Полюби меня вновь, если сможешь

Вновь поднявшись на ноги, Версальса с ужасом оглядела поле боя. Множество эльфов и людей уже лежали на холодной земле без малейших признаков жизни. Девушка прерывисто вздохнула, стирая кровь с щеки и замахиваясь рукой, чтобы отразить очередную атаку урук-хая. Услышав крик Арагорна, эльфийка одним резким движением обезглавила нападавшего и развернулась лицом в сторону, где находился наследник Исильдура. Сконцентрировав взгляд на Эллесаре, Верс слегка пошатнулась, замечая на его руках бездыханное тело Халдира. Халдир был для воительницы тем эльфом, который мог оказать поддержку в любую минуту. Потеря близкого друга на минуту вывела деву из равновесия, делая её уязвимой для врага. Почувствовав резкую острую боль в области живота, Лингорн сделала шаг назад и, выронив оружие, схватилась за кровоточащую рану. — Прости, душа моя. Услышав до боли знакомый голос, эльфийка подняла голову, устремив взгляд на говорящего. Перед ней, ничуть не изменившись стоял Элинкор, на нём была чёрная броня, совершенно не похожая на броню эльфов Имладриса или же Лориэна. Он крепко держал в руке меч, а в глазах Ангрэна нельзя было прочитать и капли эмоции. Сын советника замахнулся и в этот момент воительнице показалось, что на долю секунды в его взгляде промелькнула печаль. Однако медлить было нельзя, Версальса чувствовала, как силы покидают её ведь ранение, что нанёс сторонник тьмы было весьма глубоким, поэтому, Лингорн вытащила кинжал из ножен и, сделав пару шагов вперёд, вонзила лезвие в грудь бывшего возлюбленного. — И ты меня, родной, и ты меня. Дева не отрывала взора от голубых глаз воина, чувствуя, как по щекам нескончаемым потоком потекли слёзы. Уже бездыханное тело Ангрэна рухнуло на землю, пропитывая её кровью, а следом за ним на колени опустилась и Версальса. Как только сердце тёмного эльфа остановилось, и без того шаткий мир воительницы рухнул, оставляя за собой лишь руины, которые Лингорн не в силах восстановить. Девушка чувствовала, что сознание покидает её, а веки тяжелеют с каждой секундой. Боль утраты и предательства были настолько сильны, что даже лучи солнца и громкий голос Митрандира, доносившийся будто из-под воды, ничуть не радовал эльфийку. Последнее, что увидела племянница кузница перед тем как закрыть глаза и провалиться в темноту — это встревоженное лицо Арагорна. Лучи утреннего солнца озарили поле битвы. Мужчина перешагивал орочьи трупы в поисках выживших людей и эльфов, надеясь на то, что многие воины получили серьёзные ранения, а не покинули этот мир. Гамлинг тихо выругался, когда, дотронувшись до запястья сослуживца, не почувствовал пульса. — Гамлинг! Она, кажется, жива. Воскликнул какой-то парнишка, прикасаясь тыльной стороной ладони к тонкой шеи Версальсы. Он, как и множество уцелевших роханцев, искали живые души после столь кровопролитной битвы. Она унесла слишком много жизней, и каждый уцелевший в ней был ценен. Услышав окрик, воин Рохана обернулся, устремив взгляд на источник звука. — О Эру, с такой то раной. Эльфийская регенерация творит чудеса. Подойдя ближе произнёс воин Рохана и положил ладонь на плечо парнишке. — Доставим её к госпоже Эовин. Она точно что-то придумает. Гамлинг осторожно взял эльфийку на руки и направился внутрь крепости, зовя с собой мальчишку.