Нити нашей сделки

      Айши никак не ожидал появления старшего сына на похоронах, но тем самым не упустил возможность поговорить с ним. Другая странность заключалась в том, что Эйши пришёл на встречу с первого раза в тот ресторан, располагающийся на крыше гостиницы, как раз подальше от всех ненужных глаз. Сейчас клану необходимо действовать ещё осторожнее: никто не знает, как будут действовать ни Шулер, ни Джинс. На самом деле Вездесущий больше беспокоился за действия своего сына. Топ Джинс его особо не волновал. Он исходил только из того, что герой не будет делать поспешных действий.       Но ещё его беспокоило наличие Эйши. Хотя с другой стороны он работал в сговоре с Рэем. Удивительно только то, что старшего близнеца не пришлось вытаскивать из его номера силой. Он смог прийти в ресторан для разговора всего через два часа в указанное время. Он даже не решил немного опоздать. Зная Эйши и его любовь к пунктуальности, он ни за что не решился бы на опоздание. Всё же старший близнец старается не перечить собственным принципам.       С самого начала Айши даже начал думать, что его сын немного задержится, но секунда в секунду он показался внутри. Такой же спокойный и рассудительный. Даже одежда практически не поменялась. Тот же выбор на классические и строгие костюмы и очки в тонкой оправе. Всё, как было в стенах клана. Прошло больше пяти лет, а он, казалось, совершенно не изменился. Только взгляд стал более стремительным и злым. Геройство в Германии его закалило, но это всё равно не то, что каждый день видят герои Японии.       Они поприветствовали друг друга, но Эйши всё равно остался в стороне. Ближе, чем на два метра он не собирался подходить вовсе. Вездесущий чувствовал, как старший сын пытается оценить расстановку каждого из оперативников, однако после вздыхает, но совершенно не от облегчения. Вездесущий специально исключил любой шанс на побег. Не только Эи способна сбежать, если ей дадут мизерны шанс, этому искусству она научилась у Эйши. Они уже успели поговорит с Эи, а что она успела сказать брату неизвестно. Кафка так и не успела подобраться к ним. Хоть где-то Эйши знает, как работать наперёд.       — Ты совершенно не отвечаешь на мои сообщения.       — Я поменял номер телефона, — сын отрезает очень но резко, недовольно цокнув.       Эйши всегда открыто показывал своё недовольство, хотя чаще использовал пассивную агрессию, в отличие от Этору с его открытой активной агрессией. Этим они также различались. Может быть исключительно по этой же причине Айши и продолжал различать их. Всё же Вездесущий может с лёгкостью сказать, что он был плохим отцом для них. Может быть единственное хорошее детство было у одной Энни. Но на это глава клана также не обращал особого внимания.       Молча Айши проследовал к столику. Сын последовал за ним. Никто из них не собирался начинать диалог с пустого места: оба понимали, что здесь находятся исключительно с определённо целью.       Столик стоял специально чуть дальше от центра, чтобы можно было сполна насладиться видом на яркую столицу Канады. Место под открытым небом было удобным из-за свежего воздуха, бьющего по голове и приводящее в мысли. На удивление здесь было даже тихо. Оттава была не столь огромна, как Токио. Огромное количество зданий, уходило куда-то в небо. Приятный ветерок, слегка прохладный, но в то же время по-летнему тёплый. Несмотря на позднее время, было ему светло, можно было заметить, как небо обволакивают сероватые облака. Во время похорон даже прошёл мелкий дождь, но и то, когда все уходили с кладбища. Они как будто бы оплакивали Рэя, как и вся Канада. О нём будут помнить, но это всего лишь на время. Его эра пройдёт и на этот раз придёт совершенно другая эра. Она уже не за горами: в скором времени никто не вспомнит о таком герое, как Пророк. Всё забудут о его красном пальто и такой же яркой подводке для глаз. Это ни в коем разе не стояло рядом с атмосферой, которая окружала их. Она была очень тяжёлой, словно на присутствующих свалилось что-то тяжёлое. Атмосферу ощущали и все присутствующие.       Айши заметил, как оперативники нервно переглядываются и смотрят на Эйши. Всё ожидают каких-то действий, ведь кто-то из беседующих точно не сможет выдержать эту тяжесть. Вездесущий более опытный противник, так что из возможного именно старший сын ударит первым. Но он был спокойным, словно его больше не волновали эти взгляды и переглядки оперативников.       Эйши демонстративно отодвинул себе плетёный стул, словно специально отставил её чуть от стола, чтобы задеть Вездесущего. Герой никак не отреагировал. Это всего лишь показушность, которая никому ничего не показывает. Его подобная демонстрация совершенно не интересует. Если бы сын начал как-либо нападать, то пришлось бы реагировать очень быстро. Уже на готове несколько метательных игл в рукаве. Но что точно знает Айши, его старший сын более сообразительный и прекрасно понимает, что его может ожидать после столь опрометчивого действия. Смысл во всём один: нельзя совершать резких необдуманных действий. Эйши вообще ничего не предпринимал.       По бокалам было быстро разлито вино. Официанты и сами читали атмосферу, так что делали всё быстро: ни в коем нельзя оставаться в самом центре этих молчаливых боевых действий. Краем глаза Айши видел, как все старались ретироваться как можно дальше, за исключением оперативников.       — За встречу, — констатировал Айши и протянул бокал с тёмно-алой жидкостью.       — Чтобы это была первая и последняя встреча, — моментально холодным голосом добавил Эйши и не стал подносить свой бокал, сразу же сделал небольшой глоток. — Нам обоим будет намного лучше, если это будет нашей последней встречей.       Эйши сделал ещё один глоток, быстро отставил бокал в сторону, откликнувшись на спинку стула. Его строгий взгляд блестел за тонкими линзами очков с тонкой оправой. Сейчас-то Айши без труда отличит старшего близнеца от младшего. Можно сказать, разница видна и так. Шулер — новая личность Этору. Эти крашенные белые волосы, солнцезащитные очки для безопасности его слабых глаз. А также безвкусные каблуки и шуба в ромашку. Эйши же остался таким же Эйши, кем и был раньше. Тихий, рассудительный, прирождённый дипломат и командир. Он в меру жесток, сейчас идеальный кандидат на роль будущего главы клана. Эйши может с лёгкостью заменить Сато. Это должен быть первый шаг к его становлению главой клана.       Методично парень вновь взял бокал и сделал небольшой глоток, отмечая, что вкус вина очень приятен, в отличие от компании, в которой была открыты бутылка. Вездесущий вновь решил сохранить молчание. Если все эти слова сказаны исключительно для того, чтобы позлить Вездесущего, то у Эйши не получится. Он очень сложно выходит из себя, но для этого рядом должна быть Эи — источник ненависти героя.       — Тебе стоит вернуться в Японию, — Айши прекрасно знал, что в делах с Эйши стоит переходить сразу к сути.       Парень вскинул бровь и поставил на стол бокал с вином. Можно было увидеть, как парень нахмурился, но это совершенно не затрагивало Вездесущего. Он вернёт сына в клан. И даже если тот не хочет. Необходимо уже показывать, кто будет следующим главой. Возможно, это утихомирит даже кого-то вроде Шулера, а уже тем более Эи. С последней Айши вообще не хочет иметь никаких общих дел ни сейчас, ни в ближайшем будущем.       — К тому же твой брак с Кафка. Мы давно говорили об этом, мне кажется самое время, — Вездесущий мог заметить, как изменилось выражение лица сына. — Это укрепит твоё положение в клане после долгого отсутствия.       Парень вскинул брови в удивлении. В глазах начала читаться неописуемая злость.       — Повторите ещё раз.       — Что именно?       — То, что вы успели мне сказать, — Эйши с злостью сжал кулак, если в его руке был бокал, он разбился бы в дребезги. — Повторите это       — Я хочу, чтобы ты вернулся в Японию и женился на Кафка, как-то мы планировали раньше.       Официанты быстро поставили на стол какое-то лёгкое блюдо, на что Айши не обратил внимание, продолжая прожигать старшего сына недовольным взглядом. Холодный и злой взгляд за линзами был более недовольным. Казалось, что сейчас спокойный Эйши сорвётся и, перескочив стол, набросится на Вездесущего. Тот, ожидая этого, нащупал в рукаве хаори, иглу. На всякий случай, если Айши всё же будет в чём-то не прав и на него в скором времени нападут.       Однако Эйши молчал и ничего не предпринимал. Это апатичность и бездействие всегда шли на руку Вездесущему, сейчас же в том числе, пуска сын и показывает всё своё недовольство. Герой уверен в своеобразной победе, в знак этого взял в руки бокал с вином и сделал глоток. Да, в немногом сын прав: вино отличное. Здесь есть большое различие с тем алкоголем из Японии, но только в лучшую сторону. Вновь переводя глаза на Эйши, герой не увидел в них необходимого ему повиновения.       — Мне казалось ваша нынешняя супруга очень хочет протолкнуть свою дочь на это место. Я уступаю ей это место под солнцем, — пускай парень говорил размеренно, но в каждом слове слышалась отборная ненависть. И сейчас, при тусклом свете фонариков, можно было заметить, как горят глаза Эйши. Этот бело-жёлтая радужка, появляющаяся только при отсутствии света. — А брак с Кафка… Ещё раз вы начнёте говорить на эту тему и я приеду на церемонию. Приеду, обклеенные с верху до низу динамитом. Во время взрыва убьёт не только меня и Кафка, но и затронет вас. И так, что вы больше не сможете геройствовать. Вы больше ничего не сможете делать.       Эйши поднялся со своего места и наклонился к отцу. Он нависал над одной частью стола и, казалось, ему совершенно нечего делать, чтобы достать до Айши. Просто достать до отца и всего в одно мгновение сломать ему что-нибудь. Тот, продолжая смотреть в горящие глаза, не мог шивельнуться. Айши тупо смотрел. За исключением появившейся недоброй улыбки, никаких изменений не было. Это не было улыбкой, скорее жестоким оскалом, в котором можно было увидеть белые острые зубы во рту. Эйши говорил медленно, также двигался. Медленно, но стремительно, как змея, решившая своей осторожностью задушить Вездесущего, обвернувшись вокруг его шеи, как настоящая виселица.       Эйши малость жесток…       Как только оперативники начали пытаться со своих мест, Эйши плюхнулся на свой стул с такой лёгкостью, будто пару секунд назад он ничего не говорил. Вездесущий поднял руку, чтобы оперативники остановились, когда были в метре от столика. Показалось, что за секунду до этого сын осмотрелся и прикоснулся к ножу. Отточенные годами практики движения, выработанные ещё во время тренировок в клане. Эйши успел довести их до совершенства. Не зря получил Седьмое место в ТОП-10 героев Германии. Больше заставляет задуматься его хладнокровность, с которой он проворачивал эти движения.       — Вы понимаете и принимаете мою позицию? — Эйши наклонил голову вбок, глядя на героя.       Всё также глядя ему в глаза, парень взял бокал с оставшимся вином. Он дожидался ответа. Притаился, как змея, и ждал. Всего секунда и бросится на свою жертву. До этого он только пытался запугать. Сейчас Эйши действовал и не то, чтобы он всё делал так размеренно, как раньше.       — Ты можешь пожалеть об этом.       Эйши выпил всё оставшееся в его бокале вино и поднялся с места.       — Ну и отлично. Спасибо за такой приём. Надеюсь у вас больше нет ни желания, ни ещё чего, чтобы хотя бы на секунду встретиться со мной.       — Даже если я отпущу Эи?       — Её спасу не я, — парень проговорил всё быстро, после сразу же направился к выходу.       Кто-то из оперативников резко дёрнулся, делая остановить Эйши. Вездесущий успел вовремя поднять руку и оперативники остались на месте. После того взгляда глава клана совершенно не знает, чего он может ожидать от своего старшего сына. На самом деле можно утверждать, что парень будет тем, кто сможет перекусить глотку Айши или сломать ему шею. Герой ещё раз бросил внимательный взгляд на сына и только одно не могло выйти из его головы. Тот факт, что Эйши смог приручить бабочек Рейчел, тех на удивление оставшихся в клане бабочек.       — И ещё, — парень развернулся лицом к Вездесущему и быстро поправил очки, съехавшие на переносицу, — идите на хуй с такими предложениями.       Эйши показал средний палец и простоял так пару секунд, после быстро развернулся и последовал к выходу. Даже на таком расстоянии Айши чувствовал его громкие и недовольные шаги, однако перед глазами всё равно находился тот убийственный взгляд. Герой мог чувствовать, что сын желает разорвать его на мелкие куски. Как бы не хотелось думать, что его слова были всего лишь глупыми словами, но они казались правдой. Эйши даже под прицелом клана не вернётся, в его словах и глазах это должно было быть логичным.       — Сато, — Айши повернул голову в сторону помощника. Тот сделал шаг вперёд и поклонился. — В следующий раз предупреди персонал не оставлять здесь ножи.       Парень что-то быстро записал в блокнот.       Эйши… Его можно описать человеком, который один раз вкусил свободу и ни за что не желает её потерять. Ничем не лучше, чем самое обычное дикое животное. А может и того хуже. Змей, способный наброситься на каждого, чья нога будет находиться на его территории, окружённой светло-розовыми бабочками.

