Нити нашей сделки

      Первый проигрыш Томаса должен был стать его последним проигрышем в жизни. Он рассчитал всё: силу Аки и возможности ослабленного Этору. Если раньше ему не хватало практики и опыта, то сейчас он готов ко всему. И к битве с Джинсом тоже. Он не рассчитал только упёртость героя и его нежелание выдавать Эи.       Потому что в прошлый раз не получилось. Тогда он тоже сделал всё, чтобы похищение прошло гладко. Может он не ожидал, что Эи не согласится с его предложение. А он же всё красиво описывал! Их совместное будущее. Он увезёт её в Америку (Эи сказала, что проблемы с кланом будут и продолжала отходить от него очень мелкими и медленными шагами). Но Томас уверял, что такого и быть не может и он обо всём уже позаботился (на это он и прокололся, только понял это спустя пару лет, прокручивая в голове одно и то же воспоминание). Говорил о том, что Эи не будет ни в чём нуждаться. К тому же ей понравится Манхэттен. Громкие и яркие улочки, красивая жизнь (Эи нравится спокойная и тихая жизнь в летней резиденции). И главное, там не будет никого, кто мог навредить Эи (ни её друзей, ни её врагов, только Томас).       Но были и сложности. В начале своего плана Томас хотел втиснуться в среду общения Эи. Это не должно было быть такой большой проблемой. Стать друзьями с её друзьями, найти общий язык с братьями. Последних он видел всего пару раз. Они геройствовали и времени на встречи даже с сестрой у них не было. Поэтому парню было проще. Тех не было рядом достаточно времени, чтобы они ничего не заподозрили. Но среди знакомых, казалось, единственным другом являлся Аки, даже не тот соклановец. Её единственный, как Эи сама говорила, друг. Слишком лёгкая на первый взгляд Томаса цель. Он думал, что для первокурсника юридического у него стандартные цели и мысли. Свои такие же стандартные увлечения, возможно есть девушка (можно предложить вместе сходить на парное свидание). Но несмотря на всё достоинства и характер Аки, у него не было девушки. Пару раз парню удавалось следить за другом Эи. Он исправно ходил на все пары, был практически лучшим на курсе, после пар играл в университетской команде по баскетболу. Он был слишком идеальным в этом плане, что вызывал некоторые подозрения.       Томас же чувствовал что-то неладное. Аки слишком хорош. Слишком идеален. Слишком тот, кому доверяет Эи. А главное, он смог найти подход к неприступной Эи. И это было главное. Томасу приходилось подбираться к девушке очень медленно маленькими шагами, когда Хотецу это делал спокойно и открыто. Томасу необходимо было познакомиться с этим Аки, узнать его получше, найти все слабые точки и начать отдалять его от Эи. Необходимо дать понять Аки, что он должен держать более длинную дистанцию в общении с этой Киёси. Например, он мог бы заставить его говорить, что у него много тренировок или ещё каких-то дел. Всё должно было сработать, ведь Аки Хотецу всего-навсего обычный человек. И он мешает, потому что Эи уделяет ему больше внимания, чем Томасу.       Только оказалось, что он не человек вовсе.       В их первую встречу Томасу показалось, что Аки смотрит в его душу. Парень хотел поклониться, когда Аки молча протянут руку. На его лице была самая обычная улыбка. Пожав его руку, Томас понял, что Аки — монстр. При последующих попытках ублюдка стать друзьями с Аки заканчивались неудачами. Тот уходил, как только Томас появлялся в нескольких метрах рот него. Аки чувствовал его присутствие. Это были чёртовы догонялки, где Томас только и делал, что догонял, но всё было тщетно. После он бросил эту затею. Если всё начнёт идти под откос из-за Аки, то можно пойти и на радикальные меры. Если он поймёт к чему ведёт Томас. Потому что если на получилось воздействовать на Аки, то придётся работать с Эи. А этого делать сначала не хотелось. Всё же с утратой друга Киёси могла бы поплакаться именно Томасу в плечо, а значит, тот станет её более важной поддержкой. Пришлось переделывать собственный план. Пока одна деталь в виде того друга была весьма мешающей.       Томас продолжил действовать. Его ухаживания приобретали более надоедливый вариант. Он был везде и знал все действия Эи, её расписание, когда она возвращается домой, есть ли у неё свободная минутка, чтобы поболтать с кем-нибудь. Он чувствовал себя репейником, что вцепился в девушку и не собирался отпускать её. Ей нравились некоторые цветы. Парень дарил их. Нравились сладости. Дарил тоже в большем количестве. Моти с клубникой и некоторые шоколадные конфеты. Можно сказать, что её любимые. Была и любимая кофейня, в которой они часто сидели.       И в какой-то момент проговорил Эи всю ту тираду. О жизни в другой стране и о том, что она должна согласиться. Во время его монолога он видел, как меняется лицо девушки. В первые две секунды были лишь непонимание, но дальше оно перерастало в ужас. Её руки дрожали, а сама еле-еле находила силы, чтобы продолжить смотреть в глаза Томасу. Парень подозревал такую реакцию, но и в этом случае было своё решение проблемы. Ему нужно было услышать только одно: «Да».       И Эи сбежала. Тогда Томас увидел только её отдаляющуюся спину. Она даже не приняла цветы. Понять, где она, было сложно. Первым делом он нашёл Аки. Тот ничего не сказал, развёл руками в стороны. Но он знал. Томас чувствовал, что ему врут. Нагло. В лицо. Парень быстро пробежался через знакомых Киёси. Тот парень из её группы, при помощи которого он всё же смог познакомиться с девушкой. Он же и сказал, что она, вероятно, уехала в летнюю резиденцию, потому что, прямая цитата, это лучшее место, чтобы успокоиться, перевести дух и собрать свои вещи. И она там и была. Целая и невредимая. Идти через центральный вход — тупо. Он сразу же подошёл к заднему и отсчитывал секунды, пока Эи не распахнула дверь перед ним. Была зима, снег сыпал и практически переходил в настоящий снегопад. Томас даже не успел взять куртку. Он тогда и не чувствовал холода. Куда Киёси собиралась уходить — неясно. Но это было единственным, что интересовало его в тот момент. Ни перепуганная Эи, ни холод, ни тот страх от Эи, который он ощущал — ничего не интересовало его так, как этот побег.       Он был зол. Как только увидел, сковал в наручники. Бежать от него бессмысленно. Найдёт везде. К тому же клан будет помогать. Она — выкупленная инвестиция, а он всего лишь щедрый покупатель.       Как только он захлопнул дверь, схватит Эи за руку и плечо. Она выронила из рук сумку со своими вещами. Иногда не поспевала идти за ним и, споткнувшись, чуть не упала. Томас, всё это время державший её, с лёгкостью поставил девушку на ноги и потянул дальше. Всё это время Эи что-то говорила. Она пыталась отговорить его, пыталась надавить на больное, только вот ничего не действовало. Абсолютно ничего. Он посадил её на диван, довольно низкий, всё же традиционный стиль, которого никак не мог понять псих. В тот момент Эи замолчала, плюхнувшись на него. Очень похожа на куклу под злым и внимательным до тошноты взором больного ублюдка. Она ещё долго смотрела на наручники, иногда чуть ли не заламывала запястья, чтобы поскорее выбраться, но под внимательным взглядом Томаса, сидящего параллельно ей на полу, откинувшись спиной на такое же неудобное кресло, просто смотрел. Следил за её дальнейшими действиями и прокручивал в голове то, как поступит дальше. Он услышал ответ, который его не устраивал. Он хотел услышать что-то другое.       Смотрит на Эи, она в ответ. Если она и хочет показаться более уверенной, но у неё ничего не выходит. Из раза в раз Томас подмечает то, как она сглатывает, как держит руки, как заламывает собственные запястья. А ещё он чувствует невообразимый страх. Киёси прокручивает в своей голове мысли о побеге. Он знал об этом. Это практически написано на лице Эи. Течения времени он не чувствует, видит её мелкие попытки выбраться, но всё они безуспешны. Она сжимает своё запястье, чтобы протиснуться из наручников. Те сильнее натирают её запястья. Когда в комнату пробирается полумрак, Томас замечает лёгкое покраснение на запястьях. Но списывает всё на темноту. Но сам остаётся без движений. Просто смотрит. Его телефон разрывается от звонков, но сам не отвечает, будто не слышит вовсе.       — Чем же тебе не понравился мой план? — когда решает подать голос, понимает, что тот слегка хриплый. Он кашляет и всего на секунды прикрывает глаза. Ему нужен стакан воды, но отойти от Эи не может. Потянет её вслед за собой, но позже. Сейчас доверять ей не может. За Киёси нужен глаз да глаз.       