Кинетисечкие духи - Истинная история

Хильдегарда размышляла, стоит ли ей снова посетить Святилище. Гордость Лукарио была совершенно разбита при мысли об этом, и она поползла в поисках убежища. Ей не хотелось бродить в глуши, особенно когда Ведьма так же разозлилась на нее, как и она сама. Она содрогнулась при мысли о том, что произойдет, если Дельфокс самка нападет на нее, и хоть одним когтем — все будет кончено. Ей никогда не нравилась мысль о поражении, но Лукарио пришлось признать, что она явно потерпела поражение в двух последних битвах, в которых она участвовала. Она начала кипеть от гнева, когда вспомнила, как мудрый Дельфокс манипулировал ее воспоминаниями и снами, разрывая ее мозги на части, в то время как она не могла ничего сделать. Кто он такой, чтобы вторгаться в ее частную жизнь? Однако, оглядываясь назад, Хильдегард поняла, что все события, которые привели к ее конфронтации с Ведьмой, раскрыли ее скрытую Мега-форму, которую она так и не смогла достичь даже при напряженных тренировках, через которые она и ее хозяин прошли. Столкнувшись с Ведьмой, она не могла полностью осознать чувства, которые испытывала в этой форме. Лукарио знала, что ее аура усилилась, и чувствовала, как в нее вливается чудесная энергия, но Мега-форма просуществовала всего несколько минут. Хильдегард задавалась вопросом, есть ли способ сохранять форму столько, сколько она хочет. Желудок Лукарио заурчал, прервав ход ее мыслей — пришло время для новой охоты. Вскоре Хильдегарда оказалась странствующей пучиной. Псоподобный Покемон был темного типа и мог бы послужить легкой едой для опытного лукарио. Он бродил в слепом направлении, не заботясь о мире. Хильдегарда застряла в толще куста и с минуту выслеживала его. Увидев, что ее еда не улавливает ее запах или движения, Хильдегарда грациозно набросилась, отведя кулак назад и позволив инерции усилить его силу. Прямое попадание! Одним ударом пучиена упала, безжизненной кучей покатившись по земле. Ловить диких Покемонов и пожирать их было не тем, чем Лукарио когда-либо ожидала заниматься в своей жизни, ведь она выросла в городе, но она быстро к этому привыкла. Было вездесущее, непрекращающееся чувство раскаяния за своих жертв, поскольку она была рядом с Покемонами тренеров почти всю свою жизнь, но покемоны в дикой природе, безусловно, были другими. В таком месте не было места чувствам. Единственным, о чем думали эти существа, была просто концепция выживания, и Хильдегарда нужно было быстро принять этот ход мыслей или умереть голодной и одинокой. Боевые навыки Лукарио помогали ей оставаться сытой, а ее теплую ауру — обильной и плотной. Хильдегарда оставила созданную ею грязную сцену, пытаясь стереть кровь с морды. Лукарио удовлетворенно вздохнула, ее живот был полон. С каждым своим действием она задавалась вопросом, наблюдает ли за ней ее тренер; она вспомнила, был ли он с ней с самого начала. Хотел бы он видеть ее такой, живущей в глуши, как бесцельный бродяга, борющийся с суровой реальностью пищевой цепи? Понравится ли ему это после всего, через что он прошел, чтобы превратить ее в знаменитого Покемона, которого она знала в человеческой цивилизации? Чтобы отбросить эти мысли, Хильдегарда напомнила себе, что проходит через все это, чтобы найти способ оживить его. Однако она не могла бездельничать в дикой природе, только не после того, как обнаружила убежище. Там могут быть секреты — те, которые могут помочь раскрыть истинный путь, который ей нужно было видеть все это время, чтобы восстановить своего любимого хозяина. Она забрала его жизнь и теперь сделает все, что в ее силах, чтобы вернуть ее. Если бы Хильдегарда пришлось взять на себя подобие Ведьмы и заняться запретной магией, если бы такая вещь существовала, то она с удовольствием предалась бы ей. Ведьма-Лиса и Мудрец-Лис — они знали друг друга с тех пор, как были молоды и шумны. Возможно, у старого мудреца было бы много информации о Ведьме и о том, какое возмутительное колдовство или алхимию она предприняла. Возможно, у него даже есть информация о мега-форме Хильдегард и о том, как она могла бы использовать ее потенциал и настроиться на нее