***

      Немного удивительно, однако оперативников будто бы стало меньше. Тсунагу и сам проверил это несколько раз, совершенно не веря, что они решили немного уйти. Может быть они перешли в другие точки, но теперь этаж, где должна была находиться Эи пустовал. Ранее Хакамата замечал около двадцати оперативников и это только с одной стороны, сейчас же их общее количество могло и не насчитывать и пятнадцати. Где бы ни были остальные, их отсутствие очень поможет Тсунагу.       Сам направил Хиро на осмотр территории вокруг отеля, чтобы прояснить момент с отсутствием большого количества оперативников на этаже. И пока, за целый час, четкого ответа от подчинённого нельзя было добиться, пока они выходили на связь и делились сведениями, которые получали в эти же минуты. Эи до сих пор не прочла ни одного сообщения, которое адресовывались ей даже до посадки в аэропорту. Или она не может зайти в сеть, или ей просто не дают этого сделать. Клан уже осведомлён о наличие Шулера и его подчинённого.       Присутствие самого героя также давит на обстановку. Многие японские герои, прибывшие в Канаду уже уезжают, когда Джинс подозрительно остаётся в в столице Канады. В скором времени вопросы могут возникнуть и от журналистов, а это последние личности, с которыми хотел бы сейчас со всеми навалившимися проблемами сталкиваться Тсунагу.       Герой направлялся на нужный этаж, уже замечая у развилки Этору. Шулер в своих неизменных солнцезащитных очках и с белыми волосами слишком яркая личность, которую ни один наблюдающий не пропустит. А оперативники тем более, они всеми силами попробуют остановить Этору, а если он попробует, то парень во что бы то ли стало испортит своему казино репутацию. И даже если клан не нравится большинству ТОП-10 информаторов, всё равно клан может выдать из этого выгоду. Вопрос с Эи до сих пор остаётся максимально сложным.       Хакамата поправил воротник свитера, будто бы специально натянул его чуть выше. Наверное, это уже на нервном. Герой не будет скрывать, что он волнуется за Эи. И плевать он хотел на её слова о том, чтобы мужчина не волновался. Тсунагу продолжает волноваться сегодня, если встреча состоится, он выскажет это Киёси. Её возражение и недовольства не будут учитываться, даже если девушка попробует вы сказать всё в самом правильном и рациональном ключе.       — Я не должен удивляться, — Шулер обернулся и, казалось, стал более хмурым, а после глянул на руку героя. — Для приличия снял бы его…       Джинс даже не собирался смотреть на предмет ненависти Шулера, герой и так прекрасно понимал, что это было кольцо. Не сказать, что его наличие стало стандартом для Хакамата, но он привыкает, точно так же, как это делала Эи. Сейчас наличие кольца можно было и не заметить, ведь оно точно, как хотел Тсунагу, слилось в её единый образ.       — Хотел поинтересоваться, смог ли ты что-то найти.       — Ничего, — парень обернулся и продолжил наблюдать, используя фронтальную камеру в качестве зеркала. — Их восемь, не так много…       Нестись в бой в такой ситуации — идиотизм. Вокруг кучу камер. Джинс не собирается подставлять свою карьеру под угрозу. Он бы хотел закончить всё мирным путём, а если оперативников и необходимо где-нибудь поколотить, то уже там, где камер практически нет. А ещё это должно быть максимально тёмное место. Однако мирные переговоры всё же остаётся для героя самым лучшим вариантом. Эи сама шагнула в клан. А то, что её не желают выпускать также является проблемой, на самом деле очень большой проблемой.       — По какой причине их стало меньше?       Уменьшение количества оперативников должно быть хотя бы одно предположительное объяснение. Они не могли по какой-то причине начать исчезать со своих постов, а потом ни одна живая душа не замечает этого.       — Знать не знаю. Хотя их было сорок, а сейчас количество уменьшилось в пять раз. Если это не конец света или не второе пришествие, то у меня ни-ху-я идей, — парень тихо протянул матерное слово. Наверное, его шёпот вызывал больше раздражения, так как оперативники шумели и расслышать любое слово Этору было проблемой.       Герой поправил воротник.       — Мой подчинённый осматривает периметр. Он должен скоро закончить осмотр и связаться со мной.       — Этот… Миг?       Джинс кивнул.       — У него любопытная причуда. Где надыбал такого человека? Такие как он на дороге просто не валяются. Я бы хотел расширить казино, в данной ситуации это немного сдержит клан, так что мне нужно больше людей, — на удивление Шулер много говорил, хотя у обоих была общая цель в виде спасения Эи. И каждый, кажется, собирался достигать её своими методами. Этору готов поставить казино под удар, чтобы спасти сестру. Тсунагу хочет сделать всё тихо, чтобы никто и ничего не пострадало, а ещё, чтобы потом фиктивная супруга не решила разобраться ещё с какой-то появившейся проблемой.       На вопрос, откуда Фью, Джинс решил не отвечать.       — У нас нет никакой информации, — единственное, что мог констатировать Хакамата. С этим ничего нельзя было делать, но и бездействовать в номере, тупо втыкая в стену не вариант. Попробовать найти хоть что-нибудь. Щель, которую клан не успел закрыть, чтобы они могли дотянуться до Эи. Всё нельзя предугадать.       — Даже в работе с казино могут быть свои оплошности, — Шулер спрятал телефон в карман брюк.       Опустив взгляд на ноги Этору, Хакамата не удивился, заметив каблуки. Кажется, они относились к форме казино. Герой уже видел эти сиренево-фиолетовые туфли, нос которых был лаковыми на удивление сверкающим, несмотря на то, каким неуклюжим и даже невнимательным мог бы представать перед всеми Этору. Слишком зацикленный на своём эго. Высокомерный и агрессивный — Шулер. По истине второго такого ни одна планета не выдержит. Точнее, она бы точно не выдержала.       — Нестись на рожон нельзя.       — А у нас есть выбор? Верно, у нас его нет. Да, может быть сейчас мы стоим в слепой зоне камер, но всего метр и дальше идти некуда. Или бить, или принимать поражение. Эи там, за самой простой деревянной дверью. Отмудохаем двух, может быть трёх оперативников, никто больше и не станет нападать. Заберём её и уже завтра утром будет в Японии, — по плану Этору всё шло максимально хорошо. На них не напал клан, не отправил преследования, не объявил Эи в розыск или ещё что. Шулер играет максимально тупую роль оптимиста. — Или я сделаю это самостоятельно.       — Кто будет разгребать последствия?       — Я. Я когда-то натворил херни, я буду разбираться со всем дерьмом! Это моя ноша, как главы казино. Я буду отвечать по полной программе.       — Это нанесёт удар по твоему казино.       Тсунагу пытался быстро подобрать слова, чтобы остановить Шулера, но это казалось какой-то непосильной задачей. Ведь сказанное парень посчитал согласием за нападение на оперативников вдвоём.       — Ты держишь, я бью, — Этору резко встал в защитную позу, глядя на Хакамата в ожидании, и след простыл от негодования на его лице. — Ну, что стоим? Вперёд. У кого причуда прямо для участия в БДСМ. Связывание — не мой конёк.       Тсунагу промолчал, хотя желание нагрубить в ответ было невыносимым к тому же слова Туман «Аки трахается с моим братом» были бы прекрасной основой к ответу. Но, исходя только из своих убеждений, герой промолчал. Активировав причуду, он связал Шулера, который так и направил показаться оперативникам на глаза. Потянув парня к выходу, Тсунагу не смотрел на то, что парень пытался всячески сопротивляться, упираясь каблуками туфель в пол.       