Нити нашей сделки

      Когда тебя охватывает страх, ты ни о чём не думаешь. Почему видишь такое отражение в зеркале и почему убегаешь от человека, кто когда-то был таким близким. Тебе просто надо бежать. Куда в первую очередь мало волнует. Главное — далеко, как можно дальше от человека, который тебя отчаянно преследует. Остановишься всего на минуту или две — он будет замыкать на руках наручники, обещая, что это всего лишь небольшое временное решение. Когда он говорил про птичку в золотой клетке, клетка не имелась в переносном значении. Она была у него в реальности.       Эи, не глядя на вещи, забрасывала их в сумку. Быстро, резко, словно за её спиной уже стояли наёмники с целью убить её. Горло сжимало, а дыхание сбилось ещё давно. В голове мелькала только одна мысль: он уже стоит за её спиной. Оборачиваться было страшно. Забросив ещё пару вещей, она быстро закрыла сумку, быстро посмотрела на руку. Сломала ноготь. Не обращая на такую мелочь внимания, шикнула, схватила сумку за ручки и, не оборачиваясь, направилась к чёрному ходу. Такси приедет с минуты на минуту.       Шагов за спиной не было, но для этого места здесь было слишком тихо. Настолько, что это пугало. Мысли подвергали Эи сомнениям. И она повернула голову за спину — никого. Пустой коридор, мрачный интерьер летней резиденции казался таким только из-за старости. Никто не желал вспоминать о Рейчел и о ней. Киёси знала, почему отец до сих пор держит дочь рядом. Он хотел думать, что Рейчел всё равно рядом. И только поэтому Эи сидела на цепи в летней резиденции.       Сглотнув, она резко открыла дверь. Томас. Этот взгляд блистал одержимостью. Куртки не было, только чёрная водолазка и брюки, на плечах находился снег, небольшие хлопья снега даже лежали на голове парня. Но он ничего не стряхивал. Смотрел исключительно на Киёси. Отшатнуться не получилось, из рук упала сумка. Девушка смотрела на свою смерть. Все также улыбаясь, Томас сделал шаг к ней. Моментально почувствовав ужас, Эи сделала резкий вдох. Глядя в его глаза, она чувствовала страх. Отвратительное чувство расползалось по ней, забираясь в крохотные щели её сознания и тела.       — Я долго искал тебя, — спокойствие в его голосе казалось самым страшным. Словно говорил не сам Томас, как что-то в голове Эи.       Она открыла рот, но ничего не могла сказать. Перед ней не было человека. Оно имело форму, но человеком не было. Это было что-то такое, что не поддаётся простому рассуждению. Существо с человеческим именем Томас возвышалось над ней. Раньше казалось, что он выше её всего лишь на голову. Но в момент «Инцидента Паука» Эи приходилось задрать голову, чтобы посмотреть в его бездонные глаза. Там был блеск. Нечеловеческий. Как будто бы существо внутри этого тела нашло себе достойную игрушку.       Сначала он прикоснулся к её руке. Киёси парализовало; она смотрела на него, уже не в силах пошевелиться или сделать спасительный вдох. Мозг метался в панике. Ей нужно было начать дышать. Зрачки уже не бегали из стороны в сторону. Эи смотрела на Томаса. Он чуть сильнее сжал её руку, чуть ли не до хруста. Отпустил её со словами, что не хочет ничего ей сломать. Эти слова были правдой всего лишь пару секунд. Парень сжал её плечи и наклонился так, чтобы смотреть исключительно на одном уровне в глаза.       — Тебе всё равно некуда бежать. Или продолжишь быть сгнивающим цветком за стенами клана, или станешь прекрасной птицей в моей золотой клетке, — он заключил её в объятия.       