Служанка

      Особняк семьи Хван – величественное двухэтажное здание из светлого камня с колоннами и широкими ступенями, ведущими к парадному входу. Крыша из темной черепицы украшена изящными башенками. Большие панорамные окна позволяют любоваться окружающим пейзажем.       Вокруг здания раскинулся великолепный сад: аккуратные лужайки, фонтаны с журчащей водой, извилистые дорожки, выложенные камнем. Благоухают розы всевозможных оттенков — от нежно-розовых до темно-бордовых. Плодовые деревья — яблони, груши, персики — создают приятную тень. На заднем дворе находится небольшой огородик, где растут зелень и овощи. Рядом с ним — гараж на несколько машин.       Внутри особняк поражает роскошью и изяществом. Гостиная — просторное помещение с высокими потолками, большим камином из белого мрамора и изящной лепниной. Стены выкрашены в белый цвет, мебель — белая с золотыми элементами декора. Хрустальные люстры рассеивают мягкий свет, создавая атмосферу праздника. Из гостиной есть выход на террасу, с которой открывается вид на сад.       В доме есть всё, что нужно для комфортной жизни: просторные спальни, кабинет, библиотека, тренажёрный зал, бассейн. Это настоящий райский уголок, где семья Хван наслаждается своим богатством и высоким положением в обществе.

