Юность

Неожиданно для себя я приняла решение: я никуда не еду. Сердечная мышца сжалась слишком сильно, вызвав мурашки. Может, это и есть настоящее счастье — найти взаимную любовь? Конечно, Влад не узнает, что я отказалась из-за него, ведь тогда он будет настаивать на моём отъезде, ведь это будет правильно — уехать из провинции, выучиться на дизайнера и, наконец, стать счастливой. Но я не стану счастливой, уехав — оказывается, я уже была счастлива. Счастлива в городе, который не любила и в котором была вся моя жизнь. И не любила я его уже гораздо меньше, чем раньше. Я собралась с мыслями и сделала голос расстроенным: — Мне, кстати, вчера пришло письмо из Питера. — О как, что же ты молчала? — тут же оживился Влад. — Это итоговое решение? Тебя приняли? — Да, итоговое решение, — я выдержала паузу. — Меня не взяли. — Да не может быть! — серьёзно сказал Влад и развернулся ко мне. — Ты ведь лучше всех рисуешь и вообще умничка. Они не могли тебя не взять. — Вот так получилось. Мне не хватило пары баллов до минимальной скидки, — соврала я, а лицо тут же запылало. Это была судьбоносная ложь, которая изменит всю мою жизнь. Возможно, я пожалею об этом уже завтра, но я была просто не в силах дать положительный ответ ВУЗу и не в силах сказать правду Владу. Влад ещё какое-то время сидел расстроенный, зато мне стало так легко внутри, что захотелось рассмеяться на весь пляж. Вчерашнее событие стало таким незначительным, таким далёким, словно это случилось не со мной. Звонкое оповещение о новом письме на почте, раздувающийся шар радости внутри, готовый лопнуть и разорвать тело, расплывшиеся от слёз слова: «по результатам конкурсного отбора вы зачислены на экспериментальный курс в Санкт-Петербургский государственный университет промышленных технологий и дизайна на бюджетное обучение». Всё это перестало иметь значение. Реакция родителей на новость была предсказуемой: мама распереживалась, наговорила всяких приятностей о моих способностях, папа с бабушкой сухо посочувствовали, но все будто повеселели. Теперь мне не придётся покидать родительский дом, жить в грязной общаге, переживать из-за денег — под маминым крылом и папиным кошельком надёжнее, так они, наверное, и думали. Только Катька молча переводила взгляд с меня на Влада и обратно, будто о чём-то догадываясь. Очень надеялась, что она не станет поднимать эту тему, а просто примет моё решение. В конце концов, это единственное важное решение в моей жизни, которое я приняла самостоятельно. — Солнце, ты ведь ничего не забыл взять с собой? — спросила я у Влада, когда мы остались в гостиной одни. — Да вроде нет, а что? — Презервативы. — Мы поехали на дачу к твоим родителям, как ты представляешь секс? — Влад усмехнулся. — В смысле как? Обычно. Мы же в предбаннике спать будем, никто не услышит. — Прости, конечно, но мне будет слишком неловко. И презервативы я всё равно не взял. Приподнятое настроение заметно испортилось. Я ждала эти выходные, я строила планы нашей совместной ночи, я впервые сходила на эпиляцию, только чтобы Владу понравилось, так какого чёрта ему опять плевать? И опять это «я», «я», «я» в каждой строчке… А как же «он»? Меня передёрнуло от собственного эгоизма. — А знаешь, тут есть киоск. И у нас есть двадцать минут, чтобы успеть купить презервативы, — прошептала я любимому на ушко, провела кончиком языка по шее, переступив через свою обиду. Влад напрягся. — Думаешь, в деревне их вообще продают? — Вот и узнаем! — я потянула Влада к выходу. В киоске презервативы действительно были, но не привычные Durex, Contex или хотя бы Визит. На полочке с белой скатертью, между детским мылом и стиральным порошком стояла серая коробочка с гордым названием Гусарские — три штуки за пятьдесят четыре рубля. — Ну что, берём? — я посмотрела на Влада с сомнением. — А ты видишь здесь другие? Я нет, — в его голосе слышалось лёгкое раздражение, но пачку он всё же купил. Нам разложили диван в недостроенной бане. Сквозь цветастую шторку, служившую дверью, просачивался лёгкий ночной ветерок, рисуя на полу песочные узоры. Сейчас Влад выглядел особенно прекрасно. Затяжка, выдох, ещё одна, свет уличного фонаря сквозь окно очерчивал