более тесно. Хильдегарда шла по знакомой тропе, которая, казалось, была случайно вымощена плоскими камнями. Камни были в основном покрыты травой и сорняками, но расчистка деревьев и растений давала понять, что это должна была быть дорога. Лукарио часто пересекал этот путь. Это послужило ей ориентиром, чтобы определить ответвления троп, которые вели к другим знакомым местам в дикой природе. Она, конечно, не ожидала, что дикая местность вызовет такое ощущение домашнего уюта, но это облегчило лукарио знакомство с местностью и тем, где можно найти других слоняющихся существ. Пока она продолжала идти в сторону Святилища, Хильда услышала шорох слева от себя. Она обернулась, ее уши навострились, а глаза расширились в полной готовности. Звук раздался снова, на этот раз из-за верхушек деревьев. Лукарио посмотрел на них снизу вверх, но ничего необычного не увидел. Ее сердце начало биться быстрее. Неужели другое голодающее существо решило, что она станет его следующим обедом? Ей уже снова и снова противостояло множество разных покемонов, но она не была побеждена. Шорох раздался еще раз, но уже сверху. Как только псина взглянула вверх, ей показалось, что она увидела коричневое пятно, мчащееся вдоль растительности справа от нее. Лукарио стояла неподвижно, как камень, вытянув голову на восток и ожидая, когда проворное существо набросится. Она вспомнила пятно, которое приняло устрашающе знакомую гуманоидную форму. Впереди из кустов появилась затененная фигура, глядя на нее сверху вниз. Хильдегард сразу поняла, что это было или кто это был — это была Мама-Лопанни, с которой она подралась неделю назад. Лукарио стиснула зубы, ожидая новой битвы. На этот раз все будет иначе; лопунни, безусловно, был очень мощным, но теперь, когда у Хильдегард была возможность понять ее движения и стратегии, она была готова. Однако Лопанни, похоже, была не в настроении драться, ее тело расслабилось, когда она подошла к Лукарио. Хильда сохраняла боевую стойку, готовая ко всему. Покемон-кролик наблюдал за Хильдегарда с подозрением, но взгляд ее был каким-то теплым и приветливым. Собака чувствовала, что тоже может расслабиться; она опустила свою стойку, но осталась напряженной. Был ли этот лопунний стражем Святилища? Она казалась такой непоколебимой и преданной защите границ. Лукарио впечатлило, что она смогла так быстро выследить ее, если только кролик не преследовал ее уже какое-то время. Покемон-кролик внезапно скривился, глядя на морду Хильдегард. Лукарио в ответ нахально провела по нему языком, пробуя на вкус все еще запекшуюся кровь. Лопанни начал осматривать остальную часть тела Хильдегарда, проявляя интерес к ее тренерской куртке и красным браслетам. — Почему ты продолжаешь возвращаться сюда? — Строго осведомился Лопанни. Хильдегарда раздраженно фыркнула, не оценив тон ее голоса. — Что тебе до того? Я все время хожу по этой дорожке, — Ответила она, скрестив руки. - Ты идешь к Святилищу. Что ты хочешь от нас на этот раз? Ты все еще хочешь сразиться с Мастером? Разве ты не усвоил урок? - Шквал вопросов, льющийся изо рта Лопанни, еще больше раздражал Хильдегарду, но Лукарио старалась сохранять хладнокровие. - Если мне придется драться с тобой, чтобы попасть внутрь, — Начала Хильда, рыча, — Тогда давай уже покончим с этим. - Нам и не надо. В конце концов, ты успел в последние пару раз, — Указала крольчиха. — Однако когда дело доходит до тебя, я гораздо более осторожен. Так ты собираешься отвечать на мои вопросы? - Хильдегарда очень уважала ее после их битвы, но ей не нравилось, как она к ней подошла. Как бы она ни была не против еще одного боя, она проглотила свою гордость и сдалась. — Мне нужно убежище, — Сказала она, задыхаясь от смущения. - Да неужели? — Недоверчиво спросила Покемон-кролик. - Я вернула ведьме ее ожерелье. Я чуть не превратилась в пыль, — Объяснила Хильдегарда, и лицо Лопанни изменилось и стало более озабоченным. - Она могла охотиться на меня. Даже я не могу противостоять ей в бою. Хильда ненавидела свою слабость, но она решила, что будет лучше избегать конфронтации, когда она чувствует себя такой уязвимой. Она не хотела иметь врагов со