Им обоим необходим свежий воздух и больше свободного пространства. Да и Шулеру необходимо покричать, чтобы успокоиться. Наверное, это бы лучше отразилось на предстоящем плане, который все они сейчас должны буду создать из ничего.       Как только они оказались на камерах, Джинс выпустил главу казино из крепкой пути своих нитей, возвращая их вновь в рукава свитера. Всё же джинсовый костюм в этой ситуации был бы более удобным и оптимальным вариантом, но привлекать к себе лишнее внимание опасно.       Выходя в очень тихий холл, несмотря на количество людей, мужчина мог слышать недовольные бормотания Этору. Он с тем же недовольством поправлял очки, когда Тсунагу краем глаза заметил двух оперативников, стоящих в стороне. Рядом с ними была и та Кафка. Она не обратила на прошедших внимание, но Хакамата мог почувствовать, словно все трое знали о них. Это первоклассные оперативники, они работают прямо на Вездесущего, точнее прямо с ним. И эти люди чаще всего сопровождают главу клана во время каких-то поездок.       У двери, Хакамата придержал дверь для Этору, чтобы тот вышел из здания первым. На самом деле, чтобы попросту не сбежал.       — Пошёл ты на хуй, Джинс.       — Потом мне ещё спасибо скажешь, — тихо проговорил герой и поправил воротник.       Он быстро убрал руку, понимания, что эта привычка уже во что-то вроде нервного тика. И ещё раз Тсунагу также сделает, он уже может считать себя невротиком.       — Вот брошу тебе вызов и порву.       — С радостью приму этот вызов, — герой вновь поправил воротник. — Чёрт.       — Ты ругаться умеешь? — брови Шулера поднялись в удивлении. — Эи не знала, с кем она расписывается… Я ей всё расскажу.       На этот рад Хакамата никак не отреагировал. Это было всего лишь тратой его и так кончающейся энергии. До отпуска оставалось не так много времени, но в то же время Тсунагу уже остался полностью без энергии. И, кажется, сейчас именно Джинс выскажет всё Эи, как только они столкнуться вместе.       Проходя чуть дальше от отеля, герой и информатор по негласной договорённости отошли друг от друга на три метра, но шли нога в ногу, не отставая и не перегоняя один одного. У них есть то, о чём стоит сейчас же поговорить. Найти какой-нибудь план действий или же ещё что. Неясно, где делся бывший Первый, но вопросов герой не собирался даже задавать никакого вопроса. Возможно, он пытается собрать какую-нибудь полезную информацию.       Тсунагу сделал глубокий вдох. Свежий воздух. Уже поздний вечер, но до сих вот светло, портят всё только тучи, слоняющиеся туда-сюда. Прийти в себя свежий воздух не помогал. Герой и так чувствовал, как мысли всё время упираются в Эи. Может быть он и согласиться со столь неприятный фактом, что у него этот чёртов синдром героя или как Эи успела это обозвать, но откинуть это мысли будет намного сложнее. Просто забыть обо всём волнении, о том, насколько герой волнуется. Он так не думает о людях, которых спасает: они для него остаются всего лишь посторонними людьми. Киёси же стала на удивление ближе к нему. Тсунагу не собирался к чем-то вот так сближаться. Ему лале не нравилась сама перспектива фиктивного брака, но желание помочь человеку пересилила его. Он немного поздно осознал, что столь отстранённая особа станет дорогой ему.       Хакамата успел привязаться к девушке и отрицать этого тоже не мог. Он больше не чувствует той опустошённости, которая преследовала его. Возвращение в тот дом, в котором не было ни одной живой детали. Всё было таким мёртвым и серым. Тсунагу не хочет так быстро расставаться с осознанием, что его жизнь стала чуточку лучше. Ему нравится улыбка Эи, пускай она и может быть наигранной или мастерски подделанной и даже если Киёси что-то скрывает — Хакамата ничего не пытается выпытать, хотя его любопытство достаёт Киёси слегка. Может быть он даже был рад, когда видел её недовольство. Это один из тех малых спектров эмоций, который Эи показывает.       — Первое, ещё раз иди ты на хуй. Второе, мне надо в аптеку, — уже проходя ещё дальше, Этору всё же решился открыть рот.       — В аптеку, так в аптеку. У нас есть достаточно времени.       Хакамата вздохнул и уже ничего не замечая, поправил воротник, натянув его чуть больше на лицо. Он достанет Эи из лап клана. Даже если этот способ не понравится самой девушке. Другого выбора у него нет. Шулер, вероятно, поможет ему. Даже если будет против этого плана: другого у них попросту нет.

***

      Выпив таблетки, Эи ещё раз осмотрела щёку. Девушка продолжала держать в руках стакан. Всё не так уж и плохо. Покраснение с щеки начало уже спадать, так что через пару дней от того удара останутся лишь горстка неприятных воспоминаний. Однако в некоторые моменты дышать всё же было сложновато. Лёгкие неприятно сдавливало из-за чего из груди вырвался ужасающий кашель, разрывающий горло.       По приказу главы клана девушке нельзя было покидать номер. За его пределами она могла находиться только в присутствии Кафка или нескольких других оперативников и то с ег позволения. Вездесущий также изъял телефон Эи, благо девушка успела что-то подобное предвидеть и до посадки в аэропорту достала из телефона симку и сбросила его до заводских настроек. Она не может позволить, чтобы клан начал пронюхивать что-то и дальше.       Сидеть взаперти оказалось не так сложно. Кафка не появлялась в номере с момента похорон. Кажется, встреча с Эйши, пускай и одними взглядами, очень сильно ударило по ней. Как сама Киёси помнила, глава клана и отец Кафка, на тот момент он был главой оперативников подразделения Вездесущего. Эти двое посчитали правильным решением свести своих детей. Эйши и Кафка проводили много времени вместе, хотя по факту старший из близнецов не показывал никакого интереса к этой девушке. Порой он вёл себя так, словно её совершенно не замечал. Эйши малость жесток: из его рта в сторону девушки не раз проскакивала много грубостей. В этом весь Эйши. И Эи не сказать, что сочувствует Кафка, хотя принять полностью сторону брата она не могла. Но идея с этим браком была с самого начала одним большим проигрышем. Наверное только потому, что этот брак не продержался бы долго, а если бы и держался, то на ненависти и чувстве долга. Последнего не образовалось у Эйши, что только к лучшему.       Пока Кафка отсутствовала, скрываться с гадким кашлем приходилось только от невнимательной Судзуки. И даже сейчас, отослав служанку куда-то в другой конец номера, Эи скрылась в душевой, стараясь как можно быстрее смыть сгустки крови с ладоней. В нос продолжал бить неприятный запах, привыкнуть к которому было одной большой проблемой.       — Госпожа, я заварила вам травяной чай, как вы и просили, — в дверном проёме показалась Судзуки, когда последние следы крови были смыты водой.       — Спасибо.       Киёси быстро кивнула временной служанке и вышла из душевой, отряхивая воду с рук. Та совершенно не замечала странностей, что шло на руку Эи, чем она пользовалась из раза в раз. Хотя и нельзя было сказать, что каждый раз, отсылая служанку, чтобы ты сделала чай, аналитик скрывалась от её глаз в душевой. Она отсылала Судзуки по любому поводу, когда её компания и неудачная слежка за любыми действиями начинала бесить.       