Кинетисечкие духи - Истинная история

Прошел месяц с тех пор, как Джуд впервые почувствовал бедствие. Зима рано встала на дыбы, покрыв лесные угодья мягким, тонким слоем снега. Снегопад продолжался, но в щедром и легком темпе, и покемоны были в восторге от грядущих изменений в сезоне. Дул прохладный ветерок, мягко разнося снежинки по тихой и спокойной гавани. Молодая зима также принесла с собой безмятежную атмосферу, активность лета и осени ослабла. Покемоны Святилища, испытывая благоговейный трепет и волнение перед зимой, также по большей части наблюдали в мирном одиночестве. Белый цвет, покрывавший лес, всегда был великолепным зрелищем. Младшие покемоны бродили и играли, как и в любое другое время года, но взаимодействовали со снегом, даже когда тишина все еще нависала над гаванью, как кроны самих деревьев. Шард, Вивайл, в частности, получала большую радость зимой, будучи частично ледяным типом. Она довольно быстро познакомила покемонов со своими выходками, придумывая всевозможные шалости и вообще веселые развлечения для детей, такие как ледяные горки и замерзающие пруды. Она также была монстром в снежных войнах, оставляя покемонов в изумлении от ее чистого мастерства. Затем Шард стала тренером для многих других, кто хотел проявить свое мастерство. Урожай лета и осени превзошел ожидания, Хильдегард и Бернард проделали большую работу по их восстановлению. Для обитателей Святилища было достаточно еды, хранившейся в одном из зданий руин. Лукарио Хильдегарда и Лопанни Флер медленно прогуливались вместе по лесу, наслаждаясь успокаивающей атмосферой белого леса. Хильда размышляла над инцидентом месячной давности, когда Джуд столкнулся со своей первой катастрофой. Насколько она знала, ничего угрожающего не было известно в течение всего последующего месяца. Концепция распознавания катастроф была ей совершенно чужда, и она не понимала правил, стоящих за этим. Несмотря на это, Лукарио оставался в курсе, зная, что простой факт, что он почувствовал катастрофу, был достаточной причиной, чтобы оставаться настороже. Хильдегард также сообщила Флер плохие новости, даже если она или Джуд точно не знали, в чем заключалась скрытая угроза. Они решили не сообщать покемонам о Святилище, чтобы избежать паники и напряженности, желая понять природу опасности, прежде чем раскрывать ее. Хильду вывели из транса возбужденные крики детей, игравших неподалеку. Они с Флер остановились, чтобы посмотреть, Лукарио испытывала чувство удовлетворения, наблюдая за ними. Времена, проведенные Хильдегардой в одиночестве в дикой местности, были воспоминаниями, в которые она предпочитала не вдаваться, особенно те времена, когда она смело встречала зиму. Видеть, как другие покемоны наслаждаются своей жизнью посреди всего этого, было обнадеживающе. Если они не играли на улице, то забивались в норы и развалины со своими семьями и друзьями, чтобы согреться. Хильдегарда тогда свернулась калачиком в норе, одинокая, несчастная, и некому было пожалеть ее за ее положение. Мир был жесток к ней, но ее решимость сохраняла ее теплой и решительной. Лукарио почувствовала еще большую привязанность к убежищу, хотя она все еще цеплялась за свою скрытую цель. Даже после ее недавней битвы с Джудом, Лукарио все еще сохраняла сильную связь со своим покойным хозяином, чувствуя его присутствие внутри себя. Она не могла просто отказаться от всего, что сделала во имя него. Как бы то ни было, Хильда была очень расслаблена после той битвы, заключив мир с бывшим союзником, который так долго висел у нее на хвосте. Казалось, что все постепенно складывается естественным образом; Хильдегард надеялась, что ее самые глубокие проблемы тоже со временем исправятся. Хильдегарда еще раз обдумала инцидент с Джудом, вспомнив, как они с Флер последовали за ним в тупик, так и не обнаружив угрозы, за которую ухватился его разум. Это было очень разочаровывающим и создавало нервирующее затруднительное положение, когда они могли быть ошарашены чем угодно. Лукарио планировала снова встретиться с ним, чтобы найти источник, вспомнив кое-что, что она узнала о темных типах: их сила, казалось, усиливалась под ночным небом. Ей еще предстояло проверить эту теорию с абсолом, так как она хотела, чтобы Джуд сначала оправился от стрессового эпизода. Излишне говорить, что после этого у них не было совместных сеансов медитации, но Хильда пару раз помогала ему оттачивать некоторые из его темных способностей, когда он был готов к этому. — Интересно, как поживает Херт? — Заговорила Флер, выводя Хильдегарду из ее гипнотического состояния. Лукарио пристально посмотрела на Лопанни, в глазах которого читалось некоторое беспокойство за задумчивого Лукарио. Хильдегард пассивно хмыкнула. — Кто знает, учитывая ее деятельность? — Ответила Хильда. Весть о «деятельности» Херт распространилась по всему Святилищу, все были очень очарованы ее историей. Никто никогда