мужественный профиль. Очередной прилив нежности захлестнул с головой, я подползла к Владу и сжала его в объятиях. Я чувствовала его напряжение, но через минуту плечи расслабились, он потёрся щекой о мою макушку. — Зай, ты прости меня, — вдруг сказал Влад, беря мои пальцы в ладонь, — последнее время я слишком раздражён. Не из-за тебя, из-за… впрочем, не важно. Просто настроение иногда пропадает совсем. — Что случилось, любимый? — я поймала его взгляд, провела пальцами по затылку, он прикрыл глаза. — Да там… — он вяло махнул рукой, — ты, наверное, не знаешь, что Олег никуда не подал документы? — В смысле? Почему? — Парень с катушек слетел, — Влад на секунду сморщился, словно от боли, — из-за Егора. Не думал я, что у него всё так серьёзно. Хочет идти работать, чтобы адвоката хорошего нанять. Я больше не могу — слишком сложно его убедить в чём-то. — Да уж, капец… — Я поджала губы, вспомнив, как на последнем звонке швырнула ему в лицо новость об аресте Рязанова. Глупо получилось, даже жаль его теперь. — А родители Олега что говорят? — А что они могут сказать? Отчим готов дать ему деньги, только бы сын не гробил будущее, но… — Влад развёл руками. — Ладно, это их дело, не хочу в этом копаться лишний раз. Саня, вон, вообще никуда не поступит, и ничё — ходит развесёлый, бухает, меняет девушек одну на другую. Не знаю почему, но я чувствую за них ответственность. Я мог сделать для них больше, но… не захотел? — Влад, они же взрослые люди и сами отвечают за свои поступки, — растерянно сказала я, не ожидая от Влада таких признаний. — Ты, вон, Левину это и говорил на его Дне рождения, не помнишь разве? А Олег… Ну, пойдёт работать, и что? Вытащит Рязанова, поступит на следующий год, и всё у него будет хорошо. У нас, прикинь, Игорька с телефоном спалили на математике, теперь вот тоже пересдавать только следующий год будет. — Судя по твоим рассказам, Игорёк ваш тот ещё долбоёб, — Влад усмехнулся. — Не представляешь, какой, — я потёрлась носом о его щёку. Влад повалил меня на одеяло, мягко поцеловал. Я расплылась в блаженной улыбке, его губы коснулись скулы, щеки, подбородка, втянули кожу на шее. Я с готовностью стянула свою футболку, потом его, притянула к себе, впилась пальцами в плечи, когда он прикусил мочку уха. Я старалась почувствовать хоть каплю физического возбуждения, но лишь утопала в безграничной нежности. Влад кое-как напялил презерватив — он никак не хотел раскатываться, ещё и стягивал кожу. Попробовал другой стороной — он оказался до невозможности сухим. Пришлось воспользоваться холодной водой из бачка, отчего член окончательно упал. — Он не входит, — как бы невзначай сообщила я пыхтевшему сзади Владу, когда мы снова подняли член. — А то я не вижу! Следующая попытка стала бы удачной, если бы второй презерватив не высох прямо во время секса. Резко стало больно, будто внутри провели чем-то острым. Не думала, что презервативы могут ещё и поглощать влагу — не могла же я быть настолько сухой! Удовольствие от процесса окончательно пропало. Я вывернулась из рук Влада, властно надавила рукой ему на грудь и уложила на спину. Никчёмный презерватив полетел на пол, губы сомкнулись на сухой солоноватой головке. Движение вниз, вверх, глухой выдох... Внезапно снаружи раздалось знакомое мярганье — не мяуканье, не мурчание, а смачное мярганье — Филечка по-другому и не умел. Я подскочила с дивана и ринулась к дверному проёму, по пути сбив стул. На оклик Влада я в панике приложила палец к губам, попросив замолчать. Ни о каком окончании речи уже не шло — наш кот сбежал из дома. В тусклом свете фонаря я с трудом различила кошачий силуэт, крадущийся вдоль грядки. Быстро и бесшумно, чтобы не спугнуть Филю, я набросила висевшую на крючке папину рубашку, кое-как напялила обувь и практически выползла на участок, шёпотом бросив Владу: — Будь готов ловить кота. Боковым зрением заметила, что Влад быстро натянул трусы и футболку. Так, Настя, главное — тихо и спокойно приблизиться и схватить, пока он не успел прочухать, в чём дело, думала я, пока перемещалась вдоль забора за Филей. Тот уже прошмыгнул мимо беседки и уверенно направлялся к противоположной от дома стороне