Юность

Мы начали планировать День рождения Леры Лебедевой за полторы недели до важной даты. На этот раз всё должно пройти идеально — прошедшие праздники даже вспоминать стыдно. В прошлом году прямо перед Днём рождения Лера бросила очередного парня, который уделял ей слишком мало внимания, поэтому с утра она напилась праздничного шампанского и заблевала всю ванную. В восьмом классе родители заперли её дома, потому что она без спросу набила тату. И ладно бы в нормальном салоне сделали красиво, так нет, её пьяный приятель нарисовал ей на пояснице кривую змею — до сих пор стесняется носить купальник. Девятый класс вспоминать особенно стыдно. На День рождения она позвала меня, Еву — нашу школьную подругу — и её богатеньких друзей: они разнесли пол квартиры, да ещё и Леркин личный дневник украли. После этого она два месяца после школы сразу возвращалась домой — гнев её родителей был запредельным. К долгожданному совершеннолетию мы составили список гостей и угощений. Конечно, Лерины родители больше не подпускали её друзей к квартире, поэтому вся надежда была на меня: я пообещала поговорить со своими родителями. Я несколько дней обдумывала, как начать разговор, но всё-таки решила действовать спонтанно. — Мам, — как-то вечером я заглянула к маме на кухню. — А знаешь, у Леры скоро День рождения. — И? — мама мельком взглянула на меня, не отрываясь от мытья посуды. — Ну вот, мы не знаем, где праздновать. — И что? — мама упорно делала вид, что не понимает, к чему я клоню, но уголки губ подрагивали. — Мы тут подумали, может, у нас справим? Тем более, Катька уезжает…. На это мама всё-таки усмехнулась, но для приличия закатила глаза. — А нас ты куда денешь? — Так на дачу. — На дачу в ноябре? Может, ещё и квартиру тебе отдельную купить? — мама поставила последнюю вилку в сушилку и вытерла руки о полотенце. — Ну мам! Нам больше негде. Родители Леры до сих пор не разрешают у них собираться, ты же знаешь. — Знаю. Только вот не понимаю, почему вам надо именно ночью собираться. Вон, сходите в кафе или в кино, погуляйте по набережной. — Ты не понимаешь. Да никто из взрослых не поймёт, наверное. Ночь — это такое таинственное время суток, когда происходят невиданные вещи, — я таинственно пошевелила пальцами в воздухе. — Вот ты не веришь, а ночью реально атмосфера особенная. Днём всё слишком… банально и… легко. А ночью лучше думается. И собраться легче, днём ведь у многих свои дела. — Да куда уж нам, несведущим взрослым! Кого пригласить хоть собираетесь? — Да как обычно: я с Леркой, Ева, Оля со своим, Лекс и несколько его друзей. В смысле, наших общих друзей. Ну там… Артём, Олег, Саша Левин, — на последнем имени голос немного дрогнул, и мама, кажется, заметила. — Это которой голым в Каме купался? Да, замечательная компания, ничего не скажешь. — Ну мам! — А что «мам»? Всё ещё по нему сохнешь? А как же твой Лекс? Я неопределённо пожала плечами. И действительно, как же мой Лекс? Мы познакомились с Лексом полгода назад на юбилее двоюродной или троюродной бабушки, на котором собрались многочисленные родственники даже из других городов. Лекс оказался там случайно — он был другом сына моей какой-то там тёти и пришёл с ним за компанию, потому что тот совершенно не хотел находиться один в толпе малознакомых людей. Там же, на юбилее, мы с Лексом, с рождения Алексеем, сразу нашли общий язык. Бегали в тайне от моих родителей покурить, «украли» бутылку вина с праздничного стола и распили в тот же вечер, а после философствовали о жизни и судьбе. Лекс, как и я, тоже был «избирательным в общении» — отношения с девушками не клеились, друзей было мало, в свободное время бесцельно шатался по городу, исследовал заброшенные строения, романтично пил на закате на крышах домов. В оставшееся время работал барменом. Общение переросло в дружбу, и однажды мы переспали. Это нельзя было назвать романтичным первым сексом, о