не слышал о ведьме, которая нашла искупление, а затем взяла на себя опасную миссию по уничтожению коллектива, которому она ранее предавалась. Ее общество было приятным, и она даже завела несколько друзей. Хильдегарда могла догадаться, что гончая не желала ничего подобного, однако, из-за ее планов на будущее. Харт тоже когда-то был ее союзником, и Лукарио надеялся, что она добьется успеха и, возможно, однажды благополучно вернется. Ее отъезд из «убежища» наверняка был печальным. Перед тем, как уйти, хаундум даже сказала несколько мудрых слов своему спутнику абсолу, вдохновляя его оставаться сосредоточенным, не позволять своему гневу овладеть им и не позволять злобе отравлять его дух. После еще одной минуты молчания, которая дополняла их окружение, Флер снова заговорила. — Как ты думаешь, как дела у Джуда? — Я не знаю. Мне придется спросить его. — Ответила Хильдегарда. Они на некоторое время оставили абсола в покое, но Лукарио была уверена, что у него все еще сохранилась мотивация работать с ними над проблемой неизвестной угрозы. — Я так много думала об этом. — Пробормотала Флер обеспокоенным тоном. Она положила пару пальцев на лоб, массируя его. — Каждый божий день. — Попробуй не делать этого. — Предложила Хильда. — Мы даже не знаем, законно ли это. — Это-то меня и беспокоит, незнание. — Мать-Лопанни вздохнула, ее дыхание превратилось в видимое облачко, которое изящно рассеялось в холодном воздухе. — Я ничего не могу с этим поделать. Я так за многое несу ответственность. Я хочу, чтобы из-за моей неосторожности на покемонов не упало ничего опасного. — Эй! — Хильдегарда посмотрела на нее тяжелым взглядом. — Дело не только в тебе. Джуд и я участвуем в этом вместе с тобой. Мы разберемся с этим до того, как это произойдет, хорошо? — Лукарио терпеть не могла, когда Флер так забегала вперед. Она понимала, почему Лопанни был на взводе и, возможно, нуждался в друге, к которому можно было бы обратиться, но все беспокойство, которое она делала, было пагубным для нее. Хильдегарда чувствовала это своей аурой — у Флер, казалось, было меньше энергии, и это наверняка влияло на ее настроение. — Да, я полагаю, ты права. — Наконец сказала Флер, потягиваясь и отходя на несколько шагов. — Я чувствую, что в последнее время я сама не своя. Я должна оставаться сильной. — Да, это точно. — заверила ее Лукарио. На мгновение между ними воцарилась тишина, двое погрузились в свои мысли. — Знаешь, я не мог не вспомнить то ужасное время… когда Мудрец столкнулся с этим монстром. — Сказала Флер с некоторой неохотой. — Эта угроза, которую почувствовал Джуд. Ты думаешь… Внезапно она замолчала, когда издалека донесся мучительный крик. Уши обоих покемонов вспыхнули в ответ, их глаза расширились от настороженности. Они подождали еще немного, прежде чем услышали сердитую болтовню, сопровождающую крик боли. — Пойдем. — Сказала Хильдегард Флер, лопунья кивнула в знак согласия. Два покемона помчались на шум, Хильдегард вела их к источнику с помощью своего чувства ауры. В конце концов они наткнулись на довольно ужасную сцену — знакомый Зороарк растянулся на земле, ползая в отчаянии, в то время как множество покемонов окружили его, крича и разговаривая с ним. Зороарк был избит и покрыт синяками, королевского вида одежда, которую он носил, была изодрана и порвана. Выражение ужаса было нарисовано на его заостренной морде, когда он жалко тащился по холодному снегу. Подойдя ближе к сцене, Флер внезапно поняла, кем был этот Зороарк. Она тут же ворвалась и начала расспросы. — Что, во имя Аркея, здесь происходит? — Увидев ее, покемон удивленно отступил. Они наверняка были жителями убежища. Один из них, поливирл, возбужденно заговорил: — Мы знаем, кто этот подонок! Другой член группы, Лурантис, с неудовольствием вмешался. — Разве вы не знаете, мисс Флер? Он был частью этого рейда! Он убил Мудреца-Лиса! — С этими словами группа продолжила сердито препираться с Зороарком. — Стоять! — Скомандовала Флер, снова успокаивая группу. — Я знаю, кто этот Зороарк. — Пояснила она, темный тип застонал от боли. — Так ты знаешь, что мы должны делать! — Закричал разъяренный Соусбак. — Мисс Флер, прикончите этого подонка! — Другие покемоны закричали в знак согласия. Флер почувствовала, как ее сердце упало, когда она снова посмотрела на поверженного Зороарка, который дрожал. Нахмурив брови, лопунья снова взревела: — Хватит! — Группа была подавлена, хотя на этот раз с несколько большим сопротивлением. Было ясно, что они теряют терпение, и Флер пришлось остановить рост гнева. После того, как она закричала, Флер без особых усилий выпустила успокаивающую ауру, как будто это было естественно для нее. Эта аура не была видна, но распространилась по сцене, как волна воды. Хильдегарда ясно чувствовала это, но другие покемоны, вероятно, не понимали, почему они вдруг почувствовали себя более безмятежно, чем раньше. — Это то, как мы