***

      Самая большая комната второго этажа — комната хозяев дома, Хван Минхёка и Ли Джихё.       Комната представляет собой огромную спальню, выдержанную в классическом стиле. Дорогая мебель из тёмного дерева, тяжёлые шторы с золотыми кистями, антикварные вазы и картины на стенах. Всё дышит историей, традициями и старыми деньгами.       Центр комнаты — массивная кровать с балдахином. На ней лежат подушки всех размеров и форм, а покрывало сшито из какого-то нереально дорогого материала. Рядом с кроватью — две прикроватные тумбочки, на которых стоят серебряные рамки с семейными фотографиями.       Огромное помещение отведено под гардеробную, которая изобилует дизайнерской одеждой, обувью и аксессуарами.       В комнате есть камин и балкон с видом на сад.       Минхёк надевает строгий костюм, стоя перед зеркалом.       — Ты куда-то собираешься? — спросила его жена — немолодая женщина с признаками возрастных изменений и увлечения алкоголем на лице.       — Нет-нет, — саркастически сказал мужчина, — я собираюсь спать. Как тебе моя новая пижама?       — Ты же только что пришёл, — вздохнула женщина. — Я думала, мы...       — Зря, милая, зря, — похлопав женщину по щеке и выходя из гардеробной в спальню, проговорил мужчина.       — Вчера ты не ужинал дома, — женщина пошла следом, — и позавчера тоже. Мне нужно с тобой поговорить.       — Джихё, пожалуйста, оставь меня в покое, — уже раздражался хозяин дома. — Зачем мне сидеть дома? Чтобы ужинать с минеральной водой? Предлагаешь мне всё время спрашивать себя, зачем я женился на алкоголичке, да?       Джихё поджала губы и дала мужу пощёчину. Он схватил её за плечи, крепко сжав:       — Джихё, если ты сделаешь это ещё раз, я отрежу тебе руки! — сквозь зубы прорычал мужчина и вышел из комнаты.       Хван Минхёк женился на Ли Джихё много лет назад по настоянию отца, чтобы спасти семейный бизнес. Сейчас Hwang Industry далека от упадка, но в руках женщины большое количество акций, а при разводе она получит ещё и часть акций мужа, что сделает её самым крупным акционером компании. Джихё же боится разрушить брак из-за людского осуждения, несмотря на то, что её дети — Хёнджин и Йеджи — уже достаточно взрослые, чтобы пережить развод родителей.       Выйдя в коридор, отец семейства столкнулся с сыном:       — Папа, мне нужно...       — Какой я тебе папа? — Минхёк не стал ничего слушать, обойдя сына, ушёл.       Из спальни вышла плачущая Джихё. Хёнджин тут же заключил мать в объятия.       — Так-так-так... Что с моей любимой мамочкой? Понимаю — опять поругались, — говорил он, целуя женщину в лоб.       — Джинни, твой отец... — сквозь рыдания еле проговорила Джихё, развернувшись обратно в комнату.       — Ну что такое, мама? — женщина лишь села на кровать, продолжая горько плакать...       Хёнджин подумал, что должен поговорить с отцом, поэтому помчался за ним, но не смог догнать.       Спустившись в гостиную, он увидел свою младшую сестру:       — Йеджи, ты видела отца?       — Да. Он уже уехал...       — Да? Ну, ладно... — и, вспомнив, что его лучший друг должен был прийти, спросил: — А Чанбин ещё не приходил?       — Если бы он пришёл, то меня бы здесь уже не было, — сказала девушка, застёгивая свой синий пиджак, одетый поверх спортивного топа. — Ты же знаешь, что я терпеть не могу его.       — Что с тобой?       — Я не переношу этого зануду!       — Простите, госпожа Йеджи, — осторожно заходя в гостиную, проговорил Хан Джисон, новый личный водитель девушки. — Во сколько завтра утром подать машину?       — Ты должен встать в семь, отполировать машину к восьми. Она должна быть как новенькая.       — Не беспокойтесь, она будет блестеть как мои ботинки или как ваша улыбка. Значит, мы выезжаем в восемь? — поинтересовался парень.       — Нет, мы поедем в одиннадцать, — произнесла Йеджи.       — Зачем ты заставляешь его вставать в семь, если поедешь в одиннадцать? — вмешался Хёнджин.       — Потому что я так хочу! — делая акцент на местоимении, отчеканила девушка. — И не спрашиваю твоего мнения. Можешь идти, Питер.       — Слушаюсь, — Джисон ушёл.       — Хорошо, что я уже закончил школу, — выдохнул Хёнджин. — Если бы мне пришлось писать сочинение о моей семье, то учитель бы не поверил ни единому слову. И почему ты называешь его Питером? Разве он не Хан Джисон?       — Мне так больше нравится. Это мой водитель. Как хочу, так и называю.       — Всем привет! — в помещение зашёл улыбающийся Чанбин. Он подошёл к девушке, целуя её в щёку. — Привет, Джи! Хороший сегодня день, правда? Прохладно, но не холодно. Абсолютно не холодно, даже совсем тепло...       Девушка повернулась, смотря на брата, ясно давая понять, что не намерена продолжать беседу.       — Слушай прогноз погоды без меня, — Йеджи приблизилась к Хёнджину максимально близко. — И передай своему другу, что я ненавижу, когда меня называют Джи. Меня зовут Йеджи! Ясно?       — Пока, — сказал ей вслед Бин, когда девушка, резко развернувшись, пошла на выход из гостиной.       — Садись, — сказал Хёнджин другу, проходя к диванам.       — Кажется, Джи в плохом настроении, — предположил Чанбин. Наивный...       — Будешь и дальше называть её Джи, она разобьёт о твою голову вазу, — сказал Хван, усаживаясь в огромном кресле. — Так какие у тебя планы на сегодняшний вечер?       — Ну, держись. Сейчас ты упадёшь... — встрепенулся Бинни.       — Этого я и боюсь. Слушаю, — вкрадчиво сказал Джинни.

