Древние записки Хогвартса. II

Директор Дамблдор сидел за своим массивным столом, ритмично постукивая письмом по его краю. Это было самое суровое проявление раздражения, которое Джози когда-либо видела у него. Лицо его сохраняло обычное добродушие, но глаза выдавали строгую серьёзность.   Нет, он, конечно, был рад, что все ученики были доставлены в Хогвартс в целости и сохранности, а аврорам удалось задержать четырёх Пожирателей смерти. Но...   — Я была в полной безопасности, правда, — начала оправдываться Джози, нервно теребя край мантии. — Гейдж всё время присматривал за мной.   — Почему ты не поставила меня в известность? — сурово спросил он, поднимая на неё взгляд поверх очков-половинок. — Я был уверен, что ты всё это время находилась у Поттеров, как я и просил.   — Чернила, видимо, кончились, — буркнула она, потупив взгляд.   — Джозефина Артемизия Дамблдор, — прозвучал его голос с такой интонацией, что она невольно сжала кулаки.   Она ненавидела, когда он использовал её полное имя, особенно в таком тоне. Это всегда звучало как сигнал к очередному «особому разговору».   — Ты наказана, — продолжил он, с явным нажимом на последнее слово.   Джози уставилась на него, будто он только что предложил ей отпраздновать Рождество в Азкабане.   — Но я не учусь в школе! Меня нельзя наказать! — запротестовала она, пожав плечами.   — Ты наказана не как ученица школы, а как моя дочь, — отрезал он.   Джози бросила взгляд на Фоукса, который сидел на своей насесте и, казалось, разделял её потрясение. Его золотисто-красные перья дрогнули, будто он хотел сказать: «Когда ты меня общипала, наказания не было, а теперь вот как оно вышло». — Хорошо, и что же теперь? Котлы? Уборка? Полировка? Запретный лес? — с вызовом спросила она.   — Нет, — Дамблдор отложил газету и сложил пальцы домиком. — Неделя без занятий, без посещения библиотеки и без любых потайных комнат.   Джози вытаращила глаза.   — Эльфы будут за тобой приглядывать, — продолжил он. — Если они заметят, что ты занимаешься чем-либо учебным или находишься в запрещённых местах, за каждый случай добавлю тебе день к наказанию.   — Художественная литература считается? — пискнула она.   — Нет, читай. Это наказание для твоего же блага. Тебе нужно отдохнуть, побыть обычным подростком. Ты перегружаешь себя, Джозефина. Я поручил тебе помочь Гейджу, а в итоге весь Орден оказался втянут в твоё мероприятие.   Он сделал паузу, и Джози открыла было рот для ответа, но он продолжил:   — Ты не покидаешь территорию замка. Кроме того, я временно снимаю тебя с почтовой службы для Ордена.   Джози стояла как громом поражённая: — Пап, а ты слышал про проблему вагонетки?   — Нет. А какой это век?   — Этот. Я предпочту спрыгнуть на рельсы сама, — пробормотала она, и покинула кабинет, гордо задрав подбородок, хотя внутри её всё кипело.   Фоукс издал низкое тоскливое угуканье, провожая её взглядом, будто тоже хотел вставить пару слов, но лучше понимал, когда стоит промолчать. 

***

Джози шла в сторону башни Гриффиндора, машинально потирая пальцами запястье. Мысль уточнить у отца, когда именно начинается её наказание — с сегодняшнего дня или завтрашнего, — мелькнула, но была отброшена. Лучше уж пересчитать дни позже, чем снова услышать своё полное имя, произнесённое с осуждением.   Она почти добралась до лестницы, когда заметила в полуосвещённом коридоре знакомую фигуру. Сириус шел навстречу, что-то задумчиво рассматривая в руках. Вид у него был, как обычно, небрежный: закатанные рукава рубашки, отсутствие галстука, мантии тоже нет. Джози уже собиралась улыбнуться и обойти его, как они иногда шутили, но что-то показалось странным.   Сириус бросил на неё короткий взгляд и, поравнявшись, вдруг вцепился в её руку. Затем резко дернул на себя.   — Ой! — воскликнула она, морщась от боли.   — Прости, я не хотел причинить боль, — раздался его голос, но тон был... не таким.   Джози подняла взгляд и замерла: это был не Сириус. Перед ней стоял его брат, Регулус. Похожие черты лица, но совсем другой взгляд, более холодный и внимательный. Странным был и вид младшего Блэка, странным не для старшего — тот всегда демонстрировал свое негативное отношение к традициям, а для младшего — этот был одет всегда с иголочки и застегивался на все пуговки. — Кажется, можно объявить, что в школе появились двойняшки, — пробормотала она, пытаясь освободить руку, но он только сжал её сильнее. — Я хотел извиниться, — начал Регулус, чуть склоняя голову. — За то, что сказал матери, что ты и есть та девушка, которая вскружила голову моему брату.   Джози вздохнула, выпрямившись: — Спасибо за извинения, — спокойно ответила она. — Но я привыкла. И тебе советую быть осторожным в выборе друзей. Не слушай лживые авторитеты.   На секунду в его взгляде мелькнула усмешка, но тут же сменился холод: — Не бери на себя многого, — тихо, почти шепотом сказал он, склонившись ближе. — И знай своё место.   Джози подняла бровь, едва заметно склонив голову: — Что это значит?   Регулус чуть прищурился и, понизив голос, прошипел:   — Я просто считаю, что счастливая корова даёт более качественное молоко.   Её глаза расширились от неожиданности, но она тут же расправила плечи: — Ааа, так ты из этих? — воскликнула она, театрально всплеснув руками. — Ну ничего, и тебя вылечат!   — Или тебя, — парировал он с почти незаметной угрозой.   Его пальцы разжались, и Джози, не медля ни секунды, шагнула прочь от него, продолжив свой путь по прямой.   Но через несколько шагов её осенило. Она приостановилась, обернулась через плечо и, резко вскинув голову, громко и протяжно замычала:   — МУУУУУУУ!   Она разразилась истерическим смехом, и её собственное эхо заполнило коридор.   Регулус остался стоять, глядя ей вслед. На его лице впервые за долгое время мелькнула улыбка. Пусть и совсем короткая, едва заметная, но... искренняя.

