Ключи от сердца

Дай мне услышать твой голос

Просто скажи, что угодно Дай мне минуту жизни с тобой Минуту жизни и всё, что я прошу сегодня Ты — мой завтрашний день и сегодняшний мир Ты — способность летать над простыми людьми Уходящее солнце в туман моих дней…говори со мной! Ты сложней всех задач на земле Тишина на двоих, но я слышу только себя Руками за воротник, сползает на пол закат Ты лучше всех остальных, но хуже только себя Мне придётся это признать, а пока лишь…

***

Всё утро на работе Полина старалась избегать встречи с Лëшей, но как потом выяснилось, его вообще не было на работе, он уехал куда-то по делам на весь день. Тогда девушка смогла расслабиться и вздохнуть с облегчением. Вроде всё было хорошо, но как будто чего-то не хватало. Было какое-то необъяснимое тревожное состояние на душе. Стас. Он пропал вот уже как вторые сутки и не отвечал на сообщения и даже уже звонки. Злость сменилась на беспокойство, Полина начала переживать, не случилось ли чего. Тогда она решила позвонить Максу, он наверняка должен был знать. Казалось бы, всего сутки нет человека, но у неё было навязчивое тревожное чувство внутри, которое она не могла ничем заглушить. Но и Максим ничего не знал. Он видел его в последний раз тогда, когда привёл домой пьяного. — Полин, ты не переживай, найдётся. Я сейчас попробую у друга что-нибудь узнать, он в полиции работает, а потом будет видно. Я тебе наберу! Весь день Полина провела в нервном ожидании каких-либо вестей от Макса, но тот с начала долго молчал, а потом уже вечером позвонил, когда Полина уже приехала домой с работы. — Полин, есть новости, — нервно отрапортовал Макс, а у Полины всё похолодело внутри. — Что там, — еле шевеля губами спросила она. — Так… — он замялся, — давай я сейчас приеду к тебе и поговорим. Я как раз освободился. Хорошо? — Давай. Полина непослушными руками завершила вызов и принялась ждать. Её настолько всю трясло, она даже не могла спокойно выпить воды, руки её не слушались. Она не могла понять, почему её так штырит. Ничего же плохого не произошло. Это было ожидание, длиною в вечность. Когда раздался звонок в дверь, она подскочила с места, как ужаленная. — Ну что там, Макс? — вместо приветствия спросила она, едва тот перешёл порог. Он был в обычной одежде, не в мчсовской. Значит, он потратил своë свободное время на поиски Стаса. — Его телефон нашли в лесополосе за городом, он был уже весь разбитый, нерабочий и… В крови, ещё предстоит выяснить, чьей. Но никаких следов больше не было в радиусе километров сто. Вообще. — О, господи, — только и смогла выдавить из себя Полина, чувствуя, как земля уходит из-под ног. — Тихо-тихо-тихо, — засуетился Макс, хватая девушку под руки. Полина почувствовала от него запах сырости. А потом увидела, насколько мокрая и грязная была его куртка. Он отвёл девушку на кухню и усадил на стул, а сам принялся по шкафчикам искать аптечку, чтобы найти успокоительное. Нашёл. Оперативно приготовив порцию, он вручил её Полине, чтобы та выпила. — А ты чего такой мокрый? — поинтересовалась она, когда седатив немного начал действовать. — Да мы в лесу в этом лазили, ветки очень густые и обледенелые все. А потом я случайно упал в яму, меня еле вытащили. Глубокая очень. Полину поражало, насколько спокойно он об этом говорил. Ну и неудивительно, он же работал в такой среде уже сколько лет подряд и для него это было не в новинку. Но всё же. Он ездил туда не по работе и в чистых вещах, не в специальной форме. И его это не заботило! — Да и вообще, это такие мелочи. Я боялся куда больше наткнуться на труп. Но ничего не нашёл. А это уже серьёзно повышает вероятность, что он живой. — Макс, и что теперь делать? — беспомощно спросила она, глотая слëзы, — а что если его всё-таки убили?! Тот, видя отчаяние девушки, подошёл к ней и аккуратно обнял её, чтобы мокрая куртка не касалась её, но та, совершенно наплевав на это, вцепилась в него намертво и протяжно взвыла. — Полина, Полина, послушай, ещё ничего не подтвердилось, успокойся, — пытался достучаться до неё Макс, вырвавшись из цепкой хватки рук девушки и встав на колени перед ней. Он пытался заглянуть ей в глаза, чтобы объяснить всё. Но та его