В голове проворачивалась мысль, что клетка настоящая. Это не дом, из которого в теории можно было найти выход. Окно. Крыша в конце-то концов. Взломать замок и сбежать через дверь. У неё были бы шансы оказаться на свободе. Но здесь появляется чувство, словно в одно мгновение Эи обрубили бы руки и ноги. А она чувствовала: Томас может это сделать. Он говорил, что ему нравится разговаривать с Эи и смотреть на её лицо и редкую улыбку. То есть всё остальное ему было не нужно. Замечая в его глазах опасный блеск, Киёси всё равно ничего не могла сделать.       Её плечи болезненно сжимали, словно хотели сломать. Эи продолжала смотреть на Томаса. Его образ казался очень большим и максимально отвратительным. Сильнее прижал к себе и Киёси почувствовала, как бьётся его сердце. Это был самый спокойный ритм из возможных. Так, словно он просто прогуливался по летнему саду. Потом она услышала, как защёлкиваются наручники на её коже.       Резко подхватившись с кровати, Эи схватилась за голову. Больничная палата пустовала. Окно скрывалось жалюзи и ничего больше девушку не беспокоило. Глаза не привыкли к темноте, Эи могла видеть только очертания стола и стула. Глядя на свои руки, Киёси вздохнула. Она в безопасности. Никаких наручников нет. Всё в порядке. Потёрла заболевшие запястья и вздохнула. Её трясло. Почему этот кошмар пробил её именно сейчас. Он начал надавливать на горло, но Эи подавила кашель. Ей надо была привести дыхание в привычное.       Давай же. Вдох. Выдох. И ещё раз. Томаса нет. И ещё раз. Как говорил ей когда-то Рэй. Она должна была чувствовать себя в безопасности. Только вот фантомная боль и не думала отступать. Словно специально она преследовала Киёси по пятам, намереваясь ударить ещё сильнее, чем в предыдущий раз. Запястья начало жечь. Эи осмотрела их, как только глаза привыкли ко мраку. Ничего. Только татуировки, прикрывающие шрамы. Всё в порядке. Или так только кажется.

***

      Барная стойка из красного дерева продолжала освещаться таким же жёлтым светом, выедающим глаза. Рэй сказал, что это придаёт этому месту чуть больше старины. За стойкой стеллажи с выпивкой: виски, коньяк, различные вина, ром, джин. Всего Теневой и не знает, пробегаясь глазами по бутылкам, он пытается изучить их лучше. Злодей осматривает место своей самоизоляции. Просторное. Дверной проём, в котором отсутствовала дверь. Он выходил в коридор с зеркалами и главным входом с бар. Перед баром — большой диван с журнальным столиком. Стены покрашены в тёмно-серый цвет. Здесь нет никакой старины. Хотя может быть стиль и проскальзывал, Ник не очень хорошо понимал всю эту муру. Зато понимал почивший Пророк.       Теневой не выходил из бара с момента смерти Рэя. Сразу же на весь мир протрубили обвинение в стороне подрывника. Пророк словно знал об этом и, что стоило отметить, прекрасно подготовил весь бар исключительно для Теневого. Документы на имя и фамилию злодея, деньги и уже, кажется, все остальные мелочи. Несмотря на патрули героев, Ник не чувствовал себя в опасности.       В голове присутствовали только мысли о том, что Теневой не попал на похороны героя. Своего любимого героя, как он давно признал, чего не говорил вслух. Ему нравилась философия, то, как ведёт себя Рэй, какой у него стиль. Во всём этом просачивался настоящий, а главное — живой человек.       Пророк смотрел на людей и хотел тех защищать из-за своего прошлого, которое раскрыл для всего мира всего лишь один раз в своей жизни. Ещё тогда Ник, обучаясь на первом курсе в университете, смотрел интервью героя на какой-то из скучных пар, пытаясь при этом поймать всеми своими силами сеть. Пророк говорил коротко, тогда Теневой, на самом деле, не понимал его выражения лица. Оно было по-настоящему печальным. Тогда же Рэй выложил перед всеми свою философию. После этого Ник перенял её, но через некоторое время, замечая, что герои не хотят смотреть на самых обычных людей, начал действовать. Тогда же он и стал тем самым Теневым.       