Темнота пугает его, когда он прикрывает глаза даже на пару секунд. Он не видит Эи. Не может контролировать её действия. Открыв понимает, что девушка продолжает сидеть на диване. Киёси не пыталась сбежать или осмотреться. Понимала, что времени у неё нет, а тем более шансов. Она изменила положение ног, на что обращает внимание Томас. Ему это не нравится. Он поднимается с места, замечает, как Эи вздрогнула, когда он обошёл её и остановился за диваном, прямо над девушкой. Медленно опустил руки на её плечи и слегка надавил. Она ведь так и не ответила на его вопрос.       — Так что тебе не понравилось, солнце?       Говорит медленно и спокойно. Но в это же время чувствует, как она начинает дрожать.       — Я хочу…       — Клан для тебя не более чем могила. Ты как цветок, который может легко сгнить, если его вовремя не забрать. У тебя есть прекрасный шанс выйти из клана. И тогда ты не сгниёшь в этом месте, — Томас перебил её, продолжив говорить без остановки, он сжимал её плечи ещё сильнее, после чего в заключении врачей будет указан перелом в области плеч или вообще перелом ключицы. Тогда же парень поймёт, что Эи слишком хрупкое создание. Но и это не остановит его от истинной цели. Его интерес только ещё сильнее разгорится. — Так что же? Ты так и хочешь сидеть здесь и медленно, но верно загнивать? Будешь упускать такую хорошую возможность? Из нас вышла бы очень хорошая пара. Сама подумай.       — Так что меня ждёт с тобой? — она говорила тише, когда Томас сильнее сжал плечи, она болезненно шикнула и сгорбилась, что-то тихо нашёптывая. Если бы это была молитва, Томас смог бы рассмеяться.       — Хорошая жизнь. Безбедная жизнь в достатке и всей любви, которую я готов тебе отдать. Мне просто нужно, чтобы ты была рядом. Только ты и я. Это намного лучше, чем плакаться о том, что ты заперта в клане без права выбора. Я предоставляю тебя выбор. Какое платье ты хочешь сегодня? Какое украшение. Или цветы? Я предоставляю тебе тот же выбор доучиться. Я вижу, что тебе не нравится эта учёба. Тогда зачем она? Ты любишь читать, может стоит связать с этим жизнь. Зачем её усложнять тем, что тебе противно. Я могу дать тебе ту жизнь, в которой ты будешь счастлива. Тебе нужно просто находиться подле меня. Это же так просто. Я никогда не наврежу тебе. Сейчас у нас произошло небольшое недоразумение, но впредь ничего такого не будет.       — Ты даёшь мне этот выбор только потому, что ты и сам приехал сюда для обучения.       — Что же, — Томас усмехнулся и отпустил плечи Эи на пару секунд, осторожно провёл рукой по её расплетённым волосам.       Длинные белые волосы струились по плечам и скрывались за спиной. Они были слегка мягкими. О тех словах она была права. Его нахождение в Японии не более чем прихоть отца. Тот захотел дать сыну хорошее образование, но при этом на время выдворить из дома. Он всегда знал, что с Томасом что-то не так. Может это что-то не так появилось в нём, когда его мать исчезла. В один момент она просто перестала существовать, а отец будто бы не замечал этой пропажи, позже Томас узнал, что мать мертва. И отец к этому имеет прямое отношение. Что же это его же и погубило в итоге. Если ты считаешь, что с человеком что-то не так, то стоит быть наготове. И тот не был готов. И первым на себе ощутил причуду сына. Страх, который всегда чувствовал Томас от людей сыграл очень плохую роль для них в итоге.       — Может ты и права. А ты не считаешь, что твоё обучение бесполезно? Ты и вправду будешь работать отравителем в клане? — Томас вновь прикасается к её плечам, проходит пальцам к шее, но не сжимает. Просто проходит пальцами, он останавливается, когда нащупывает сонную артерию. Подушечки пальцем чувствует пульс. Он слегка учащённый. Стоит только надавить чуть сильнее… Или можно ударить, убедившись в том, какой ритм пульса. Но Томас не может позволить себе этого. Всё же к Эи он испытывал некоторые тёплые чувства. Он не хочет становиться своим отцом. Ведь он выше этого.       — Можешь… отпустить? — голос Эи звучал слегка неуверенно, когда она начала беспокоиться о руках Томаса на её шее. Она тоже понимает, что может произойти дальше. Этим Эи ему и нравится.       — Скажи громче.       Парень приблизился к уху Киёси. Он чувствовал, как она дрожит. Это был страх, то, чем питалась его причуда и оттого сила становилась больше. Подушечки пальцев почувствовали, как пульс резко подскочил.       — Отпусти, пожалуйста, — всё равно голос дрожал, но Эи сказала громче и это уже хватило психу. Он слегка ослабил хватку, но так и не отпустил. Ощущать некий страх от любого человека было приятно. Оно подпитывало Томаса, заставляло его чувствовать себя живым. Эта Киёси могла стать его отдушиной. Ему нравилось разговаривать с ней, смотреть на неё, но и пугать было тоже приятно. Но всё же это было не тем, чего на самом деле преследовал Томас. Ему была нужна Эи.       — А что я получу взамен? — резкий вопрос заставил Эи резко втянуть воздух в лёгкие и просчитать так несколько секунд. Эи слегка опустила голову, может она продолжала думать или принимала свою не самую завидную участь, но Томас, ухмыляясь, всё же отпустил шею.       Выпрямился, но продолжил стоять над Эи. В голове отсчитывал секунд и смотрел на затылок Киёси. Та сгорбилась сильнее, смотрела на свои руки в наручниках, лежавших на коленях. Томас тянется к её плечам руками и выпрямляет спину Эи, а та подобно податливой кукле, припечаталась к спинке дивана, она выпрямилась без лишнего звука. Только после этого Томас отпустил её плечи и вместо этого обнял её. Голову положил на плечо и сжимал её в своё кольце из рук.       — Так чем же плоха жизнь со мной?       — Твоими методами, — она не поворачивала голову, но говорила тихо, голос дрожал, она боялась этого говорить, но всё же решилась.       — Этого не было бы, если бы ты сказала сказала мне простое «да». Или тебе не понравились те цветы?       — Они пугают меня.       — Раньше нравились же? — Томас поворачивает голову и носом проходит по шее девушке. Она вздрогнула.       — Как долго ты будешь держать меня?       — До самой смерти ты и я.       — И в счастье и в горе… — как будто заученную фразу проговорила Киёси, пока Томас не перебил её, сильнее сжав в объятиях.       — Пока смерть не разлучит нас, верно, — он ухмыльнулся.       Это то, чего он хотел. Просто жить и наслаждаться этой жизнью с Эи, несмотря на её протесты и возможно крики. Она не знает, что ей так повезло. Пока не понимает этого. Убегает от собственного счастья, как хочет сказать ей парень, но лишь усмехается в лицо. Но у Томаса есть терпение, оно не бесконечное, но его достаточно, чтобы доказать Эи, что единственно будущее, которое у неё может быть. Только с ним. А всё, что у неё было до этого всего лишь ошибка. Клан. Он точно не помешает им. Томас заверил всё с главой клана, он готов уже передать Эи из рук в руки. Как какой-то подарок или вещь. Так говорить нельзя, всё же Эи — человек. Но Томас хочет добиться своих целей, а значит сделает всё, чтобы ограничить взаимодействие девушки с ненужными в этой жизни людьми. Друзья, а ведь те обязательно предадут её и оставят одну. Томас этого не сделает. Он всегда будет рядом.       И в этом он лучше. Лучше всех их. Потому что он хочет, чтобы Эи видела в нём весь этот чёртов мир.       А его доброта и забота — единственное, о чём стоит волноваться. К тому же… Томас уже прописал их жизнь. Всё должно стать самым лёгким романчиком, которые он предлагает из раза в раз прочесть Эи. Там нет сложных тем, о которых она так любит читать. Там нет борьбы за свободу, нет битв, нет столько печали. Только два человека, которые нашли друг друга и сражаются за свои чувства. В их с Эи лёгком романчике всё будет чуть проще, потому что сражаться уже не надо. Это будет спокойная жизнь, которая просто покажет развитие их отношений. И это будет прекрасное развитие отношений. Томас успел прикинуть в каком стиле будет их свадьба, какие платья могут подойти Эи. Он даже знает, где бы хотел провести медовый месяц. Но до этого должно пройти ещё много времени. Сначала стадия отношений. Цветы, конфеты, подарки, свидания. Всё, как в тех лёгких романчиках. А потом можно перейти и к мыслям о свадьбе. Точь в точь. И никаких ссор. Это очень бесило парня даже в перспективе. Ссоры это что-то неправильное. Из-за ссоры погибла его мать. Так говорил отец, когда Томас обо всём начал догадываться. Он понимал, что смысла прятать информацию от сына нет варианта. Тот всё равно рано или поздно узнает.       Но всё же Томас выходит из своих мечтаний. Он столкнулся с первыми сложностями. Конечно, это не ссора, но что-то намного сложнее. И с этим необходимо разобраться. Надеется, что это будет последними сложностями, потому что он понимал: посадить Эи в клетку он может. Может повлиять на её сознание, уничтожить на её глазах всё то, что ей так нравится. Но пока всё будет нормально, ведь терпения осталось ещё много. Он сможет переубедить её.       И поэтому вновь поднимает глаза на Эи. Ему нравятся её длинные белые волосы. Их можно заплести в косичку. И это мило. Но есть и что-то ужасное. Наручники и жалкие попытки Киёси вырваться.       — Где твой телефон? — парень спрашивает спокойно, продолжая смотреть на то, как Эи медленно пытается сломать себе запястье, чтобы протиснуться из наручников. Стоит ли ей помочь? Будет больно. Но это может показать ей, что подобные трюки всё равно не спасут её, а только усугубят ситуацию. Томас может прицепить Эи к любому другому предмету в этом помещении.       — В сумке.       Её телефон был у Томаса. Он пошёл в тот коридорчик вместе с Эи. Оставлять её просто так он не мог. Поэтому, перебросив через плечо испуганную девушку, он потянул её туда за телефоном. Как только устройство было на его руках, парень достал из него батарею и оставил в той же сумке. Ему не нужны никакие дополнительные помехи.       Следующие дни проходили в звонках Томаса и его быстрых решениях. Он собирается быстро и без преград перевести Эи Америку. Понимал, что необходимо работать очень быстро. Отчислиться из университета. Парень подумал, что сможет сделать и дистанционно. Или переведётся в какой-то из американских университетов. Он всё же пропустит один из пунктов, который сам же прописал в его плане. Обучение Эи не завершит. Если захочет, Томас может предоставить ей возможность заочного обучения в американском университете, несмотря на её возраст. Несмотря на всё это у них с Эи будет намного больше времени, чтобы узнать друг друга получше. Томас сможет помочь ей освоиться в Манхэттене. Точнее это время, чтобы стать прекрасной парой. Лучшей. Про них точно будут шептаться и завидовать этому счастью и идиллии. Несмотря на то, что никто не будет знать какой ценой эта самая идиллия им досталась. К тому же отец был обо всём осведомлён, но, конечно, не о том, что девушка летит без собственного желания, но уже это второстепенный и не самый важный факт. Мнение отца давно перестало быть для Томаса необходимостью.       Оставить Эи Томас нигде не мог, практически. Они вместе ели. Точнее Томасу приходилось впихивать с Киёси хоть немного еды, чтобы она не потеряла сознание. Благо это не выглядело, как пытка. Он уговаривал её словами, иногда сам держал ложку или вилку, до сих пор вот некоторые проблемы в работе с палочками. Из плохого парень не мог сомкнуть глаз. Всё это время только и делал, что беспокоился за Эи. Та же поспала всего один раз, когда на второй день потеряла сознание. К тому момента на её запястьях были очень яркие красные следы от наручников.       Третий день начался с того, что запястья были уже разодраны. Но даже так наручники Томас не собирался снимать. Он осторожно осматривал запястья, понимая, что его руки уже в крови, а те продолжает капать в обильных количествах. Эи же испытывала ещё больший страх. Несмотря на всё это в первый час Томас ничего не предпринимал. Потеря крови были не самой большой. И ему даже нравилось чувствовать этот страх. Он думал, что может ещё немного подождать, глядя на то, как Эи шикает и пытается заткнуть саму себя. Прикосновение металла о раненные участки кожи были очень болезненными. Наручники окрасились с кровь. Красная жидкость капала на колени Эи, в крови были и её пальцы. Она часто смотрела на эту картину, а страх в ней увеличивался. Потом в красный окрасился диван. Белая ткань в некоторых местах окрашивалась в красный капельками крови, стекающими по локтям. В воздухе начал скапливаться металлический запах.       Всего один раз Томас набрёл на мысль, что примерно такой же запах будет в первые секунды больше убийства человека, позже он убедиться в этом на своём опыте. Убийство разозлённого отца, а потом и всех тех неправильных актрис, которые пытались пародировать Эи. Не та манера речи, не тот вкус в одежде, она любит не те книги или ещё что. Парень всегда находит то, чего ему совершенно не хватало во всех этих неправильных Эи. Всё они не были той самой Киёси. Большинство даже запомнить не смогли, что настоящая никогда не называла его просто «Том».       Но в тот момент на диване сидела настоящая Эи. И она дрожала из-за страха. Молчала, сильно сжимала губы, превратив их в одну тонкую нить. Кожа стала будто бы бледнее. В этом особенная красота. В этом её страх. Он прекрасен.       После парень начал замечать, что волосы Эи выглядят грязными. Они блестят не так, как обычно. Его не заботили раны, из которых стекала кровь, только белые волосы. Томас поднимается с пола и вновь подходит к Эи. Девушка замирает, как и страх в ней. Он не увеличивался, просто замер. Это напомнило о том, как некоторые животные притворяются чем-то, чтобы не попасть в лапы хищника.       — Тебе стоит помыть голову. Перелёт будет долгим и это может доставить тебе дискомфорт, — он смотрит ей в глаза. Чёрные, словно бездонные глаза. Томасу нравятся и белые ресницы. Они похожи на сосульки или иголки. Очень красивые.       Эи не отвечает. Опускает голову на свои руки. Тогда она поняла, что разговаривать с этим парнем попросту бесполезно. Но молчание и тишина достаёт парня всего за пару секунд. Его движения медленные до момент, пока он не ухватывается за горло Эи. Девушка успевает сделать резкий вдох и в тот же момент парень сильно сжимает горло. Киёси теперь смотрит на него, а страх резко подскакивает. Руками она схватилась за руку Томаса. В нос сильнее ударил, казалось, привычный металлический запах. Эи начинает дёргаться, когда Томас сжимает её шею сильнее. А потом он отпускает и смотрит на то, как девушка часто проглатывает воздух ртом и держится за собственную шею. Её волосы неприятно окрасились в красный. Из-за крови.       — Так какое-то решение приняла? Мы помоем тебе голову? Я даже помогу, — Томас делает шаг назад и улыбается.       Эи кивает и кашляет. Кажется в этом Томас серьёзно перестарался. Идиот. Но это хорошо сработало.       На своих ногах и рядом с парнем Киёси проводит его в ванную комнату. Пока парень разбирается с всеми баночками, он успевает отрегулировать воду. Немного холодная. В самый раз, чтобы взбодриться. И всё это время Эи стоит у сёдзи. Она может сбежать. Тревожный звоночек играет в голове, когда парень услышал со стороны девушки скрип.       — Ты же не думаешь… — он медленно оборачивается, держа в руках шампунь.       — Нет, — она опускает голову.       Всё это время она держит руки перед собой. Капли крови скапывают на кафельный пол. Если так посмотреть, то после себя Эи оставляет эти мелкие следы.       — Что же, этим ты меня радуешь.       Томас оставляет рядом с ванной несколько шампуней и бальзамов для волос. В этом он не разбирается, но вроде бы этим пользуется Эи, так что сойдёт. Сам отходит к одному из выдвижных ящиков и достаёт оттуда аптечку. Сначала нужно обработать и перебинтовать руки. Это будет хорошим решением, в котором Эи должна рассмотреть и доброту Томаса. Всё же он немного погорячился. Терпения должно быть больше. Он же и сам хочет, чтобы его жизнь стала лучше. А для этого необходимо и самому долго и упорно работать.       — Эи, — он обращается к ней и снова оборачивается. — Я обработаю твои раны. Промоем их водой. Так как они глубокие, продезинфицировать не получится, не хочу, чтобы ты словила болевой шок. Потом я перебинтую их и как только мы откажемся в аэропорту сегодня вечером, то там нас будет ждать и врач. Он исцелит тебя.       Киёси стоит на месте. И этот же момент послышался и второй скрип. Но девушка стояла на месте и Томас тоже. Понять, что происходит не составило труда. В здании находились ещё кто-то. Когда парень выпускает из рук аптечку и направляется к Эи, сёдзи резко раскрываются и перед лицом Томаса появляется Этору. За спиной будущего Шулера находился Аки. Тот забирает Эи и она выбегают из ванной комнаты. Киёси перепугана.       — Рассчитываю на тебя, — резко воскликнул Аки и вместе с Эи исчез в коридоре.       Глаза успевают уловить то, как быстро движется Аки, но при этом Томас не замечает рук Этору. Его резко и с хрустом впечатывается лицом в кафельный пол. Если бы не шум воды, можно было услышать, как тихо выругивается Томас, но очень быстро поднимается и мелькнув рядом с Этору, вылетел в коридор. Он быстро добирается до Аки и Эи. Они двигаются не так быстро. Когда собираются завернуть за угол, Томас успевает схватиться за волосы Эи, ту оттягивает назад. Аки уже держит нож и, притянув к себе Киёси быстро отрезает часть волос. После чего Аки метнул нож, попав прямо в плечо Томасу. Следующая секунду парень помнит тоже очень хорошо. Эи убегает, придерживаясь за Аки, Томас достаёт из плеча нож и собирается кинуть его в них. Знает, что попадёт в Аки. Но резко из его рук выбирают оружие и лицом припечатывавший к стене. Рукой хватаются за волосы и оттянув от стены сильнее впечатывается головой в дерево.       Томас проиграл, несмотря на дальнейшую ожесточённую битву.