всеми мыслимыми фракциями. — Очень немногие на такое способны, если вообще могут, — Ласково сказал Лопанни. - Возможно, Мастер мог бы, но он старается не прибегать к насилию. Он так сильно изменился, — Замолчала она, словно сдерживая себя от того, чтобы выдать слишком много подробностей. Они оба стояли неловко, лопановая мать задумчиво смотрела в сторону, а лукарио продолжал настороженно смотреть на нее. — Ты собираешься впустить меня тогда? — Прямо Она спросила. — Нет. — Ответила кролик. - Сначала я должна поговорить с моим Мастером, потом мы встретимся. - Когда? - На закате, встретимся у озера, не так ли? - Два Покемона договорились о месте встречи, но Хильдегарда не могла не задаться вопросом, почему они должны были сделать это позже. Она предполагала, что к настоящему времени они могли считать ее угрозой на уровне Ведьминой Лисы, если не немного ниже по ступеням. Поистине, как только солнце начало садиться за горизонт, Хильдегарда появилась у спокойного, безмятежного озера, которое ранее заметила Лопанни, и терпеливо ждала. За верхушками деревьев Лукарио, загипнотизированная, смотрела на прекрасное небо, раскрашенное яркой смесью оранжевого, розового и желтого цветов. Хильде казалось, что она может заблудиться в этом чарующем пространстве, небесный свод срывал с нее все ее печали и беды, как листья с дерева, опадающие холодной зимой. Собака услышала плеск справа от себя и повернулась к взбалмошной матери, которая сдержала свое обещание встретиться с ней. Она небрежно провела рукой по прохладной спокойной воде, нежно улыбаясь. - Так как тебя зовут? — Небрежно спросила крольчиха. Лукарио не ответила, озадаченный манерой ее появления. - Я просто хотела бы узнать вас немного. Мы ведь должны называть друг друга по именам. Лукарио немного подумала, а затем продолжил. - Хильдегарда. — Хильдегарда... — Повторил Лопанни. - Звучит как подходящее сильное имя. - Лукарио почувствовала, что ее опекают, но воздержалась от необдуманных замечаний. - Ну, А как твое? — переспросил Хильде. — Меня зовут Флер. — Ответил крольчиха. Флер... Почему-то это имя заставило Хильду встать дыбом. Это звучало очень красиво, звучало красиво, и... Она прогнала эти мысли, чувствуя стыд за то, что даже подумала о таких вещах. Хильдегарда почувствовала, как ее лицо и уши загорелись. - Ну, тогда, Флер, что сказал старик? — Осведомилась Лукарио, в конце концов заметив, что это действует Флер на нервы. - Его зовут Мудрец-Лис! - серьезно поправила она ее. — Ты не знаешь его настоящего имени? — Это его настоящее имя с тех пор, как он изменил свою жизнь, — Твердо заявила Флер. Она встала и положила руки на бедра. - И он сказал мне, что ты должен кое-что сделать, прежде чем войти в нашу гавань. - Конечно. — Саркастически ответила Хильда, тоже вставая и скрестив руки на груди. - И что бы это было? - Флер перевела взгляд на озеро рядом с ними, затем сделала жест движением головы. Хильдегарда приняла сообщение. - Ты шутишь, что ли? - Вы должны искупаться. От вас воняет, — Откровенно сказала Флер. Хильдегарда была искренне удивлена. Она подумала, что ей, возможно, придется пройти через некий процесс инициации. Тем не менее, это была довольно вещь, чтобы просить. Она так давно не мылась, что привыкла к своему запаху и не подозревала, насколько он плох. Был также тот факт, что теперь она очень не любила купаться и предпочитала этого не делать. — Забудь, — Отрезала Хильда. - Тебе нужно будет, если ты хочешь присоединиться к нам, - Проворковала Флер. - Я не присоединяюсь к вам, ребята! — Рявкнула Лукарио. - Никаких союзов, никаких одолжений, ничего. Я больше не буду связывать себя ни с каким сообществом. - Флер бросила на нее неодобрительный взгляд, ее черная склера завораживала. - Если вам нужна наша защита, вам нужно искупаться. - Мне не нужна защита ваших парней. Мне нужно только убежище. — Все здания Святилища наши. Если тебе нужно убежище, то ты сделаешь то, о чем тебя просят. — Твердо объяснила Флер. - И мы не будем просить вас делать что-то еще, кроме как соблюдать набор правил, оставаясь с нами. Это не так важно, как вы это представляете. - Хильдегарда раздраженно