тишина

      Рыжая копна волос собранная в небрежный пучок вновь майнула в ванную. Девушка закрыла дверь на замок, и наконец, дав волю эмоциям, прислонилась спиной к ледяной стене. Первая жаркая слеза в долю секунды скатилась по холодной щеке и упала на чёрный кафель возглавляя последующий поток солёного яда так и вытекающего из глаз. Тело пробрала дрожь, руки трясуться в том же ритме в каком пребывают последние несколько недель.       Она медленно сползает по стене, по инерции садясь в позу лотоса. Всё невообразимо холодное, настолько, что должно предоставлять колкую боль. Но холоднее всего там, где по теории должна находиться душа. Ощущения такие, будто внутри появилась ледяная пещера, полностью состоящая из ледяных сталактитов которые так и норовят вот вот сорваться и ядовитой стрелой попасть в само сердце, наверняка это было бы уже последней каплей. Это было бы конечной станцией под названием “смерть”.       Тишина. Так звучит её боль. Никто не должен услышать, дом ведь полон людей. Родных людей. Но с этими людьми боль разделить она не сможет. Ни единого всхлипа не раздалось от неё.       Глаза закрыты дабы не видеть мрак вокруг, но они смотрят во мрак внутренний. Хочется просто залезть в кипящую воду, может она поможет согреться. Почему получить хоть маленькую частичку тепла так сложно, в особенности от себя самой?       Ещё две минуты она позволит себе отдаться боли. Пальцы исчезают под рукавами, и впиваясь ногтями в кожу начинают проводить линии. Сознание сосредоточилось на жгучих полосах. Только благодаря этому она наверное и может подниматься в такие моменты.       Теперь вновь можно закрыть ящик Пандоры. Встав на трясущиеся ноги девушка подошла к раковине смотря прямо на свое отражение в зеркале. Дрожащие руки включили воду, а из губ девушки вырвался бесшумный и судорожный вдох. Она хлестнула водой в лицо смывая остатки видимой боли с лица.       Теперь она просто выйдет из комнаты нацепив бесстарстную маску не выдающей ничего из происходящего. Теперь ей вновь придётся контролировать выдающиеся эмоции в голосе, теперь ей вновь придётся контролировать движения рук дабы по привычке не запустить их под рукава в лихорадочной “чесотке”. Ей придется контролировать даже собственное сердце, только ради того чтобы оно не остановилось.