Служанка

      Йеджи пригласили на встречу с директором по маркетингу марки американского нижнего белья, которая начала раскручиваться в Корее. Она надеялась не смотря на свой юный возраст стать полноценным представителем, тем самым заработав свои личные деньги, чтобы меньше зависеть от родителей и доказать, что она тоже может чего-то добиться в жизни.       Девушка приехала в отель, в ресторане которого её должны ждать. Войдя в ресторан, она быстро нашла нужную девушку.       — Yeji, hi, I'm Kathy Jones, — улыбалась она, протягивая руку.       — Хван Йеджи.       — Nice to meet you.       Кэти указала на столик, за который можно было присесть.       — Вы давно меня ждёте? — спросила Йеджи.       — What? — маркетинговый директор совсем не знает корейского.       Что же делать? Надо было учить английский в школе. Тут девушка вспомнила о своем водителе, который знает английский в совершенстве. Показав жестом ее подождать, Хван выбежала из ресторана.       — Питер! Мне срочно нужна твоя помощь, — она подбежала к машине       — Да, госпожа. Вас кто-то обидел? — Джисон тут же выскочил из машины.       — Нет, Питер, ты будешь моим личным переводчиком.       — Что?       — Что слышишь. Госпожа Джонс не говорит по-корейски, а я не говорю по-английски, понимаешь? Давай, заправь рубашку и иди за мной.       — Okay, Yeji, let's talk about our business, — сказала Кэти, когда Йеджи и Джисон заняли места за столиком.       — Ах, бизнес, — Хан делал вид, что понимает.       — Что она сказала? — спросила Йеджи.       — Она хочет пойти в кино, — ответил водитель.       — В кино? Почему в кино? Ты уверен?       — Ну, да. У них такой обычай, — с видом знатока проговорил Хан.       — Но нам нужно заключить сделку.       Джонс непонимающим взглядом смотрела на глупо улыбающуюся Йеджи.       — Вот об этом она и говорит.       — If you can't talk I'm leaving.. — девушка стала подниматься.       — Ноу, ноу ... Э-э.. ноу ливинг, — Джисон ляпнул, но кажется, попал в точку. Кэти села на место.       — I want you to be our top model. You have good body.       — О, топ-модель. Это я поняла. Она хочет пригласить топ моделей, чтобы представить свой товар.       — Ес, ес, — как попугай говорил Хан.       — Alright. Sign this please.       Джонс протянула бумаги на подпись.       — Вот, Питер, прочитай контракт.       Хан сделав вид, что читает, сказал, что в бумагах все в порядке и можно подписывать. Йеджи была счастлива.

***

      — Минхи, как прошел визит к Ходори? — спросила директриса Ким, когда няня-толстушка вернулась в детский дом.       — Очень хорошо. Я довольна. Но меня кое-что беспокоит.       — Ходори играет в гостиной в футбол? — спросил присутствовавший при этом разговоре Ча Сону.       — Нет. Хуже. Я боюсь, что Ханыль будет страдать. Мне кажется, что она влюбилась в того, в кого не следует. Вы помните её кулон?       — Конечно. Он был при ней, когда ее подбросили. Какое он имеет отношение к ее влюбленности?       — Думаю, я знаю, кто мать Ханыль.       Но Минхи рассказала о схожести кулона Ханыль с кулоном, хранящимся у госпожи Чон. Поэтому предполагает, что Ханыль может быть внучкой, а не внуком, которого ищет старушка. А если Ханыль влюблена в Хёнджина, то влюблена в родного брата.       — Надо узнать точнее. Мы не можем действовать на предположениях. Я навещу старушку, — сказал Ча.

***

      Ханыль завтракала. На кухне Рюджин приготовила для девушки тосты, поставила джем и масло.       — Так вкусно, Рю! Твои тосты просто объедение!       — Мне приятно наблюдать, как ты ешь. Ты это делаешь так увлеченно. Ты знаешь, ты такая смешная, Ханыль. Ты принесла в этот дом веселье.       — Этот дом нуждается в веселье. Все такие кислые. — улыбалась Со, намазывая джем на тост. — Кстати, Рюджин, скажи, почему всегда закрыта та дверь в конце коридора?       — Ой, не спрашивай, — зашипела Шин, — тебе лучше не знать об этом. И даже не вздумай никого спрашивать. На вот, отнеси завтрак старушке.