фыркнула, повернувшись к лопунни спиной. - Прямо сейчас все, что он хочет, это чтобы вы искупались в озере и помылась. - Голос Флер смягчился, звуча очень по-матерински. - Это совсем не займет у вас времени, и, возможно, вы оцените, что стали более чистыми. - Это дикость, — возразила Хильдегарда. - Всем все равно! И, как мать, потерявшая терпение, снова возвысила голос. - Наша гавань — это не просто какое-то продолжение дикой природы. Мы приняли более цивилизованный образ жизни, и мы не потерпим Покемона, столь равнодушного к нашей структуре, теперь идите в озеро или потеряйте свой шанс остаться с нами. Это зависит от вас. С этими словами Хильда, наконец, сдалась, ворча себе под нос и выругавшись себе под нос, снимая куртку тренера. Флер подошла, предлагая сохранить его для лукарио, но, рыча, отмахнула его от себя. Хильдегард присела на корточки и аккуратно положила куртку на плоский камень, также сложив ее. Она сняла браслеты и надела их поверх одежды. Хильдегард бросила на Флер неприятный взгляд, прежде чем погрузить пальцы ног в бассейн, от воды по ее спине побежали мурашки. Флер сказала: - Я думала, ты будешь уважать наш образ жизни. - Что это должно значить? — Спросила Лукарио, войдя в озеро, вода достигла густого синего меха, окружавшего ее бедра. — Вы жили в городе, не так ли? - Откуда ты это знаешь? - Мудрец-Лис заглянул в ваши воспоминания, помните? Теперь он многое о тебе знает. - Эта чертов лис ничего не знает, — Прямо заявила Хильда, погрузившись наполовину в воду. Лукарио начала брызгать на себя водой, терлась лапами о тело и нерешительно поглядывала на свои заточенные шипы. Лукарио ощутила комочки грязи под своим мехом и содрогнулась при мысли о том, сколько их было на всем ее пальто. Она могла слышать вздох Флер. - Он тоже рассказал мне все, что видел, — Сказала она. Хильдегарда повернулась к ней, чувствуя, как внутри закипает гнев. - Он что, просто расскажет всем о моей жизни? Он не уважает мою личную жизнь? — Прорычала она. Флер покачала головой. - Я могу заверить вас, что он никому не сказал. Я его ученица и его верный друг, — Усмехнулась Флер. - Интересно, что вы упомянули о своей конфиденциальности. Мне показалось, что вы уже отказались от такой концепции. - Просто заткнись, — Резко приказала Хильда, продолжая мыться, ее движения становились все быстрее и резче в сочетании с ее темпераментом. Ночь быстро приближалась, как только Хильдегарда вышла из озера, с ее меха капала вода, а лицо выглядело несчастным. Флер скрестила руки на груди, восхитительно рассматривая Лукарио. - Видите? Это было так сложно? — Спросила она игривым тоном. Хильдегарда проигнорировала ее, поскольку она сильно тряслась, бесчисленные капельки воды стекали с ее промокшего пальто. Затем она оделась и неохотно подошла к лопунной матери. - Теперь ты никого не прогонишь. Помни, это также вопрос уважения к твоим собратьям-Покемонам. Сейдж будет особенно рад узнать, что ты это сделал. - Да, потому что я действительно хотела сделать это — пожалуйста! — Саркастически пробормотала Хильдегарда, на что Флер лишь нежно улыбнулась. — Тогда пошли. Я провожу вас в Святилище. Флер и Хильдегарда прибыли в пределы убежища как раз к вечеру. Жужжание и стрекотание Покемонов-насекомых наполняли бодрящий ночной воздух, луна вяло пробиралась по звездному небосводу, а темно-синие облака проплывали мимо. Впереди Хильдегард увидела пару оранжевых огней, торчащих из темноты, как два ярких маяка. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что свет исходил от пламени, которое стояло на двух подставках для факелов. За факелами была большая поляна с двумя ветхими постройками вдоль стены деревьев, окружающих поляну. Здесь каменистая тропа была более заметна, как будто кто-то действительно поддерживал их. Хильдегард могла видеть другие разрушенные строения в этом районе, такие как эродированная колонна и остатки каменной стены, соединяющей одно из зданий. В Святилище было ужасно тихо, несмотря на гудящий шум, но Хильдегард почувствовала непреодолимое чувство безопасности, пересекая факелы, ее тело дрожало от восторга. Однако это чувство испарилось, когда