся неадекватной реакции. Но всё же он решился: — В самые ужасные переживания я всегда ездил на кладбище к матери. Казалось бы, у меня есть живой отец, но меня в такие моменты тянуло всегда туда. Может, я покажусь тебе странным, но после «разговора» с мамой мне становилось легче. Жаль, она сказать мне не могла, чтобы я перестал дурью маяться, хотя я знал, что ей бы это точно не понравилось. Она бы очень обиделась на меня, как тогда, в школьные годы, когда я хулиганил с ребятами, плохо учился, что потом её в школу вызывали. И опять история повторяется, хотя я поклялся, что обязательно повзрослею и поумнею. Я думал, что повзрослел и поумнел. Ты меня убедила в обратном. Нихрена у меня не вышло. — А поехали. — Что? — Поехали на кладбище, говорю. — Ты уверена? — Абсолютно. Когда они приехали на кладбище, на улице уже смеркалось. Вовсю противно каркали вороны, когда Стас с Полиной пошли по заснеженным рядам между могил. И пока они шли, Полина рассматривала различные памятники и даты на них. Она не так часто была на кладбище, но это место всегда вызывало неимоверную тоску от осознания того, что рано или поздно там появится и её имя с датой рождения и датой смерти и чëрточкой между ними длиною в жизнь. Но пока она была жива и существовала только лишь дата рождения и чёрточка без окончательной даты, то нужно было продолжать бороться. Они шли, ногами с хрустом прродавливая снег, а изо рта от тёплого дыхания валил густой белый пар. Полина вдруг остановилась у свежей могилы с огромным количеством венков, мягких игрушек и деревянным крестом. Настолько свежей, что даже снег не успел замести её как следует. Это была могила девочки. Судя по датам, этому ребёнку было от силы два месяца. — Охренеть, — обронила она, застыв на месте. — Совсем свежая могила, — растерянно сказал Стас. — Да почему этот мир такой несправедливый? — срывающимся на плач голосом воскликнула Полина и топнула ногой, — малышка умерла, толком не начав жить, а какие-то уроды живут припеваючи? — и она зачитала эпитафию на кресте: «Алëнушка, покойся с миром. Твои любящие родители. Бесконечно жаль, что ты так рано ушла от нас…» Она отвернулась в сторону, чтобы успокоить внезапную истерику. Стас обнял её и прижал к себе, поглаживая по голове. Он уже начал жалеть, что привёз её сюда. — Может, тогда домой лучше? — Нет уж, раз мы приехали, то надо идти, — твёрдо решила Полина, шмыгнув носом. Когда они оказались у могилы матери Стаса, то вдруг погода решила конкретно испортиться. Поднялся ветер, закружив снежный вихрь. Полина разглядела фотографию на памятнике. Оно было цветным. На нём была изображена невероятно красивая женщина с карими глазами и обворожительной улыбкой. Но Стас явно не был на неё похож. — Ну вот я снова тут, мам, — заговорил он, присев на корточки и смахивая рукой снег с гробницы, — как же мне тебя не хватает. Я так каждый раз говорю, но каждый раз это правда. — Какая красивая женщина, — отметила Полина, когда Стас замолчал. — И очень добрая, и мудрая. Я явно не в неё пошёл. Ветер снова взвыл со свистом. Но ребят это не пугало. — А это Полина, мам, — продолжил Стас, обняв девушку одной рукой, — она очень похожа на тебя. Такая же заботливая, добрая и бескорыстная. Потому я и влюбился. Но я такой дурак, мам. Я не умею ценить таких людей… Стас вдруг опустился на корточки и, зажмурившись, зажал указательным и большим пальцем внутренние уголки глаз. Полина тут же села рядом и обняла его. Он снова стал похож на маленького мальчика, который уже полчаса как потерял маму в каком-нибудь людном месте, хотя та обещала сходить туда и обратно. Ветер бушевал с бешеной силой, обдавая ледяным воздухом, снежинки хлестали по лицу, но им было будто бы всё равно. Полину переполняли эмоции. Почему-то было такое ощущение, что ей тоже необходимо выпустить всë, что накопилось внутри и что надо жить дальше, а не тратить свою жизнь на рефлексию и обиды. — Не сердитесь на сына, Ирина Михайловна, — неожиданно произнесла Полина, щурясь от налипающего на ресницы снега, — Стас потерял вас именно в тот момент, когда ему нужна была особенная поддержка. Отец не мог повлиять на сына в силу своего чересчур мягкого характера, ему нужны были именно вы. Он вырос, но остался таким же мальчишкой, зависящим от воспоминаний, которые никогда не вернуть. Мне кажется, вам надо отпустить друг друга! Стас, ты слышишь? — девушка потрепала парня по плечу, заглядывая ему в лицо, — это дорога в никуда! Перестань цепляться за прошлое! Тебе надо идти дальше и строить свою жизнь. Маму не вернёшь. Поэтому перестань изводить себя! Ты слышишь? Полина, сглатывая ком в горле, потрясла парня за плечи и, вставая, потянула его наверх. Тот послушно встал. Вдруг