котором обычно мечтают девушки, но я на короткое время ощутила счастье — я перестала быть белой вороной среди своих подруг. Дружба перетекла в какие-никакие отношения, и у меня впервые официально появился парень. Лера говорила, что наши с Лексом отношения нежизнеспособны — ни свиданий, ни подарков, ни ухаживаний с его стороны, — но меня всё устраивало. Лекс был забавным, симпатичным, с неплохой фигурой, рассказывал занимательные истории о своих друзьях — таких же любителях неформальной романтики, как и он. В одной из таких историй некий Саня однажды решил заняться паркуром на шестнадцатом этаже недостроенной многоэтажки и попросил снять его на камеру. Трюки не удались, зато полиции, которую вызвали неравнодушные прохожие, пришлось целый час бегать по бетонным лестницам, пытаясь поймать нарушителей. Не поймали — нарушители выбрались через дырку в сетчатом заборе, а на следующий день баллончиком написали на стене этого самого здания, сколько миллионов было украдено при его строительстве. В другой истории подвыпившие парни гуляли по ночному городу и наткнулись на компанию мужиков, которые пытались вломиться в ювелирный магазин. Недолго думая, тот же Саня взломал дверь магазина со стороны двора, парни проникли внутрь и подождали, пока залезут воры. Сигнализация у магазина то ли отсутствовала, то ли не сработала, поэтому, как только ворвались мужики, спрятавшиеся за витринами парни включили на телефонах фонарики и звуки лающих и воющих собак. По словам Лекса, мужики со страху начали метаться по магазину, разбив витрину, а после того, как Саня на четвереньках выскочил на центр зала, удрали с дикими криками. Истории Лекса были настолько эпичными, что я не раз просила его познакомить меня со своими друзьями. Наконец, в один из тёплых июльских дней Лекс представил меня им. Артём, весёлый верзила, мне сразу понравился — уже на следующий день после знакомства мы начали активно кидать друг другу мемы и обсуждать сериалы. Вихрастый Олег шутливо переругивался с Саней Левиным, тем самым злополучным паркурщиком и защитником магазинов, обвиняя его в излишней «выёбистости» перед незнакомыми девушками. Простой такой парень был, этот Левин, забавный, симпатичный. Чуть торчащие клыки и немного выдвинутая вперёд нижняя челюсть нисколько его не портили, а даже наоборот — придавали пацанской дерзости. Тёмные волосы были убраны в хвост, виски выбриты, спортивная футболка обтягивала широкие плечи, сигарету он зажимал между большим и указательным пальцами. При знакомстве он по-пацански протянул мне руку: — Саня Левин. — Настя. Саня Левин оказался ещё лучше, чем в рассказах Лекса: оценивал проходящих мимо парней по шкале от «Будь я девушкой, я бы ему точно дал» до «тут без водки не обойтись»; смастерил из ветки лук, который стрелял метров на двадцать, а прутики в виде стрел свистели в полёте; втянул меня в соревнование по меткости плевком в мусорку, в котором я проиграла всухую. С Артёмом Саня Левин поспорил, что за бутылку виски сможет голышом спрыгнуть с бортика в Каму. Мы тогда посмеялись над шуткой — всё-таки, в Каме купались только бомжи и пьяницы, да и то в районе пляжа. А некоторые из них ещё и тонули в ней — как раз около знаменитых красных букв, пока ссали в воду. Оказалось, Левин не шутил, поэтому всем втроём пришлось вытаскивать авантюрного друга, а Артём взял у Лекса в долг шестьсот рублей, чтобы купить виски. В тот момент меня одолевали смешанные чувства: с одной стороны, я невероятно брезгливая, и видеть барахтающегося Левина в грязной реке было противно, а с другой… С другой — на берегу он так элегантно облился питьевой водой из бутылки, что я невольно залюбовалась его рельефными плечами и плоским животом с чуть выпирающими кубиками. Всю прогулку я неосознанно задерживала взгляд на новом знакомом, подмечая занятные детали. В левом ухе заросшая дырка от серёжки; на руке от