где ты?

прошло двадцать дней. ровно двадцать дней. двадцать чертовых дней, как я ее уже не видела. как она не берет телефонные звонки, не отвечает на сообщения, не выходит ни на работу, ни в университет. я просто не знаю, где она, и почему она решила пропасть из моей жизни. что я ей такого сделала? казалось же, что все становится хорошо. мы вот недавно только отмечали вместе ее день рождения. ну да, недавно. прошел месяц. я не могу спать ночами. как только я закрываю глаза, я вижу ее. это невыносимо больно. а если открываю, то в трещинах на потолке составляю ее черты лица. ее до жути идеальные черты лица. лежа в кровати, я перестала обнимать любимую игрушку, потому что подсознание предательски выдает ее образ. я буквально вижу ее во всем. во всех окнах домов, рядом с которыми прохожу. я ищу ее в очередях в магазинах. я не могу поверить, что все произошло именно так. я не верю, нет. это сон, точно сон. я не могу нормально существовать. я не ем сутками, вообще не хочется. единственное, что изменилось у меня дома — завяли цветы. да, я не поливаю их. я поливаю только один фикус, который она подарила мне на восьмое марта. я просто не прощу себе, если он завянет. я не могу такого допустить. почему она так сделала? что послужило причиной? я не думаю, что это ее решение. я не хочу думать, что это ее решение. а может, все, что было между нами, мне просто мерещилось? может, мне казалось, что жизнь станет лучше? может, я все сама себе придумала? недавно ко мне в гости хотели прийти мои знакомые, но меня не было дома. я там только ночую, если это слово означает «проводить ночь дома». днем я там не бываю. я буквально каждый день стою у ее двери в надежде, что она откроет. но этого не происходит. если она дома, то она точно слышит мои истерики под ее дверью. разве ей самой не больно от этого? или хотя бы от того, что довела меня до такого? зачем она так поступила со мной? она действительно так меня ненавидит? я ей настолько отвратительна? тогда все это было игрой? а я ведь верила. верила, что все было по-настоящему. верила в ее искренность, в ее чувства. верила ее действиям. это ведь она меня первая поцеловала. в противном случае я бы так и не решилась с ней поговорить. или противный случай сейчас? пока я иду к ее дому, я прохожу все места, где она часто бывает. я вижу ее в каждом прохожем, чьи волосы цвета ржи, такого светлого и очень красивого цвета. или может, она перекрасилась, чтоб я ее не узнала? нет, не поверю, что ради этого она испортит себе волосы. она буквально обожала их. а если она нашла мне замену? если она сейчас лежит в обнимку с какой-нибудь другой девушкой, как лежала когда-то со мной? или вообще с парнем? ей же всегда было сложно принять себя и свои чувства. а этот новый человек вообще знает, что у нее аллергия на сладкое? что она любит пить банановое молоко? что ее очень обижает, когда дети не слушаются на уроках? не думаю, что он смог бы ее выучить так же быстро, как это сделала я. так прошло еще несколько дней. и вот сегодня я опять иду дежурить к ее квартире. пройдя по хорошо выученному маршруту и не увидя никого похожего на нее, я подошла к ее подъеду. домофон она не отроет точно. спасибо доброй бабушке нюре, которая открывает всегда. итак, первый стук. тишина. второй, третий. тишина. я понемногу схожу с ума. мне кажется, если б ее соседи не были в отъезде, они бы меня выгоняли, как только я поднималась на их этаж. опять стучусь. и тут резко слышится звук из замочной скважины. нет, я точно сплю. сейчас я проснусь и пойму, что опоздала на работу. но дверь открылась. это не сон. я вижу ее. она великолепна, боже. но что-то не так. я всматривалась в ее лицо и, наконец, поняла. ее глаза. они всегда были небесно-голубого цвета. в них всегда читалось ее огромное желание жить и творить. а сейчас нет. они стали стеклянно-пустые. как у аккуратной фарфоровой куколки. такой хрупкой, беззащитной. ее и без того тонкие запястья стали еще менее осязаемые. да, она еще больше похудела. хоть я и просила ее есть по расписанию, и каждый раз в награду целовала, потому что знаю, как тяжело ей это дается. но сейчас я не могу этого сделать. я и не заметила, как у меня потекли слёзы. и вот, я стою перед ней вся заплаканная, с огромными синяками под глазами. не очень уж и красивое зрелище. обычные дорожки из слез превратились в настоящую истерику. единственное, что я смогла произнести сквозь всхлипы: «софик, зачем?» она тоже плакала. она не знала, что ей делать. не знала, как правильно ей это делать. она знала только, что тем самым причиняет боль себе и мне. она резко сорвалась с места и обняла меня. она дрожала. наши ноги предательски отказывались удерживать на себе, и мы сели на пол. и мы сидели, обнимаясь и всхлипывая. немного осмелев, я решила попробовать обнять ее и ногами. она не противилась. значит, еще не все потеряно? постепенно я начинала успокаиваться. но у нее это не получалось. она все также тряслась от каждого вздоха. глажу ее рукой по спине. спустя минут семь она начала приходить в себя. я это поняла по тому, что она положила голову мне на плечо, и что ее дрожь постепенно унималась. я очень давно этого хотела. просто быть рядом с ней, обнимать ее, дышать ее запахом. и тут она начала говорить. «прости меня, прости, пожалуйста, прости», — у нее опять начиналась истерика. мне ничего не оставалось, кроме как сидеть в той же позе и говорить ей утешающие слова. она немного отодвинулась. наши лица оказались на расстоянии пятнадцати сантиметров. я опять могу любоваться ею. она просто идеальна. превосходна. я еще не встречала настолько красивых людей. она поцеловала меня. это был очень долгожданный момент. поцелуй передавал буквально все: все те эмоции, которые нас пришлось испытать за столь короткий срок. мы не хотели останавливаться, но нам явно следовало поговорить. как оказалось, я была действительно права. она в очередной раз пыталась пойти против себя и доказать самой себе, что она «нормальная». у этого слова слишком неподходящее определение. нам предстоит еще много работы над этим. но сейчас я уверена, что наша любовь — это навсегда.