забора. Беспокоиться же не о чем, да? Забор высокий, сплошной, никаких дыр и подкопов, кот не сможет покинуть участок. Но почему тогда он ускорил шаг? Филечка уже бежал трусцой по газону, помяргивая на ходу, поэтому мне пришлось себя выдать — я ласково позвала его, но от внезапного звука кот припустил ещё быстрее. Я махнула Владу, чтобы тот обошёл участок с другой стороны и ждал у забора, а сама ускорила шаг. Тёмный силуэт перепрыгнул через грядку клубники, нырнул в скопление кустов — они звонко прошелестели в ночной тишине. — Фи-иля, кс-кс-кс, — тихо позвала я кота, — котичка… кисонька, или сюда! Я напряжённо пошарила рукой в кустах в надежде нащупать пушистое тельце, по привычке сморщившись — в любой момент кот мог исцарапать руку до крови. Каким бы мерзким не был Филечка, он был нашим первым и самым любимым котом. Я просчиталась — Филя напал на ноги. Сначала откуда-то снизу услышала сдавленное шипение, а после сильно обожгло кожу ноге. — Сука! — вскрикнула я, от злости пнув то место, где должен был находиться кот. По коту я не попала, но шанс его поймать снизился почти до нуля. Филя выскочил из кустов и помчался в другую сторону. — Влад, лови его! Влад ловко накинулся на кота, повалился с ним на траву, но тот сумел вырваться. Пережитый стресс придал Филе столько сил, что он в несколько прыжков преодолел забор и скрылся на соседском участке. Я в растерянности смотрела ему вслед и совершенно не представляла, что делать. После сообщения о побеге любимого кота, родителям понадобилось несколько секунд, чтобы вскочить с кроватей и умчаться на соседский участок. В ночной тишине было слышно, как они долбятся в ворота и умоляют их впустить. Катька бродила вдоль забора и караулила Филю на нашем участке, а я уселась в беседке и спокойно листала соцсети. Влад всё метался между грядками, порываясь помочь в поисках, но где же сейчас найдешь напуганного серого кота? На экране появилось фото, от которого от макушки до стоп пробежались мерзкие мурашки — то ли от отвращения, то ли от… даже не знаю толком, от чего. Левин собственной персоной обнимал какую-то рыжую девицу, уткнувшись носом ей в волосы, и такая гаденько-милая подпись внизу: «случайности не случайны». Очередная дурочка повелась на его обаяние — которая там по счёту? Пятая, шестая за полгода? Алла была хоть и шлюшкой той ещё, но шлюшкой забавной и вроде даже умной, а эти... На соседний стул приземлился Влад и достал из пачки сигарету. Я резко свернула экран. — Будешь? — Не, я же зубы почистила, — я мотнула головой. — Ну как, не нашёл кота? — Кажется, твои родители справятся лучше, — усмехнулся он. И действительно, из-за забора по посёлку разносились возгласы «Лови его!», «Ещё чуть-чуть» и «Юра, он в кустах!» разными голосами. Кажется, соседи тоже решили принять участие в поимке беглеца. Я пододвинула стул вплотную к Владу, положила голову ему на плечо. — Эх, этот мудак такую ночь нам испортил, — притворно вздохнула я, — как-то продолжать уже не хочется… — Да забей. Зато выспимся, — Влад приобнял меня свободной рукой. — То есть тебе не важно, что ты не… не кончил? — осторожно спросила я, боясь услышать ответ. — Честно? Секс мне кажется самым переоценённым занятием в мире, — усмехнулся Влад. — Но мне нравится им заниматься с тобой. Он нежно поцеловал меня в макушку, но мне от этой нежности стало паршиво. Ведь я знала. Об этом говорила Ника, сама я убеждалась не раз, но здравый смысл всё твердил, что такого не бывает. Здоровый восемнадцатилетний парень не может не хотеть. Мыслей о собственной непривлекательности уже не было, ведь другим я нравилась. Для Влада секс не более, чем удовлетворение желаний девушки. Он никогда не набрасывался на меня в порыве страсти, не предлагал первым, не хотел пробовать новое. Однако я всё же надеялась… Надеялась на что, собственно говоря? Что я такая особенная — разожгу в нём страсть и выкручу чувствительность на максимум? — Насть, твои родители во сколько завтра планируют выезжать? — Не знаю, обычно часов в пять выдвигаемся, а что? — Мне придётся пораньше вас покинуть, у меня вечером работа. Ты ведь не против? Я что-то промычала в ответ, ощущая только странную пустоту внутри.