***

      — Бабушка, эта девушка настоящая помойка. Ты заметила как она говорит? А ее манеры? Это катастрофа, просто катастрофа! — после своего поражения Хенджин задался целью, выжить Ханыль из особняка.       — Зачем ты мне все это говоришь? — недоумевала старушка.       — Потому что ты моя бабушка, потому что я люблю тебя, потому что хочу лучшего для тебя. Ты достойна лучшего.       — Пожалуй, в этом ты прав, — сказала она.       Услышав стук в дверь, пригласила войти.       — Я принесла вам завтрак, бабуся? — то была Ханыль.       — Я просила не называть меня бабуся! Ну, да ладно, проходи. Мне нужно что-то тебе сказать.       — Что-то случилось?       — Да. Случилось. Я приняла решение.       — Какое решение? — девушка, видя Хёнджина, сразу поняла, что тот нажаловался.       — Мой внук прав — ты почти дикарка, у тебя отвратительные манеры, ты не умеешь говорить. Так что придется..       — Я знаю. Вы меня увольняете, — расстроенно сказала девушка.       — Нет-нет-нет, этого я не сказала. Будем тебя учить. Хёнджин и я.       — Что? — хором воскликнули оба.       — Да. Ты будешь учить ее хорошим манерам, ты же воспитанный парень, Джинни, хорошо говоришь. Где найти лучшего учителя?       — Ну уж нет, бабушка, я на это не подписываюсь. Я ухожу.       — Чему меня может научить этот болван. Что он может мне дать? Научить задирать нос? — показав язык в сторону закрывшейся за мужчиной двери, сказала Ханыль.       — Это ты о моем Хёнджине? Он не такой!       — Вы просто не видели его за пределами этой комнаты. Оставьте его себе.       — Успокойся и перестань жаловаться.       — И чему вы меня научите? — с недоверием спросила Со.       — Музыке, например, научу слушать хорошую музыку.       — Я люблю танцевальную.       В спальню постучала Джису, сказав, что пришла убираться, но Ханыль отправила ее, ведь теперь это ее обязанность.       — Так, бабуся, я буду убираться, а вы пока займитесь чем-нибудь.       — А чего это ты командуешь? Ладно. Дай мне книгу, почитаю пока.       Ханыль убиралась в комнате, слушая в наушниках музыку, пританцовывая и напевая.       — Ханыль, нельзя ли потише, — через какое-то время не выдержала старушка, — Ханыль, замолчи, пожалуйста.       Но девушка не реагировала. В конце концов госпожа Чон подошла к девушке, крикнув на нее:       — Ханыль!       — А? — вынула наушники, испуганно сказала Со, — что такое? Вы меня напугали.       — Что такое? Я не могу читать при музыке.       — Но вы ее не слышите.       — Зато слышу тебя.       — Я слушаю эту музыку и начинаю танцевать. Хотите послушать?       — Как я буду это слушать, да что это за музыка? Выключи и приготовься слушать настоящую музыку. Начнём пожалуй с Бетховена. Это девятая симфония. Вот это музыка.       Госпожа Чон внимательно слушала, смотря в окно, а когда повернулась к Ханыль, то увидела ту спящей. Старушка тихонько взяла наушники Ханыль, включив плеер, сама не заметив, как стала пританцовывать.       — Ну как? — вдруг Ханыль дернула бабку за рукав.       — Ужасно.       — Ага, а то я не видела как вы двигали попой.       — Чем? Не будь вульгарной.       В дверь постучали. Донсок привел господина Ча.       — Как же вы обо мне беспокоитесь! То няня Но, то теперь вы, — поклонилась Хвныль мужчине, приветствуя.       — Вообще-то, я не у тебе пришел. А к госпоже Чон.       — Я вас слушаю, что привело вас ко мне?       — Мне бы хотелось поговорить о забкременевшей женщине, которая много лет назад работала в этом доме.       — Бабуся, он хочет поговорить о вашем внуке! — обрадовалась Ханыль.       — Вы знаете моего внука?       — Думаю, что да. Мне кажется, я знаю, что случилось с ребенком.       — Надеюсь что это правда. Я не перенесу ещё одного разочарования. Скажите, что вы знаете..       Тут старушка стала хвататься за сердце. Поэтому посторонних пришлось вывести и вызвать доктора, который сделал укол и сказал, что нельзя волноваться ни в коем случае, запрещая визиты на ближайшие несколько дней. Тем не менее, госпожа Чон уговорила Ханыль привести ненадолго господина Ча, чтобы он договорил то, что знал о её внуке.       Но придя в спальню госпожи Чон, Сону сказал, что ошибся ведь ее внуку должно быть около двадцати, а тот о ком он говорил был старше на несколько лет.       Дело в том, что пока у старушки был доктор, Джихё поинтересовалась о цели визита директора Ча. Он всё честно рассказал о своих подозрениях, не называя кого он считает пропавшим внуком, на что получил слезы женщины:       — Вы разрушите мою семью. Мне придется уйти, я не смогу вынести такого унижения, если появится незаконнорожденый ребенок в этом доме.       Сону побоялся быть причиной рушения семьи, решив пока понаблюдать за происходящим. Он оправдал себя тем, что Ханыль и так всю жизнь прожила одна, а там семья, цельная ячейка общества.