высокая стройная фигура вылетела сверху и приземлилась перед лопунни и лукарио. Она встала, чтобы показать, что она мьеншао, украшенная всевозможными роскошными безделушками и элегантными амулетами. Покемон ласка держал фонарь, который освещал ее фигуру и красиво отражался от ее золотых аксессуаров. Глядя на Мьеншао, Хильдегарду накрыл поток воспоминаний о том, когда она была Риолу. Она живо помнила додзё и жесткое Мьеншао, с которым она столкнулась, когда он швырял ее, как тряпичную куклу, и неоднократно заставлял подчиняться. Хильде спроецировала это миеншао на того, на кого она сейчас смотрела, и возненавидела ее. — Что ты делаешь в это время? — Спросила Мьеншао у Флер, сияющие глаза ласки с интересом прикованы к Хильдегарде. - Наша встреча заняла немного больше времени, чем я ожидала, — Ответила Флер. Она махнула раскрытой рукой в ​​сторону лукарио. - Это Хильдегарда. Я хочу привести ее к Мастеру. Ты знаешь, где он? Мьеншао, казалось, бросила на Лопанни несколько снисходительный взгляд, а затем подошла к Хильдегарде и протянул лапу. - Мэй Ли. Здесь ты будешь в безопасности, если не создашь никаких проблем, — Мягко заявила Мьеншао. Неохотно Хильдегарда схватила ее за лапу и потрясла ею. То, как была одета Мэй Ли, заставило Лукарио думать, что она занимает высокое положение в этом странном обществе. Конечно, у нее не было полного представления о том, как подобная концепция будет работать в таком месте. Он показался ей смесью открытого убежища и маленького городка. Если бы они хотя бы попытались лучше укрепить это место, Хильдегард не увидела бы его просто как продолжение лесных массивов. Флер снова спросила: - Мудрец-Лис здесь? - Мудрец-Лис спит, — Быстро ответила Мей Ли, желая как можно меньше разговаривать с Лопанни. — Так рано? Обычно у него есть время, когда он... — Он болен, — Кротко прервала его Мьеншао. - Он считает, что, возможно, съел что-то гнилое. - Несколько секунд никто ничего не говорила, Флер и Хильдегарда пытались усвоить эту информацию. — Почему ты не присматриваешь за ним? — Спросила Флер очень озабоченным тоном. — Ты же знаешь, что он доверил бы это только нам двоим. - Он настоял, чтобы его оставили в покое, — Сказала Мэй Ли на повышенных тонах, явно теряя терпение. - Он думает, что это может быть не просто еда, а, возможно, сон. - Хильдегарда вдруг стало холодно. На мгновение в ее сознании возникло воспоминание — именно в этот момент она пришла в сознание и увидела, как Дельфокс проглатывает ее сны о травмирующем прошлом, принимая форму туманного шара. Должно быть, так оно и было. Лукарио взглянул на Флер и увидел, что она тоже все поняла. — Понятно. Он нечасто делает такие вещи, — Загадочно пробормотала она. Хильдегарда не знала, стоит ли ей жалеть старого лиса. Она все еще была слегка расстроена тем, как он превзошел ее, не говоря уже о гнусном поступке, который Дельфокс совершил в юности. Флер повернулась к Лукарио и кивнула ей. — Я полагаю, нам придется поговорить с ним завтра. Она повернулась к Мэй Ли, которая уже уходила от них двоих. — Спасибо, — Крикнула Флер Мьеншао, который, не обратив на нее никакого внимания, скрылась за углом одного из строений. Любопытство Хильды взяло над ней верх, и она тихо спросила: - Кто она такая? - Мей Ли и я — ученики Мудреца-Лиса, его самые доверенные ученики, — Ответила она. Затем Флер прошла мимо лукарио и жестом руки позвала ее. - Я знаю место, где ты можешь поспать. Следуй за мной. Флер отвела Хильдегарду на другую меньшую поляну в лесах Святилища. На этой поляне было здание среднего размера, которое ярко выделялось на фоне лунного света. Хильдегарда увидела ласточку на вершине здания, любовно ухаживающую за большим гнездом. Когда они подошли к зданию, из входа появились два маленьких Покемона, напугав Хильду. - Полегче, — Сказала ей пухленькая мать, шагнув вперед, а затем присела на корточки, чтобы поприветствовать двух существ. Как только лунный свет осветил их, Хильдегард увидела, что это были двое жутких детей Флер. Лукарио тут же почувствовала укол вины, вспомнив жестокую битву между ней и Флер неделю назад. Хильдегарда полагала, что в тот момент