хотим показать себя, как варварские, безжалостные головорезы, которые причинят вред любому, кто попадется на нашу гавань? — Флер задала вопрос с сильным чувством авторитета, ее голос прогремел в безмолвной атмосфере. — Да, мы знаем, кто такой этот Зороарк, но должны ли мы опускаться до его уровня зла и недоброжелательности? Мы — покемоны Святилища! Мудрец, возможно, встретил свой конец благодаря своим действиям, но я скажу прямо сейчас, что он никогда бы не пожелал, чтобы мы встали на такой путь тьмы. — После этого она сделала паузу, давая ему осмыслить сказанное. Некогда злые покемоны теперь смотрели в землю, выглядя задумчивыми и даже пристыженными. Лопанни впечатлила Хильдегарду своей речью. — Если не будет явного нападения на наших людей, мы не будем бессмысленно причинять вред другим, это понятно? — Покемон пробормотал «да» и торжественно кивнул. — Итак, мне было бы отвратительно предполагать, что один из вас сделал это с Зороарком. — Пожалуйста. Помогите мне. — Флер посмотрела на Зороарка со смесью жалости и отвращения. — Хильдегарда, будь добра… — Попросила Лопанни, поворачиваясь к Лукарио, который выглядела таким же потерянным, как и все остальные. — Что? Ты уверена? — Да, я уверена! — Сказала Флер с приятной улыбкой. Лукарио вздохнула, подошла и без усилий подняла упавшего Зороарка. Флер и Хильдегарда перенесли Зороарка в храм Мудреца для исцеления. Несколько раз во время поездки Зороарк выражал сильную боль, и его состояние было хуже, чем они думали. Он получил множество различных травм, включая переломы костей, ожоги и даже несколько сколов ногтей и зубов. Его большая шевелюра была сильно растрепана, а в глазах застыл ужас. Они оба помнили его по инциденту, который привел к смерти Игнатиуса. Когда они вдвоем отправились противостоять Малгаму и его соратникам в этом ветхом человеческом здании, Сол привязал это психическое существо и Зороарка к дереву. После окончания битвы они вернулись на улицу и обнаружили, что оба ушли. Они могли догадаться, что Зороарк, возможно, был с существом все это время и пострадал от ее рук. Они бы спросили его о более подробной информации по пути, но Зороарк едва сказал слово в своих мучительных муках. Он, по крайней мере, был несколько сговорчивым на данный момент. Как только Флер и Хильда вошли в храм, они подошли к каменному столу, освещенному солнечным светом, Лопанни попросил Лукарио посадить его на него. Хильдегард делал это так нежно, его аура передавала ей огромное количество боли, которую он испытывал. Делиться этим чувством было неприятно, и Хильда позаботилась о том, чтобы не усугублять его страдания. — Как ты думаешь, сколько времени это займет? — Спросила Хильдегарда, предполагая, что Флер знала, что она говорит о процессе исцеления. — Он выглядит ужасно. — Выдохнула Флер, ее глаза были полны жалости. — Это может занять некоторое время, но мы позаботимся о том, чтобы за ним присматривали, не только потому, что он ужасно ранен, но и… — Ей не нужно было говорить об этом больше ни слова; Хильда знала, что она говорит о его преданности, и все еще не была уверена, было ли это частью уловки. — О том, что я говорила ранее. Как ты думаешь, он может быть тем, кого почувствовал Джуд? — Очень даже возможно. — Заявила Хильдегарда. — Но он выглядит слишком растерянным, чтобы что-то сделать. Это может быть то, что с ним случилось. — Это имеет смысл. Ты думаешь о том же, о чем и я, да? — Флер посмотрела на Лукарио с надеждой, но обеспокоенно. Хильдегарда закатила глаза и замолчала, двое некоторое время молча смотрели друг на друга, как будто общались телепатически. — Было бы плохо, если бы это то, что он обнаружил. — Наконец сказала Лукарио. Однако, прежде чем она смогла продолжить, на фоне яркого проема храма появилась фигура в виде силуэта. На расстоянии фигура имела гуманоидную форму, длинную и стройную. Хильда и Флер повернулись лицом к существу, которое колебалось в дверях. — Проходите. — Позвала Флер. Фигура поспешно вошла в храм, подбежав к месту происшествия. Чем ближе они подходили, тем более очевидным становилось его появление — это была Мей Ли, Мьеншао. Хильдегарда давно ее не видела и гадала, чем она занималась. Можно с уверенностью сказать, что после инцидента ей почти никто не доверял. Лукарио, безусловно, может перекликаться с тем, что чувствовала мьеншао со всем весом на ее плечах. Если она пришла в это самое время, она, должно быть, хотела сказать что-то важное, но хмурый взгляд на ее лице выдавал только неизбежное недовольство. Знакомые колокольчики и причудливые безделушки звенели на ее фигуре, когда она спешила к ним. Ее безумные глаза сфокусировались на Зороарке, лежащем на столе. — Что, во имя Аркеуса, он здесь делает? — Мей Ли задала вопрос свирепым тоном. Флер подняла руку, давая знак Мьеншао успокоиться. — Он серьезно ранен. — Ответила она. — Так и должно быть. — Холодно сказала Мьеншао. Она