***

      Главный зал с первых секунд битвы напоминал настоящее поле боя. Двое крупье пытались не попадать под резкие атаки Томаса, но и этого не многое давало.       — Он прекрасно считывает стиль боя, — за одним из перевёрнутых столов устроились и Джинс с Шулером. Парень быстро поправил очки и выглянул из-за укрытия, после чего возвращается и мельком смотрит на героя. — Если у тебя в запасе нет много новых приёмов, то тебе кранты.       — Будем импровизировать, — констатирует Хакамата и пытается ориентировать на звук шагов. То, что двое девушек-крупье уже отвлекают злодея, даёт им не так много времени.       — Никогда не любил это.       — По твоей биографии только и судить можно, что ты импровизируешь.       — А по твоей! — Шулер резко вспыхивает, звуки шагов оказываются слишком близкими и, активировав способность, Тсунагу оттягивает главу казино в зал. Стол был разбит в дребезги. — Спасибо говорить не буду.       Герой не обращает на слова какого-то внимания, а тем более от Шулера не собирается получать даже малую благодарность. Сейчас нужно следить только за Томасом. Хакамата следит за ним. Резкие движения, практически не поддающиеся логики. Он действует и смотрит, как всё реагируют на происходящее. Он смотрит на то, как Тсунагу останавливает его атаки, а в следующий раз проводит другую и смотрит на то, как герой справится и с ней. Изучает и обучается. Двое крупье уже выдохлись, но несмотря на раны, были живы.       — Вторая и Восьмая уже не способны сражаться, — Шулер взглянул на Джинса. — Сможешь оттянуть их в безопасное место и вернуться через секунд тридцать?       Хакамата понял всё быстрее. Сначала он привлёк внимание на себя. Атака Томаса показалась слабой, он словно не ожидал столь резкого появления Джинса практически рядом с его носом и всего лишь замахнулся рукой, после чего рука была замотана нитями, и он отброшен в сторону Шулера. Но на лице появилась неприятная ухмылка. Второй атаки не последовало в спину и Джинс смог без происшествий добраться до крупье. Рядом уже находился Пятый. Шестая находилась в стороне, в той самой безопасной зоне, так как её сохранность в этой ситуации была превыше всего. Перенести крупье оказалось намного проще, несмотря на то, что девушка на руках Пятого практически брыкалась, чтобы тот просто дал ей пойти и дальше в бой. Вторая же просто попросила прикрыть её, пока она будет отходить. Они смогли пройти к Шестой.       — Попробуйте не выходить каждую минуту с оторванными руками, Юми может не выдержать, — Пятый стоял на страже рядом с Шестой, иногда поглядывая за тем, как она исцеляет Восьмую, которую Вторая придерживалась за руку.       Той на вид всего лишь шестнадцать. Как она попала в казино, а главное, как вообще тот же Этору и Эи позволили ей работать здесь. Это был всего лишь ребёнок, точно как и Шин.       Хакамата удостоверился, что у них всё в порядке. Шестая молчала. Она даже не обращала внимание на кого-то, кроме Восьмой. На всё вопросы отвечал Пятый, который быстро проговорил, что из крупье на ногах остался только он и Вторая. Хотя та на грани своих сил. И сейчас рассчитывают только на скорое появление бывшего Первого. Четвёртый и Седьмой не могут участвовать в битве, других нет на из-за местах, по и пользы от них было бы не так много.       Тсунагу быстро вернулся в главный зал. Шулер стоял в самом центре, а Томаса не было видно ещё две секунды. За это время Тсунагу заметил появление Вездесущего и Шина в одном из проходов. Те направили глаза на огромную люстру, под которой и стоял Этору. Хакамата не успел направить нити к Шулеру и тот не осознал всего, когда огромнейшая махина из стекла и металла начала падать. Появление Томаса рядом не было удивительным. Он наступил на руку Этору, которая выглядывала из-под обломков люстры.       — Ты же сказал, что здесь Аки, так где этот якудза? Где Пожирающий Дракон, который победил меня в прошлый раз? — злодей задал вопрос, показывая всё своё злорадство. — Где твой ненаглядный якудза, который может перегрызть всем глотки? Где эта мразь?       Тсунагу направил нити на Томаса. Он смог оттянуть его в сторону. Вездесущий быстро направился в их сторону и попробовал нанести удар, но промазал, злодей быстро разорвал нити и отошёл в сторону. Хакамата направился к Этору, но рядом уже был Аки. Он вытягивал Шулера из-под обломков. Медленно, но верно, словно не замечал взглядов Томаса на себе. И верно, как только тот попробовал атаковать главу цветочного, рядом с ним появились жуки. Большое количество насекомых начали атаку, а несколько синих бабочек расположились в нескольких частях главного зала, чтобы те наблюдали за происходящим и уничтожили все слепые зоны Аки.       В стороне можно было заметить ещё одно тело. Бывший первый. Его лицо в маске и часть костюма была практически полностью сожжена.       — Сейчас подойдёт ещё Эйши. Тогда можно начинать настоящий бой, — проговорил достаточно тихо Аки, но Джинс смог расслышать эти слова. Он понял, что они значили: продержитесь до момента, пока он не появится.       Хакамата нахмурился. Сколько они вообще смогут продержаться с таким противником.

***

      Первое, что услышал Айши, когда увидел Эйши:       — Не мешай, старик, — он прошёл мимо к Шину. После смог быстро скооперироваться с Джинсом. Они начали битву.       Тройка коротко переговаривалась до момента, пока Томас не коснулся Шина. Тот попал в собственный кошмар. Тогда битва перешла на битву на дальней дистанции, Джинс из раза в раз удерживал Томаса нитями, но на долгое время нитей не хватало. Когда Шин вышел состояния комы, то проговорил не очень много. Он сказал, что увидеть подряд один и тот же кошмар оказалось скучным делом и Томас мог бы попробовать ещё раз, потому что парень полностью открыт. Битва перешла на короткую дистанцию. Шин появлялся перед лицом Томаса слишком часто. То в одной позе, то в другой. Он не раз получал смертельные ранения, но поднимался очень быстро. Слишком много говорил. Насмешливо, он играл на нервах Томаса, пытаясь вывести его на эмоции, чтобы он забыл о напарниках Шина.       Айши видел, как всё принимало стремительные обороты. Этору оказался под люстрой, Шестая практически закончила с его исцелением, ей и Пятому пришлось быстро направляться в главный зал, несмотря на всю опасность, Аки продолжал держать оборону, проводя короткие, но достаточно эффективные атаки. Тройка из Джинса, Эйши и Шина смогли подобраться достаточно близко к Томасу, нанося ему достаточно большой урон. Использовать Шина в качестве живого щита было слишком хорошей идеей, после того, как способность Томаса перестала на него действовать. Джинс быстро отвлекал Томаса. Эйши мог проводить атаки, а если происходил критический момент, пол под руками злодея оказывался Шин.       Когда на поле боя возникла Энни, Джинс оттянул всех в сторону, после чего девушка вонзила катану в спину Томаса. Туман достала орудие, после чего её откинули в сторону. Эйши замедлил её падение и оставил рядом с Шестой. Джинс и Шин немного отступили, заметив, как Томас выплюнул достаточно большой сгусток крови.       — Не все причуды, способные к исцелению, могут выделить из тела яд, — проговорил Шин и, усмехнувшись, добавив, что Энни не такая уж и бесполезная.       Томас шёл вперёд, он прошёл Шестую и Пятого стороной. Медик еле держалась на ногах, продолжая исцелять абсолютно всех, она продолжала работать над бывшим Первым. Урон от огня оказался слишком сильным, чем кто-то мог представить себе. Томас направлялся к Аки. Тот держал на руках Этору. Шин сорвался с места, собираясь произвести свою атаку. Оказавшись рядом с парнем, Томас схватил того за голову и резко повернул её в сторону до хруста. Он откинул Шина в сторону, как тряпичную куклу.       — Вы же знаете, зачем я здесь, — говорил очень спокойно злодей, а после и повернул голову к Айши. — Намного легче было бы отдать её мне после «Инцидента Паука».       Конечно… Да по-другому и быть не может. Айши должен был заранее предположить, что так может произойти. Он должен бы догадаться ещё в момент, когда впервые встретился с Томасом. Он не казался опасным. Всего лишь расчетливым сыном богатого предпринимателя. В каком-то смысле хорошая партия для его дочери на тот момент. Как сейчас помнит, что один из оперативников сказал, что некто дожидается Айши в его кабинете. Некий неизвестный. Вездесущий никогда не пускал в корень незнакомцев, понимая, что те могут выбросить. Что стоило пустить в корень обозлённого Рэя. Но тут был некий неизвестный.       Айши сразу же направился в кабинет, пытаясь предугадать, кому необходимо отрубить голову на этот раз, чтобы все поняли, что корень закрытая территория. Ослушаться приказа героя можно было приравнять к измене клану. Особенно, если какие-то планы глава выделял среди всего скопища остальных.       