Когда любишь рогатых

Тэхён в их спокойной деревушке копытных оборотней работает воспитателем в школе, прорабатывая с маленькими и будущими козлятами, телятами, ягнятами и жеребятами то, что в лес ходить одному опасно, выходить из стада опасно, говорить с людьми опасно. Да жить в этом мире опасно! Для оборотней их вида одно лишь существование склоняет их жертвенность к большему эксплуатированию или потреблению. Людям из-за их разумности только хлопотнее добывать от них мех и молоко, так как нужно платить, а хищникам леса — больше мяса, тем и лучше. Тэхён поэтому учит детей тому, что весь этот мир опасен для них. И оборотни вида копытных не могут доверять кому-либо, кроме самих себя и себе подобных. Однако выбрал эту работу Тэхён не потому что хотел защитить будущее поколение их деревушки, нет.

У него две причины.

Во-первых, дети больше всех защищены в деревне. Получается, что и находящиеся подле них рабочие защищены вдвое больше. В общем, чего распинаться-то? Тэхён сам боится хищников до подрагивающих коленей и слёз! Кто как не он научит детей сторониться всего, что движется? Тэхён не думал, что безобидный пикник вблизи деревни закончится тем, что на них нападёт молодой волк. Такие хищники непредсказуемы из-за отсутствия опыта в охоте. Они могут сглупить по многим аспектам. К примеру, хорошие волки не набросятся на детей, даже если сильно голодны. Здешние оборотни считают это морально неэтическим, но… но молодые одиночки могут на это негласное правило хуй класть. Тэхён дрожит в коленях, у него сейчас слёзы польются. Тэхён дрожит. Однако отступить сейчас он не может, так как подвергнет опасности сбежавших в стадо ягнят. Он из последних капель рассудительности собирает силу, полупревращаясь, чтобы маневрировать было легче. Ноги становятся копытами, на голове появляются рога. Тэхён встаёт в нужную стойку, чтобы напасть в ответ, если волк предпримет попытку убить. — Я… я готов! — и улыбается. Волк перед ним выпрямляется. Тэхён показывает бараньи рога, чтобы защититься. — О боже, — внезапно волк восхищённо шепчет, — давай, забодай меня. Что? Тэхён… Он, вероятно, кое-чего не понимает. Может, волк издевается над ним?

Пытается подбить на первый шаг?

У него есть хитрый план?

Баран опускает голову ниже, готовясь с лишним движением ринуться вперёд. Тэхёну сложно концентрироваться на наблюдаемом и готовиться к удару. Волчонок перед ним стоит, раскинув руки в стороны. С точки зрения ведения боя с использованием бодания… это просто идеальный момент, ведь расстояние между ними не позволит волку опустить руки или отступить. Скорость Тэхёна преобладает, так как он наготове. Плечи волка опускаются. Тэхён держится за последнюю ниточку здравомыслия. Он пытается отсчитать, сколько прошло времени с момента, когда дети сбежали. Успели ли они добежать до деревни? Если да, может ли Тэхён тоже трусливо сигануть? — Давай, не стесняйся, дядь, — волчонок прыгает на месте от нетерпения. — Я не буду кусаться. — Отпустишь меня? — Тэхён выпрямляется. Он не расслабляется, но поднимает голову. — Да, конечно. Не люблю нападать на оборотней, — машет руками, смеясь. — Но отбодай меня по полной, пожалуйста, — и смущённо улыбается. Он опять раскидывает руки в стороны, готовый столкнуться с рогами Тэхёна. Что происходит? Тэхён удивлённо смотрит на него, хлопая глазами. Он неуверенно опускает голову ниже, делая  контрольный шаг вперёд, прежде чем ринуться, бодая волка в живот. Тот реально не уворачивается, принимая удар. Он пошатывается, теряя равновесие. Тэхён, поймав момент, кидается вперёд, напирает до конца, припечатывая хищника к стволу дерева, лишая возможности двигаться.

Всё.

Идеально.

Осталось понапирать ещё и сломать ему рёбра, а потом… — Красивые, — шепчет волк. — И крепкие. Какие здоровые. Ты явно хорошо следишь за ними. Тэхён чувствует прикосновение к своим рогам. Волк проводит пальцем до основания, проверяя форму. Он нажимает на кончик, вздрагивая от остроты. Так как Тэхён стоит, прижимаясь к животу волка макушкой, то видит… видит его выпирающую ширинку.

Это полярно меняет всю ситуацию.