будто не слышала и продолжала реветь и трястись. Успокоительное, судя по всему, не очень подействовало. Тогда Макс решил повторить. Но на сей раз удвоить дозу. Кое-как залив дрожащей Полине в рот усиленную дозу успокоительного, Макс принялся её снова обнимать и успокаивать. Он совершенно не предполагал, что у неё будет такая бурная реакция. Что она будет переживать вот настолько сильно. Кажется, сработало. Полина отключилась буквально через несколько минут. То есть совершенно замолкла и уснула. Тогда Макс аккуратно взял её на руки и отнёс в кровать. Он это сделал не потому, что ему лень было успокаивать самому, а потому, что понял, эти самые «успокоения» не сработают. Да и так будет лучше для нервной системы, когда она просто возьмёт и отключится. Но домой он не ушёл. Он остался дежурить на кухне. Ведь если он уйдёт, то квартира останется открытой. А ключи он не имел права забрать и уйти, заперев её. Поэтому всю ночь он провёл, сидя на кухне. Лишь под утро он уснул, устало уронив голову на стол. Его утром разбудила Полина. — Ты что, домой не ушёл, ты чего? — тихо и сонно возмущалась она, потрепав парня за плечо. Полина стояла над ним вся взъерошенная и сонная. У неё прозвенел будильник и она должна была собираться на работу. И первым делом после пробуждения она ходила включать чайник, чтобы, пока она умывается, вода успела вскипеть. Но обнаружить Макса, спящего на столе было тем ещё сюрпризом. — Ммм, — промычал он, с трудом поднимая голову, — да это как дежурство на работе… Ничего страшного… — Ты чë, совсем дурной, спать сидя? Даже в вашей богадельне есть диван! — возмущалась она. Полина, словно на автомате, быстро приняла душ, переоделась и пошла на кухню. Состояние было разбитым, но её ответственность и дисциплина не позволяли ей забить на всё, только лишь потому, что ей плохо на душе. Она напоила сонного Макса кофе с бутербродами, хотя тот почему-то очень скромничал и отправила домой. Он сюда приехал на своей машине, но совесть ей не позволяла просить его отвезти её ещё и на работу. Пусть едет домой и отдыхает. Сама как-нибудь разберётся. Утром отец, отвёзший её на работу, сообщил, что сегодня он уезжает по делам в другой город на весь день, поэтому домой отвозить её будет некому. Ну, если она захочет, то пусть её повезёт Лëша. Полина ответила, что не видит проблемы в том, чтобы поехать на такси. Прошла уже половина рабочего дня и время шло к обеду. Полина с собой ничего не взяла из еды, потому что была уверена, что ей не захочется есть. Но она ошиблась. Чувство голода настигло её, несмотря ни на что. Хорошо, что в компании был предусмотрен буфет и можно было что-то приобрести себе в качестве перекуса. Помещение было небольшим, но всё внутри было так компактно и аккуратно, что вместились стеллажи с едой, выпечкой и даже большой витринный холодильник с напитками. И какое было удивление, что там никого из работников не было. И пока она выбирала себе еду, она не заметила, что сзади кто-то подошёл. — Проголодалась? — услышала она у своего уха. Она резко обернулась и оказалась очень близко к улыбающейся физиономии Лëши. — Угу, — буркнула она, отдаляясь от него. Рядом с ним она чувствовала себя как будто не в безопасности. — А чего ты без настроения? — не отставал он. — Не выспалась… — Ты же одинока, от чего ты могла не выспаться? — Чего? — нахмурилась Полина, взглянув на инженера. Сегодня с пониманием шуток у неё было туго. Все мысли были где-то не здесь. — Ну, кто тебе спать не давал, а? — засмеялся он. Его довольная физиономия вызывала лишь раздражение. — Да вот, о тебе лежала фантазировала, ты же предел мечтаний любой девушки! — оскалила зубы она, — да каждая первая мечтает о мужике, у которого в сорок лет мозгов нет. Моментально его глупая ухмылка исчезла с лица, а взгляд стал стеклянным. — О, как мы заговорили, — перешёл он на шёпот, а на лице заходили желваки, — ну, ты не забывай, что я начальник твой, так разговаривать со мной не надо. — А тебе, значит, можно шуточки пошлые в мой адрес отпускать? Тут в буфет зашли ещё пару человек и это стало спасением для Полины и она ретировалась. Что-то расхотелось есть. Буфетчица, женщина далеко за