порывы ветра чуть успокоились и настала тишина. Лишь лёгкие снежинки кружили в воздухе, иногда щекоча нос. — Давай… — произнесла Полина, взяв Стаса за руку. Тот, немного помедлив, заговорил: — Полина права. Я тебя люблю, мам, но мне и правда надо идти дальше. Мне очень нелегко, но... Надеюсь, ты поймёшь. Прости меня за всю ту боль, что я тебе причинил. Прощай… Он, не отпуская руки Полины, дотянулся до фотографии памятнике, погладив её. Воздух как будто остановился. Даже снежинки перестали летать. Будто сама земля успокоилась. — Пойдём, — произнёс Стас, уводя за собой девушку. Домой они ехали опять молча. Но на сей раз их мысли были заняты совершенно другим. Но одно можно было сказать точно: каждый из них после этой поездки кое-что для себя понял. По крайней мере, Полина уж точно. Стас пока ещë ничего не понял. — А что у тебя с руками? — поинтересовалась Полина, только сейчас заметив сбитые костяшки Стаса, когда тот выкручивал руль, чтобы свернуть на другую улицу. — Да это так, — пробормотал он. — Ты дрался? Стас лишь поджал губы. А Полина, кажется, всё поняла. Стало как-то не по себе. Стас открывался с другой стороны всё больше. Неужели он всё это время просто прятал свои переживания и только сейчас позволил им проявиться? И вот, наконец, Полина попала домой. Сняв верхнюю одежду, она пошла в комнату и упала на кровать. Ушибленная рука ныла, а голова раскалывалась. Девушка уже начала закрывать глаза, как тут раздалась мелодия звонка. Она взяла телефон и от неожиданности чуть не выронила его. По видеосвязи звонила тётя Роза. Она крайне редко звонила, в основном только писала в мессенджерах и то не часто. С бешено колотящимся сердцем она села в кровати и приняла вызов. На дисплее появилась улыбчивая короткостриженная брюнетка, которая, судя по обстановке вокруг, находилась на улице. — Привет, моя Полли, — с лёгким акцентом поздоровалась она. Ну да, проживя столько лет не на родине, начинаешь невольно мимикрировать под местных. Но это ей было даже на пользу. — Здравствуйте… — Видела твои фотографии для рекламы, ты просто умница. — Спасибо, — растерянно сказала Полина, скрывая дрожь. У неё было какое-то необъяснимое волнение перед тётей, она не могла понять, почему. — Но я звоню не только чтобы тебя похвалить. Ты просто не представляешь, какие у меня для тебя новости. Тобою заинтересовался один модный журнал. Если ты дашь согласие, то я тут же покупаю тебе билеты и ты сразу вылетаешь, потому что мы тебя уже ждём. Что ты думаешь, Полли? А что, после таких новостей получится думать? Разве каждый день кому-то предлагают слетать в Германию на фотосессию? — Это серьёзно? Вы меня не разыгрываете? — Моя дорогая, разве я на такое способна? — Да просто это так неожиданно, я не знаю, что делать… — Жизнь полна неожиданностей. Но только тебе решать, что делать. Пройти мимо или же попробовать новые возможности. Ты никогда не узнаешь, получится ли у тебя или нет, если ты не попробуешь. — А время подумать у меня есть? — Буквально немного. Завтра утром уже надо будет дать чёткий ответ. — Хорошо, я подумаю! Разговор прекратился и Полина судорожно выдохнула. С одной стороны было страшно, а с другой, она сама хотела сменить обстановку и получить новые эмоции. Ей это было жизненно необходимо. Тем более, загранпаспорт у неë имелся. Этим же вечером Стас пригласил поужинать в ресторан. Он позвонил ей, когда та смотрела телевизор. — У нас с тобой даже свидания нормального не было, поэтому я очень надеюсь на то, что ты согласишься… Полина растерялась и сердце вдруг ёкнуло. Он был безусловно прав, но разволновалась она совершенно не поэтому… Но пойти ей очень хотелось. На сборы был час. Для начала нужно было выбрать одежду. Долго не пришлось думать — она взяла своё чёрное платье с вырезом сердечко, которое она надевала на Рождество к родителям. И чёрные капроновые колготки к ним. Настало время макияжа. Она замаскировала бледное от волнения лицо ярким вечерним макияжем, состоявшим из коричневых смоки, румян и яркой красной помады. Волосы она решила убрать в низкий пучок, выпустив прядь у лба. Сбрызнувшись напоследок духами, она поспешила к двери, в которую уже вовсю звонили. Каково же было удивление, когда пороге был не Стас, а Максим. — Макс? Ты что здесь делаешь? — вытаращилась она. Парень явно мысленно был где-то не здесь. А ещё от него дико несло спиртным и шатало во все стороны. Благо, что он одет был не по форме. — Лиза… Она с бывшим… — с трудом произнёс он, поднимая глаза на девушку. — Чего?! — ахнула Полина, ловя стремительно падающего парня. — Что происходит? — послышался голос Стаса. Он подоспел очень вовремя. — Макс напился! Говорит, что Лиза к бывшему ушла! — возмущалась