***

             Ханыль и Джису вышли погулять в перерыв. Девушки зашли в кафешку, купили кофе на вынос и пончики. Вдруг кто-то вырвал из рук Ханыль ее сумку и убежал. Погнавшись за мужчиной, который был на много быстрее ее, она увидела, как его перехватил другой мужчина. Вор, бросив сумку, убежал. Другой не стал его догонять, а взяв сумку пошел в сторону девушки.       — Вот, ваше? Пожалуйста, — это был тот самый бродяга, который преследовал ее последнее время.       Ханыль и Джису переглянулись, но Со не рискнула забрать свою вещь у этого подозрительного мужчины       — Да, не бойтесь. Все в порядке, — продолжал протягивать сумку он.       Ханыль вырвала из рук бродяги свою вещь, недоверчиво смотря на него.       — Прошу вас не бойтесь, — у него был умоляющий взгляд.       — Как ты можешь говорить так, когда преследуешь меня, — возмутилась девушка.       — Нет. Я вас не преследую.       — Преследуешь, — Ханыль расставила руки в Бок-и, смотря на него взглядом, не терпящим возражений, — фотографируешь меня. Ты всюду ходишь за мной.       — Нет, я не преследую, но вы правы Я вас сфотографировал, потому что, вы такая красивая.       — Пойдем Ханыль, мне он не нравится, — Джису взяла подругу под руку пытаясь увести, — пойдем.       — Нет, ты иди, а я скоро вернусь. Я поговорю с ним, не задержусь. Вернусь вовремя.       Этот бродяга вызвал в Ханыль интерес и жалость. Неподалеку был парк, поэтому она повела мужчину туда.       — Можно? — спросил он, показав на пончик в руке девушки.       — Конечно, тут ещё есть. Бери.       — Так тебя зовут Ханыль?       — Ага, а в детском доме, где я выросла меня звали Ходори, потому что я люблю футбол. А как тебя зовут?       — Угадай.       — Посмотри на меня? — девушка наклонилась к парню, а он подался ей навстречу, смотря в глаза. Она прщурилась и задумалась, улыбаясь.       — Угадала? — не выдержал тот.       — Нет, — засмеялась она, — Но я знаю кое-что другое. Я видела доброту в твоих глазах.       — Ладно, тебе пора, — бродяга стушевался, не зная что ещё ответить, меня зовут Хару.       — Ах, да, пока, — спохватилась Ханыль, — Ещё увидимся...       С этого дня они часто виделись. Чаще всего он поджидал её возле парка или прямо возле особняка, она приносила ему еду, оставшуюся с обеда.