***

      Хёнджин поднялся к себе в комнату. Явно было видно, что это комната молодого человека — наследника империи. Огромная комната, больше похожая на квартиру-студию в каком-нибудь модном районе Сеула. Панорамные окна от пола до потолка, из которых открывается вид на сад. Стены выкрашены в серо-голубой, чтобы подчеркнуть всю эту роскошь, но без лишнего пафоса. Посередине комнаты — гигантская, просто царская кровать с кучей подушек, на которой Хёнджин валяется после тяжёлого дня, типа спасения мира от скуки своей красотой.       Рядом с кроватью — прикроватная тумбочка, на которой лежат последний айфон, наушники AirPods Max и недочитанная книга про бизнес-стратегии (ну а что, наследник же, надо как-то учиться бабки считать).       В углу комнаты стоит стеллаж с макетами кораблей. Не какие-то там детские игрушки, а серьёзные, детально проработанные модели парусников. Рядом — витрина с коллекцией машинок. Lamborghini, Ferrari, Bugatti — всё как положено настоящему ценителю скорости и стиля.       Фотографии с футбольных матчей и соревнований по плаванию аккуратно развешаны по стенам — Хёнджин всю жизнь занимался спортом, пока дела компании не заперли его в офисе.       Раздался звонок телефона.       — Алло! — ответил парень. — Да, это я. Кто это?.. Кто? А-а-а, да. Да, дорогая Соми. Конечно, помню... Как я мог забыть?.. Уже месяц? Неужели так давно?.. Да...       В комнату вошла Йеджи и, увидев брата, говорящего по телефону, присела с ним рядом, с любопытством наблюдая.       — В последнее время я так занят, — продолжал разговор Хёнджин. — Да... Конечно, помню... Нет, не сегодня. Я очень устал. Перезвони мне на днях. Ну, у тебя же есть мой номер... Ну, как-нибудь встретимся... Да-да...       Йеджи чуть не засмеялась в голос, пока вслушивалась в разговор. Парень сделал ей знак вести себя тише.       — Договорились? — Хван всё ещё говорил по телефону. — Ну и прекрасно. Целую. Пока...       — «Целую»? — передразнила его Йеджи, когда он завершил звонок. — Что это за курица?       — Ну, что особенного? Мне же не нужно с ней решать теорему Пифагора.       — Ну ладно... Ты уж прости меня, что я тебе нагрубила в гостиной, — виновато произнесла девушка, переводя тему.       — Да ладно, забудь... — Хёнджин не мог долго сердиться на свою сестричку.       — Знаешь, зачем я пришла?       — Ага. Пожелать спокойной ночи.       — Правильно, — сказала Йеджи, обнимая брата и целуя в щёку. — Догадался.       — Я же тебя знаю...       — А ещё помоги мне с папой? — щенячьими глазами, смотря на парня, попросила девушка.       — В чём?       — Уговори его разрешить мне переехать на квартиру и жить отдельно.       — Нет! — твёрдо сказал Хёнджин.       — Хёнджин, да!       — Нет, Йеджи! Я сказал «нет»!       — Почему? — возмущалась девушка.       — И речи быть не может ни о каком переезде! Ты не готова жить отдельно! Ты ещё маленькая. Запомни это!       — Какой же ты эгоист! — уже кричала Йеджи.       — Нет, я сказал!       — Вот попроси меня о чём-нибудь!       На крики в комнату заглянула мать:       — Что случилось у вас тут?       — Ничего! Мы разговариваем, мама! — ответила девушка.       — Ладно. Хорошо, что я вас застала. В субботу я собираюсь посетить детский дом «Солнечный лучик». Надеюсь, вы тоже пойдёте!       Оба стали отводить глаза, не зная, как отказаться от мероприятия.