Вместо других героев за Теневым начал гоняться Пророк. Не такой итог хотел злодей. Совершенно. Но что-то было в том, чтобы убегать от своего идола. Только мысленно злодей понимал, что нечто во всём этом не так идёт.       Признаться, находиться раз на раз со своим идолом было пугающе. Ник видел, как Рэй готовил, как смеялся с собственных анекдотов, с каким восторгом рассказывал о своей племяннице (она и вправду похожа на него, Ник хотел бы встретиться с ней, чтобы узнать о её взглядах на жизнь), как проворачивал свои не самые добродетельные планы ради благой цели. И многое другое. Ник был готов поддерживать его. Но сейчас он не знал, что ему делать.       Сидеть на месте не вариант. Ему нужно было встретиться с племянницей Рэя и поговорить с ней. Теневой не виноват в смерти Рэя. Злодей хочет найти настоящего убийцу. Ему необходимо было в первую очередь прийти в её издательство. Этот диалог должен был быть очень сложным, и Теневой мог это представить. Да и ещё её муж чёртов герой. Ник уже понимает, что его отправят в тюрьму сразу же, как он окажется на глазах героя, управляющего нитями.       Он вздохнул, поставив обратно бутылку виски. Уже несколько дней он тупо смотрит на алкоголь, но не может притронуться к нему. Нельзя. Рэй бы не одобрил это. Запивать проблему, а не разбираться с ней. Это тупо! Злодей спокойно перескакивает через барную стойку. Теперь он понимает, почему Пророк делал это с точкой лёгкостью.       Приземлившись, Теневой прислушался. Его начала сводить с ума тишина, поэтому уже не первый день в баре играет очень тихая музыка. Он не хотел оказаться в психушке из-за своего желания залечь на дно. Приятный женский голос пел что-то тихое и мягкое на японском. Признаться, Теневой знал всего лишь пару слов на этом языке. Как послать кого-нибудь. Этому он научился от Рэя. И как сказать простое «Привет».       Мужчина подошёл к дивану. Здесь он спал последнюю неделю. Было очень сложно уснуть. Особенно после интервью с племянницей Рэя за маской. Теневой представлял, что она могла бы чувствовать сейчас. Единственный человек, который стремился заботиться о ней ушёл. Она смогла увидеть только его труп.       Остановившись, злодей громко вздохнул. Собирался выругаться, но вместе этого услышал, как дверь хлопнула. Эта была входная дверь. Теневой изучил это место вдоль и поперёк, когда сидел на привязи у своего идола. Признавать это было неприятно, но факт оставался фактом. Ник прекрасно знал, как хлопала входная дверь. Он приготовился встретиться нежданных и максимально неприятных гостей.       Через пару секунд он увидел фигуру в выточенном по силуэту костюме в серых и сиреневых тонах. На верхней часто лица маска, а на губах показывается только небольшая улыбка. Идёт неизвестный бесшумно. Теневой прищуривается, прекрасно понимая, насколько этот человек может быть опасен, а сам начинает смотреть на его экипировку, чтобы дать ответный удар чуть что. Глаза защищены маской — использовать световые бомбы будет неправильно. Тупая трата собственных сил. Вещи Теневого располагаются в его комнате. Если он отвлечёт пришедшего, то мог бы успеть забрать вещи и скрыться восвояси.       — Английский или французский? — поинтересовался незнакомец на английском и остановился перед проходом к главному входу. Он закрыл один путь отхода.       Быстро Теневой принял решение сигать из окна в своей комнате. Опасности никакой не было. Но сейчас положение Ника было максимально ужасным. Оружия с собой не было. Он мог бы создать бомбы. Но они точно повредят здание и раскроют положение злодея. Здесь не осталось следов Рэя, но Теневой не уверен.       — Французский, — коротко выдал злодей.       