накал драки поколебала ее рассудительность. Все, что она слышала в то время, когда держала в руках крольчат, были злобные слова Ведьмы-Лисы, которые казались такими убедительными, что казалось, что сама Хильдегарда приняла эти убеждения; в глубине души лукарио знал, что она лучше этого. Она говорила себе так долго, что должна была сделать все возможное, чтобы вернуть своего хозяина, но причинение вреда детям в любой форме было за пределами ее возможностей. Она не собиралась причинять вред детям, но не учла степень ущерба, который нанесет поглощение ауры. Проще говоря, она была невероятно поспешна, и вид детей всегда напоминал ей о том, что она пыталась. Увидев Лукарио, Банери бросились за своей матерью, ясно помня ее. Это только заставило Хильдегарду чувствовать себя еще более виноватой. Флер перевела взгляд с одного на другого, а затем с улыбкой покачала головой, подхватив детей на руки. Лопанни подошла к Хильдегарде, прижавшись к ее груди бунариями. Ей было досадно, что мама вот так приближается к ней, словно пытаясь заставить ее испытать чувство вины. — Это Хильдегарда, — Тихо сказала Флер встревоженным детям. Лукарио отступил назад и отвел взгляд, чувствуя себя неловко. - Возможно, раньше она казалась плохой, но, может быть, теперь она хотела бы с нами подружиться. Лукарио громко фыркнула, не соглашаясь, скрестив руки на груди. Бани просто неподвижно смотрели на покемонов с аурой. Одна из них, девочка, наконец заговорила. - Она выглядит злой. - Хильдегарда бросила на нее раздраженный взгляд, ребенок слегка отшатнулся. Затем Лукарио начал обходить их и, не сказав больше ни слова, вошел в здание. - Все в порядке. У нас просто возникло недопонимание. Мы поговорили. — Она собирается спать с нами? — Удивленно спросила девочка с оттенком страха в голосе. - Она будет спать в другой комнате, Мана. Не беспокойся. - Н-но что, если она придет посреди ночи и съест нас, пока мы спим? — Отчаянно спросила Мана. Флер лишь усмехнулась и поцеловала двоих детей в головы. - Мама будет держать подальше всех плохих парней. Помни, что я тебе обещала. Хильдегарда не могла уснуть. Она постоянно шевелилась и поправляла свое положение на импровизированной кровати, которую ей дали. Кровать представляла собой рваный старый матрац, возраст которого определенно был древним. Тем не менее, это была самая удобная вещь, на которой отдыхала Хильдегард. Она была удивлена, когда впервые представила его, когда подумала, что ей придется спать на полу. Лукарио тоже не возражала бы против этого, учитывая, что она привыкла к такому одиночеству в глуши. Несмотря на удобство матраса, лихорадочные мечты Лукарио не рассеялись. Почти каждую ночь это было одно и то же, с одним и тем же страхом, гноящимся внутри. Хильдегарда оказалась в черной пустоте, синий туман змеился в густом воздухе. По знакомому, теплому ощущению тумана она сразу поняла, что это ее аура. Какой бы интимной ни была эта энергия, она не успокоила собаку. Каждый Лукарио знает, как правильно управлять своей аурой, но Хильдегарда казалось, что временами она сама берет на себя ответственность за нее. Она чувствовала себя беспомощной перед ним — из-за его плотности он казался огромной волной, поглощающей все на своем пути. Аура становилась все гуще, тепло неприятно ползло под ее пальто. Когда это произошло, Хильдегарда начала слышать шепчущие голоса, эхом отдающиеся у нее в голове. Сначала это звучало неразборчиво, но начало сливаться со звуком плача и тревожных стонов. Затем были слова — слова, которые заставили бы ее тело дрожать от беспокойства. Эти слова взывали к ней, умоляли остановиться и умоляли сохранить им жизнь. Эмоции были заразительны. Хильда соединилась с ними, ее когда-то собранный рост превратился в беспорядочную смесь печали, отчаяния и ярости. Она почувствовала вкус свежей, теплой крови во рту, когда упала на колени, поддавшись нахлынувшим на нее эмоциям. Хильдегард казалось, что ее голова взорвется от какофонии агонии внутри, образы смертельной аварии с ее тренером вспыхнули в ее голове. Суматоха была слишком велика, чтобы вынести ее, и тогда она проснется. Сегодня ночью Хильдегарда