***

      — Поздравляю, — улыбалась пришедшая к Хванам Черён, обнимая Йеджи.       — Спасибо. Я теперь представитель бренда, — самодовольно улыбалась Йеджи.       — И модель, — дополнила Ли.       — В смысле? Как модель? Только представитель.       — Здесь так написано, — Черён держала в руках папку.       — Что это значит? — не поняла младшая Хван.       — Копия контракта, который ты дала мне прочитать. Здесь ясно написано, что ты будешь моделью компании в Корее. Тебе придется дефилировать в нижнем белье, дорогая.       — Нет, ни в коем случае.       — Как нет? Только не говори, что ты об этом не знала.       — Не может быть, Черён, не может быть!       — Ты не читала контракт?       — Я же не знаю английский. Со мной был переводчик. Он даже не намекнул о работе модели.       — Скажи своему переводчику, что он лопух.       — Нет, я убью его! Питер! — завопила, что есть мочи Йеджи.       — Вы звали меня, госпожа?       Черён ушла в комнату Хёнджина, оставив девушку разбираться со своим водителем.       — Давай, расскажи мне, что здесь написано, — требовала Йеджи, тыча папкой в Джисона.       — Мне прочитать? Вот прямо сейчас?       Видя злое лицо Йеджи, Хан понял, что ему лучше подчиниться.       — Ну, сначала дата, место... Вы должны знать, что в таких текстах есть семантическая особенность, поэтому американцы обычно клянутся говорить правду и только правду и ничего кроме правды. Ну, в общем это все, что здесь написано...       — Ты говоришь неправду, и я тебя убью. Ты ничего в этом не смыслишь. Знаешь что ты заставил меня подписать, Питер? По твоей вине я стану моделью и буду дефилировать в трусах и лифчике!       — А сколько будет стоить билет? Мне бы хотелось вас увидеть в трусах и в лифчике.       — Идиот. Пошёл вон.       Джисон решил, что лучше по-тихому свалить, пока ещё чего не схлопотал.

***

      Ханыль, вернувшись в дом после прогулки и застав старушку спящей, пошла к Хёнджину. Слишком зазнался этот парень! Она ему покажет, как унижать ее и пытаться выгнать!       — Почему? — напала на Хвана с вопросом.       — Почему что, Комени?              Хенджин смотрел на нее с пренебрежением, не понимая, что за претензии она собирается предъявить.       — Почему ты получаешь удовольствие, унижая людей? Почему? Что плохого быть служанкой? Ты знаешь какая трудная это работа? Ты знаешь как служанкам тяжело зарабатывать на рис? Нет, ты понятия не имеешь. Прости, что я с тобой на ты. Мне так проще объясняться.       — Подожди, Комени...       Хенджин увидел отчаяние в ее взгляде и почувствовал укол вины.       — Прогони меня если хочешь. Я знаю одно — ты понятия не имеешь что значит работать.       — Я тоже много работаю! Всю жизнь.       — Где ты работаешь? В компании отца? В офисе с кондиционером, где делаешь телефонные звонки и одновременно попиваешь виски? Ты не знаешь, что значит работать. У тебя всегда была мягкая постель, горячая еда. Ты не знаешь, что значит тяжело работать, чтобы прокормить детей. Почему бы тебе не побывать в шесть часов утра в метро. Сходи туда и увидишь, как люди едут на работу в переполненных вагонах. Вот они знают, что значит заработать на миску риса. А ты этого не знаешь.       — Зачем ты так? — спросил Хёнджин, — клянусь, я не хотел сделать тебе больно       — Я знаю. Парни как вы никогда не принимают во внимание, что мы тоже можем чувствовать       — Что мне сделать чтобы все исправить?       — Вы уже заплатили, этого достаточно.       — Но ты не дала мне сдачу, — Хенджин подошёл к девушке.       — Какую сдачу?       Этот парень будет всегда пользоваться ее наивностью и неопытностью? Он снова ее поцеловал, не удостоив ответа. Сердце девушки зашлось, а дыхание перехватило. Почему Хенджин так влияет на нее, что она не может его оттолкнуть, а вместо этого отвечает на поцелуй?       Этот момент прервала вошедшая Черён:       — Хенджин...       Он тут же оторвался от губ Ханыль, которая сразу не глядя на вошедшую, убежала из спальни Хёнджина.       — Подожди я все объясню, — начал Хван.       — Ничего не нужно объяснять, — сказала Черён, обнимая парня за шею, — Я знаю служанок, дорогой, все они одинаковы — залезают в постель хозяина, потому что мечтают стать Золушкой. Так было всегда. Бедняга ты мой.       Она стала страстно целовать Хёнджина. Он промедлил с мгновение, осознавая, что ему не нужно ничего объяснять.       — Ну, и какой поцелуй тебе понравился больше? — прервав поцелуй спросила Ли, — поехали ко мне домой, и мы продолжим.