скрестила руки на груди. — Я приношу извинения за то, что врываюсь подобным образом. Он что, только что ввалился в Святилище? — Похоже на то, но он уже был ранен. — Объяснила Флер. — Мы собираемся помочь ему выздороветь. — Глаза Мей Ли расширились от шока. — Почему это? Почему мы должны тратить ресурсы на этого неверного… — Мьеншао остановила себя, прежде чем разразиться бессмысленной тирадой, глубоко вздохнув. — Мастер хотел, чтобы это было гостеприимное сообщество. Если бы кто-нибудь предал нашу доброту, это была бы совсем другая история. — Он предал меня! — Дрожащим голосом произнесла Иьеншао, ее глаза блестели. Лукарио и Лопанни нечего было на это сказать, хотя Зороарк слабо заерзал на месте, как будто пытаясь ответить. — Его зовут Ксерксес, если вы хотели знать. — Сказала Мей Ли, отойдя на несколько шагов, чтобы остыть. — Спасибо. — Сказала мать Лопанни. — Возможно, поскольку ты, кажется, знаешь его немного больше, чем остальные из нас, ты хотела бы взять на себя задачу обеспечения его выздоровления? — Флер… — Тихо сказала Хильдегард, бросив на нее обеспокоенный взгляд. Флер уверенно кивнула Лукарио. Мьеншао застенчиво оглянулась через плечо. — Я? — Ты можешь это сделать? — Спросила Лопанни, пытаясь придать уверенности своему голосу. — Почему я? Дело даже не в том, смогу ли я. Ксеркс просто… — Я понимаю отношения здесь. — Пояснила Флер. — Я чувствую, что это будет для вас личной задачей, может быть, не той, которую вы хотите выполнять, но важной задачей, несмотря на все это. Уши Мей Ли вспыхнули, мьеншао повернулся к Лопанни. Она выглядела так, словно знала, что Лопанни пытается сделать. Это был вопрос доверия, и независимо от того, были ли у нее с Ксерксом довольно напряженные отношения, это могло послужить проверкой. После некоторого колебания мьеншао медленно кивнул, бросив на нее решительный взгляд. — Флер. — Еще раз сказала Хильда, призывая Лопанни к себе. Двое отошли от сцены, пока не оказались достаточно далеко, чтобы их не было слышно. — Что это? Дело не только в гостеприимстве, верно? — Конечно, нет. — Сказала Флер с яркой улыбкой, зная, что Лукарио будет заинтересована в этом. — Мы говорили об этом несколько минут назад. Мы должны знать, что сделало это с ним. Все эти травмы сразу показывают мне, что это было сделано чем-то очень мощным. — Это существо… — Сказала Хильдегарда себе под нос, глядя на Лопанни с лучшим пониманием. — Продолжай присматривать за Джудом, хорошо? — Флер спросила ее. С этими словами Флер покинула храм. Хильдегарда могла бы уйти с ней, но ее внимание было приковано к Мьеншао, которая осталась наедине с Ксерксом. Она стояла неподвижно, сосредоточенная на Зороарке, распростертом на столе. Лукарио неторопливо подошла к ней, ее мягкие ноги издавали мало шума, хотя Мьеншао, безусловно, уже заметила ее со своими периферийными устройствами. Мей Ли присела на корточки, ощупывая стенки стола, чтобы обнаружить потайное отделение. Она отодвинула маленькую каменную дверцу в сторону, открыв множество ягод и листьев, которые, скорее всего, использовались для исцеления. — Мы собираемся оставить его здесь? — Спросила Хильдегард. Мей Ли покачала головой. — Нет, мы, скорее всего, воспользуемся одной из камер. — Последовала минута молчания, когда Мей Ли положила несколько специальных целебных ягод и листьев на каменную поверхность рядом с Ксерксом. Затем она проанализировала тело Зороарка, чтобы оценить степень его повреждений и где она сделает свой первый подход в процессе исцеления. — Я удивлена, что ты все еще здесь, после того, что я услышала. — сказала Хильдегарда. Мей Ли вздохнула, не глядя на нее. — И что ты слышала? — Что ты стала причиной смерти этого старого лиса. — Мей Ли выглядела невозмутимой, как будто ее обвиняли в этом так много раз, что это приводило ее в оцепенение. — Конечно. — Просто пробормотала она, продолжая свою работу. — Ну, я не собираюсь больше ничего говорить об этом. — Уточнила Лукарио. — Мне просто было любопытно, почему ты все еще здесь. — Это чувство взаимно. — Сказала Мей Ли, бросив на Хильдегарду легкий взгляд. Лукарио бросил на нее вопросительный взгляд. — Что ты имеешь в виду? — С тех пор, как я впервые увидела тебя, это было у меня на уме. Я чувствую в тебе что-то очень уникальное. — Объяснила Мьеншао, намазывая ягодный сок на лист и прикладывая его к одному из ожогов Ксеркса. Затем она наклонилась, чтобы достать несколько палочек и бинтов, которые были засунуты поглубже в отделение. — Я усмиритель духов. Я имею с ними дело почти каждый день. Я почувствовала не только твой дух, но и другое призрачное присутствие рядом с тобой. Лицо Хильдегард стало мрачным от осознания. Она подошла к Мей Ли, мьеншао стояла на своем, но стала осторожной. — Вы обнаружили его? — Резко прошептала Лукарио с отчаянием. — Я прошу прощения. Я не должна была ничего говорить. — Сказала Мей Ли, чувствуя себя неловко