проснулась точно так же, как после каждого кошмара: холодная и потная, ее дыхание быстрое и сухое. Липкость, которую она чувствовала на своем теле, была ужасно неудобной, но ничего незнакомого. Она попыталась расслабить мышцы, ее дыхание стало тише. Она чувствовала, как сильно бьется ее сердце, которое, в конце концов, тоже замедлилось. Лукарио не мог понять, как она никогда не привыкала к тем ужасам, с которыми сталкивалась в большинстве ночей, когда спала. С тех пор, как они у нее появились, лукарио приняла решение меньше спать, и хотя это определенно ухудшило ее работу, Хильде все еще чувствовала себя хорошо. В глубине души она надеялась, что мягкий матрас позволит ей спать достаточно комфортно, чтобы избежать снов. Теперь она поняла, что кошмары будут преследовать ее до самой смерти. Она судорожно вздохнула, сблизив ноги и обняв их, чтобы принять позу эмбриона. Внезапно снаружи послышался тихий шорох. Хильдегарда обратила внимание на тонкое окно слева от нее на стене позади нее и посмотрела на луч лунного света, сияющий сквозь него. Она заметила тень, поспешно двигавшуюся сквозь свет. Флер. Хильдегард понимала, что у покемона-кролика есть полное право опасаться, что она останется в том же здании, что и семья. Лукарио встала с постели, зная, что ей потребуются часы, чтобы снова приблизиться к глубокому сну. Она выбежала из своей комнаты с внушительной тишиной, помня о детях, которые, скорее всего, спали в соседней комнате. Хильда быстро прошла по единственному коридору в здании среднего размера и, пока шла по нему, увидела вход в детскую комнату. Она собиралась совсем покинуть здание, но Лукарио стало любопытно, и он заглянул в комнату. То, что она увидела в маленькой комнате, заставило ее сердце замереть — Флер лежала в постели со своими детьми, которые прижимались к ней. Если Флер была здесь, то кто вообще прятался снаружи? Хильдегарда проворно вышла из здания. Суровая свежесть ночи все еще витала в воздухе, когда сияющая луна возвещала о своем присутствии прямо над Лукарио. Было еще далеко за полночь; возможно, Хильде просто не ляжет спать до конца. Она огляделась вокруг, прислушиваясь к шороху, широко раскрыв глаза в поисках внезапно движущихся фигур. После напряжённой минуты лукарио начал патрулировать здание, объезжая его в поисках чего-нибудь подозрительного. Достигнув задней части строения, Хильдегард наконец заметила камни, слегка выступающие из стен, что позволяло любому спортивному покемону легко взобраться на вершину. Лукарио схватила пару камней, а затем за считанные секунды поползла вверх по стене к вершине, ее глаза метались и цеплялись за все камни, доступные для лазания. Когда она достигла вершины, ее сердце упало, увидеть знакомую фигуру, сидящую на краю крыши. Это была Мей Ли, стоявшая спиной к Лукарио. Хильдегарда удивлялась, как она так тихо пробиралась по окрестностям, а потом поняла, что большая часть ее одежды была снята, за исключением роскошного плаща. Задумчивая мьеншао смотрела вдаль, почти не обращая внимания на Лукарио, решившего присоединиться к ней. Хильдегарда осторожно приблизилась, стараясь не издавать шума своими лапками по каменному полу, но у нее было ощущение, что МейЛи уже знала, что она здесь. — Так почему ты решила прийти сюда на этот раз? — Небрежно спросила Мьеншао, подтверждая ее осведомленность. Хильдегарда просто стояла, тихо проклиная себя за то, что в последнее время постоянно терпела неудачу. Она думала, что у нее есть опыт в этом, учитывая, сколько диких покемонов ей удалось удивить, но покемоны в Святилище были явно более искусными. - У меня есть свои причины, — Ответила Хильдегарда, не доверяя Мьеншао, по крайней мере, в данный момент. Она почти никому не доверяла, и это было по умолчанию, когда дело доходило до знакомства с новыми людьми и Покемонами. - Я уверена, что да. У каждого есть причина, хотя некоторые вальсируют здесь, не зная, где они находятся. Большую часть времени они будут пытаться воспользоваться мирным убежищем, — Объяснила Мей Ли. В ее голосе была язвительность, которая причиняла дискомфорт Хильдегарде. — Что ты здесь бродишь? — Твердо спросила