Судзуки и вправду оставляла после себя впечатление невнимательной и смущённой девушки. В присутствии Кафка она была более зажатой, чем с одной Эи. Даже можно было заметить, как девушка с облегчением вздыхает, когда из её поля зрения пропадает столь неприятная личность в виде Кафка. Внимательности девушки позавидовать нельзя было. Иногда она забывала, где оставляла некоторые вещи и, петляя из стороны в сторону в большом номере немного мозолила глаза Киёси. А ещё была немного неуклюжей, но на это Эи практически не обращала внимания. Судзуки всё равно старалась, несмотря на то, что старания были, мягко говоря, провальными.       Сев в уже знакомое, но удобное кресло, Киёси посмотрела на журнальный столик, где на небольшом блюдце стояла красивая чашка с дымящимся зеленовато-жёлтым напитком. Только после она посмотрела на книгу, в которой оставалось всего лишь пара непрочитанных страниц. Растягивать их смысла не было. Эи бы билась от скуки и дальше.       — Что за это за чай?       Аналитик не стала брать в руки чашку, посмотрела на стоящую рядом Судзуки. Та нервно забегала глазами в сторону, пытаясь избежать столкновения их взглядов. Фару и её главная помощница не успела обучить Судзуки искусству работы с людьми. С теми же успехами она не сможет и передавать информацию Госпоже-матери. Так что сейчас Фару в пролёте, если не вшила в одежду Судзуки просушку, что были бы очень похоже на неё. Так что Киёси также так старается всеми силами обходить некоторые скользкие темы. Да и молчание в компании с Судзуки немного напрягает больше обычного.       — Жасмин, — быстро поклонилась и осталась в такой позе. Только так Киёси не могла посмотреть ей в глаза.       Эи взяла чашку и сделала глоток. Особо в чае она не разбиралась: проживая вали от клана она не постигла такое искусство и не собиралась. Поэтому даже этот чай казался ей таким же, как и все предыдущие. Единственное изменение — девушка не чувствует привкуса голубики, которые она всегда чувствовала, когда пила тот чай с Тсунагу. И, признать, девушка слегка скучала по этому напитку. Он напоминал о каком-то умиротворении.       — Как вам чай? На этот раз я использовала другую технику заварки. Она должна была полностью раскрыть потаённый вкус этих чайных листьев.       — Такой же, как и все предыдущие, — сразу же выдала Эи. — Я не разбираюсь в чае, так что я не самый лучший критик в данной ситуации. Третья Госпожа-мать будет более правильный и хорошим критиком.       Как бы Эи ни относилась к Фару, но чай и всё искусство, связанное с ним было настоящим эталоном для неё. Фару прекрасно знала всю историю чая, а также идеально могла подобрать необходимый напиток для какого-либо мероприятия. Этому же искусству она обучала всех своих помощник в первую же очередь. Сначала чай, а потом уже шпионаж, как-то сказала Эи, описывая работу Фару для кого-то из казино. Что же, так на самом деле и было.       — Подавать ей чай может только старшая служанка. Моего мастерства не хватает.       И, на самом деле, хватит никогда. Фару не тот человек, кто будет принимать чай от каждого человека. Она не была параноиком, в отличие от пары своих служанок. Паранойю именно она им и привила. Фару заведовала многим, но больше всего её беспокоило только то, чтобы её не убили. На самом деле это был страх многих из высокопоставленных личностей в клане. Этого боялся даже Айши. Конечно, она такого не показывал, но в душе боялся больше, чем признать, что в клан держит свою старшую дочь только одной простой и даже жалкой причине сходства с Рейчел. По-другому объяснить поведение Вездесущего нельзя было.       Эи поставила чашку на стол. Вкус и вправду был как у предыдущих, но что-то в нём всё же поменялось. Но, признаться, не в лучшую сторону. Судзуки продолжала стоять рядом, когда Эи вновь подняла на неё взгляд. Теперь более мягкий. Но даже так, Судзуки постаралась скрыть свои глаза и поклонилась. Аналитик могла сделать свои выводы о таком поведении. Один из них был в каком-то страхе и чувстве неловкости. Но, несмотря на всё это, Эи должна была продолжить этот незамысловатый с виду допрос.       — Как давно ты работаешь на неё? — Киёси забросила одну ногу на другую, оставив руки в скрещенном виде. — На Фару, — уточнение, наверное, было не в тему, служанка и так поняла, что Эи хочет услышать о Госпоже-матери.       — С самого начала. Я только пришла в корень, начала работать на неё, — девушка продолжала стоять, опустив голову.       — Нет, как давно прибыла Фару и начала тебя обучать?       — Я прослушала только две лекции. Обе про чайную церемонию.       Спорить про качество чая Судзуки нельзя было. Конечно, это не чай, который пьёт сама Фару, который заваривают ей её главные помощницы. Какой-то из её любимых цветочных напитков. И опять же всё из-за страха быть отравленной. Даже имя такое большое количество помощниц, Фару не доверяет всем подряд. Судзуки, если та будет более смелой и способной, то могла бы подняться по иерархии помощниц к приближённым за два года. В таком же состоянии она не поднимется очень высоко. Максимум, что ей могут сказать проследить за Шином.       Никто и никогда не мог уследить за ним, даже самые опытные оперативники или глава клана. Шин был чем-то за гранью понимания многих. Этим же многим казалось, что единственное, что так или иначе волнует парня, — его смерть. Но даже так для людей он мог оставаться чуть ли не невидимым. Тем, что многие упускают из виду. Но Шин всегда был и остаётся рядом. А то, что его никто не замечает, парня радует ещё больше. Так он соберёт больше сплетен. И только так он сможет накопить себе не только на гроб, но и на фиолетовую шубу, в которой он хочет быть похороненным.       — То есть ничего особого ты у неё не научилась, — Эи вздохнула, собираясь быстро перевести тему.       Служанка отвела глаза в сторону. Можно было заметить, как её лицо немного покраснело, на что Киёси махнула рукой. Судзуки лучше не обращать внимания на большинство слов, которые говорилось Эи. Сейчас она думала только о том, как бы выбраться из хватки клана. Просто так её не выпустят, отец это подтвердил. Иногда это подтверждение неприятно ссаднило и пульсировало.       — Вы же ещё не ужинали? Может быть мне что-нибудь вам принести? Пропускать приёмы пищи всё же нельзя, — с переводом темы прекрасно справилась и сама Судзуки.       — Не стоит, мне хватит чая.       — Может хотя бы печенья…       Эи перебила девушку, когда она выпрямилась и вдохнула воздух для зачистки какой-то познавательной лекции. Здесь же они столкнулись взглядами и теперь Судзуки не могла оторвать глаз. Наверное, она даже боялась Киёси из-за каких-то беспочвенных слухов. Или просто услышала многое, что девушка успела сделать, например, то, что помогала брату в казино или ещё что. Клан может запросто записать это в число предательств.       — Только не говори, что тебе больно смотреть на то, что я не ем, — Киёси махнула рукой. — До этого нет никому дела.       — Вашим братьям это не может понравится.       Эи вздохнула. Они попросту не узнают. Она специально ничего не будет говорить: сейчас есть больше проблем. К тому же под ударом может оказаться казино — дело всей жизни Этору. И если оно разрушится Киёси попросту не сможет откинуть тот факт, что только из-за неё это произошло.       — Сейчас нет на это время. И ты не должна обращать на это внимание, — Эи вновь махнула рукой. Для начала аналитик обязана выбраться. Даже если шанс настолько мал, что кажется, будто пересечёшь порог номера и девушку мгновенно скрутят, заломают руки и протолкнут обратно в номер. — Не знаешь, где мог бы лежать ключ от этого номера? Не думаю, что тебе и самой нравится целыми днями сидеть здесь.       Судзуки чуть ли не подорвалась. В её глазах читался настоящий ужас. Что и стоило ожидать. Киёси беззвучно вздохнула и закрыла глаза. Ей надо ещё немного времени, чтобы обдумать пару деталей или же она спрыгнет из окна. Радует только то, что номер находится на втором этаже. Неясно, если ли за окнами ещё оперативники. Отец не мог оставить окна без наблюдения. Как он сказал, если дать Эи хоть малейший шанс, она дальше и думать не будет, а тупо сиганёт при помощи любой одной возможности.       — Даже не подозреваю, — Эи заметила, как она сделала руки в кулаки. Девушка знала правду, однако продолжала всеми силами скрывать её.       — У кого ключ? Сато, Кафка. Или его вообще Вездесущий носит на шее? — последний вариант пролетает, пускай и для клана будет самым безопасным.       Никто и ничто не может коснуться Айши. Он всегда вооружён до зубов, не считая пары моментов. Однако всё спокойствие списывается исключительно на вооружение всей территории корня. После случая с Этору он очень внимателен и проверяет абсолютно любую м каждую деталь. Кто знает, куда в следующий раз Шулер решит заложить фейерверк на Рождество. Как бы это на самом деле смешно не звучало для всего клана это был самый огромный и неприятный удар из всех возможных. И этот же удар вывел из строк Вездесущего на целых три недели. Повторения подобного эпизода глава не может допустить. Для него это будет хуже, чем упасть лицом в грязь. Так что он держится всеми силами, даже если это может вызывать массу вопросов у других. Всё же главный вопрос заключает только в том, что Айши, вероятно, боялся своих сыновей. Боится ли он их до сих пор р одна большая загадка. Однако Эи может сказать кое-что другое: у Айши на самом деле много страхов. Одни из этих страхов — шестизвёздочные. Не зря же существует эта система оценивания. Просто так Шестизвёздочные не становятся шестизвёздлчными. Не просто так Рэй стал тем, кого и вправду боялся Айши.       — Я не могу сказать вам об этом, — Судзуки боязливо сглотнула. — Просто не могу. Это против правил.       Эи вздохнула, на этот раз устало. Она раньше не работала с такими людьми, из них, конечно, было труднее достать информацию, но стоящий рядом Аки всегда магическим образом развязывал многим людям язык своим присутствием. Киёси могла быть уверена только в одном: когда-то Аки уже кого-то убил, поэтому и имел эту ауру, которая заставляла людей говорить правду. Всех, кроме клановских оперативников. Их спасали только всевозможные тренировки клана, но и то они иногда прокалывались.       Она поднялась с кресла. Она никогда не прибегала ни к каким насильственным действиям в поисках информации или же ответа на свои вопросы. Её оружием был шантаж. И этого Киёси никогда не меняла. То, как аналитик идёт к служанке в ярко-розовых тапочках, которые та любезно предоставила Эи, сказав, что пол здесь действительно холодный. Плюсы японских домов в отоплении, скрытом в полу. Эти тапочки действительно выглядели довольно комично в этой ситуации уж точно.       — Можешь посмотреть мне в глаза? — Эи была в метре от Судзуки и немного наклонилась, чтобы быть с ней на одном уровне.       — Я не могу ничего сказать, — со строгостью в голосе парировала служанка и всё же посмотрела на Эи. Этот взгляд смешал в себе много эмоций: злость, страх, самое обычное негодования и даже грусть.       Киёси опустила голову и выпрямилась. Она должна была ожидать, что служанка, обучающаяся у Фару даже просидев рядом с ней всего пару дней не будет открывать своего рта. В этом и смысл всегда клана. Они повязаны на одном только молчании. Это хорошо заметила Эи. Можно было услышать, как Судзуки с лёгкостью вздохнула, поняла что её так быстро отпустили. В дальнейшем допросе и речи быть не могло аналитик бы попросту заставила девушку плакать, но информации она бы так не добирать. Всё же работать приходилось с более сильными личностями. Краем глаза Эи заметила, как девушка вытирала рукавом кофты поступившие слезинки. Столь мягкий человек не мог оказаться в клане, как когда-то могла посчитать сама Киёси до момента, пока не начала вспоминать своё детство. Она же тоже была очень мягкой, стараясь понять жестокость окружающих её людей. Вероятно, даже сама Судзуки никак не ожидала, что ей придётся столкнуться с этой самой жестокостью. Как только она смогла пройти отбор у Фару. На хорошую игру это поведение было мало похоже.       Эи вернулась к креслу и плюхнулась в него с вздохом. Она перенимает эту самую жестокость со стороны клана, о которой она так сильно переживала в детстве. Но сейчас это должно было её мало как беспокоить. Девушка потянулась к чашке с чаем и сделала небольшой глоток.       — Ты можешь найти мне чай с голубикой? — сразу же поставила практически опустевшую чашку на блюдце.       — С голубикой? — удивление на лице служанки были странным, будто она раньше и не слышала о таком чае, хотя использование листьев ягодных кустов было самой стандартной практикой. Эи сообразила, что скорее удивление пришло исключительно из-за резкого переключения с темы на другую. — Я попробую поговорить с помощником Сато. Кажется, у него как раз находится и ключ от номера.       — Ты мне ничего не говорила, — Эи могла даже выкинуть бровь от удивление, хотя и сама догадывалась, что именно помощник отца будет держать при себе столь ценный груз.       — Да.       Кашель подступиться внезапно. Эи не смогла сдержать его. И уже через секунду, прикрывая рот рукой, она чувствовала металлический привкус во рту и тошнотворный запах крови. Лёгкие ждало, Киёси почувствовала, словно её придавило чем-то. Судзуки что-то говорила, мгновенно подскочила к ней, но Киёси слышала только мерзкий фоновый звук. Он будто бы пытался разъесть её барабанные перепонки. Девушка пришла в себя, когда почувствовала на плечах руки Судзуки.       — Не мешай, — строго отчеканила Эи и поднялась из кресла. Быстро прошагав в душевую, она испачкала в кровь дверную ручку. Подставив руки, включила воду. Кровавые сгустки обесцвечивались, стекая тонкими полосками в водосток.       — Мне придётся доложить об этом главе.       — Сколько ты хочешь за молчание? — Эи смотрела на служанку через зеркало. Взглянув всего на мгновение на своё лицо, Киёси заметила кровавые подтёки на уголках рта и побледневший губах.       Вновь переведя глаза на Судзуки, аналитик не стала отводить от неё взгляда. Образовавшийся визуальный контакт служанка её могла оборвать. Её руки немного дрожали, несмотря на то, как крепко она сжала свои плечи, но продолжала смотреть в глаза Эи через отражение. Казалось, она так переносить этот взгляд намного легче.       — Я служу полностью клану, извините, — она поклонилась, казалось, что ей действительно жаль.       — Ты точно не сможешь долго протянуть у Фару, — Эи вздохнула и, оперевшись руками о раковину, сплюнула ещё небольшой сгусток крови и уже посмотрела на себя.       В таком состоянии она долго не протянет. Эи необходимо действовать.