и прекращая свою работу. — А почему нет? — Вопрос Хильдегард. — Я могу сказать, что на вас лежит огромное бремя. Вы на задании, но я не чувствовал, что это мое дело совать нос в чужие дела. Это не то, что я обычно делаю. — Лукарио немного отступила, глядя в сторону с выражением крайнего беспокойства. МейЛи посмотрела на нее с беспокойством. — Ты была уверена. Что заставляет тебя раскачиваться сейчас? — Хильдегарда почувствовала, как ее сердце учащенно забилось. То, что говорила Мьеншао, имело смысл. Ее близость к духам не была шуткой. Она фактически подтвердила присутствие своего хозяина! — Ничего. Теперь ничего. — Прямо заявила Хильдегарда, поворачиваясь и направляясь к входу в храм. Уходя, Мей Ли не сказала больше ни слова. Думая об этом, Хильда почувствовала, что ее жизненные силы вновь воспламенились, зная, что ее усилия не были потрачены впустую. На данный момент, однако, без четкого указания, как достичь своей главной цели, Хильдегарда должна была обеспечить одну вещь — безопасность всех в Святилище, поскольку природа катастрофы все еще была неизвестна, но очень реальна, и она приближалась. Как будто днем уже не было тихо, зимняя ночь в Святилище была чем-то еще, что можно было созерцать; можно сказать, что время просто остановилось, потому что все было неподвижно, будь то покемоны или растительная жизнь. Некоторые покемоны разжигали костры вокруг леса и собирались вокруг них, чтобы вести приятные беседы на самые разные темы, и даже они были не очень активны под звездным небом. Казалось, безмятежная атмосфера убежища распространилась на всех, создавая мирную ночь. Джуд неторопливо шел по заснеженной земле, снег был вытеснен следами покемонов, которые уже прошли по нему. Белая шерсть абсола ослепительно сияла в лунном свете, ночь хорошо сочетала его с темным зимним лесом. Абсол намеревался снова встретиться с Хильдегард, но не для тренировки, а для еще одной попытки настроиться на свое чувство катастрофы. Эта мысль заставила его занервничать, так как он все еще чувствовал, что у него недостаточно опыта, но он понимал опасность, на которую она намекала. Он должен был научиться лучше использовать это особое чувство, иначе скрытая угроза могла наброситься в любой момент и вызвать ужасную трагедию, и Джуд знал, что ему некого будет винить, кроме себя, за то, что он снова оказался слишком слабым. Это должно было измениться. Джуд увидела «Лукарио» впереди, стоящий на крутом холме, с которого открывался вид на белый лесной покров, сияющий под ночным небом. Абсол, шаркая ногами, поднялся на холм, глядя вниз на следы, уже оставленные Лукарио, чтобы он мог лучше держаться на прохладной почве. Добравшись до Хильды, он присел на корточки, ожидая, что она что-нибудь скажет. После долгой паузы, Хильдегарда едва повернула шею, чтобы увидеть Абсола, сидящего рядом с ней. — Ты готов? — Спросила она. Джуд кивнула. — Ты уверен? — На самом деле не имеет значения, готов я или нет. Мне нужно привыкнуть к этому. — Пробормотал Джуд, смахивая снег под ногами. — Я больше не хочу оправдываться. — Это чувство действительно сказалось на тебе. — Напомнила Хильдегарда Абсолу. — Я бы предпочла не давить на тебя слишком сильно, если дело дойдет до чего-то серьезного. Лучше иметь тебя в порядке, чем не иметь тебя вообще, если ты меня понимаешь. — Джуд понимал ее. Она подумала, что он может умереть, если переборщит. Кое-что Хильде пыталась втолковать ему, так это важность умеренности, но Джуд знал, насколько ужасной была ситуация, и был полон решимости доказать всем, что он может внести свой вклад в искоренение этой надвигающейся опасности. Никто, кроме него, не понимал его чувства катастрофы, поскольку это была уникальная сила абсолса, и он был уверен, что справится с этим. — Я поправлюсь. — Твердо заявил Джуд. — Я знаю, что так и сделаю. — Со временем и практикой, я уверена, ты это сделаешь. — Заверила его Хильдегарда, опускаясь на колени, чтобы посмотреть ему в лицо. — Но если ты действительно чувствуешь, что готов, мы начнем. — Джуд с достоинством кивнул. Тайно он работал над своей медитацией, но экономно. Как только он чувствовал, что его чувства подключаются, он отступал, но он делал это достаточно, чтобы он мог просто размышлять в своих мыслях в течение более длительных периодов времени. То, как он медленно переходил по ссылке, дало ему больше понимания того, как ощущается чувство, и как он мог лучше понять и удержать его, чтобы оно не повредило его разум. Хильдегарда и Джуд путешествовали вместе до последнего места, куда Абсол забрал Флер и ее. После своего первоначального ощущения катастрофы Джуд направил их в область за пределами обычных границ Святилища. В этом районе местность была намного более пересеченной, с более густой растительностью, покрывавшей скалистые утесы и холмы. Казалось, что это был совершенно другой биом, кусочек дикой природы, нетронутый временем, но