шестьдесят, которая в этот момент всё слышала, уставилась на Алексея. — Чего к девчатам пристаëте, Алексей Николаевич? — смеялась она, — невесту всё никак не найдëте? — Да, — согласился тот, — вот нравится мне Полинка, а она не понимает ещё своего счастья… Полина, слышавшая этот разговор в коридоре, прибавила шаг. В его присутствии всегда возникало чувство тошноты от осознания того, что этот хмырь её хотя бы касается. А тут невеста. Совсем что ли с ума сошли все? Но, как ни странно, весь остаток дня он её никак не беспокоил. Незадолго до окончания рабочего дня ей позвонил Макс. Ради этого она даже выбежала из офиса в коридор. От увиденного имени на дисплее у неё заколотилось сердце. Наверняка звонит сообщить новости про Стаса! Дрожащими пальцами она приняла звонок. — Да? Стас нашёлся? Живой? — не выдержала она, засыпав его вопросами. — Нет, не нашёлся пока, но люди видели его машину в районе заброшенных дач, на окраине города, — сообщил Макс, — волонтёры уже на месте, прочëсывают окрестности. — Я тоже хочу туда! — Полин, ты сейчас на эмоциях, ты не сможешь сконцентрироваться и будет только хуже. Там уже есть кому вести поиски! — Мешать я, значит, буду?! — разозлилась она, — зачем тогда ты мне позвонил? — Полин, послушай… Даже я туда не поехал, а сижу тут и жду звонка, если вдруг придётся, извини за прямоту, труп доставать из-под завалов. — А жена его что говорит? Вы вообще общались с ней? — вспомнила вдруг Полина. С этими событиями у неё попросту вылетело из головы, что в его жизни была ещё и Настя. — С ней в первую очередь полиция общалась. Она не знает ничего. Она сказала, что после похорон матери она не видела его больше. — Ясно, — вздыхала Полина, хотя ей вообще ничего не было ясно. Стало только хуже от неопределённости. Заметив идущего вдали по коридору Алексея, она торопливо попрощалась с Максом и убежала обратно в офис. Но не успела она вернуться на рабочее место, как тут вошёл Алексей и остановился у её стола со словами: — Полин, можно тебя на минутку? Та неуверенно встала с места. — Пойдём, — попросил он, махнув рукой. Напоследок обведя взглядом равнодушных коллег, она неохотно пошла следом за мужчиной. Они вышли из кабинета и отошли от него на довольно дальнее расстояние, остановившись в углу коридора. — Ты извини, что я сегодня пошутил так, я не хотел тебя как-то обидеть. А то сложилось у тебя впечатление, что я реально дурачок великовозрастный, хотя это не так. Но ты реально мне нравишься. Отец много про тебя рассказывал, фото показывал твои. Я просто в соцсетях не сижу, поэтому я впервые вот тебя увидел недавно и вообще обалдел. — Ты что, всё это время только меня ждал что ли? — шутила Полина. Настал его черёд не понимать шутки. — В смысле? — Ну, женщин других в твоей жизни не существовало? — А я тебе больше скажу: я и приехал сюда ради тебя. — Да ты шутишь, — хмурилась Полина, хотя данное заявление для неё было как гром, среди ясного неба. — Я серьёзно. — Интересно. Увидел моё фото и решил, что бросишь офигенную работу ради меня? — смеялась та, — это либо реально замашки дурачка, либо ты мне нагло пиздишь. — Да я тот ещё романтик. Делаю ужасно безумные вещи, именно поэтому я ещё не женат. — Это не романтично, это полный идиотизм. Бросить работу в столице ради какой-то рандомной тëлки на фото. — Ну, не рандомной, а дочки друга отца, которую я знал ещё с ползунков. Полина вздохнула, а тем временем из кабинета начали выходить коллеги, уже собравшиеся идти домой. — До свидания, до свидания… — наперебой прощались они с Алексеем и Полиной. — Ты реально извращенец, раз тебя возбуждает мысль о том, что я когда-то была ребёнком и срала в штаны, — подытожила Поля, когда вереница из людей закончилась. — А кто сказал, что меня возбуждает это? — Алексей подошёл настолько близко, что Полина попятилась назад и спиной врезалась в стену, — меня возбуждаешь ты. Он положил ладонь на стену рядом с лицом Полины, заглянув ей в лицо своими голубыми глазами, которые походили на две льдинки, а у той аж душа в пятки ушла от такого близкого контакта. От него пахло терпким одеколоном, который щекотал ноздри, а его вечно гладкое лицо ввиду отсутствия нормальной растительности