***

      Ханыль шла по коридору, но остановилась возле запертой двери, прислушиваясь. Вдруг кто-то ее похлопал по плечу. Испугавшись, она обернулась и увидела Джису, спрашивающую, что она там делает.       — Я хочу узнать что за этой дверью — шепотом сказала Со.       — Да, это любопытно. Но сюда ходит только Донсок. Он приносит поднос с едой, и всегда закрывает дверь на ключ.       — Значит здесь кто-то живёт. Это ужасно жить взаперти. Мы должны что-то сделать.       — О чем ты говоришь?       — Нужно все выяснить и ты мне поможешь.       Ханыль уже придумала хитрый план, как достать ключ.

***

      Минхо в своей комнате рассматривал фотографии девушки, которые наснимал сегодня. По привычке без стука к нему вошёл Донсок. Парень спешно погасил экран смартфона.       — Я пришёл сказать, господин, что принесу ужин через пару минут.       — Хорошо.       Донсок стал прибирать на столе парня, а затем оглянувшись, сказал:       — Вы выглядите уставшим. Много бродили?       — Бродил? — не понял парень.       — Да, по комнате, — уточнил мужчина, — думаю, нужно много усилий, чтобы управлять этой коляской.       — В ней есть мотор, Донсок, — пояснил Минхо.       — Ах, да, — управляющий пустил неловкий смешок, — вы правы, какой я глупый... Хорошо, я скоро принесу ваш ужин. С вашего позволения, господин.       Снова Минхо открыл галерею телефона, посмотрел на фото той же девушки, но уже целующейся с Хёнджином. Затем он удалил их.       — Нет, ты не должна с ним встречаться, — говорил он Джемин на фотографии, стоявшей на столе, — прошу тебя не встречайся с ним.

***

      — Чисто, но могло быть на много лучше, — управляющий проверял работу девушек.       Рядом с ним были Ханыль и Джису. Ханыль подмигнула подруге, и та неожиданно завопила:       —Ай, Донсок,ай-ай, мой глаз!       — Господин Донсок, — поправил дворецкий. — В чем дело?       — Мне что-то в глаз попало. Очень больно, — ныла Чхве. — Посмотрите.       — Может ты попросишь Ханыль?       — Нет, для меня, — тут же возразила Со, — нет ничего хуже, чем искать соринку в глазу.       — Донсок, ну, не будьте таким жестоким. У меня в глазу соринка.       — Мне что делать нечего? — вздохнул Кан, — Хорошо.       — Бедняжка, — сочувствовала Ханыль, незаметно доставая заветный ключ из кармана Донсока.       — О, все пошло. Вы меня спасли. Спасибо, — Джису больше не было необходимости притворяться.