запястья до локтя белели маленькие круглые шрамы, — такие появляются, когда тушишь сигарету о кожу; сзади на шее прикрыта волосами татуировка волка. Он и сам был похож на волка: клыкастый, дикий, похожий на вожака стаи. Ребята были настолько классными, что я решила непременно познакомить с ними свою лучшую подругу. На следующих выходных я и Лерка присоединились к парням на городском пляже, где мы с Левиным и Олегом уделали соперников в волейбол. Ещё через неделю я подумала, что не так уж сильно мне нравится Лекс. А в сентябре моя лучшая подруга Лера Лебедева призналась, что влюбилась в парня моей мечты. Последние месяцы я только и делала, что прокручивала в голове несуществующие сцены: вот Левин робко признаётся мне в своих чувствах, наш первый поцелуй, он нежно целует меня в шею, мы сидим берегу Камы с бутылкой вина… Фантазии, которые никогда не выйдут за пределы моего черепа. Я давно выбрала дружбу и никогда не предала бы подругу даже из-за неземной любви. Тогда у меня и в мыслях не было, что кто-то может сделать другой выбор. После долгих уговоров мама сдалась, и мне разрешили позвать друзей. Я знала, как всё будет: папе она скажет, что хочет подышать свежим морозным воздухом на даче, а тот нехотя согласится оторваться от телевизора. Папа не любил проводить выходные вне дома, тем более без дочерей. И если Катю он считал благоразумной — наверное, потому что ей было всего четырнадцать, — то мне не доверял. В основном, из-за подруг. Знал бы он, насколько прав и чем мы на самом деле занимались на «девичниках», навсегда запретил бы мне ночевать вне дома. Когда я сообщила Лере радостную новость, она кинулась на шею, сдавив мою хрупкую спину до искр в глазах, и пообещала напоить меня моим любимым португальским вином. Вместо своего парня, с которым Лера встречалась уже полгода, она решила позвать на тусовку наших общих летних знакомых. Костя был милым студентом третьего курса мехмата с добрыми голубыми глазами, который дарил Лере цветы, водил по кафе и буквально носил на руках. Но в нашу юную компанию он бы, как сказала ему Лера, не вписался. И была права — Костя был слишком интеллигентен по сравнению с патлатым Лексом, дерзким Саней Левиным и другими неотёсанными парнями: носил пиджачки, получал стипендию, выражался умными словами и в целом был, по меркам благоразумных девочек, совершенством. Однако эту ночь Лера мечтала провести совсем не с Костей, а с Саней Левиным. В самую важную ночь в своей жизни, когда официально заканчивается детство и наступает полная ответственность за свои действия, Лера решила променять своего принца на мимолётную влюблённость. В этом была вся Лера, но Костя этого, казалось, не замечал. Забавную шутку сыграла с нами судьба. Мы обе учились в приличной школе, обе были из хороших семей, обе встречались с подходящими нам людьми. И обе влюбились в Саню Левина — дерзкого двоечника из криминального района города, воспитывающегося по дворовым понятиям. Отличались мы только в одном. Лера прожужжала подругам все уши о своей любви, а о моих чувствах не знал никто, кроме мамы и младшей сестры. Неужели жизнь всегда будет такой сложной? Должна ли я и дальше молчать или стоит сказать лучшей подруге? Правильно ли будет обеим признаться Левину и дать ему возможность решать самому или никогда не поднимать эту тему в надежде остыть? Одно я знала точно — если Лера с Левиным начнут встречаться, я ни за что не встану между ними. Последние полчаса я вяло водила карандашом по ватману, пытаясь нарисовать глазные впадины у черепа. И ведь надо не просто нарисовать, надо вымерять и начертить без линейки, с помощью карандаша и прищуренного глаза, что у меня никак не выходило. Не терпелось сбежать с занятия и скорее попасть домой встречать гостей, но цифры на экране Айфона сменялись будто в два раза медленнее обычного. Приходилось терпеть и вымерять, ведь это был