Древние записки Хогвартса. II

Джози сидела на мягком кресле напротив стола Дамблдора, обхватив себя руками. Она не могла унять дрожь, хотя Фоукс, устроившийся на спинке кресла, время от времени мягко касался её щеки своим клювом, словно пытаясь утешить.   — Всё закончилось, — спокойно сказал Дамблдор, протягивая ей чашку с горячим шоколадом. — Боггарт не может причинить вреда сам, только вызвать страх.   — Но то, что я видела... — её голос дрогнул, а взгляд потух.   — Что ты увидела? Как я знаю, сейчас Финеас бегает по замку за боггартом, который из слабого учебного материала превратился в очень сильного, напившись твоим страхом. — Я видела себя, — призналась она. Внизу под лестницей слышались шаги. Сириус, как всегда, не мог просто стоять на месте. Он нервно расхаживал, время от времени бросая взгляды на лестницу, угрожая и уговаривая горгулью его впустить.   — Попроси его уйти, — тихо сказала она. — Просил, но он попытался ударить статую конфундусом, — заметил Альбус. Джози вздохнула, но её губы тронула легкая улыбка. — Я видела однажды фамилию, мою настоящую фамилию… ну… кое-где. А потом хранительница сказала, что её зовут Элианор Уитмор, а её муж…  — Оминис был добрейшим человеком из всех кого я знал, не смотря на порядки, которые были в его семье, не смотря на отношение к нему вне слизеринского круга. — Но ведь!  — Взять к примеру Сириуса. Он Блэк, но ему всё равно, тебе всё равно. — Как он может принять меня и моё происхождение после того, что пережил сам? Отец посмотрел на неё поверх своих очков-половинок.  — Джози, честно признаюсь, мой моральный компас не всегда был хорошо настроен, но ты, Элианор и Оминис… вы люди с врожденной правильной настройкой этого механизма. Сириус в целом тоже, но иногда он дурит, — усмехнулся Альбус. Он прикрыл глаза и взмахнул палочкой. — Мистер Блэк, бомбарда в сторону прохода ничем хорошим не закончится, ни для вас, ни для тех кто в башне, — очень громко произнесла горгулья.  — Поговори с ним, он поймет тебя как никто другой, — мягко, но твёрдо сказал Дамблдор. — Я попрошу тебя ещё немного отдохнуть здесь. А пока я поговорю с Профессором Гейджем.  Он подошёл к двери, открыл её и встал на лесенку ведущую вниз, которая стала осторожно опускаться.   — Прошу, мистер Блэк, не шумите. Сириус кинулся наверх как сумасшедший, перепрыгивая через ступеньки. Джози сидела в кресле, плотно обхватив кружку с горячим шоколадом. Она даже не подняла головы, когда услышала его шаги. Сириус остановился в дверях, тяжело дыша.   — Как ты? — хрипло спросил он.   Она молчала.   Сириус медленно подошёл к креслу и сел на подлокотник, насторожённо глядя на неё. Фоукс недовольно обжёг его руку, заставив поморщиться, но всё же переместился на свою жердочку, уступая ему роль утешателя. Сириус обнял Джози одной рукой, а она, после секундного колебания, чуть сместилась ближе и уткнулась головой ему в ребра.   Несколько минут в комнате стояла напряжённая тишина. Сириус не знал, как начать.   Джози продолжала пить горячий шоколад, не смотря на него.   Наконец, Сириус набрал воздуха, чтобы заговорить, но Джози неожиданно перебила его:   — Можно я?   Он кивнул, хотя знал, что она этого не видит. Почему-то ему казалось, что она почувствовала его согласие.   — Ты был зол на меня, — начала она, её голос был тихим и напряжённым. — Рассержен…   — Джоз, я был не прав, — перебил её Сириус, не выдержав.   — Ты был прав, — возразила она. — Но я… я не могла рассказать. И не могу рассказать. Не могу делиться чужими тайнами.   Сириус вздохнул, нахмурив брови:   — Да плевать на эти тайны. Главное, что ты в порядке.   Джози замялась, её пальцы крепче сжали кружку.   — Мне нужно задать тебе очень обидный вопрос, — тихо сказала она, опустив голову.   Сириус нахмурился, но кивнул.   — Каково быть сыном семьи Блэк?   Он усмехнулся, в его усмешке была боль и горечь: — Хреново.   — Почему?   — Потому что все ждут подвоха, — коротко ответил он, пожав плечами.   Джози неожиданно улыбнулась, найдя в себе силы для шутки: — Ваша четвёрка — это синоним слова «подвох».   Сириус коротко усмехнулся, но его взгляд оставался серьёзным.   — Не такого подвоха, — тихо сказал он. — Настоящего. Будто я волк в овечьей шкуре. Что я в тайне принял темную метку и сейчас начну швырять во всех Непростительными или что-то в этом духе.   Она замерла, пристально глядя на него:   — А тебе когда-нибудь хотелось… ну применить непростительное?   Он отвернулся, тяжело вздохнув:   — Хотелось.   Джози напряглась, её руки замерли на кружке.   — Там, в кабинете Флимонта, — продолжил он. — Когда я увидел тебя. Я был готов применить Круциатус на собственной матери за то, что она ударила тебя. Хотел применить его сегодня на Гейдже за его тупую беспечность и то, что он упустил этого грёбаного боггарта. А в библиотеке…   Он замолчал, а затем резко добавил: — В библиотеке я хотел наслать Империус на Нюниуса, чтобы он вылизывал твои ботинки, пока не сотрёт свой грязный язык.   — Империус можно обойти, — спокойно заметила она.   Сириус сполз на пол, став на колени перед ней.   — А сейчас, Джози… — его голос сорвался. — Сейчас я готов на Аваду.   Она нагнулась, положила руку ему на плечо и опустила лоб к его лбу.   — А просто так ты хотел бы их применить?   Он покачал головой, его руки дрожали.   — Я боюсь этого, — тихо признался он. — Боюсь, когда хочу их применить. Боюсь начать хотеть этого по-настоящему. Боюсь быть, как моя кузина Беллатрисса.   Джози молча обняла его. По её щекам текли слёзы, которые она не пыталась сдержать. Она тоже сползла с кресла, опускаясь перед ним на колени.   — Во мне течёт кровь Слизерина, — прошептала она ему на ухо.   Сириус отстранился, удивлённо глядя на неё.   — Как у…?   — И его кровь тоже течёт во мне.   Он отвёл взгляд, усмехнувшись: — Плевать.