***

      Завладев ключом, Ханыль поспешила к запертой комнате. Осторожно отперев дверь, она открыла маленькую щёлочку, заглядывая. Открыв больше, просунула голову, рассматривая комнату полную книг, совсем не похожую на другие комнаты дома. Вдруг ее взгляд наткнулся на... парня, который смотрел на нее, сидя в инвалидном кресле. Она испугалась и хотела было быстро сбежать, уже дернулась, как услышала мягкое «привет». Увидев нерешительность девушки, парень сказал:       — Проходи.       — Простите, я... — все так же держась за дверь и стоя за ней, лишь выглядывая, проговорила Со.       — Проходи. Не бойся.       — Простите, я не ожидала увидеть здесь...       — Увидеть парня в инвалидной коляске, верно, да? Я знаю это шокирует. Проходи, не бойся.       — Нет... Но...       — Тебе повезло. В синей бороде тоже была женщина, которую притягивала закрытая дверь. Когда она открыла ее, то встретила свою смерть.       Ханыль нахмурившись, недоверчиво смотрела на парня. Что он имеет в виду, говоря так спокойно и с улыбкой? Он совсем не похож на злодея или маньяка.       — Ладно, успокойся. У меня нет синей бороды, — он провел ладонью по подбородку в подтверждение своих слов, — ну, проходи.       Наконец, Ханыль решилась войти, осторожно закрыв за собой дверь.       — Смотри, что хочешь. Может, найдешь что-то интересное. Смотри, сколько книг.       Оглянувшись по сторонам, она увидела на кровати парня свой портрет, нарисованный карандашом. Взяв лист в руки, Со всмотрелась в него.       — Это же я, — нерешительно сказала Ханыль.       — Да, ты, — подтвердил парень.       — Кто вы?       — Минхо. Меня зовут Минхо.       Девушка никак не могла понять, что делает ее портрет у совершенно незнакомого ей человека.       — Знаешь, я люблю все красивое, а ты красивая.       — Но как вы могли нарисовать меня? Вы же меня не знаете.       А потом она увидела ещё и свои фотографии на кровати. Взяв их в руки и перебирая одну за другой, девушка произнесла догадку:       — Хару! Это тот самый бродяга дал вам мои фотографии?       — Нет. Не дал. Я их купил.       — Ханыль, ты в порядке? — крадучись, заглянула Джису. — Кто это?       — Мне бы тоже хотелось это знать... — девушки переговаривались шепотом, будто парень не мог их услышать.       — Я Ли Минхо.       — А, да, конечно, — произнесла Су, а потом обратилась к подруге, хватая ее за руку, — тебе лучше уйти, пока Донсок не пришел. Идём быстрее.       — Как вы посмели прийти сюда? — а вот и дворецкий с криками, — немедленно покиньте эту комнату!       Девушки пытались что-то объяснить, но управляющий не собирался их слушать, выпроваживая из комнаты. Минхо тоже пытался остановить мужчину, но тот его не слышал. Служанки, наконец, вышли из комнаты, а Донсок закрыв дверь извинился перед хозяином, что не доглядел:       — Простите, господин, этого больше не повторится. Они украли у меня ключ.       — А почему они это сделали? Почему эта девушка украла ключ? — Минхо был спокоен и совершенно не зол.       — Наверное, эта дверь возбудила ее любопытство?       — Да, Донсок, женщины любят тайны. Они не могут устоять перед ней.       — Эта необузданная. Они обе такие, и делают это не впервые, но вы не беспокойтесь, я приму суровые меры.       — Она красивая...— неожиданно сказал Минхо, — Только не говори, что она некрасивая, — отвечая на непонимающим взгляд дворецкого, Минхо показал ему портрет.

***

      Всю дорогу до комнаты старухи, Ханыль возмущалась, что бродяга продал ее фотки.       — Он это сделал? — спросила Джису, — Выходит, бродяга стал профессиональным фотографом?       — Хочешь сказать профессиональным кретином? Когда я до него доберусь, он меня выслушает. Так не поступают.       — Вообще-то, если он делает на твоих фото бизнес, то должен 50% тебе, — увидев пристальный взгляд подруги, Джису стушевалась, — Хорошо... 60 процентов.       — Да, дело не в деньгах вообще... ладно, я пошла к старухе.       Ханыль стала расспрашивать госпожу Чон о Минхо. В первую очередь старушка сильно удивилась, что парень вообще заговорил с кем-то, но рассказала:       — Он сын Ёнджуна. Звучит абсурдно, верно? Как можно прятать своего сына! Но Ёнджун не виноват. Минхо сам решил сидеть взаперти. Это было его решением.       — Объясните, бабуся, потому что я ничего не понимаю. Он в инвалидном кресле, верно? Он парализован?       —Парализован и озлоблен. Минхо не прощает отца, — на непонимающий взгляд девушки она продолжила, — короче после одной из вечеринок Ёнджун вел машину пьяным, чего не должен был делать. К несчастью, произошла авария. Ужасная авария. Не хочу вспоминать.       — Минхо потерял ноги?       — Больше — он потерял мать и невесту.       Да уж... Весьма печальная история. Как же этот парень справляется всё это время? Почему закрылся в себе и никак не отпустит ситуацию? Почему решил сидеть взаперти?       Множество вопросов, на которые она обязательно найдет ответы, иначе она не Ханыль.