Пока ему стоит немного выиграть время. Бросить в неизвестного бомбу. Потом резко направиться в комнату, оставив рядом несколько дымовых шашек. Забрать собранные вещи и сигануть из окна.       — На нём в разговариваю не так, как носители, но сойдёт, думаю, — проговорил тот и продолжил стоять на одном месте. — У нас есть предложение для вас, Теневой.       — У кого это, у вас? — преступник осторожно задал вопрос.       В руке резко показалась бомба.       — Уберите, — резко выдал неизвестный.       Рядом с сонной артерией злодея оказалось лезвие ножа. Этот наёмник оказался так близко слишком быстро. Ник не смог проследить за его движениями. Но через секунду лезвие было прижато к его горлу тупой стороной. Перед Теневым был не просто какой-то второсортных злодей. Это был наёмник с огромным количеством опыта за спиной. Словно он уже давно рубил людей на куски.       — Я хочу закончить этот разговор на мирной ноте, а не вашим трупом, — констатировал неизвестный и, будто бы с вызовом навис над преступником. В этом случае именно этот человек выглядел более похожим на преступника, чем сам Теневой. И да, его французский не был идеален, слышался акцент, но слова звучали понятно, с какой-то стороны даже мелодично.       Пришлось убрать бомбу. Тогда же неизвестный убрал нож, вернул его во внутренней карман жилетки, кажется, там были и ножны. Соперник повернулся спиной к Теневому и застегнул жилет, поправляя тот. Но это показалось всего лишь отвлекающим манёвром. Никто бы в здравом уме не решился открыть спину злодею. За исключением одного случая, если бы этот человек не был в разы хуже того, к кому повернулся спиной.       — Прошу, присядьте, — неизвестный повернул голову к Нику, на лице показалась доброжелательная улыбка. — Этот разговор не на две минуты.       Когда знаешь, что у человека есть холодное оружие, то эта улыбка становится не такой уж и доброй. Всего лишь очень хорошая игра. Можно было сказать практически идеальная, как и манеры. Парень указывал на диван рукой. Теневому под взглядом за маской проследовал к дивану и послушно сел на место. Почему-то появилось отвратительное ощущение, словно сейчас его начнут отчитывать, словно в школе за прогул уроков. Кажется, французского.       Неизвестный проходит к Теневому и присаживается на журнальный столик чуть ли не перед носом Ника. Это сильнее напрягает. Между ними расстояние не более полуметра. Узнав скорость соперника можно было только представить, как быстро его нож может вонзиться в тело преступника. Ему не нужно и дополнительной секунды. Это был профессиональный наёмный убийца, а не какой-то там любитель или второсортных злодей.       — Что же вы хотите мне сказать? — Ник попробовал сразу же пойти на контакт. Это казалось более сложным, но злодей попробовал заставить себя посмотреть на маску парня, где должны были быть глаза. Он-то прекрасно видит лицо Теневого, а вот тот своего собеседника практически нет.       — Я представляю не собственные интересы, а интересы Киёси Эи и информационного казино. Последнего в меньшей мере. Пока я работаю исключительно на Эи, — проговорил парень и был очень резко перебит.       — Я не убивал Рэя. Можно мне встретиться с этой девушкой? Я хочу лично рассказать ей о том, что я не причастен.       — Мы знаем об этом, — неизвестный кивнул. Голос был очень спокойным, от того и казался таким гипнотизирующим, как и тот, который играл на фоне в песнях. Всё же голос человека, который чуть ли не за секунду не приехал Ника был более неприятным.       — Тогда в чём проблема?       — Я начинаю собирать команду для оперативной работы вне казино, — парень проговорил коротко. — А ваша кандидатура и биография очень нам подходят.       — Биография? — непонимающе поинтересовался Теневой.       Собеседник спокойно кивнул.       — Если вы откажитесь, мы можем спокойно дать наводку полиции. Тогда вы окажитесь в Канаде. Но только не на свободе. Не думаю, что для вас это так важно.       Ник шикнул. Он почувствовал, словно его зажали в углу. Как будто бы в школе хулиганы зажали какого-то заучку. Это был настоящий идиотизм. Злодей слишком долго стоял на одном месте, поэтому же его так быстро и обнаружили. Вновь посмотрев на незнакомца, Теневой пытался оценить его. Улыбка только казалась искренней. Она всего лишь результат огромного труда и тренировок. У неизвестного прекрасная реакция и он хорошо обращается с голодным оружием. Ник помнил, как собеседник прижал нож к его сонной артерии.       — Можно мне встретиться с племянницей Рэя? — повторил свою просьбу Теневой и так понимая, какой у него будет ответ насчёт вступления в ту организацию.       — Госпожа Эи сейчас не выходит на связь. Как только она решится вернуться в строй, я сразу же оповещу об этом, — парень кивнул и, достал из кармана телефон. Что-то быстро напечатал и обратно положил. Эти мгновения, когда собеседник отвёл взгляд, Ник смог спокойно вздохнуть пару секунд. — Напишу об этом в заметках.       — Кем вы приходитесь для племянницы Рэя?       — Кто-то считает меня её телохранителем. В стенах издательства это так и есть, но я всего лишь обычный сотрудник её издательства. Мне нравятся книги, процесс их создания. Но я ненавижу людей, которые не могут чтить труд людей.       — Если вы обычный сотрудник, то кто тогда необычный.       — У нас нет необычных сотрудников.       — То есть наличие наёмника — золотой стандарт?       Теневой специально посмотрел на неизвестного таким взглядом, каким он смотрел на неугодных героев, чья философия или не имела смысла в его в глазах, или её вообще не было.       — Если вы считаете меня золотым стандартом, то я польщён, — неизвестный прикрыл свою лисью улыбку рукой. — Как какой ваш ответ?       — Будто бы у меня есть выбор…       Ник посмотрел на маску. Отверстия для глаз были прикрыты чёрным стеклом. Ударить неизвестного не получится. Тот даже своим видом говорит, что у Теневого совершенно ничего не выйдет. Ему быстрее перережут глотку, чем он успеет что-то сделать. Протянув руку, злодей вскинул бровь, глядя на неизвестного. Тот же смотрел только в глаза. Теневой прекрасно ощущал этот взгляд, тот поглощал и пожирал всё на своём пути, отчего становилось совершенно не по себе.       — Итак, скажи мне свои параметры, — коротко проговорил неизвестный, поднявшись со своего места. Он быстро достал из кармана телефон.       — Для чего?       — Как мы тебе форму подберём? — собеседник наклонился, чуть ли не вплотную оказавшись рядом с лицом Теневого. Его начали пугать японцы. И пугали очень сильно. А этот наёмник ещё сильнее, ты не знаешь, что он с тобой сделает. То ли убьёт, то ли… И думать об этом не хочется. — Как какие же параметры?       Ник почувствовал, что ещё чуть-чуть и расстояние станет настолько малым, что дышать придётся одним и тем же воздухом с этим наёмником. Да, он был привлекательным, лисья улыбка, аккуратное лицо, пускай часть и скрывалась за маской. Но неизвестный пропитывал всю атмосферу опасностью и чем-то ещё не самым приятным.       — Не знаю.       — Придётся обращаться к Сказителю… Не хотел обращаться к нему, — наёмник отпрянул и поднялся с места. — Он будет распускать слухи похуже Сплетника, кусок идиота, — наёмник отошёл чуть дальше, выходя из зоны видимости злодея. Но тот не направлял глаза на неизвестного, продолжал смотреть перед собой.       Наёмник продолжал что-то говорить, только Ник особенно не вслушивался. Кажется, он попал в самое настоящее рабство. На этот раз не к Рэю, а к его племяннице. То есть практически ничего не изменилось. Эти беловолосые довольно хитры. Бесит. С ними хотелось вести диалог, а не оказываться в чёртовых должниках…