Лукарио. Мэй Ли поправила себя и начала в какой-то шикарной манере осматривать свои лапы. - Это моя обязанность — патрулировать Святилище на предмет беспокойных духов, — Ответила она. — Духи? Призраки? — С интересом спросила Хильдегард. Мейли тихо усмехнулась. - Призрачный тип может быть немного безвкусным, но да, в основном, — Сказала Мьеншао, вставая. Ее угрожающе длинная и стройная фигура заставила Хильдегард напрячься. Мэй Ли повернулась лицом к Лукарио, обнаружив что-то шокирующее в пределах ее досягаемости. Это была сфера темного тумана, казалось бы, сжатая покемоном ласки. - Но, в конце концов, они такие же Покемоны, как мы с тобой. Мьеншао сомкнула лапы вокруг парящего дымчатого шара, еще больше сжала его, а затем выпустила в воздух элегантным быстрым движением. Шар рассеялся в воздухе, как пар, растекаясь горизонтально. За распространением последовал протяжный, похожий на шепот звук, пока весь туман не рассеялся. — Это очень странно, — Заговорила Хильдегарда. - Боевые типы обычно не могут прикасаться к призракам. - Мейли посмотрела на Лукарио с едва заметным восхищением. — Вы достаточно осведомлены, не так ли? — Сказала ласка, когда она снова села. Хильдегард подошла к краю и села рядом с ней. Мей Ли посмотрела на пустое гнездо ласточки поблизости, которое Хильдегард почему-то совсем не заметила. Она возилась с одной из больших веток, но старалась не разрушить гнездо. - Я многому научилась с моим тренером, — Объяснила Хильдегарда с оттенком грусти. - Я сражался со всеми мыслимыми видами покемонов, но ничто не сравнится с тем, что я нашел в пустыне. - Действительно, здесь совсем по-другому, — Усмехнулась Мэй Ли. — У меня было ощущение, что ты домашний. Хильдегарда чувствовала, что должна была расстроиться при этом слове, но знала, что по сути это правда. Когда-то она была частью человеческой семьи, так что это имело смысл. Они молчали минуту, пока Мэй Ли не нарушила молчание. - Почему ты ушел, меня не касается, но ты выглядишь как покемон с миссией. Сейдж и Флер рассказали мне о том, что произошло. - Что это значит? — Спросила Лукарио, слегка раздраженная возможностью того, что ее история стала известна всем в гавани. - Я имею в виду битву между тобой и Флер, а также твое противостояние с Сейджем. Они действительно были в восторге от твоей силы, и я сам это чувствую, сидя здесь. - После этого Хильдегард стало легче, она почувствовала облегчение от того, что она не говорила о травматическом инциденте, который навсегда остался в ее памяти. — Кажется, тебе не очень нравится Флер. — Заметила Лукарио. - Что заставляет вас так говорить? - Это было просто то, как ты говорил и смотрел на нее. - Мэй Ли резко фыркнула носом в ответ, подтверждая свое отвращение к Лопанни. - Мы оба ученики Мудреца Лиса, — она сделала паузу, глубоко вздохнув, — Но я была первой. Я посвятила так много своей энергии тому, чтобы следовать за ним. Я была его ученицей много лет. - Мейли смотрела вдаль с решимостью. - Флер прибыла всего несколько месяцев назад, и я вижу, что Мудрец-Лис весьма благоволит ей. - Хильдегард чувствовала напряжение за ее словами, а также ее ауру, сгущающуюся от негодования. - У Лопанни есть навыки и потенциал, это несомненно, но даже сейчас я задаюсь вопросом, сколько еще я должен дать Мудрецу-Лису, чтобы он признал мои усилия. - Ревность Мэй Ли была заразительна, и эта аура была слишком знакома Хильдегард, когда она вспомнила некий Абсол, пойманный ее тренером. Мейли встала, отряхнувшись и поправив плечи. - Но я не должна здесь мешкать и размышлять о таких вещах. Настало время продолжить мой патруль. - Она снова посмотрела на Лукарио и кивнула. - Было приятно поговорить с вами. Редко я встречаю кого-то, с кем я чувствую, что могу поговорить. - С этими словами она спрыгнула с крыши и элегантно приземлилась на землю. Хильдегарда смотрела, как она исчезает в лесу, снова размышляя о своем прошлом. Она видела, что ревность может сделать с Покемоном, и хотя она постаралась бы не делать из этого никакого дела, она не могла не чувствовать себя немного обеспокоенной тем, что могут повлечь за собой отношения между Мьеншао и Лопанни.