Баран, вздрагивающий от утробного рыка волка, от его сущности, думающий, что сейчас съедят стадо, внезапно теряет этот страх, ведь… Видит, что волку сейчас точно не до этого. Мужчина медленно выпрямляется, отступая. Он убирает руки волка от себя, отходя на шаг, изумлённо смотря на возбудившегося из-за этого боя волчонка. — Какого… какого чёрта, парень? — шёпотом спрашивает Тэхён, активно хлопая глазами. — О… о, — волк отворачивается. Он абсолютно открыт для нападения. Снова. — Мне жаль. Иногда из-за этого совершенно себя не контролирую. Тэхён сглатывает. Волк поворачивается к нему, обнимая себя за плечи. — Можно я ещё потрогаю? Потом принципиально погоняемся и я вернусь в свою стаю, обещаю. — Так, подожди, молодой хищник, — в Тэхёне просыпается воспитатель, — обсудим твоё странное поведение. Искать в лесу рогатых, чтобы тебя отбодали до потери сознания — такое себе занятие для свирепого волка. Я так понимаю, твоя стая плевала на поведение молодняка, — хмурится. Страх полностью улетучивается, когда волчонок перед ним опускает уши, заскулив на последних словах с тихим: — А… а ну… — О, нет. Тэхён не хочет это говорить вслух. Не может быть, чтобы этот волчонок… — У тебя нет стаи? — Не то чтобы вообще нет… Была. Была стая. Но война… там все поубивали друг друга и… — Так. Стоп-стоп! По порядку. Давай по порядку.

Тэхён потом сидит под деревом, скрестив руки на груди и слушая рассказ молодого волка о его судьбе одинокого скитальца.

Без стаи волки долго не выживают. Но этот как-то существует. По-своему. Не так, как привыкли существовать волки. И растёт таким же… каким-то не волчьим. — Я иду на север, ближе к горам, — делится Чонгук. — Знаешь, два года назад я встретил одного благородного оленя и… — его глаза блестят. Видимо, вспомнил, какие у оленя были рога. — Тогда я решил, что стану частью стада, заимею партнёра с рожками и буду кататься на них. — Нет, — Тэхён вздыхает. — Ты не можешь быть частью стада. И… ближе к горам только козы, быки и мне подобные. У них рога не такие, как у оленя, чтобы на них кататься и… — и тут он понимает, о чём речь. Какое «кататься» имеется в виду. Красный Чонгук кивает, мол, продолжай. Баран опускает голову, вздыхая. — Не могу поверить, что говорю это, но, волчонок, ты уже относительно взрослый, но у тебя всё перемешалось в понятиях, — цокает языком. — Я не могу это так оставить. Расплодишь потом каких-нибудь рогатых оленеволков, и что природе потом делать? Чонгук виляет хвостом, кивая. — Тебе плевать, да? — Тэхён вздыхает. Чонгук пожимает плечами. — Ладно. Я не могу внезапно отнести тебя в стадо. Надо сначала подготовиться хорошо. А до того момента внимательно меня слушай! — Хорошо, — Чонгук опускает уши.

У волка проблемы с выражением себя.

Лишившись нормального общества он перестал обращать внимание на вежливость, больше полагаясь на животную сущность. Его внутренний волк, как и любой дикий хищник, естественно, полагал на инстинкты, увлекая Чонгука по зову его внезапно зародившегося из-за восхищения кинка… на рога. У баранов между собой наличие рогов выражает их силу. Они меряются ими, разбодавшись до победы. У коз — чем длиннее, тем и лучше. У коров зависит от остроты и формы. У Чонгука это видение ближе к оленьим — более диким устоям. Он считает наличие рогов положением власти, силы, авторитетом. А уж там это отношение делится и на психологическую составляющую — его мышление, выбивающееся из стайного волчьего, и на более оформленную любовь — сексуальное предпочтение на… на рогатых. Для Тэхёна это не интимная часть тела. Он поэтому свободно протягивает свои Чонгуку, чтобы тот остался довольным. Хотя бы на время. — Ты будешь удовлетворён, если они… они отдельно будут или… — Тэхён касается собственных рожек. — Нет, — Чонгук даже не  задумывается. — Они в совокупности со всем телом прекрасны, — звучит восхищённо. — Вот у тебя хорошо комбинируют с телосложением. И в обычном виде они не особо интересны. У оленей какие закорючки бывают, вечность бы изучал, — улыбается. — Но ты бодаешься. Было бы скучно, если бы ты не бодался. Баран закатывает глаза. — Комбинация, значит, — Тэхён щурится. — Итак, запоминай, волчонок, — показывает пальцем, — опустим до минимума твоё помешательство на этом. Ты сексуально ориентирован на рогатых, но это не… это не то, что нужно говорить при знакомстве со стадом. А также… — А что нужно? Тэхён вздыхает. — Имя, вид. Желательно отношение к копытным видам. В деревне это будет важно, учитывая, что ты волк. Поэтому… — Но ведь ты… — Не, — Тэхён хватает его за шею, притягивая к себе, чтобы заглянуть в глаза, — не перебивай меня. — А, — Чонгук опускает уши. — Да. Баран прокашливается и кивает с серьёзным: — Продолжим.