***

      Посиделки в номере Шулера и бывшего первого вызывали много странных эмоций внутри всех собравшихся. Тсунагу до сих пор метался с одной мыслью насчёт Эи. Герой пытался понять самого себя: насколько сильно дорога ему Киёси. Он вообще был как на иголках после того случая с её ранением и раскрытые правды насчёт здоровья. Да, именно с того момента Хакамата начал чувствовать, что его жизнь превратилась в кусок джинсовой ткани, которую специально используют в качестве хранилища игл. Держа в руках чашку кофе, заваренную специально бывшим Первым со словами, что этой ночью точно никто не делает сомкнуть глаз.       Но даже хорошо приготовленный кофе не спасал мужчину от навязчивых мыслей. Своё слегка подбитое состояние герой попытался всеми силами скрыть. Он хочет разобраться с этим самостоятельно, чтобы ни один человек не начал лезть в его дела, а тем более в душу. Это запрещалось делать даже кому-то вроде Хайши. Сейчас же Тсунагу собирается всецело успокоит свой разум и начать думать в слегка другом направлении. Пока что одно из решений — найти какой-то другое дело, на которое можно было бы ухватиться и на время забыть обо всём. Этот просто для самого обычного переключения внимания.       Половина присутствующих не было представлена друг другу, так что герой молча занялся анализом. Конечно, ему не очень нравился этот факт, но как-то отвлекаться необходимо. К тому же всё это время Зиро продолжал молчать. А Шулер тупо ходит из стороны в сторону и всеми силами пытается дозвониться до Аки. Тот или просто очень сильно занят, или не желает отвечать нахлебнику. В голове всплывает невольно одна-единственная цитата, сказанная Туман. Цитировать её не было необходимостью: герой вовсе не желал ни о чём таком думать. Для него это было даже чем-то более удачным, чем размышлять над привязанностью к Киёси.       В стороне сидела Анко. Женщина представилась исключительно своим именем и, что было удивительным, собрала всех присутствующих в одном месте. Именно она принесла Шулеру в самолёт его обезболивающие таблетки. Характер у неё был слегка грубоват, но в стиле кого-то вроде Старателя или даже самого Этору, так что Джинс практически не обратил внимания. В её образе в глаза бросалась только трость и очки, которые она попрявляла редко. Чёрные волосы и абсолютно весь гардероб в чёрных оттенках был мрачноват, но привыкнуть к нему было просто. Лишь просидев так около пятнадцати минут, Тсунагу понял, что Анко напоминает ему одного юриста.       И сейчас она молча ожидала своего кофе, нервно посматривая в сторону Этору, словно желала сделать ему замечание. Не только одного Хакамата раздражала постоянное мелькание главы казино в разных сторонах. К тому же стук его каблуков тоже подбешивал.       — Шулер, или приземли где-нибудь свою задницу, или выкинь нахрен, эти чёртовы каблуки, — женщина всё же не выдержала и сделала замечание.       Шулер будто бы ничего не заметил и продолжал свой путь по знакомой и намеченной траектории. Или же парень просто хотел ещё сильнее вы есть эту особу, так что и не собирался попросту останавливаться. Это, признаться, очень похоже на Этору. Он продолжает действовать всем на нервы. Даже бывшему Первому, хотя тот не показывает своего раздражение так открыто, но следит за главной казино в оба. Никто не желает, чтобы тот выбросил что-то неприятное. Всё же отвечать после придётся всем присутствующим.       И Аки ему всё же ответил. Диалог сначала шёл нормально и Этору, казалось, говорит очень спокойно. Он спросил про состояние собак и как долго они гуляли. Наверное, большинство вопросов парень задал исключительно о своих питомцах. Хотя ранее Шулер представал перед Джинсом как человек, кто вообще не свободен позаботиться о каком-то животном даже если бы это была какая-то рыбка. Эта рыбка всплыла бы на следующий день, ведь из-за своего незнания Этору мог бы налить в аквариум какой-нибудь алкоголь, подумав, что питомец точно согласиться с ним выпить.       — Да в моём «иди на хуй» больше любви, чем в «да я люблю тебя»! — всего в одно мгновение сорвался парень.       — У меня очень плохие новости для Аки. Ты послал меня семь раз за эти два часа, — Хакамата поправил воротник и отвёл глаза в сторону.       Шулер недовольно взвыл.       — Иди на хуй! — Этору резко сбросил и хотел запульнуть телефон в стену, но остановился: с той стороны сидел его брат-близнец с некой девушкой, которую он представил для всех как Миша. — И ты иди на хуй, Штопаный! — на этот раз глава казино обращался к Джинсу и тот. Никак не отреагировал. Герой вообще никак не реагировал.       Шулер недовольно выдохнул.       — Ну, я хотя бы не просил продать мне наркотики в аптеке.       — Блять. Ну, я не думал, что слово «наркотик» и «лекарство» это одно и то же! — Этору вновь недовольство взвыл, порождая исключительно недовольство из уст Анко.       Женщина, как и Этору, совершенно ничего больше не говорили. Она недовольно вздыхала, смотрела по сторонам и, наверное, думала, какие бы замечания отправить в адрес ходящего из стороны в стороны, чтобы его топанье больше не нервировало.       Тсунагу осторожно перевёл взгляд в сторона на брата-близнеца Этору. Как говорила как-то Эи, то Эйши, работающий в Германии с того момента, когда ему удалось сбежать из клана несколько лет назад. Из важного близнецы и вправду отличались. Этору был выше, но только из-за каблуков. Эйши выглядел более строгим и серьёзным, когда Этору был одним большим воплощением настоящего шута и клоуна. Однако одно из самых больших отличий был в цвете волос, когда герой уже привык видеть крашенного парня с длинными волосами, увидеть его брата с натуральными чёрными волосами, короткими и слегка непослушными, было удивительно. К тому же Эйши носил самые обычные очки с тонкой оправой и линзами.       Сейчас же парня, как и Миша волновало только то, что кровь из носа так и не останавливается. Светловолосая девушка что-то обеспокоенно спрашивает у Эйши на немецком, а тот без проблем отвечает, но уже размеренно и спокойно. Даже их голос был слегка похож. Если и отличался, то всего на какой-то незначительный тон. Хотя Шулер звучал больше как самая настоящая истеричка.       