Томас сидел на месте, повернул голову к Айши и, поднявшись с места, поклонился, представился. Вездесущий оценивал его внешний вид. На руке платиновые часы. Такие же были и у героя. Он часто носил их и даже тогда они блестели на его руке. Качественная одежда от известного бренда. Айши узнавал ткань. Её предпочитала Фару. Стоила она соответствующе. Но главное качество этой компании в том, что она шила кимоно и другую традиционную одежду. Вездесущий не придал этому значения. Как и часам. Но в настоящее время прекрасно понимал, что Томас смог нарыть на клан достаточно много информации. И это была не просто информация. Это были предпочтения каждого из корня. Если бы Томас столкнулся с кем-то вроде Эйши и Этору, то использовал телефон. Такие модели использовали близнецы.       — Всегда хотел познакомиться с кем-то из ТОП-10 японских героев, — Томас посмотрел сразу же в глаза герою. Потом сел на прежнее место и продолжил говорит, как ни в чём не бывало. У этого человека не было осознания своей бестактности или ещё чего. Он не был грубым, но каждое его движение в той или иной мере было просто пропитано самоуверенностью. — Я понимаю, что поступил несколько неправильно, проникнув в клан. Но я заметил, что у ваших камер очень много слепых зон. В случае чего злодеи могут воспользоваться этим и проникнуть сюда так же, как это сделал я.       Его японский был очень даже хорошим. Нет, его можно было назвать даже прекрасным. Никакого акцента или намёка на него. Прекрасно поставленный речь, но его глаза никак не давали покоя Айши. Он видел в них что-то не то. Или ему так только казалось. Это был нездоровый блеск, который Вездесущий сначала не заметил. Он ничего не заметил в тот день. Опустил момент с проникновением. Даже не просто в клан, а уже в корень. Место, что охранялось строже всего. Томас вёл себя по-свойски. Словно уже чувствовал себя здесь просто хозяином. И только последний факт немного взбесит Вездесущего.       Главе пришлось сесть на своё место. Он ещё раз осмотрел своего собеседника. Иностранец с хорошим японским. Ведёт себя только слишком самоуверенно. И как раз это и бесило. Такие люди в принципе всегда играли на нервах Айши.       — Чего вы боитесь? — неожиданно произнёс Томас и продолжил смотреть прямо в глаза. От этого могло стать не по себе. Но и этому Айши не придавал никакого внимания.       — Я в первую очередь герой. Мне нельзя бояться.       — Вы лжёте. Люди всегда чего-то боятся. Так устроен наш мозг.       — Считайте, что я исключение из правил.       Так всегда считал Айши, но больше всего он боялся, что Рейчел вернётся. Он не боялся Рэя. Только опасался. А это два совершенно разные понятия. Но вот возвращения Рейчел он боялся. Боялся, что она обо всём узнает. Его отношение к Эи. Будущее, которое ей практически не светило. Иногда герой задумывался над одним вопросом. Почему до сих пор старшая дочь не наложила на себя руки. Ему было бы проще. Организовать похороны и забыть обо всём, как о страшном сне. Это была бы его месть. Но иногда он видит в ней Рейчел и это начинает пугать. Голоса у них не похожи. Это выводит обычно Айши из транса и он начинает злиться. Эи избегает его. Сейчас это к лучшему, как он думал. Он не хотел сталкиваться с дочерью. И она, как понимал Вездесущий в реальности, была такого же мнения. В настоящем они практически не виделись. С момента похорон Рэя. Последний раз, после погребения. Видел, что ей было плохо. Она двигалась неестественно для здорового человека. Мужчина ничего не сделал. Может ему даже понравился сам факт страданий Эи. Он не хотел об этом думать.       Но диалог с Томасом в тот момент был более вопиющим. Айши не думал о дочери. Обычно начинал вспоминать о ней перед тем, как посетить могилу Рейчел. Иногда он боялся. То, как он поступает… Для героя неправильно, но вот для сурового главы клана… Тогда же он обращал все свои мысли о одному: всё он делает правильно. Клан не будет терпеть слабаков в своих рядах. От таких проще всего избавиться. От таких необходимо во что бы то ни стало избавляться.       — Знаете в чём именно есть отличия самоуверенности от уверенности? — интересуется герой, глядя на Томаса. Тот моложе, чем в настоящее время в казино. Нет настоящего азарта в глазах. Но там нет практически ничего. Если не смотря на улыбку, но глаза не отражают ни одной эмоции. Что он думает? Как будет действовать? Чего вообще хочет?       — Мы оба здесь самоуверенные, так что не думаю, что оба и знаем с точностью да и наверняка.       Парень пожимает плечами. А говорит он очень хорошо для какого-то вроде идиота без грамма ума. Нет, он никак не может быть идиотом. Нет, скорее просто человек с хорошей выдержкой. Только потом Айши смог сделать вывод, что этот парень опасен.       — Чего вы хотите?       — Обращайтесь ко мне на ты. Я ещё не такая уж и высокопоставленная шишка, — на лице продолжала блестеть знакомая улыбка. — Но если вы просите перейти сразу же к делу, то я так и сделаю!       Вездесущий смотрел, как Томас достал кейс, положил его на стол, открыл и повернул содержимым к герою. Деньги. Пачки купюр были скреплены бумагой. Айши сразу понял что к чему. Злодей. Спалился и сейчас пытался всеми способами решить свою проблему. Скрыть улики при помощи денег.       — Я хочу в будущем жениться на Эи, — быстро парировал парень, разбивая в дребезги предположение Айши. — Мы познакомились с университете. Я учусь в соседнем, экономическом факультете.       — Ты хочешь купить её?       — Это звучит слишком грубо, но да. Я прошу её руки и надеюсь вы понимаете, что я подразумеваю в этом. Никто не должен мешать мне и Эи. Думаю, если всё пойдёт по моему плану, то в девятнадцать она закончит университет. Потом мы поедем в Америку, проживём там два года. И тогда же можно уже думать о свадьбе. Нам необходимо лучше узнать друг друга. Если так прикинуть, то это произойдёт где-то в её двадцать четыре. Плюс минус два года. Я ещё не думал, где именно мы сыграем свадьбу. Для меня это не принципиально. Но жить мы точно будем в Америке, ей понравится. Манхеттен немного похож на Токио. Шумный, многолюдный, дорогой и тому подобное, а главное там нет клана, который она не может выносить. Для меня важно, чтобы мы узнали друг друга получше. Но до начала необходимо было заручиться некоторой поддержкой со стороны отца Эи. То есть с вашей стороны, Вездесущий.       — Как ты узнал…       — Дедукция, — парень пожал плечами и указал на кейс. — Здесь пять миллионов. Если этого будет мало, я добавлю. Я не хочу, чтобы клан влезал в наши отношения. Не хочу сложностей с семьями. Мой отец уже познакомился с Эи, точнее с её досье. Личное знакомство должно быть через шесть месяцев в мой день рождение. Эти деньги также оплата за то, что вы не будете втягивать её в какие-то семейные разборки. Мне не хочется, чтобы Эи уделяла этому какое-то внимание. Мой отец уже согласился. Не то, что у него был выбор… Досье на Эи ему понравилась.       — Она моя дочь.       — Отвергнутая. Зачем держать её рядом с собой в таком случае? Намного лучше сделать вид, что рады, что у неё будет хорошее безбедное будущее. Я могу подарить по ей всё, что она захочет.       — Двадцать.       Томас не был удивлён. Казалось или он прекрасно скрывает свои истинные эмоции, или он вправду был готов очень сильно потратиться. После Айши узнал, что состояние семьи этого подонка оценивается в несколько миллиардов долларов. Так что такие траты, как двадцать миллионов йен для него были пустыми деньгами.       — Отлично, — Томас кивнул. — Я готов отдать всё, так что… Как вам будет удобнее перевести оставшуюся сумму? Наличными, чтобы наша сделка осталась в секрете от всех, а также от вашей отвергнутой дочери, — он протянул руку. Слова были настоящим намёком на то, чтобы Айши держал рот на замке. Закрыть рот и молчать. Ему показалось это скорее забавным. Ему предлагают сделку, это он должен предъявлять какие-то требования.       Так и было. Айши помнил то время достаточно хорошо. Он видел что-то не то в Томасе, но не обращал но это внимания. Сплавить Эи так было правильнее. Главное, самостоятельно лишить дочь жизни он не мог. В этом видел Рейчел. Но и дать дочери что-то хорошее тоже не был способен. Сейчас же судьба дочери будет ясна. Будет она счастлива или нет, Вездесущего особо не волновало. Важнее было отправить её с глаз долой. Герой даже будет рад, что свадьбу они сыграют в Америке и сам герой не получит приглашения на данное мероприятие.       Через некоторое время Эи появилась в клане на еженедельном ужине. С ней был и Томас. Пришлось сделать вид, что герой не видел и не знал парня рядом со старшей дочерью. Фару ничего не сказала на этот счёт, из хорошего она прекрасно понимала происходящее по эмоциям Вездесущего. Айши ни о чём не беспокоился. Ему стоило обратить внимание на том, что это был практически последний раз, когда весь корень собирался вместе. После того ужина Эи больше не появлялась на ужине. Слишком много учёбы или какие-то личные дела. Через несколько лет она перестала оправдываться, когда не появлялась в определённое время в клане. Стоит сказать, что после того случается даже Эйши перестал появляться на ужинах. А через два ужина и Этору не появлялся. Они говорили только о том, что не видят в этом смысла. Айши подозревал сговор сыновей с Эи. Герой знал, что дочь предчувствовала нечто плохое от Томаса. И тот ужин был одним из этих предпосылок. Перед этим Эи самостоятельно согласовала эту встречу с Вездесущим. Тот согласился, услышав имя парня. Точнее, он делал вид, что долго думает перед тем, как сделать свои вывод, который после произношения имя был очевиден.       