он определенно был тронут. Джуд просто не понимала, как это сделать, и Хильда с Флер тоже. Это был практически тупик, так как они не нашли источник, но глубоко внутри абсол чувствовал, что в этой скалистой местности что-то не так. Чувство спутало его мысли, не давая ему возможности точно определить опасность. — Так почему мы делаем это ночью? — Тихо спросил Джуд, атмосфера в этой части дикой местности не такая приятная и мирная, как в убежище. — Это может лучше подойти вам и вашей силе. Это стоит попробовать. — Объяснила она. Джуд знал, что она имела в виду его тип и то, как они могли бы лучше сочетаться под лунным небом. Абсол не был уверен, как это работает, но он не собирался допрашивать Хильду. — И мы отправляемся в район, прежде чем попробуем смысл? — Если ты подключишься к нему, пока мы там, вы можете получить лучшую картину той самой катастрофы. — Снова пояснила Хильдегард. Джуд тихо хмыкнул, понимая образ мыслей Лукарио. Как и говорил ему Харт, абсол должен был сохранять непредвзятость и отбросить свое упрямство. Получение перспектив от других существ могло открыть ему новые способы смотреть на вещи, и это, безусловно, была одна из таких ситуаций. Если его чувство изначально привело его к этому месту, то, подключившись к нему, он мог бы заявить о своем присутствии, хотя он все еще понятия не имел, чего ожидать. Страх перед неизвестным крепко сжал его сердце. — Не бойся. — Посоветовала Хильдегарда. Конечно, именно ее аура выдала нарастающий в нем страх. — Я бы не стал этого делать, если бы у меня не было никакой веры. — Джуд оценила этот жест, стремясь на этот раз принести больше пользы. Двое остановились на знакомом месте. В этой области был утес, заметно более высокий, чем другие. Внизу, в долине, лежал большой бассейн с водой, возможно, когда-то здесь был водопад. Ряд больших камней выступал из скалы, выравниваясь с тем местом, где они стояли, создавая платформу прямо перед обрывом. Этот конкретный ориентир был тем, что выделялось для них. — Это оно. — Заявила Лукарио, слегка выпятив грудь, ее острие блестело под луной. — Место выглядит знакомым? — Это то место, куда я водил вас, ребята, в прошлый раз. — Вспомнил Джуд. — Должен ли я сделать это сейчас? — Да. — Ответила Хильдегард, пристально глядя на него. — Просто помни, что я тебе сказала. Сосредоточься на своих мыслях и освободите свое самоощущение. Как только ты почувствуешь, что начинаешь уплывать, устрани эти мысли. — Это было то, что Хильдегарда сказала ему раньше, когда он пытался медитировать. Абсол лег на живот, закрыв глаза и склонив голову. Его мысли метались в голове, как беспокойное море после бурного шторма. Джуд сделал несколько глубоких вдохов, подавляя смятение внутри. Он пытался сосредоточиться, позволяя своему самоощущению колебаться и уплывать, когда внезапно перед его мысленным взором вспыхнула белая вспышка. Это был момент, от которого он научился уклоняться, но на этот раз ему пришлось уступить. Появился серебристый вихрь, блестящий, когда абсол прошел через вихрь в его голове. Он почувствовал, как его веки с силой сомкнулись. Знакомая боль начала усиливаться, давя на череп абсола, но он оставался бдительным, позволяя вихрю унести его. Начали проявляться различные значения в серебристом пологе, вихрь, казалось, приобрел большую глубину, как будто перед его лицом помахали бархатной тканью. Затем вихрь испарился, уступив место миру, окрашенному в сияющий серебристый цвет. Джуд никогда раньше не заходил так далеко. Вихрь полностью рассеялся, абсол оказался в том самом месте, где он лежал ранее, но Хильдегард нигде не было видно. Что-то толкало его вперед, как будто Джуд просто наблюдал глазами своего «тела разума». Он неторопливо подошел к скале, с тоской глядя на нее, но именно там остановился. Больше ничего не происходило, и серебристые изображения перед Джудом начали темнеть. — Нет! — В отчаянии закричал Абсол, его собственный голос громко отдавался в ушах. Серебристый мир начал колебаться, пока не превратился в сплошную черноту. Ужасная боль пронзила его голову, и глаза Джуда резко открылись. Он тяжело дышал, Хильдегард склонилась над ним, положив лапу ему на спину. — Джуд! Ты в порядке? — Спросила она твердым тоном. Джуд уставился на нее широко раскрытыми глазами, холодный воздух обжигал его горло, когда он делал резкие вдохи. Его учащенное сердцебиение начало замедляться, когда он пришел в себя. Испуганный Абсол почти чувствовал теплую ауру Хильдегарды, успокаивающую его. — Да, да, я в порядке. — Прохрипел Джуд, кашляя, пытаясь заглушить затяжную боль в голове. Это было не так плохо, как в первый раз, что говорило о его прогрессе. Хильдегарда заверила его в этом, сказав: — Это было не так плохо, как в прошлый раз. — Да, я думаю. У меня все еще болит голова. — Ты что-нибудь видел? — Лукарио спросил, затаив дыхание. Абсол сглотнул, зная, что она будет разочарована