***

      В другой комнате в инвалидном кресле сидел молодой мужчина.       Это помещение, в отличие от сияющей роскошью спальни Хёнджина, пропитано спокойствием и какой-то особенной, уютной атмосферой. Просто обитатель комнаты другой, более… взрослый, что ли.       Просторный, светлый интерьер. Никаких кричащих цветов, только приглушённые тона, натуральные материалы. Деревянный пол, бежевые стены, большие окна, из которых, как и у Хёнджина, открывается вид на сад.       В комнате много книг. Они повсюду: на полках, на столике у окна и даже на полу.       Мощный компьютер, большой монитор, удобное кресло, адаптированное под инвалидную коляску. Мужчина много времени проводит за работой или учёбой, интернет — его окно в мир.       На стенах несколько картин: абстракция, пейзажи, такое, что заставляет задуматься. Есть ещё гитара в углу, но молодой человек редко на ней играет. Говорит, что руки уже не те. Но иногда, когда никто не слышит, он берёт её в руки и тихо перебирает струны.       Атмосфера в его комнате — это смесь грусти и надежды, тишины и внутренней силы. Мужчина не жалуется на судьбу, он просто живёт своей жизнью, находит радость в мелочах и не теряет веры в лучшее. Настоящий стоик.       Напротив него, на кровати, сидел его отец.       — Хватит, Минхо! Сколько ещё ты будешь винить меня во всём? — проговорил старший — Ли Ёнджун, брат Ли Джихё.       — А кого мне винить? Это же ты не дал мне руль. Ты же у нас супермен! Ты убил маму и мою невесту! — кричал парень. — Убирайся! Я не хочу тебя видеть! Оставь меня в покое!       Ёнджун, расстроенно вздохнув, вышел. А Минхо вскочил с кресла и стал ходить из угла в угол. В очередной раз отец вывел его из себя! Зачем ему извинения отца, если это не вернёт ему ни мать, ни невесту...       Через некоторое время к нему в комнату зашла его тётя. Опять отец плакался ей, и сердобольная тётка пришла уговаривать:       — Я только что говорила с твоим отцом...       — Тётя, оставь меня одного, пожалуйста, — Минхо посмотрел на женщину взглядом, который говорил, что убеждать его бесполезно.       — Твоему отцу очень плохо.       — Я знаю, каково ему... Но он жив. А её и мамы уже нет, — Ли держал в руках фотографию своей невесты. — Оставь меня одного, пожалуйста.       

***

      Здесь также жила мать хозяина дома — старая госпожа Чон Гымсун.       Комната бабули Хёнджина — это музей в миниатюре. Только вместо скучных экспонатов — антиквариат, семейные реликвии и куча всяких штучек, которые бабуля собирала всю свою жизнь.       Стены обклеены старинными обоями с цветочным орнаментом. Мебель — тяжёлая, с резными узорами. На комоде стоят серебряные подсвечники и фарфоровые статуэтки.       Гымсун в течение почти двадцати лет не покидала комнату, с каждым днём всё больше сокрушаясь, что позволила тогда своему мужу выгнать девушку, носящую под сердцем её внука. Когда старый Хван умер, госпожа Чон наняла множество частных детективов, чтобы найти несчастную женщину с маленьким ребёнком, но безрезультатно. Она винила себя. Винила своего сына за то, что он не отстоял свою любовь.       Она хотела найти своего внука и боялась умереть до того, как обнимет его. Но и не хотела жить, так как в то же время боялась этой встречи. Тоска съедала её сердце.       Кан Донсок, дворецкий и управляющий в доме Хван, постучал в дверь спальни хозяев, прося позволения войти. Джихё в это время распивала спрятанную бутылку виски и разглядывала своё лицо в зеркале.       — Войдите, — сказала она, предварительно спрятав алкоголь.       — Простите, госпожа, — вошёл Кан.       — Что такое, Донсок?       — Простите, — мялся он, — вы же знаете, госпоже Чон так плохо...       — Она спятила, — констатировала Джихё.       — Я осмелюсь кое-что предложить, — вздохнул мужчина, — вернее, попросить... То есть... госпоже Чон нужна компаньонка.       — О чём это ты?       — Ну... кто-то должен ухаживать за ней, веселить...       Женщина лишь пожала плечами, немного задумавшись, и со словами «да, наверное» повернулась к зеркалу, что-то разглядывая в нём.       — Донсок, как я выгляжу? — вдруг спросила она.       Мужчина смотрел на неё, не зная, что сказать, какие слова подобрать, чтобы не рассердить хозяйку. Выглядела она ужасно.       — Как я выгляжу? — настойчиво повторила Джихё.       Донсок снял очки и сказал, улыбаясь:       — Молодо, госпожа... Вне всякого сомнения, очень молодо.       Дворецкий постарался как можно быстрее уйти, найдя причину, что у него ещё дела, пока его не поймали на лести.