Брызги скипидара

      Жилин открыл глаза и увидел вокруг себя темноту.       «Странно. Электричество, что ли, отключили?» – подумал он и, пребывая в полной уверенности, что находится у себя дома, попытался подняться.       С недоумением поняв, что отчего-то лежит на полу, а не на кровати, он заставил расслабленное, не желавшее ему подчиняться тело принять вертикальное положение.       Постепенно темнота рассеялась и Жилин обнаружил себя стоящим посреди огромного поля. Он нахмурился, не понимая, как сюда попал. Окружавший его пейзаж был каким-то неестественно живописным: ясное, без единого облачка, небо, густая ярко зелёная трава, аккуратно подстриженные кусты и деревья, на ветвях которых звонко щебетали невидимые птицы.       «Здесь слишком спокойно» — Жилин понял, что его насторожило. Место, куда он попал, было воплощением покоя. Того, от которого невольно становится не по себе.       Почувствовав духоту, он не глядя расстегнул китель и, проведя ладонью по груди, внезапно обнаружил, что тот порван прямо в районе сердца. Сняв китель, он нашёл ещё одну брешь – на этот раз на рубашке — располагавшуюся прямо под первой.       Жилин скинул рубашку, но не обнаружил на груди ни царапины, ни вообще каких-либо следов. Ломая голову над произошедшим, он медленно оделся и побрёл куда глаза глядят.       «Наверное, я просто сплю» — размышлял он, бесшумно ступая по траве. – «Ладно, если я сплю, пусть мне приснится Игорь. С ним как-то повеселее будет».       Стоило этой мысли возникнуть в его голове, как рядом с ним словно по щелчку пальцев появился Игорь. На удивление грустный и подавленный.       — Игорёк! — обрадованный Жилин обнял его и забарабанил ладонями по его спине. – Представляешь, только я захотел, чтобы ты мне приснился, как ты сразу же появился! Утром проснусь, расскажу тебе настоящему, вот ты удивишься!       — Так ты ничего не помнишь? – отстранившись, Игорь замялся и отвёл глаза. – В общем, такое дело... ты не проснёшься.       — Это ещё почему? – весело фыркнул Жилин и с серьёзным лицом закивал: — ну да, ну да, законы сна и всё такое. Ты сейчас будешь утверждать, что мой сон будет длиться вечно, но на самом деле я-то проснусь, а ты навсегда останешься в этом сне.       — Это не сон, – Жилин увидел во взгляде Игоря жалость и ему это не понравилось. – Ты умер. По-настоящему.       Жилин недоверчиво хмыкнул, но всё же напряг память в попытке вспомнить обстоятельства собственной смерти, как бы нелепо это ни звучало. Перед его внутренним взором возникли смутные размытые картины: вот он, как обычно по рассеянности забыв табельное оружие в отделении, приезжает на вполне стандартный вызов — вооружённое ограбление – по горячим следам выходит на затаившегося в соседнем дворе грабителя, приказывает ему сдаться, видит, как тот с широкой ухмылкой достаёт оружие, мгновенно раздаётся оглушительный хлопок... После этой сцены воспоминания обрывались.       — Китель жалко, – наконец вздохнул Жилин. – Здесь есть хотя бы иголка с ниткой или мне теперь так всю жизнь ходить? То есть не всю жизнь, а... – он махнул рукой и замолчал, не зная, как реагировать на открывшуюся ему истину.       — Найдём тебе иголку, – хрипло пообещал Игорь, внимательно наблюдая за его реакцией. – Или даже новый китель. Сначала Саня должен будет тебя оформить, выдать регистрацию, а потом ты напишешь заявление с просьбой предоставить тебе список необходимых вещей. Всё довольно просто, но Саня работать не любит, поэтому его надо будет всё время поторапливать. Хотя меня он побаивается, так что у тебя есть некоторые преимущества.       — А ты как сюда попал? Ты что, тоже умер? — Жилин осторожно прикоснулся к его руке, как обычно холодной.       — Нет, я могу перемещаться между нашим миром и... – он задумался и неуверенно продолжил: – и этим. Ты не представляешь, насколько он огромен. Я пытался тебя отыскать с того момента, как узнал, что ты... – он завершил фразу прерывистым вздохом. – Но не смог. Только когда ты меня позвал, я понял, где тебя искать.       — И как давно я окочурился? — Жилин нервно рассмеялся, но тут же замолчал, услышав, как неестественно звучит собственный смех.       — Пару часов назад. Гвидон не смог ничего сделать. Говорит, во второй раз не получилось. И ещё он сказал, что ты даже не успел ничего почувствовать. Раз – и тебя нет. Пуля попала в сердце, — глухо сказал Игорь, сверля взглядом прореху в его кителе.       — По крайней мере, я погиб героической смертью, — приосанившись, Жилин гордо поднял голову. — Надеюсь, мне поставят красивый памятник.       Игорь молча кивнул, но Жилин внезапно задумался. Казалось, только теперь он начал осознавать всю серьёзность произошедшего. Он уставился на Игоря расширившимися от ужаса глазами и растерянно забормотал:       — А как же моя дача? Родное отделение? Сегодня у меня вообще получка... Мы с Гришей послезавтра на шашлыки собирались... И Жетончик один в квартире остался... Мне назад нужно! Я не хочу здесь оставаться, у меня ещё дел по горло! — крикнул он Игорю в лицо. – Делай что хочешь, но я должен вернуться!       — Не получится, – виновато прошелестел тот. – Второй раз отсюда нельзя уйти. Теперь ты будешь жить здесь. За Жетона не волнуйся, я за ним присмотрю.       Опустившись на землю, Жилин в бессильном гневе с размаху впечатал кулак в рыхлую мягкую землю, но не почувствовал боли. Действительно, какая может быть боль в загробном мире Видимо, только душевная, которую сейчас и испытывал Жилин.       — Не может, ну не может такого быть, — с отчаянием простонал он. – Я не мог так глупо умереть. Я вообще не мог умереть! Мне всего тридцать три, у меня только жизнь началась. Я же только собаку завёл, баню на даче достроил, в отпуск собрался. Игорь, голубчик, ну как же так? Я домой хочу, — он закрыл лицо руками и зажмурился, словно надеясь спрятаться от реальности.       Жилин почувствовал, как Игорь крепко обнял его.       — Ты привыкнешь, - прошептал тот ему на ухо. – Со временем тебе станет легче.       Но Жилин так и не привык к загробному миру, существование в котором было до скуки лёгким и безмятежным. Он избегал встреч с другими его обитателями, почти не покидая маленькой усадьбы, в которой Саня поселил его после переговоров с Игорем, взамен пообещавшим выписать ему недельное разрешение на рыбалку.       Жилин скучал по своей прежней, земной жизни. Скучал по верному Жетону, своим друзьям Грише и инженеру, родному городу, в котором прожил всю жизнь. Ему до боли в сердце хотелось проснуться в своей квартире, пойти на ранее казавшуюся скучной и опостылевшей службу, поехать в душной электричке на любимую дачу. Его одиночество и скуку скрашивал лишь Игорь, исправно навещавший его каждый день и рассказывающий новости о городе и старых знакомых.       Вгоняя самого Игоря в тоску, Жилин каждый раз ровным голосом интересовался, как выглядит его могила, но тот всегда резко переводил тему, потому что попросту не знал, как она обустроена. После смерти друга он так и не смог заставить себя навестить его могилу. Самого Игоря в земном мире держало только обещание присматривать за Жетоном, который после смерти хозяина впал в тоску и начал отказываться даже от любимой колбасы. Игорь надеялся, что тому осталось недолго, и в душе корил себя за пожелание скорой смерти любимому питомцу Жилина, но вместе с тем он знал, что после того, как Жетон отправится вслед за своим хозяином, для них двоих наступит долгожданное воссоединение, а у самого Игоря больше не будет причин покидать тоскующего в загробном мире Жилина. Жизнь на земле теперь казалась Игорю пустой и лишённой смысла, поэтому большую часть дня он проводил у Жилина, хотя тот, всецело погрузившись в меланхоличное состояние, был не особенно рад его видеть.       Игорь всё ещё надеялся, что Жилин смирится со своим новым местом проживания и перестанет целыми днями угрюмо сидеть в кресле под бормотание радиоприёмника. Он мечтал, что они разобьют на заднем дворе усадьбы небольшой огород и Жилин, занявшись любимым делом, вновь оживёт, конечно, если можно так выразиться в условиях загробного мира.       Когда он начнёт проявлять хоть какой-то интерес к загробному миру, Игорь покажет ему, в каком красивом месте они оказались, и сердце Жилина не устоит перед красотой бесконечных рек с прозрачной, словно стекло, водой, широких полей, благоухающих ароматами неизвестных цветов и трав, и чистого синего неба, в котором никогда не летали самолёты.