В тот момент Эи чувствовала себя очень сковано. Знакомство прошло достаточно хорошо, за исключением того не очень приятного момента, когда Эйши отказался от рукопожатия с гостем. Он поправил очки, взглянул на протянутую руку Томаса и ушёл к своему месту. Даже Этору был удивлён поведением старшего близнеца, ведь всего пару секунд назад он пожал руку Томаса и улыбнулся ему, сказав что-то о том, чтобы парень не обижал его сестру. Айши видел в каждом движении дискомфорт старшей дочери, все видели это, казалось, за исключением Фару. Той было всё равно, ранее она даже выразила своё нежелание появляться на ужине, но Айши не для того структурировал правила корня. Она пришла. Но не была этому довольна, пока не заметила в каком состоянии находится Эи. Может в тот момент частично у Вездесущего появилась мимолётная жалость к дочери. Но она быстро исчезала. Безбедное будущее будет достойным для неё.       На состояние Эи часто обращал внимание Томас. Стоит отметить, что после этого ужина по клану начали не без помощи Айши распространяться слухи о помолвке старшей дочери с Томасом. А тот в глазах людей из клана выходил самым милым и прекрасным человеком. Ни одна живая душа не говорила о его раннем проникновении в стены клана. Никто не решался даже упомянуть об этом невзначай.       — Эи, всё в порядке? — голос парня в отношении к Эи был достаточно мягким. Он вправду видел в ней свою «вторую половинку», улыбался и всегда держался рядом с ней. Точнее это он держал её рядом с собой, как какую-то собаку на привязи.       — Конечно, — она кивнула, а после ухватила за стакан с водой, как только Томас повернул голову, чтобы ответить на интересующий Фары или самого Айши вопрос. Герой и не помнит, какой там был вопрос.       — Как тебе учёба в Японии? Я слышала, что в Америке к ней относятся не так трепетно, как у нас.       — Я бы не сказал, что сложно. Я жил в этой сфере всю свою сознательную жизнь. Так что и учёба мне даётся с лёгкостью. Поэтому иногда возникает вопрос, куда тратить время после пар. Я попытался вступить в баскетбольную команду, но понял, что это не для меня.       Парень мельком посмотрел на Эи. Айши этого не понял. Дочь никогда не увлекалась спортом, а с её здоровьем это вообще могло быть опасным. Так что подобное поведение Томаса осталось для Айши загадкой. Герой понял только то, что эти слова были как-то связаны с Эи. И даже сейчас он не понимал их.       В момент ужина всё проходило хорошо. Может даже близнецы поняли, что Томас неплохая кандидатура, поэтому Айши был уверен, что когда эти двоя официально объявит, что они папа, то ни у Эйши, ни у Этору она будет возражений.       После «Инцидента Паука» некоторое время после суда Эи находилась в стенах клана. Все несколько дней не выходила из своего крыла. Кажется, еду ей таскал Эйши в комнату, пока Этору был в больнице. После его битвы с Томасом младшему близнецу было необходимо время на восстановление. Состояние не было критическим, но, как говорили врачи, его глаза серьёзно пострадали, так что самым правильным решением было на некоторое время дать им восстановиться и никак не нагружать. Лучше всего носить солнцезащитные очки и держать их рядом с собой около месяца, консультируясь насчёт состояния еженедельно, чтобы избежать риска потери зрения.       — Вы ожидали меня? — постучавшись, Эи зашла в кабинет.       Первое, что заметил герой — бинты на запястьях. Дочь остановилась на пороге, склонила голову и ждала каких-то слов. Айши собирался сказать многое. Она доставила многие проблемы клану. Так ещё пришлось работать с Анко. Та предложила играть роль юриста со стороны Эи самостоятельно. Если бы она сразу согласилась с Томасом, ничего бы в подобного не произошло. Она отказала ему. И потом всё пошло-поехало. Исчезновение со своего поста младшего близнеца. Через некоторое время он объявился, но уже с Аки и Эи.       — А что слуги передали?       — Это могло быть плохой шуткой, — она пожала плечами, подняла глаза на Вездесущего и подошла к столу, остановилась в двух метрах от него и взглянула на героя. Ждёт его слов.       В детстве Эи часто говорила, что пришла к отцу, потому что ей сказали слуги. Герой не верил в это и выставлял дочь за дверь. Всё продолжалось до момента, пока она не переехала с летнюю резиденцию. Ей там самое место. Тихо, спокойно, она никого не достаёт. Кажется, что её и нет в живых. Погибла во время того случая с атакой на клан. В этом очень хотелось верить. Но Эи жива. Она присылала в клан открытки с поздравлением на Рождество или любой другой праздник. Перестала присылать в четырнадцать. Последняя была на Рождество. Скорее это была всего лишь открытка, которая подписывалась даже не как «отцу от дочери Эи», как было всегда, через некоторое время исчезло имя, а «Вездесущему, главе клана Киёси». А после этого она и вовсе ничего не присылала, за исключением братьев. Но как только они сбежали из клана любые посылки перестали приходить. В этом случае точно можно было считать, что Эи умерла. И корень опустел.       Их разговор продолжался.       — Он бы увёз тебя в Америку и никаких проблем с кланом не было. Никакого клана. Только новая жизнь в новой стране. Ты же только этого хочешь.       — Я хочу спокойной жизни. Я не хочу думать о том, как выживать изо дня в день. Он мог убить меня, — Эи дрогнула на этих словах. — Томас сумасшедший. Я не могла закрыть на это глаза. Я испугалась. Он держал меня связанной два дня, — дочь продолжала что-то говорить. О том, что она волновалась за свою жизнь и ещё что-то. Она говорила много. Герой часто смотрел на перебинтованные запястья. Если бы Аки не отреагировал так быстро, то следующее торжество, к которому готовился клан — похороны Эи. К сожалению, сейчас у них если другие проблемы…       Её оправдания были такими раздражающими. Но точно такие же, как герой слышал и во время бесед с пострадавшими. С теми было спокойнее. Было даже какое-то сопереживание. Точно такие же слова. Слово в слово. Испугалась. Решила, что должна сбежать и попросить о помощи. Как узнал позже герой. Эи позвонила Аки, чтобы он ждал её на вокзале. Через несколько часов, когда она так и приехала на вокзал и перестала отвечать на звонки, бывший якудза позвонил близнецам. Тогда же из клана исчез Этору. Местонахождение Эи они определили исходя из своей дедукции. Телефон на отвечает и отследить тоже возможности не было. Можно сказать, что она даже угадали. Всего лишь угадали… Это всё чистое везение и не более того. И многие прекрасно осознавали это. И направились в летнюю резиденцию, где и нашли Эи.       — Тогда я могу уехать хотя бы в летнюю резиденцию?       — Как только пожелаешь, — герой мог и ничего не говорить. Эи живёт и существует исключительно с стенах летней резиденции. Корень не для неё.       — Спасибо хоть на этом, — она осторожно кланяется и тут же разворачивается. Но рядом с сёдзи она останавливается. Будто бы на мгновение. Но нет, продолжает смотреть на героя, пока тот не обратит на неё внимания. Он смотрит. Но коротко. Он бы хотел поскорее выгнать дочь из своих покоев.       — Ты что-то хотела? Если нет, то попрошу уйти. Мне ещё нужно разобраться с оплатой для Анко.       — Она сказала, что ей ничего не нужно, — моментально ответила Эи, тогда же Айши посмотрел на неё и остановил глаза на ней дольше. Всё же всё время на судебном процессе рядом с Эи была только Анко и её люди, клан располагался на расстоянии, так как об этом попросила юристка. Всё же она ненавидела Киёси. А то, что сама завалилась в клан со словами, что она будет вести это дело и об оплате они поговорят чуть позже. Женщина не говорила с Айши, на каком наказании в сторону Томаса можно было бы настаивать в суде. Она не обговаривала об этом с Вездесущим. Сказала только то, что хочет защитить Эи. — От вас. Просто попросила меня кое-что передать вам. Сказала, что только это примет в качестве оплаты сейчас.       — Она ничего не говорила о дальнейшем сотрудничестве? — вопрос был из ряда сказочного. Анко ненавидела клан и никогда бы не предложила этого. Но всё же в качестве союзника она была прекрасным человеком.       — Нет, — она замотала головой, после достала из небольшого кармашка записку. Развернула её и, взглянув ещё раз на Айши, вздохнула, будто бы готовилась к тому, чтобы прочесть содержимое.       Вездесущий не выдержал. Сделал несколько шагов к дочери, хотел вырвать из её рук бумажку, но Эи быстро развернулась.       — Единственное, что я хочу сказать такому ублюдку, как ты, смерть Рейчел стала прекрасным способом наказать тебя. Только тебя. Ребёнком ни при чём. И я счастлива, что…       Эи остановилась, протянула бумажку в руки героя и просто ушла. Резко и без дальнейших объяснений.