***

Джози зашла в гостиную Гриффиндора, где царил шум и хаос первого вечера в Хогвартсе. Первокурсники суетились, пытаясь освоиться, а старшие курсы вовсю планировали вечеринку. Римус, терпеливо возился с младшими. Лили стояла неподалеку, раздавая листки с расписанием на завтра, одновременно отчаянно пытаясь придумать, как убедить старшекурсников отказаться от громких планов.   Джози улыбнулась, краем глаза заметив домашнего эльфа, который взглянул на неё грустными глазами. Она ему подмигнула в ответ и посмотрела на часы. Это и был ответ на её вопрос к отцу - наказание началось тогда, когда было озвучено. Осталось шесть дней и двадцать три часа. В другой стороне комнаты Сириус и Джеймс стояли в самой гуще толпы, явно лидируя в обсуждении вечеринки.   — Лили, не можешь победить толпу — возглавь, — невозмутимо посоветовала Джози, проходя мимо.   Лили устало усмехнулась:   — И как ты предлагаешь это сделать?   Джози задумалась, а потом предложила:   — Ну, например, ты можешь сделать вид, что поддерживаешь их, а в самый важный момент просто вытащишь учебник и заявишь, что первый день — лучшее время для повторения материала.   Лили ахнула:   — Я не хочу быть выброшенной с башни!   — Хорошо, тогда... — Джози наклонилась к её уху и прошептала что-то, одновременно замечая косой, почти недоверчивый взгляд пятикурсницы Ханны Моррингс, стоявшей неподалёку.   В этот момент Римус спустился с лестницы, где до этого объяснял первокурсникам, как открыть дверь в спальню. Он выглядел спокойным, но в глазах читалась усталость: — Джози! Привет! Не видел тебя в поезде. В прошлом году с тобой веселее было, — сказал он, улыбнувшись.   — Привет, Римус. Что, в этом году без жарких объятий? — подколола она.   — Всё, что угодно для тебя, — засмеялся он и демонстративно распахнул руки.   Джози весело фыркнула, а Ханна, казалось, ещё пристальнее уставилась на неё.   — Вы пытались их остановить? — спросил Римус, кивая на Сириуса и Джеймса, которые уже активно скандировали что-то о вечеринке.   Лили вспыхнула, изо всех сил стараясь выглядеть невозмутимой:   — Ещё нет, — сказала она, глядя на Джози.   Римус вздохнул и покачал головой:   — Меня назначили старостой, чтобы я успокаивал этих двоих, но кажется, теперь они — многоголовая гидра. Отрубаешь одну голову, а на её месте вырастают две.   Джеймс тем временем, стоя на столе, выкрикивал нечто настолько вдохновляющее, что толпа захлопала. Лили, решившая действовать, подошла к нему, мягко положила руку ему на спину и что-то шепнула на ухо. Джеймс мгновенно замолчал, удивлённо посмотрел на неё и спрыгнул со стола.   После пары секунд ошеломлённого молчания он внезапно обернулся к толпе и крикнул с искренней радостью:   — А потом все спать в одиннадцать!   Толпа мгновенно смолкла, осознавая смысл его слов. Кто-то даже начал возмущаться, но Джеймс, хмыкнув, самоуверенно добавил:   — Это было моё решение. Великолепное, как и всё, что я делаю!   Римус посмотрел на Лили и Джози с благодарностью:   — Напомните мне, чтобы я никогда не вставал у вас на пути.