она, кряхтя. Стас помог девушке удержать Макса. — Так, давай его ко мне занесëм в квартиру, — заявила Полина, — иначе он тут скрючится! Так они и сделали. Они уложили его на кровать к Полине, поставив ему на всякий случай таз у изголовья. — Ну вот, свидание уже началось отлично! — психовала девушка, убегая в ванную, — почему у меня всегда всё через задницу? Она включила светодиодную подсветку на зеркале и вооружилась ватным диском, чтобы подправить немного смазавшуюся о куртку Макса помаду. В этом холодном освещении и таким макияжем она походила вампиршу, которая после трапезы не промакнула рот салфеткой. Она даже невольно залюбовалась своим видом. — Поль, — тихо обратился вошедший в ванную Стас, который поначалу немного опешил от вида девушки, — если ты хочешь, то мы можем никуда не ехать, я позвоню в ресторан и… — Не надо, — перебила его та, посмотрев на парня через зеркало, — на этот раз я хочу выбрать себя. Я не хочу сторожить пьяного парня своей подруги. Она согнула ватный диск и аккуратно начала вытирать лишнюю помаду. — Давай я тебе помогу, — тихо сказал Стас, вплотную подходя к Полине и забрал у неё ватный диск так, что помада смалазась заново. Та красноречиво посмотрела на него, уже не через зеркало, а тот, не теряя времени, быстро наклонился к её губам и поцеловал. Полина от неожиданности схватилась за его плечи. Стас крепко прижал к себе Полину, целуя всё увереннее. Его дыхание участилось и стало прерывистым. И вот через мгновение он усадил на её раковину. Девушка опешила от такой напористости и силы, но ей это нравилось. Тут раздался грохот из комнаты и затем нечленораздельное мычание. Стас и Полина, моментально оторвавшись друг от друга, побежали на звуки. Оказывается, Макс свалился во сне на пол и головой упал прямо в тазик, который, встав ребром, стал похож на козырёк или нимб. Это не могло не вызвать смех. И что самое странное, он даже не проснулся. Стас с Полиной дружно решили, что пусть так и спит. Им пора было уже ехать в ресторан. Полина пообещала себе, что обязательно выяснит, что произошло у Лизы и Макса. Но пока что хотелось, как она уже сказала, выбрать себя. Вечер был чудесным. Всё было, как в лучших романах: уютный ресторан, вино, вкусная еда и душевные разговоры. Наконец-то Полина почувствовала это на себе, а не смотрела на это со стороны как обычно. Она любовалась красиво одетым в белую футболку и чёрные пиджак и брюки Стасом, который, к тому же, очень красиво ухаживал за ней весь вечер. И у неё язык не поворачивался признаться ему в том, что она хочет уехать. Он выглядел таким счастливым, а его глаза были наполнены любовью и было невыносимо больно от осознания, что рано или поздно придётся признаться. Но а пока… Она решила выжать из этого вечера, плавно переросшего в ночь, всё без остатка. После ужина они вернулись домой, без лишних слов залетая в квартиру к Стасу. Они оба хотели закончить начатое ещё до ужина. Едва за ними закрылась дверь, на пол без разбора полетели вещи. Вина было выпито немного, но им и без этого хватало притяжения. Полина, правда, немного переживала, потому что у неё очень давно ничего не было. Для неё это было, можно сказать, почти как первый раз. Переживала она, конечно, зря, всё было настолько хорошо, что она уже подумывала отказаться от поездки. Но важно было понимать, что оргазмы явно не стоили того, чтобы упускать возможность построить карьеру. Лёжа на кровати, голая с растрёпанными волосами и смазанной косметикой, Полина глядела в потолок, укрывшись одеялом лишь до пупка. Впервые за долгое время в голове была тишина. Не было сотен тысяч мыслей и переживаний как это было всегда. Стас, лежавший рядом, подвинулся к ней поближе, и, целуя в плечо, прошептал: — Какая же ты невероятная, я глаз не могу оторвать, — он продолжал осыпать её плечи и шею поцелуями, и заставляя тело покрываться мурашками, — я просто не понимаю, почему не встретил тебя раньше… Полина закусила губу. Ну и как теперь тут признаться, что, возможно, это был первый и последний секс в их жизни? А Стас как назло продолжал проявлять небывалую нежность, от которой она таяла, как снег в горячих руках. Отчасти теперь можно было понять Настю, которая бегала за ним даже после развода. На такую ласку и внимание способен был далеко не каждый, думая только о своём удовольствии. Полина повернулась к нему, заглядывая к нему в глаза. Они были такими красивыми и так внимательно наблюдали за каждым движением девушки. Сердце заныло. Как быть? — Что-то не так? — забеспокоился Стас, пальцами поглаживая её по лицу. — Всё хорошо, — с улыбкой отвечала она, хотя на самом деле хотелось реветь. — Я счастлив, что всё хорошо, — прошептал он и их губы встретились в поцелуе.