Чонгук вспоминает по частичкам прежние устои.

Он больше не настолько бесстыден в беседе. Из-за привыкания только с Тэхёном получается так. Волк всё больше проникается стадными правилами, вскоре со смущённой улыбкой приветствуя всю деревню, восхищённо оглядывая столько рогатых. — Прию… приютил волка? — спрашивает старейшина у Тэхёна, тормоша его за плечи. — Дедушка, спокойно. Он безобиден. — Тэхён, ты буквально следишь за детьми деревни! О чём ты думал? — Деда, тут такое дело… Чонгук опасен, говорят они. Но его клыки распиливать жестоко, возникают другие. Многие в деревне со временем привыкают к его присутствию, ведь парень, в отличие от диких волков, более открыт для правил своей новой семьи. Его просят не превращаться при них — он этого не делает. Его просят не показывать клыки — он контролирует это. Чонгук вообще другом становится, когда ночью внезапно просыпается и с рыком бежит из дома Тэхёна к воротам, чтобы прогнать другого волка. Баран не думал, что Чонгук так приживётся с ними. Уже готовился строить ему отдельное местечко. — Наш защитник, — говорит старейшина. Чонгук повиливает хвостом. Он улыбается, поворачивая голову к Тэхёну, ожидая главной похвалы от него. Тэхён и рад. — Хороший волчонок.

Баран говорит себе, что сдерживает и воспитывает Чонгука.

Временами он себе это слишком часто напоминает, смотря на то, каким всё же крупным волчонком является тот. Чонгук открыто даёт понять, что Тэхёну и его боданиям он всё ещё рад до красных щёк и поскуливаний ему в шею. Барану в ответ требуется немало времени, чтобы наконец-то подойти к этому вопросу иначе, без настороженности и страха потерять на этом пути бдительность.

Чонгук стонет, когда Тэхён между его ног.

Лижет он там что-то или нет — без разницы. Волку бы лишь сжать бёдрами рога или взяться за них. Тэхён из-за этого часто его ест. Пятки опускаются на спину барана. Чонгук сжимает его голову бёдрами, выгибаясь, чтобы поддаться вперёд языку Тэхёна. Ноги дрожат. — Мм, — волчонок повиливает хвостом. — Можно… можно мне…? — Да, — Тэхён отрывается от вылизывания его задницы, опуская голову ниже, целуя бёдра. Рога касаются члена Чонгука. Контрольно несколько раз так поёрзав, баран поддаётся вперёд, припечатывая лбом его член к животу. Чонгук задыхается. Он получает особенное удовольствие от того, как проявляется сила его рогов. Ему нравится, как Тэхён бодается, как нажимает на него так, что дыхание спирает. Это на выдохе и поскуливаниях, когда Тэхён бодается ему в шею, пока входит в него. Спереди или сзади — без разницы. Его хищник негодует в иных случаях, но как только Тэхён устанавливает положение, прижимая к поверхности макушкой, Чонгук кончает, сдаваясь. Конечно, он до сих пор странный с этими пристрастиями, но более удовлетворённым волчонок менее возбуждён по этой части. Сейчас, например, он после секса лежит, любуясь его рогами, иногда облизывая их, иногда поглаживая без стояков и возбуждения. Тэхёну нравится, что в обычные дни Чонгук может себе позволить просто любование без пошлых мыслей. — А тебе что нравится? — спрашивает внезапно Чонгук. Он хлопает глазами. — Что тебя возбуждает во мне? Тэхён поднимает голову с его груди, внимательно смотря на лицо волка. Чонгук опускает уши, сглатывая. Он поднимает их сразу, когда Тэхён с улыбкой опирается подбородком на его грудь, задумываясь. Ох, помните, что Тэхён стал воспитателем по двум важным причинам? Первая причина — возможность оставаться в защите. А второй плюс быть взрослым и управлять коллективом, хоть и маленьких, но всё же оборотней, это… — Доминирование, — шепчет Тэхён. Это не было сексуально удовлетворяющей вещью, пока его партнёром не стал хищник, послушно повиливающий хвостом на каждое слово. У Чонгука тоже эти черты проскальзывают… Да, не всё, что имеет рога, возбуждает. Как он говорил: в тандеме с телом. Перефразируя: с лучшим применением особенности.

Говорят, что в горах до сих пор можно встретить смешанное стадо копытных, которое защищает огромный волк (но мы-то знаем, кто кого там держит за холку).