***

      Эи оторвала глаза от книги, когда в дверь раздался стук. Она никого не ждала. Разрешив войти, девушка оставила закладку в книге и, увидев Тсунагу вздохнула. После кошмара она начала очень сильно параноить, словно за её спиной мог находиться Томас. Запястья продолжали поднывать, но не так сильно, как ночью после кошмара. Тогда их разрывало. Аналитик чувствовала, словно с них сдирают кожу, отдирают кожу с костей и спускают кровь.       Посмотрев на Хакамата, аналитик отложила книгу на тумбочку. Светлая рубашка и брюки прямого кроя прекрасно подчеркивали его телосложение. А ещё Эи не заметила его привычной укладки. Как-то сказала ему, что его волосы очень красиво смотрятся без неё. Может у Тсунагу просто не было времени, чтобы сделать эту укладку. Она заметила, как Джинс что-то прячет за своей спиной. Стараясь не подавать этому виду, Киёси смотрела в его глаза. Приятная зелень успокаивала. За этот день Эи впервые смогла почувствовать хоть мгновенную лёгкость. Герой закрыл дверь в палату и прошёл немного дальше. Он продолжал держать одну руку за спиной. Что бы там ни было, это не будут наручники, что когда-то разделили жизнь девушки на до и после. Это не будет иллюстрацией её кошмара в виде холодного металла.       — За мной по пятам ходят медсёстры, — проговорил Тсунагу вместо приветствия и свободной рукой снял шарф, прикрывавший нижнюю часть лица.       — Мне кажется, это неудивительно. Ты очень привлекательный и свободный мужчина, — Эи задумалась.       Хакамата специально поменял руку и продемонстрировал кольцо, словно показывая, что он никакой не свободный. Сердце дрогнуло. Киёси знала, что может означать это поведение. За одно мгновение девушка хотела остановить героя и хотела попросить его перестать изматывать себя. Что-то очень сильно ударило по самой Эи. Она же всё прекрасно видела. Не вчера закончила школу, чтобы делать глупый вид. Аналитик смотрела на него с печалью, понимая, что ничего не сможет сделать. Взаимностью здесь не светит. Она скоро улетит. Но от этого на душе становилось только хуже.       — Это всего лишь фиктивный брак.       — Я придерживаюсь традиций, — констатировал он. — И мне кое-что сказали медсёстры.       Киёси выкинула бровь и тут же помрачнела. После своего кошмара она не смогла сомкнуть глаза. Тогда было четыре часа ночи. Девушка успела несколько раз обновить свои социальные сети, начать книгу, так как вчера совершенно не было времени. Когда глаза устали, она попробовала уснуть. Ничего не получилось. На часах было шесть утра. Медсёстры придут через два-три часа. За это время Эи успела посмотреть на карту и найти несколько ближайших магазинчиков. В двух километрах располагался круглосуточный. Единственный минус: идти до него было далековато. Но рядом с больницей, всего в пятиста метрах находился и самый обычный продуктовый. Открывался в девять утра. Киёси решила всё же заглянуть туда, как только он откроется.       Она слышала, что в сестринском крыле есть кофемашина. Аналитик собиралась купить пачку молотого кофе и сливок, посчитала, что с таким подношением ей разрешат редко появляться в крыле и уходить с чашкой кофе. Только вот Эи не дождалась обхода медсестёр и сбежала из палаты раньше. Вернулась она, конечно, с кофе и сливками, но уже её встречал врач. Шестая его предупредила, что пациентка сможет сбежать. Врач же не предупредил разволновавшийся персонал. Но у Киёси было кофе.       — Мне правда очень жаль, — проговорила Киёси, отвела глаза в сторону, на окно, закрываемое жалюзи. Но уже быстро вернула глаза на фиктивного супруга. Кажется, каждый раз напоминая себе, что этот брак всего лишь ради спокойного будущего девушки, Эи спасает саму себя от лишних мыслей. — А ты… — она вернула глаза на Хакамата.       — Если тебе что-то надо, ты можешь мне написать или позвонить.       Герой подошёл к ней и вручил букет розовых роз. В его руках оставался небольшой бумажный пакет чёрного цвета с мелким названием какого-то магазина сбоку. Аналитик не обратила на это должного внимания, продолжая задаваться вопросом, что здесь делает мужчина.       — У тебя же аллергия, — она протянула руки, и Хакамата положил цветы, но девушка смотрела исключительно ему в глаза. Тсунагу также смотрел на неё.       — Пыльца роз тяжёлая, поэтому она подходит для аллергиков, к тому же часть с пыльцой любезно удалил Аки.       — Его работа… — тихо протянула девушка.       Эи хотела что-то сказать, но герой уже взял стул, стоящий рядом с столиком и поставил его рядом с кроватью Киёси. Присел и, забросив одну ногу на другую, посмотрел на аналитика. Он смотрел на неё самым обычным взглядом, но на лице немного читалось беспокойство. Эи хотела бы быстрее развеять его, чтобы не беспокоило Хакамата сейчас.       — Ты выглядишь, как поношенная джинсовая ткань, — подметил герой, моментально вызвав диссонанс в голове Киёси. Аналитик успела вскинуть бровь. — Очень уставшей. Сколько ты спала?       — Часов шесть. Я не считала. После… Я просто не смогла заснуть потом, — Киёси сначала не почувствовала, как прикрыла рукавом больничной одежды свои татуировки.       — Кошмар?       Смысла сейчас скрывать не было. То, что они уже успели пережить вместе уже говорило о многом. Конечно, доверять друг другу полностью до сих пор нельзя было, но Эи может ответить всего лишь на парочку вопросов. Например, на этот. Это же было не так уж и сложно. Ей надо было только продолжить смотреть в приятную зелень глаз Тсунагу. Это успокаивало её.       — Да, не хочу о нём вспоминать, — ответ оказался короче, чем предполагала сама Киёси. Она провела руками по розам и отпустила на них взгляд. Светло-розовые оттенок был очень приятен глазу. Как-то Эйши говорил, что примерно такого же цвета бабочки, которыми управляла Рейчел. Девушка улыбнулась, посмотрев на героя. — Они очень красивые.       — Я заметил, что ты предпочитаешь ногти или светло-бежевого, или светло-розового цвета. С окончательным цветом роз мне помог определиться Аки. Его реакция на первый вариант цвета была очень…       — Человек, что оставил шрамы на моих руках дарил мне бежевые и белые пионы и розы, — призналась Киёси и ещё раз провела тонкими пальцами по лепесткам.       Заметив, как изменился в лице герой, Эи вздохнула. Мужчина прикрыл нижнюю часть лица рукой, а зрачки уменьшились. Аналитик даже думала что-то сказать супругу, но не знала, что именно хотела бы сказать. Может быть стоит проговорить, что всё в прошлом и сейчас в порядке. Она до сих пор видит кошмары с тем человеком. И до сих пор избегает всех вещей, что как-либо взязывают её с ним. Пионы и розы тех оттенков. Даже находясь в цветочном Аки, парень специально убирает эти цветы от глаз Эи. Её бросает в дрожь. Она помнит, как щёлкнули на её запястьях наручники. И Киёси ещё лучше помнит, как провела два дня, пытаясь выбраться. Разодрав руки в кровь. Томас ничего не мог сделать. Он просто не хотел. Кажется, его забавляло всё. Отчаяние, что он видел в её глазах.       Но другого варианта, как избавить героя от этого беспокойства девушка не видела. Сказать ему, что все в порядке будет враньём, и мужчина почувствует это спустя парочку секунд. Только аналитик вновь хотела увидеть спокойствие с зелёных глазах мужчины. Это даёт ей больше какой-то энергии. Она вздыхает, с некой радостью.       — Ты хочешь об этом поговорить?       — Не знаю, — она пожимает плечами и смотрел на розы. Стоит спросить медсестёр, если ли в них вазочка.       — Я попросил, чтобы тебе принесли вазу, — упомянул Тсунагу, заметив на лице Эи какие-то особенные эмоции. Девушка только кивает.       Они ещё немного молчат.       Хакамата спрашивает о самочувствии Эи и о лечении, которое она проходит. Точнее, которое она прошла ещё утром. Пока она успела сдать кровь на анализ из вены и сделать МРТ. К обеду ей сделали капельницу и сейчас Киёси отходила от неё, когда во рту чувствовала небольшой привкус лекарства. Он был горьковатым и уходил долго. Пока аналитик спасалась только водой. Вечером ей должны были сказать что-то ещё то ли о каких-то результатах, то ли ещё о чём. Пока Эи хотела верить, что нахождение в больнице не будет пустой тратой времени. Смерть никогда не прельщала ей. Ни в момент «Инцидента Паука», ни в любой другой момент. Даже когда Киёси была на волосок от смерти в момент удушения или столкновения с опасным ядом.       — Я не думала, что ко мне вообще кто-то приедет.       — У меня перерыв в агентстве. Решил заехать к тебе и немного развеять твою скуку.       — Спасибо. Но я не хочу обременять тебя. Ты и сам выглядишь, как поношенная ткань.       — Для героев его что-то вроде золотого стандарта, — герой протянул Киёси чёрный пакетик. — Ты для меня не бремя. Я хочу убедиться, что тебе становится лучше, а больница не вредит своему эмоциональному здоровью.       Эи ничего не может сказать сейчас. Как, что, когда. Она редко получала подобную заботу. Но прекрасно понимала, что она означает. Что именно сейчас имеет в виду Хакамата под этими словами. Самостоятельно признавать этого не было желания. Нельзя было, чтобы самостоятельно не погрузиться в столь ужасную, но манящую пучину.       — Я надеюсь угадал с твоими предпочтениями.       Киёси передала герою цветы и посмотрела в пакетик. Тот ждал, с интересом глядя на Эи. Аккуратно сложенная рубашка. Всего пару секунд помедлив, девушка посмотрела на супруга и достала из пакетика одежду. Белая рубашка с тонкими бантиками на рукавах и воротнике. Рукава были достаточно длинными и прилегали к запястью, когда сам рукав был объёмным и очень приятным на вид. Перламутровые пуговицы не так сильно въедались в глаза, но были просто одним очень хорошим дополнением ко всей рубашке. Скорее это можно было назвать блузкой. Эи осматривала каждую деталь. Очень приятная ткань на ощупь. Пуговицы были такими гладкими       — Она очень красивая, — аналитик посмотрела сначала на героя, а потом на рубашку и ещё раз на героя. — Что я…       — Это подарок, — моментально проговорил герой. — Ты мне очень много помогала. Поэтому я у тебя ещё в долгу.       Киёси никогда не могла точно сказать по какой причине её так тянуло к рубашкам. Это точно не имело чего-то общего с Рэем! Но этот предмет гардероба всегда был у девушки в избытке. Наверное, как некая данность. Расстергнув пуговицы, Эи не забыла и о тех, что смыкали рукава. Их тоже расстегнула. Мгновенно сбросив верхнюю часть больничной одежды, аналитик и не обратила внимания, как Тсунагу резко закрывает себе обзор букетом цветов. Уже застёгивая рукава, аналитик обратилась к герою.       — Взгляни, — только после этого он убрал букет.       Мужчина тихо кашлянул, осматривая рубашку.       — Пожалуйста, в следующий раз предупреждай. Я выйду.       Эи усмехнулась, пытаясь выведать у Хакамата оценку рубашки. Это воспоминание останется с ней, как нечто забавное и на редкость счастливое.