Никто из присутствующих не начинала говорить о возможностях, которые есть сейчас для спасения Эи. Они тупо молчали. И с каждым разом шаги Шулера выбешивали ещё больше. Хакамата продолжал держать спокойное выражение лица. Казалось, его вообще ничего не волнует, хотя внутри бушевала буря неопознанных для организма эмоций. Одной их эмоций было злость. Сейчас они тупо сидят, Тсунагу видит в этом только трату времени. Но предложить что-то лучше было чем-то нереальным. И герой даже опускал руки.       Осторожно припустив воротник, Хакамата сделал глоток кофе. Приятный аромат и сам вкус был идеальным, но даже это не улучшало настроение. Будь сейчас самый обычный день, то герой мог бы даже сказать, что этот кофе улучшил его жизнь. Но точно не сейчас. Он ощущает себя не лучше, когда не стол спасти человека, после увидев только его труп. Сейчас Джинс не желает увидеть после долгого времени, проведённого в мыслях и создания нового плана, труп Эи.       Герой отвлёкся на радостную усмешку Анко и перевёл на неё взгляд, как и все присутствующие. Ей бывший Первый в неизменной форме казино передавал чашку кофе. Даже вне казино бывший подчинённый Шулера пытается соответствовать стандартам казино. Или же он так сильно привык к этому образу что уже не может из него вылезти.       — Первый, ты как всегда в самом центре событий. Тебя это не достаёт? — Анко приняла чашку кофе из рук бывшего подчинённого Шулера. — Ты же знаешь, если ты не сможешь больше вывозить этого стресса, переходи ко мне. Я как раз ищу себе нового секретаря.       — Мне очень нравится эта суматоха. К тому же я сейчас работаю под началом Эи.       — Я всё равно оставлю это предложение открытым. У меня всегда есть кадры. А для таких как ты я и специально освобожу место.       — Приму это в качестве комплимента.       — У него пока что контракт с казино. До завершения не сможет никуда уйти, — недовольство встрял Шулер и ухмыльнулся, продолжая ходить из стороны в сторону.       Тсунагу сидел в стороне с чашкой кофе, наблюдая за ситуацией. Анко недовольство фыркнула и отвела взгляд от Этору. Чем-то они слишком сильно похожи. Похожи, словно бы у них был одинаковый темперамент. Джинс переглянулся с Мигом всего на секунду. Казалось, подчинённый только и ждал этого мгновения. Поговорить с ним у мужчины всё равно не вышла, а пока внимательно многих приковано исключительно к бывшему Первому, то есть небольшой шанс остаться незамеченным.       — Я кое-что достал, — Хиро достал из внутреннего кармана пиджака, протягивая запечатанный пакетик герою Перез небольшой журнальный столик. — Что с ним приключилось, я не знаю… Но он явно был не на курорте.       Хакамата забрал пакетик, узнавая в разбитом куске металлолома телефон Эи. Это было что-то отдалённо напоминающее его. Экрана практически не осталось, а если он и был, то только несколько мелких кусочков стекла. Также отсутствовала камера. Из знакомого был цвет — светло-голубой. Но не больше. Но Тсунагу будто бы знал, что это был телефон Киёси.       — Откуда ты достал его?       — Стянул от одного из оперативников. Они были в баре на нулевом этаже. Вышли покурить, а пальто оставили в баре. Ранее та девушка хвасталась, что нашла телефон Эи, пускай и до ужаса разбитый.       — С ним точно ничего не сделать, — находка была бы приятнее, был бы это целый телефон. Но как сам герой помнит, Эи говорила ему, что выбросила свой телефон. И то, что какой-то оперативник нашёл его уже о многом говорит. Конечно, это не самая стоящая информация, но это лучше, чем ничего.       — Я мог бы попробовать восстановить его. Это будет долго, но я бы попробовал.       — Лучше дождёмся возвращения Эи.       Они кивнули друг другу и Тсунагу передал обломки от телефона обратно Мигу. Может быть они не верили, что смогут дождаться её. Тот спрятал их во внутреннем кармане. Всё же смогли найти хоть что-то. Но положение Эи не стало до сих пор более понятным.       Картина немного прояснилась: отсутствие оперативников связано с ужином главы клана и Эйши, который закончился в пользу старшего близнеца. Как он сказал, ресторан на крыше так и кишел всеми оперативниками, хотя среди них нельзя было заметить Кафка, хотя та, обычно, всегда находится рядом с Вездесущим во время подобных мероприятий, чтобы избежать плохих исходов для Айши.       В голове начала возникать одна идея. Необходимо поговорить с самим Вездесущим. Он, как один из героев, выступал за быстрое и мирное решение в виде переговоров. Сработает ли эта же практика и сейчас: никто не знает, но попробовать можно.       — А что если поговорить с самим Вездесущим?       — Идиотизм, — констатировал Шулер, проходя с одного угла комнаты в другой, часто жестикулируя и вскидывая руки вверх. — Это всё идиотизм! Я ещё раз повторю, всё это один большой идиотизм!       — У нас нет выбора всё равно. Так что стоит использовать все варианты, — Хакамата говорил правду, понимая, как не в лучшую сторону накаляется вся атмосфера.       — Идти с ним разговаривать равносильно тому, что подарить самоубийце верёвку и мыло. Только вот самоубийцей будешь ты, — Этору остановился и выглядел он серьёзнее обычного.       Конечно, Хакамата не спорит, что идти один на один с Айши можно получить всё, что угодно. В одном случае всё может закончиться битвой. И это, пожалуй, самое опасное из решений. Тсунагу сделал ещё глоток кофе. Или это так сильно действует на него сам напиток, или усталость, но сидеть тупо сложа руки он не может. Герой обязан попробовать хоть что-то, чтобы помочь Киёси.       — Или Айши. Словами он редко что понимает. Это даже Рэй понимал, — Анко встряла в разговор, поднимаясь со своего места и, сделав всего шаг, опёрлась о трость. — Я бы выбила ему мозги и дело с концом, — женщина показала рукой пистолет и направила пальцы в сторону Этору.       — Тебе дорого твоё юридическое агентство? — яшклер не оборачивался к ней.       — Предположим, да.       — Значит закрой рот, — парень недовольно рявкнул.       Джинс не собирался отступать. Поставив на стол чашку и глухим стуком, он поднялся с места, пока его по геройскому имени не окликнул Эйши. Хакамата стал в полуоборота. Парень выглядел недоброжелательно. Наверное из-за того, что нос до сих пор кровоточил, но больше беспокоил кокий и оценивающий взгляд. Герой не раз ловил его. Эйши сидит здесь не стоит так. Он думает и анализирует и это видно по каждому ему движению, за исключением взаимодействия с Миша.       — Чуть что Вездесущий до сих пор имеет следую зону. Окажись за его спиной и сразу же бей. Как бы подло это не было. Сейчас на кону стоит жизнь.       — Спасибо, — Тсунагу кивнул, направившись к выходу из номера.