в нем. Его первоначальное молчание заставило Хильду вздохнуть и нахмурить брови. — Мне очень жаль, Хильда. — Серьезно ответила Джуд, оглядываясь на заснеженную землю. — Там было не так уж много. — Просто расскажи мне что-нибудь, что-нибудь новое. — Потребовала Лукарио. Взгляд Джуда был прикован к ней, темный тип пытался казаться уверенным. — В видении я подошел к скале. — Он указал на скалу движением головы. — Я смотрел прямо на это, но именно тогда все исчезло. — Хильдегард посмотрела в сторону утеса, а затем настороженно вскочила на ноги. Это застало Джуда врасплох, он тоже поднялся на ноги. — Что—что не так? — Он запнулся. Хильдегарда сделала несколько шагов вперед, к большому куску скалы, глядя вверх. Джуд проследила за ее взглядом и заметила силуэт на вершине утеса, луна выглядывала из-за его плеча. Фигура была четвероногой, с волнистой гривой и острыми камнями, торчащими из шеи. — Бернард! — Хильдегарда позвала. — Я думал, ты мертв. — Существо подошло ближе к краю, показывая, что это был полуденный Ликанрок. Джуд никогда раньше не видел этого покемона, но знакомство Хильды с ним вызывало беспокойство. — Как ты не трансформировался? — Я посетил ведьму. — Прямо заявил волкоподобный покемон, хотя и не очень гордился этим. Хильдегарда коротко усмехнулась. — Это еще один вопрос, который у меня был. Как ты уже не какой-нибудь бездушный овощ? — Спросила она, и от этой мысли по спине Джуда пробежали мурашки. Должно быть, они говорили об Ингрид, хотя он понятия не имел, были ли поблизости другие ведьмы. Абсол задавалась вопросом, собирается ли Харт снова навестить ее. — Я сбежал. — Сказал Бернард. Джуд мог сказать, что Хильде становилось нетерпеливо из-за его неопределенности. — Ты тоже здесь из-за зеркала? — О чем ты говоришь? — Черное зеркало. Пока я был в пещере ведьмы, я видел очень странные вещи. — Это, должно быть, мягко сказано. — Со смехом сказала Хильде. — Одной из таких вещей было зеркало. Это было больше похоже на то, что он был сделан из кристаллов. Действительно темные, жуткие кристаллы. Она собиралась принести в жертву покемона, чтобы использовать его в качестве сосуда. — Сосуд для чего? — Для моего брата. — С досадой заявил Бернард. — Я не хотел этого, но благодаря этому опыту я кое-чему научился… Или, скорее, я кое-что вспомнил. Это проклятие принесло страдания многим покемонам и даже людям, но оно сблизило меня и моего брата как никогда. — Твой брат? Что ты пытаешься сказать? — Спросила Хильдегарда, пытаясь вытянуть из Ликанрока каждую мелочь. Джуд никогда не знал ее за это. Это существо, должно быть, было настоящим предметом интереса для Лукарио. — Существо, в которое я превращаюсь — это мой брат. Та же самая ведьма заперла его внутри меня все эти годы. — Объяснил Бернард, печально глядя вниз. Со стыдом он продолжил: — Когда я был щенком, у меня были с ним не самые лучшие отношения. Я наткнулся на ту ведьму и… — Он захныкал, но больше ничего не сказал. — Хорошо, забудь об этом. — Прервала Лукарио. — Мне не нужно, чтобы ты изливал мне свое сердце. Давай вернемся к тому зеркалу. Шмыгая носом, Бернард снова посмотрел на нее. — Ах, точно. Ну, я же могу иметь дело с кристаллами и всякими камнями, верно? Ну, я смог учуять запах того же зеркала в этой области. -Хильдегарда и Джуд посмотрели друг другу в глаза с одинаковым выражением полного понимания. — Поэтому я спрошу еще раз. Ты тоже здесь из-за зеркала? — Мы не знаем, для чего мы здесь. Мой друг, Абсол, только что обнаружил здесь источник возможной катастрофы. — Указала Хильдегарда. Джуд почувствовал тепло внутри, зная, что Хильдегарда считает его другом, хотя у него были подозрения, что она шутит. — Катастрофа? — Бернард задумался. — Здесь? Это означает, что он определенно находится где-то в этом районе. — Если это как-то связано с этой сумасшедшей ведьмой, это наверняка плохой знак. — Подхватил Джуд. — Мы должны обыскать скалу! — Полегче, мы не знаем, где на самом деле может быть источник. — Предположила Хильдегард. — Давайте просто оставаться в курсе и действовать осторожно. — С этими словами трио покемонов собралось перед скалой, изучая структуру скалы на предмет всего, что выглядывало. Все они могли чувствовать какую-то ауру, которая вызывала у них дискомфорт, но через некоторое время они ничего не могли различить в куче камней перед ними. Хильдегарда снова теряла терпение. Раздраженно она сказала: — Здесь ничего нет. Я не понимаю. — Сердито ворча, Лукарио замахнулась кулаком на скалу. К их шоку, изображение камней пошло рябью, а затем выпустило вспышку энергии, с силой оттолкнув Хильдегарду. Лукарио крутанулся, падая с края скалистой платформы. — Хильда! — Джуд закричал, подбегая к тому месту, где она упала. К его облегчению, Лукарио ухватилась за выступ, повиснув на одной лапе. Джуд не был уверен, как помочь ей в тот самый момент, но, как оказалось, в этом не было