***

      — Больше всего я люблю чувствовать страх людей. И есть нечто прекрасное в том, что я могу материализовать этот страх. Вездесущий, взглянем же мы на ваш страх. И мне стоит откланяться.       Монолог Томаса оказался слишком сильным. Первое, что всё увидели — пролетающие за его спиной светлые бабочки. Такие бабочки могли быть у Аки, но по ошарашенному взгляду Эйши, героя понял, что это не его бабочки.       — Так встретим же Рейчел! — за спиной злодея появилась она в окружении всех тех бабочек.       — Атаки могут производиться крыльями бабочек. Они очень острые. Берегите глаза в первую очередь, — практически шёпот проговорил Эйши и краем глаза взглянул на Хакамата, после чего снял свои очки и передал их герою. — Они не разобьются. Но хорошо защитят глаза. Я воспользуюсь причудой.       После того, как Эйши передал очки, он взглянул на стоящего за спинами героев Шина.       — Я постараюсь следить за твоим перемещением. Но надеюсь, если тебя атакуют, то ты снова восстановишься.       — Будто отрастить пару глаз для меня проблема. Это у вас больше нет Шестой. У меня есть я.       Томас исчез. Это показалось странным. Он простор растворился в воздухе. Но внимание многих было приковано к о новом противнике.       Вот она, Рейчел. Они очень похожи. Белые волосы, осторожность и точность движений. Мог ли чисто случайно Рэй научить всему этому Эи. Или это совершенно не случайно. Он специально это сделал. Тсунагу не хочет знать, как он пришёл к этой мысли, но он думал именно об этом. Рэй мог скрывать, что потеря дорогого для него человека, создала из него       — Я потом извинюсь, — тихо проговорил Эйши, забрал катану из ножен у Айши и шагнул вперёд перед Рейчел. Она никак не реагировала на него, смотрела будто бы через, только на Вездесущего. Но вот Эйши смотрела на неё, собираясь быстрее закончить начатое. — И перед тобой тоже. Я должен сходить на кладбище.

***

      Эйши.       Он прекрасно оценивал ситуацию даже в возрасте пяти лет. Появление Рейчел его шокировало. На тот момент мальчик видел своего отца лишь в качестве редко появляющегося человека рядом с ними. Он не видел а нём фигуру, на которое хотело бы равняться ребёнку. Эйши даже казалось, что несмотря на то, что Анко появлялась реже, она была более статусной фигурой в глазах Эйши.       Появление Рейчел многое изменило. Можно было сказать, что дети начали жить жизнью детей. Сложные тренировки с множеством травм исчезли. И об этом даже не просила Рейчел. Эйши не уточнял этот факт, он понимал, что отец боится, что его новая супруга увидит это. Они были из других миров, но даже так Айши не собирался отпускать Рейчел. Сейчас Эйши понимает, что в каком-то смысле отец держал и Рейчел в четырёх стенах клана. Вездесущий был в каком-то смысле одержим. Старший близнец даже после смерти Рейчел видел, как отец не может отпустить этот факт. Ему нужна была эта женщина. Эйши хорошо понимал, что в компании с Рейчел отец всегда был добрее, он практически переставал строго анализировать, как делал это даже пять минут назад, когда Рейчел не было рядом с ним. Кажется, на тот момент присутствие Второй Госпожи-матери заставило Айши уйти от строгих наказаний ветвей, которые провинились по каким-либо причинам. К появлению Рейчел Вездесущий успел разобраться с мелкими огнями восстаний и недовольств, которые поднимали определённые ветви. Но появление Рейчел ознаменовало для этих ветвей также неплохой способ уйти от наказания. Кто-то был чрезмерно принципиальным и отказывался признавать иностранку, после чего были упразднены. Старший близнец слышал об этом лишь мельком, однако и из документов, которые он успел исследовать в клане, сделал собственные выводы. Некоторые ветви исчезли, как будто бы их и не было. Другие же, кто сильно провинился, но чувствовали изменение атмосферы в клане с появлением новой супруги поняли, что сейчас необходимо действовать иначе. Стоит поддержать её появление. Как наблюдал сам Эйши ещё в детстве, некоторые ветви пытались сблизиться с Рейчел, однако она, пускай и чувствовала некоторое одиночество в стенах клана, не всегда отвечала взаимностью этим ветвям. В клане необходимо было быть осмотрительным.       Иногда образ женщины с белыми волосами казался слишком беспечным. Она не выполняла особо всех тех обязанностей, которые были у каждой действующей Господи-матери. Вездесущий не подпускал её в особенности к контакту со СМИ, так как и сам понимал, что сдерживать их он попросту не способен, как бы того сам не хотел. Но распоряжение корнем, а тем более персоналом она взяла на себя. Здесь тоже не обошлось без помощи главы клана. Как когда-то сказал своему старшему сыну, он пытался сделать всё, чтобы пребывание Рейчел в клане не стало для неё чем-то обременительным. Старший близнец просто всё выслушал, он ничего не блистал умением поддерживать людей, а тем более такого человека, как отца. Тот разговор вообще был только ради того, чтобы сам Эйши узнал больше Рейчел. В какой-то момент он проснулся с мыслью, что практически ничего не знает о ней. Всего лишь много известные факты. Её брат — герой из Канады. Она серьёзно болеет. Ей нравятся бабочки. А бабочкам нравятся люди, которые нравятся самой Рейчел.       И старший близнец начал вспоминать. Как появилась эта женщина в клане, как к ней в первые дни относились близнецы, как на неё смотрел клан, как относились люди в клане. Вправду ли она была такой слабой, как казалась сначала?       Эйши помнил, что не хотел сразу, как это делал брат, привязываться к иностранке. Да, она была очень добра и мила, а этими качествами нельзя было не воспользоваться. Он сбегал с занятий вместе с Этору и прибегали к ней. Старший всегда смотрел на неё, как она двигается, как говорит, какая при этом интонация, как расположены её руки, какое выражение лица. Она угощала их печеньем и просила, чтобы дети не сбегали с важных занятий. Этору начинал слушать её, да и сам Эйши не мог не согласиться с этой просьбой. Рейчел с первых дней начала прикрывать их перед учителями, а может могла замолвить словечко и перед Вездесущим. Она смогла уговорить того отвести детей на фестиваль, о котором те успели прожужжать уши не только Второй Госпоже-матери, но и всем слугам.       Сейчас Эйши не помнит точно и лица Рейчел. Только белые волосы и аметистовые глаза. Она улыбалась. Красиво. Как именно растягивались её губы он не помнит, но знает, что был счастлив глядя на улыбку Рейчел. И также сильно, как радуется улыбке Миша сейчас. Ему нравится эта улыбка. Нравится, что он смог найти человека, с которым ему легко.       Но несмотря на эти доброту и нежность, красивые улыбки, всегда спокойны взгляд и хорошее настроение, Рейчел не была слабой. Когда-то Эйши решил для себя, что быть добрым и быть слабым одно и то же. Но это не так. Всегда этому факту находилось одно-единственное объяснение в воспоминаниях. Почему рядом не было Этору, сам не может вспомнить. Все те действие воспоминания изо дня в день становятся более хрупкими фигурками, чем были раньше. Эти картины теряют цвета, иногда звуки и эмоции, перенесённые в этот момент. После всего они и вовсе исчезают из головы старшего близнеца. Он забывает Рейчел. Иногда, глядя на её фотографии, он воспоминание. Конечно, всё же не так чётко, но этого достаточно. Главное Эйши понял, что доброта не равна слабости. После он понял это и с Миша. Слишком добра, может тогда он подумал усомниться том, кем была Рейчел, но позже понял, что вновь ошибался. Миша получила своё место в ТОП-10 Германии не просто так. И не за свою всеобъемлющую доброту, а за силу и отдачу, с которой она работает из раза в раз.       — Мам, — Эйши и сам не помнит, когда начал обращаться к Рейчел таким образом, но женщина всегда реагирует на это обращение одинаково: спокойно и мило улыбается, сразу да обращает внимание на сказавшего. Главное одинаково как для приставу его Этору, так и для спокойного Эйши.       «Мама».       Ранее такое слово он никогда не произносил. Даже первым словом было другое. Но к Рейчел начал обращаться так. Может это было на почве того, как к ней обращался Этору. И глядя на это всё со стороны, старший близнец начал следить и оценивать. Он хотел увидеть реакцию Рейчел на это. И женщина спокойно принимала это. Улыбалась им чуть ли не на постоянной основе. Также улыбалась и Вездесущему. К нему дети никогда не обращались, как к «папе». Нельзя было сказать, что им нельзя. Они сами понимали, что в этом нет смысла. Близнецы не чувствовали к нему той родительской привязанности, что была с Рейчел.       — Почему ты согласилась?       — Ты о чем? — Рейчел наклоняет голову и смотрит на него с непониманием.       — Почему ты согласилась остаться здесь? — Эйши имел в виду клан. Ведь прекрасно знал, что клан — это клетка, из которой очень сложно выбраться. Никто не мог в какой-то момент просто уйти и не вернуться. И даже Рейчел. Когда она согласилась это ознаменовывало и то, что больше Айши её не отпустит. Несмотря на всё те слова, которые он говорил новой Госпоже-матери, он всё равно врал. Эйши чувствовал. — Ты могла жить свободно и спокойно в Канаде. Почему согласилась?       — Я люблю Айши и вас, — она продолжила говорить, как будто бы сказанное ей и так понятно. Всё и так предельно ясно, но Эйши всё равен не мог понять этого решения. Всё так стремились уйти из клана, но не Рейчел.       — Стоит ли это свободы?       Эйши отвлекается на одну из светло-розовых бабочек. Те порхают рядом. Также осторожно, ненавязчиво. Они редко опускаются на землю       — Но я свободна, — Рейчел усмехается и осторожно прикасается к щеке Эйши. Тот не думает отпрянуть, это приятно. Родительская забота, которая ранее была невиданна близнецам, была очень приятна. Конечно, ненавязчиво, что было ещё лучше. Рейчел прекрасно знала о чувстве такта. — Мне нравится проводить с вами время. Ты и Этору прекрасные дети. У вас будет хорошее и светлое будущее, ты и сам скоро поймёшь это.       Только вот Эйши этого так и не понял до переезда в Германию. Там он ощутил необходимую ему свободу. Там можно было спокойно вдохнуть воздух и не смотреть по сторонам, чтобы члены клана не устроили ему какую-то засаду. Это и имела в виду Рейчел? Ту свободу, которую смог получить парень, как только выбрался в Германию. Он понял, что в тот момент мог вдохнуть воздух в ни о чём не бояться. Клан? Они уже не страшны ему. Он начал жить той жизнью, которой был достоит с самого начала. Больше не волновался даже и таком опасном геройстве или о своей безопасности. Он ни с кем не конкурировал, а просто жил. Но в детстве этого понять не мог. И поэтому с удивлением смотрел на Рейчел.       Это воспоминание крепко засело в его голове, как и образ Рейчел в тот момент. Ей шёл традиционный стиль, пускай в первое время она говорила, что пока не может привыкнуть к этому. Светло-зелёное кимоно с мелким рисунком бабочек, прямая отсылка на её причуду. Белые волосы убраны в косу, а в той были ленточки светло-розового и светло-зелёного цвета, волосы были длинными. Рейчел редко появлялась с распущенными волосами. Это Эи, в отличие от матери, всегда оставляла их распущенными, но в один момент обрезала. Так было нужно, после чего волосы она всегда стремилась оставлять короткими.       Тишина в саду сакур была привычной. Корень всегда был одиноким и тихим местом. И это место вправду нравилось Рейчел. Она часто устраивала чаепитие, так как это было единственным развлечением за высокими стенами клана. Но на них часто присутствовали близнецы, реже Айши. И как и тогда, на чаепитие присутствовал Эйши. Рейчел осторожно налила ему зелёного чая и предупредила, что напиток горячий, поэтому предложила какое-то печенье по форме напоминающее цветы или это были листики. Этой детали старший близнец на помнил. Хотя многие детали стало равно всего лишь размытыми пятнами на картине, он пытался вспомнить хоть что-то. Но это было сделать сложно.       Хорошо запомнилось несколько вещей: Рейчел и её слова, образ Рейчел и убитый ей наёмник. Она продолжали болтать. Тихо и спокойно, на этот раз о чём-то другом не самом важном. Может о том, как себя ведёт Этору. Наверное, по этой причине старший близнец присутствовал на чаепитие один. Этору наказали и он не смог прийти вместе с братом. Что же… Младший близнец всегда был бунтарём и недовольным всеми и всем в этой жизни.       — И главное, он же ничего толком не сделал… — Эйши задумывается, а потом видит за спиной Рейчел тёмную фигуру. На фоне бело-розовых деревьев наёмник выглядел слишком заметно и ярко. Даже бело-розовые бабочки не были такими заметными в окружении деревьев. Только чёрная фигура, которая находилась всего в метре от Рейчел. Она появилась слишком быстро, чтобы старший близнец заметил её. Сейчас он бы ощутил чьё-то присутствие. Но тогда он был всего лишь ребёнком.       Испуг успел пронзить Эйши до того, как он успел открыть рот, чтобы предупредить Рейчел об опасности. Глаза распахнулись, глядя на убийцу.       — Мам! — воскликнул он, но преступник уже упал на землю за спиной Рейчел.       Та тоже выглядела очень испугано, но скорее всего она боялась за Эйши. Она поднялась с места, не взглянув на наёмника и быстро подошла к близнецы, осматривая его с ног до головы.       — Эйши, всё в порядке? — она осматривала его лицо, а в то время Эйши смотрел на несколько бабочек с окровавленными крыльями.       — Конечно.

***

      Он нанёс удар очень быстро. Сначала показалось, что ничего не произошло. Эйши просто оказался за спиной когда-то живого человека. Сейчас это был всего лишь кошмарный образ, созданный для убийства. Но она была слишком похожа на человека. И была похожа на Эи. Подобные на аналитика черты лица, цвет волос, а также движение рук. За исключением пары аспектов они были практически одинаковыми. Джинс повернул голову в сторону, когда увидел первые капли крови. Из-за частых смертей Эи он не мог увидеть что-то ещё. Пускай и не её смерть, даже похожий человек наводил только одни мысли.       Потом он услышал, как упала катана на пол. Это был глухой и неприятный звук. Эйши ничего не говорил, никто не говорил. Все в одно мгновение замолчали, не собираясь хоть что-то произнести вслух. После послышался ещё звук: кто-то упал.       — Энни! — голос Шина казался очень обеспокоенным, несмотря на всю ту насмешливость, которую он показывал при Томасе. Парень быстро направился к девушке.       Хакамата вернул взгляд на происходящее. Катана лежала на полу, но Рейчел не было на месте, не было и бабочек, которыми она управляла. Эйши стоял всё равно спиной к тому месту и не двигался. Повернув голову в сторону можно было заметить у стены не только Энни, выблёвывающую свою кровь и Шина, который ничего не мог сделать, но и Аки с Этору. Те не переговаривались. Второй информатор молча перебинтовывал мелкие раны Этору. Бывший первый в потрёпанном костюме, огонь сильно охватил его жилет и, кажется, волосы, но парень выглядел живым. Айши стоял в стороне, также неподвижно смотрел на то место, где когда-то стояла Рейчел. За эти полчаса произошло слишком много всего. И Джинс уже взвешивал всё за и против, чтобы рассказать о случившемся Эи. Как бы то ни было, произошедшее имеет к ней прямой отношение. Если Томас пришёл забрать её, то лучше оповестить об этом Киёси. Она решит, что делать. И точно не будет сидеть на месте.       — Я не хочу прерывать раздумья каждого, собравшегося здесь, но у нас ещё одна проблема, — бывший Первый привлёк к себе внимание несколькими хлопками. — Акиру Широмата в стенах нашего казино.       Хакамата практически дёрнулся, когда услышал имя и фамилию журналистки. Они совершенно забыли о присутствии Широмата здесь. Этот бой был слишком сложным, чтобы хоть кто-то вспомнил о существовании журналистки в этих стенах. Они а появилась очень быстро, но также быстро и исчезла.       — Сука.       Шулер, придерживаясь за стену, поднялся на прямые ноги. Он попытался оттолкнуть Аки, но у него не было даже сил для этого. Тогда же рядом оказался Эйши. Он сделал несколько жестов руками, которые продемонстрировал только брату и Аки. Те никак на отреагировали, но Этору немного успокоился. Он смог отойти от стены, но за плечи его придерживал Аки.       — Нужно найти её. И… — развернулся Эйши и сделал жест, кратко, но точно давший понять, что он хочет убить Широмата. От лица слишком серьёзного Эйши это не звучало, как шутка.       — Идиот! — всего за секунду Этору смог понять ногу и начать толкать ей близнеца в спину. И даже следов усталости и бессилия на нём не было.       — А потом отпразднуем.       — Что отпразднуем?! — Этору продолжал лупить брата ногой.       — Наш день рождение.