и правда уменьшало возраста. Его наглая самоуверенная ухмылка её так бесила, что хотелось стереть как её с лица Лёши как можно скорее. — Откуда у тебя такая уверенность? Да у тебя уже, наверное, член не стоит, а ты всё туда же, — ехидничала она, наблюдая за его реакцией. Но на лице не дрогнул и мускул. — Хочешь, я докажу тебе, что ты ошибаешься, очень сильно ошибаешься, — прошептал он, хватая руку Полины и, тяжело дыша, прижал её в район ширинки своих брюк. — Ты больной?! — заорала она, вырываясь из цепких рук Алексея, что было сил. — Вот так у меня каждый день, когда я вижу тебя, я уже с ума схожу, а ты такая красивая вся ходишь, дразнишься, я устал самостоятельно с этим справляться в туалете! — злился он, отпуская руки девушки. — Ты больной, — сквозь слëзы повторила она, попятившись в другую сторону. — И что, папочке своему нажалуешься? Только не забудь напомнить ему, что это благодаря мне фирма до сих пор не рухнула. Я сюда большую часть бабок своих вложил, чтобы её спасти от краха, когда проблемы с деньгами были, дома не строились, а заказчики дышали в спину. Я и поставил ему условие, что помогу ему, но если он меня возьмёт к себе заместителем. Ну, как видишь, я тут. Поэтому не очень хочется расстраивать отца, правда? — И что? Это даёт тебе право домогаться до меня? — злилась Полина, с трудом унимая дрожь. — Нет, просто за языком своим следи и всё у нас будет замечательно! Тебя домой подвезти? — Не надо, — совершенно сбитая строку буркнула она, поспешив обратно в кабинет, чтобы забрать вещи. — Да не бойся, я насиловать тебя не буду, — смеялся он ей вслед. — Да пошёл ты, — пробубнила она себе под нос. — Я всё слышу! Дождавшись, когда Алексей уйдёт из поля зрения, она покинула офис, в голове держа одну-единственную мысль, что она больше ни дня не задержится на этой работе. И будь что будет. Домой она приехала на такси. Ещё при подъезде к дому она заметила две машины. Скорой и ритуальных услуг. Внутри всё похолодело от ужаса и жутких мыслей о том, что это всё-таки то, о чëм она думала. Быстро расплатившись с таксистом, она выбежала из машины, чтобы узнать, почему у их подъезда стоит катафалк. Тяжело дыша, она на ватных ногах подбежала к машине, но там никого не обнаружила, у кого бы можно было узнать хоть что-то. — Вы что ищете? — поинтересовался вышедший из подъезда седой мужчина, заметив Полину, которая ошивалась возле спринтера. — А вы не скажете… Кто умер? — спросила она с бешено колотящимся сердцем. — Да бабка какая-то померла с третьего этажа, а что такое? — Нет, ничего, — эхом отозвалась она, а сама почувствовала, как с души упал огромный камень. Это был не Стас. Это вселило надежду. Но всё же, с каждым часом, минутой и секундой становилось всё более невыносимо от неизвестности. Так хотелось снова его увидеть, услышать его спокойный голос и шуточки его эти дурацкие. Просто увидеть и убедиться, что он жив-здоров. Всё. Больше ничего ей не надо было. Всю дорогу до квартиры её душили слëзы. От мерзкого поступка Лёши, от того, что она невыносимо скучала по Стасу и от этой всепоглощающей неизвестности, в которой он находился. Букет роз, который он подарил, уже почти завял, но выкинуть его рука не поднималась. Стоя над букетом, Полина аккуратно гладила рукой мягкие и лепестки, на которые следом упали несколько капель слëз. Она никогда в жизни не думала, что можно вот так вот страдать. Она всегда считала, что всё это ей не близко. «Страдать из-за мужика, что за чушь собачья», — подумала бы ещё пару месяцев назад она, но только не сейчас. Даже из-за бывшего Саши она не так ревела и переживала. А всё потому что он ни в какое сравнение не идёт со Стасом, который за такой короткий промежуток времени успел сделать для неё больше, чем бывший за два года отношений. Она даже уже простила его эти непонятки с бывшей женой, как ей казалось. Слëзы не высыхали до самого сна. При этом Полина не произнесла ни звука. Просто очень сильно болела душа и сил на истерики уже не осталось. Он ещё тогда так трогательно прощения попросил, ночевать остался и ещё и записку оставил тогда такую… «Я уехал, не скучай». Как будто прощался. Но как же не хотелось в это верить.