необходимости, Хильдегард поднялась без особых проблем. Она выглядела несколько потрясенной, даже немного смущенной. Она раздраженно отвернулась от него. — Кажется я была неосторожна там… — Проворчала она. Джуд почувствовал комок в горле, неуверенный, должен ли он вообще что-нибудь ей сказать. — Эй! Смотрите! — Бернард окликнул дуэт. Они направили свой взгляд туда, где Хильдегард ударила кулаком по скале, сразу заметив странное искривление текстуры. Как только Хильда и Джуд вернулись, чтобы рассмотреть поближе, текстура исчезла, слившись со скалой, чтобы вернуться к тому, как она выглядела раньше. Трое смотрели, не говоря ни слова, размышляя о том, что только что произошло. — Это явно силовое поле. И это явно не обычная груда камней. — Заговорила Хильдегард, глядя на Джуда с легкой улыбкой. — Твое зрение не было полностью отключено. — Джуд улыбнулась в ответ, хотя и нервно. Он был польщен, что она когда-либо делала ему комплименты, а это то, чего он мало получал в своей жизни. — Давай я кое-что попробую. — Предложил Бернард, присаживаясь на четвереньки, пока его живот почти не коснулся земли. Волкоподобный покемон закрыл глаза, выдохнул и сосредоточился. Камни под ними начали вибрировать, Хильдегард и Джуд в легкой панике оглядывались по сторонам. Вибрация только усилилась, и Хильда больше не собиралась стоять без дела. — Джуд, за мной! — Понял! Два покемона бросились прочь от выступа, пока не достигли более твердой почвы, но дрожь не прекратилась. По крайней мере, им не придется беспокоиться о том, что камни осыплются у них под ногами, и они будут падать вниз длинным обрывом. — Что насчет него?! — Крикнул Джуд, перекрывая шум усиливающегося землетрясения. Хильдегард посмотрела на Бернарда, который все еще был сосредоточен на камне. В тот момент казалось, что скала может обрушиться в любой момент. Она была ошеломлена импульсивным решением Бернарда посвятить себя тому, чем он занимался. Это не предвещало ничего, кроме неминуемой опасности. Зарычав от разочарования, Лукарио прыгнула вперед, оставляя за собой след ауры, грациозно приземлившись перед Ликанроком как раз в тот момент, когда сам утес начал осыпаться. После его уничтожения Джуду показалось, что он видит, как эффект ряби вздрагивает и распространяется по воздуху, как потревоженная поверхность воды. Абсол не мог лгать самому себе — он был напуган и не был уверен, должен ли он как-то помочь Хильдегарде. Он ненавидел стоять позади, не в состоянии ничего сделать. Хильдегарда подхватила каменного покемона как раз вовремя, чтобы избежать падения на них валунов. Лукарио совершила еще один гигантский прыжок, возвращаясь на более твердую почву, когда утес полностью рухнул, оставив после себя огромный столб дыма. Некоторое время за куском скалы ничего не было видно, но толчки, наконец, прекратились, и земля снова успокоилась. Теперь единственными звуками в прохладном зимнем воздухе были звуки падающих камней внизу и крики невидимых, сбитых с толку покемонов вдалеке. Как только все снова успокоилось, Хильдегард уложила Бернарда, ликанрок выглядел пораженным тем, что он только что сделал. — Похоже, беспечность способствует нашему некоторому прогрессу. — Усмехнулась Лукарио, оглядываясь на обломки, которые раньше были скалой. Дым начал рассеиваться, открывая странную черноту, которая выделялась на фоне остальной части сцены. Это было большое отверстие, которое, по-видимому, уходило глубже под землю. Троица неторопливо подошла к этому массивному отверстию, которое они открыли, и была очарована, увидев, что это отверстие было выложено чем-то похожим на резьбу по камню, которые были намеренно размещены, скорее всего, людьми прошлого. Они также заметили колонны по бокам входа, все еще частично закрытые скалой, которая когда-то составляла утес. Хильдегарде показалось, что это еще не совсем конец границ Святилища. Все это место, возможно, было огромной человеческой цивилизацией, в которой также находилось множество мест поклонения, включая храмы. Лукарио вспомнила, что в то время был период, когда ее тренер был очарован археологией и манерами, связанными с этим. В своем трансе Хильдегард почти не заметила, что Джуд выглядит встревоженной. — Джуд? — Она произнесла его имя, но он не сдвинулся с места в течение нескольких секунд. Наконец, он закрыл глаза, покачав головой. — Что случилось? — Ты этого не чувствуешь? — Спросил он, стиснув зубы. Теперь, когда он упомянул об этом, Хильде почувствовала что-то неприятное в воздухе. Подключившись к источнику, Лукарио сосредоточилась на темной ауре, исходящей от самого входа. Мысль о спуске в эту неизвестную человеческую структуру потрясла ее до глубины души, и аура не помогала. Это определенно было так — угроза, о которой стало известно из «Чувства катастрофы Джуда», находилась внутри этого храма и ждала. — Мы идем! — Заявила она. — Я боялся, что ты это скажешь. — Захныкал Бернард.