подготовительный курс для поступления в художественный институт или ещё во что-нибудь «художественное» — каждое занятие очень важно для нашего будущего, говорили преподаватели. Однако с моим-то рвением к учёбе в целом я даже ЕГЭ не смогу сдать нормально, о престижном ВУЗе я даже и не мечтала. Наконец-то освободившись от художественных пыток, я вернулась домой, где дождалась гостей. Лера и Ева пришли на пару часов раньше остальных, чтобы подготовиться — разложить по тарелкам закуски, сделать пару салатов и посплетничать. — С Днём рождения, Лерочка! — я крепко обняла лучшую подругу, когда девочки переступили порог прихожей. — Сегодня ты выглядишь… ахуенно. — Специально оделась, чтобы ты заценила детка, — хихикнула подруга. Лера действительно выглядела сногсшибательно: чёрное короткое платье из мягкой ткани с длинными рукавами, прозрачные колготки в мелкое чёрное сердчеко, тёмно-синие пряди прекрасно сочетались с серебряными кольцами. Глубокое декольте на платье доходило почти до пупка, и уж точно было предназначено не для моей оценки. Ева как всегда оделась неброско и стильно: она надела серый костюм, состоящий из хлопкового свитера и широких брюк, из украшений была только аккуратная цепочка, волосы были убраны в небрежный пучок. Несмотря на простоту, каждая вещь из образа была приобретена по меньшей мере в городском бутике, а может и на шоппинге в Европе. За бокалом вина и нарезкой салатных ингредиентов мы втроём перемывали косточки сегодняшним гостям. — Да нормальные они, Ев! Познакомитесь, поладите, — сказала, когда Ева в очередной раз закатила глаза. — Я и не говорю, что ненормальные. Просто знаю по опыту — нельзя собирать столько людей нашего возраста в замкнутом помещении. Особенно, пьющих людей. Это кончится плохо. И Лера знает. Да, Лера? — Ева, усмехнувшись, взглянула на подругу. — Да ну тебя. Левин, конечно, пьёт, но ведёт себя вполне прилично. — Чтобы провести время с твоим Левиным, не обязательно было звать целую толпу. Я понимаю, парня Насти позвать, ну Олю с её прелестным мальчиком, а остальных-то куда? — Думаешь, Лекс пришёл бы один? — спросила я скептически. — Он же интроверт, а в компании стольких красивых женщин совсем бедненький растеряется. На самом деле я так не считала. Лекс прекрасно держался в любой компании и если и не был её душой, то умел располагать к себе людей. Но моя лесть подругам за счёт принижения других заставила Леру рассмеяться. — Согласна, Олега и Артёма можно было и не звать. Они мне вообще не особо нравятся. Ни пообщаться, ни поебаться, — Лера снова засмеялась, уже от собственной шутки. — Ладно Олег хотя бы симпатичный, а Артём… Жесть просто. — Зато весёлый, — вставила я. — Если ему веселье поможет заработать денег и заполучить красивую девушку, то ладно. А так весьма бесполезная штука. — А что, у нас счастье измеряется в деньгах и девушках? — В моём случае в деньгах и красивых мужчинах, — Лера высокомерно подняла бровь и сделала очередной глоток вина. — Левин к кому относится — к деньгам или к красоте? — Ой всё, отстань! — Девочки, давайте остановится на том, что смысл жизни и счастье — или о чём вы там спорите — для каждого свои. Кто-то любит деньги, кто-то красоту, кто-то путешествия, а кто-то вообще кошек. — Сказала Ева, у которой есть всё и даже больше, — иронизировала я, и мы засмеялись уже втроём. У Евы и правда было всё, о чём я могла только мечтать: обеспеченная семья, изящное лицо с высокими скулами, зубы на несколько тонов белее моих, изысканный вкус в одежде, ум, позволяющий ей быть хорошисткой без особых усилий, внимание десятков сынков богатых родителей. Я ей завидовала, но как-то по-доброму, ведь она не выпячивала свои «привилегии», вела себя как среднестатистическая школьница и общалась со всеми на равных — будь то очередной богатый ухажёр, одноклассник или тот же Саня Левин. Через полтора часа начали подтягиваться гости.