Судьба Кромешника

Блаженный покой и тепло окутывали его. Эрис то погружался в дремоту, то выныривал из неё, как дельфин из воды. Он видел горящий камин и тихонько беседующих Терсита и Джека Фроста. Аида нигде не наблюдалось, но Эрис чувствовал, что он рядом. Он то и дело возвращал в памяти и полусонии тот миг, когда Джек сбросил его прямо в руки Аиду, полыхавшему синим пламенем бешенства. Затем осторожно опустил на развороченную землю Терсита. Откуда-то слышались звуки бомбардировщиков, летящих в небесах, и доносились далекие выстрелы. Аид обнимал его так, словно боялся снова выпустить и потерять. Нёс на руках, как больного ребенка. Но за это Эрис был ему бесконечно благодарен – сил не оставалось совсем. Они спустились к преддверию Гадеса в окрестностях Парижа, на месте старого водосборника. Джек и Терсит топали рядом, настороженно озираясь. От раскатов грома тряслась земля. Надвигалась буря. – Я всё равно мертвый, – пожал плечами Джек, устало отирая лоб, – плюс сейчас уже никому не в тему все это шапито с зубками, Пасхой и прочими детскими радостями. Да и ребят больше нет… Так что идти мне все равно некуда. – Оставайся, дитя мое, – благосклонно кивнул Аид, появляясь у ложа словно ниоткуда, – только благодаря тебе и твоей храбрости я снова обрел моего мальчика. Джек отсалютовал ему, но в глазах парня плескались волны боли. Эрис ощутил что-то вроде сочувствия. Но куда глубже, видимо, это ощутил Терсит. Во всяком случае, он торопливо юркнул куда-то в сумрак за дверью, а потом вернулся, неся теплое одеяло и поднос, уставленный серебряными стаканами. Одеяло и один из стаканов отдал Джеку, который был немало озадачен такой заботой, а остальные напитки передал двум своим господам. – Так или иначе, телохранитель мне бы не помешал, – сказал Эрис, отпивая горячего, обжигающего глинтвейна на ядреном вине, – а кстати, это ты сообщил Аиду, где меня искать? – Вообще-то, меня нашел Терсит, – сказал Джек, кутаясь в одеяло и отпивая из своего стакана, – он же видел, как Ник тебя похитил. – Бури, – поморщившись, произнес Эрис, – его зовут Бури, сын Имира. Хитрозадая, подлая, увертливая тварь. – Вот потому Один и оказался лучшим из вариантов, – вздохнул Аид, – впрочем, он только обрадовался. Возможность поглотить Силу своего предка, скажем так, не каждый день выпадает. А сейчас ему это не помешает, учитывая всё, что творится в мире людей. – Так как Терсит тебя нашел? – поинтересовался Эрис, кивнув в ответ на слова Бога Мертвых. – И, главное, как понял, что через тебя можно получить подмогу? – Ну, я же ходил там вокруг, все пытался пробраться внутрь. Терсит обратился ко мне, попробовал вызнать, не видел ли я тебя. Знаешь, я до сих пор в легком шоке. – Тебя можно понять, – кивнул Эрис, – для тебя-то я всё ещё Кромешник. – Терсит владеет той странной магией мертвых, которую даровал ему лорд Аид, – Джек поскреб свободной рукой в своих белых волосах, – он сумел обернуть меня совсем крошечным существом, прозрачным и практически неощутимым. Правда, мне оно было еще за другим нужно… Он отвернулся и заморгал, явно пытаясь скрыть слезы. – Он выпил их полностью, – Эрис с трудом подавил усмешку, она была сейчас неуместна, – но хотя бы тебе удалось удрать. Я этому рад, Джек. Ты мне нравился с первой нашей встречи. Фрост допил содержимое стакана и сжал его в ладонях. Верный Терсит тут же подковылял с большим серебряным кувшином и наполнил стакан заново. – В общем, я рассказал Терситу всё, что услышал там. А он уже рассказал лорду Аиду. И про древность, и про другое имя. В общем, лорд Аид сам расскажет тебе, если захочет. И спасибо вам, сэр, что позволили мне тут остаться на первое время. – Оставайся сколько захочешь, малыш, – махнул рукой Аид, – официально объявляю, что беру тебя в свою свиту. Так что если кто-то из моих братцев позарится на твое прекрасное тело и не менее прекрасное лицо, то получит на орехи от всего мертвого сердца. А пока Терсит будет заботиться о тебе, как заботится о нас с Эрисом. – Тепло, – пробормотал Джек, кутаясь в свое одеяло, – мне так давно уже не было тепло… С этими словами он склонил голову на плечо сидящему рядом Терситу и уснул. Эрис молча закрыл глаза и прижался к груди своего бога. Воспоминания о прошлом роились в голове, но теперь не они над ним, а он над ними властвовал. А над ним была единственная власть, мудрая, теплая, любящая власть древнего бога. – Поспи, милый, – Аид укрыл его плечи покрывалом и зарылся носом в гриву, отросшую уже ниже плеч, – впереди у нас Вечность.