***

      Во время обеденного перерыва Ханыль вышла из особняка, поджидая Хару. Он должен был появиться с минуты на минуту.       — Привет, хороший день! — улыбался Хару, подойдя к девушке.       — Хороший Хару? Я искала тебя. Ты негодяй!       — Не знал что ты меня так любишь, — он не переставал улыбаться.       — Ты ещё смеёшься надо мной? Как ты можешь смеяться надо мной после того, что ты сделал? И не смотри на меня невинными глазами!       — Хорошо, ты права, права, — согласился он, лишь бы на ее лице снова появилась улыбка и она перестала злиться, — я сделал, только что?       — Что? Ты продал мои фотографии, вот что ты сделал!       — Фотки? Это не твои, а мои. Кроме того, я сделал это, чтобы купить еду. Или ты хочешь, чтобы я умер с голоду?       — Нет, я не хочу, — тут же смягчилась Ханыль. — Почему ты не пойдешь работать? Кроме того, ты поступил неправильно.       Хару не ожидал такой реакции, поэтому решил давить на жалость и дальше:       — Дело в том, что парень в инвалидной коляске никогда не выходит из своей комнаты. Он забыл весь свет... Ничего не знает...       — Как ты с ним познакомился?       — О, это произошло давно. Ещё до того, как я стал бродягой и до того, как он...       — ...стал паралитиком?       — ...до того, как разочаровался, потерял желание жить. И теперь я его глаза. Он любит красоту, поэтому я везде её ищу. А когда нахожу, несу ему или, по крайней мере, отражаю ее на фотографии.       — Я никогда не слышала ничего подобного. Значит, ты — охотник за красотой?       — Да, вот нечто подобное       — Ладно. Я тебя прощаю, — как можно вообще обижаться на бедолагу, — А он хорошо заплатил?       — Да. Самую высокую цену. Заплатил, сколько я попросил.       — Серьёзно? — округлила глаза Ханыль.       — Да. Ты ему очень нравишься.       — Он мне тоже понравился. Жаль только, что его глаза... Они грустные.

***

      — Вы поели, господин, это хорошо, — довольно сказал дворецкий, забирая поднос и выходя из комнаты Минхо.       Давно младший Ли не ел с таким аппетитом. Донсок также обратил внимание на веселые огоньки в глазах парня, но решил это не комментировать.       В открытую дверь влетела Ханыль, чуть не снеся управляющего с ног. Тот еле удержал в руках поднос.       — Ой, сорян, — сказала девушка, отстраняясь.       Донсок собирался прогнать её, но Минхо остановил:       — Пусть Джемин останется.       — Джемин? Почему вы так меня назвали? — удивилась Ханыль.       Кан не стал вмешиваться в разборки и ушёл, покачав головой. Видимо, его хозяин от одиночества тронулся умом.       — Во-первых, обращайся ко мне неформально, — начал объясняться Минхо.       — Хорошо, я тогда сяду, — не дожидаясь разрешения, она села на кровать парня.       — А во-вторых, я должен извиниться. Джемин была моей невестой и...       — Знаешь что? Мне надоело, что меня называют разными именами, — возмутилась Со. — Хенджин зовёт меня Комени, ты — Джемин, но меня зовут Ханыль. Ха-ныль. Ясно?       — Хорошо, я же извинился. Дело в том, что ты очень на неё похожа...       Минхо не стал развивать эту тему. Почему-то Джемин не помнит, что она Джемин, и называет себя другим именем. Ну да ладно. Главное, что она пришла. Она рядом...       — Ладно, так зачем ты пришла? Что ты хочешь мне сказать? — он сменил тему.       — Ну, я виделась с Хару. Он признался, что продал тебе мои фотки и ободрал тебя.       Минхо посмеялся на последнюю фразу. Да, он заплатит сколько угодно, лишь бы она была рядом.       — Так вот, если тебе нужны мои фотографии, ты можешь сфотографировать меня бесплатно.       — Хорошо, — улыбается, как дурачок, и соглашается со всем. Как же он скучал!       — Не очень хорошо. Я не хочу отнимать у Хару его бизнес, ему действительно нужны деньги. Но всё равно...       — Хорошо, не беспокойся, — перебил её Хо. — Хару ни в чём не будет нуждаться. Я об этом позабочусь.       — Спасибо. Знаешь что?       — Что?       — Если хочешь, я могу составить тебе компанию в свободное время. Тебе, наверное, скучно в четырёх стенах...       — Да. Мне бы очень хотелось, чтобы ты приходила.