мемы 4

аферист - хаски Руслан поднимался на нужный этаж по лестнице, потому что ебучий лифт угораздило сломаться именно в этот день. Заметив возле двери своей квартиры Даню, парень напоследок ускорил шаг настолько, насколько мог. — О, а ты… — Кашин хотел то ли съязвить, то ли пошутить как-то, но, переведя взгляд с телефона на Тушенцова, заметил, в каком тот состоянии, и по-настоящему испугался — Руслан еле стоял на ногах. Сначала Даня подумал, что ему могло показаться: мало ли что привидится в плохо освещенном лестничном пролёте. Однако всё стало куда однозначнее, когда Руслан буквально упал в чужие объятья, держась стоя только за счёт Дани. — Я в порядке, — Руслан отвечает еще до того, как Даня успел задать вопрос, — просто устал. — Но дрожащие руки, цепляющиеся за чужие плечи, говорили об обратном. Кашин не находил нужных слов, не мог задать правильный вопрос. Казалось, всё, что он может — обнимать в ответ. Он просто не знал, что Руслану на тот момент этого было более, чем достаточно. — Ты чего хотел-то? — Вдруг промурлыкал он, не отрываясь от чужого плеча. Даня пах чем-то сладким, и это, блять, начинало сводить с ума. — Увидеть тебя хотел. — Выдыхает парень, тут же прикасаясь губами ко лбу Руслана. Температуры нет, уже хорошо. — Соскучился что ли? — Лица хоть и не видно, но Даня отчётливо слышит довольную ухмылку и сам невольно улыбается. Приятно слышать Руслана живым. — Ага, давно не виделись. — Хихикнул Кашин в ответ. Тяжелое дыхание Руслана потихоньку возвращалось в норму. Может, он действительно просто устал? Кажется, обычно люди в таком состоянии предпочитают оставаться в одиночестве. — Я могу уйти, если ты… — Только попробуй. — Вдруг холодно отрезал Тушенцов. Приподняв голову, он посмотрел в глаза напротив. — Слышишь? Даже, блять, не думай. — Да понял я, понял. Успокойся, — Улыбается Даня как ни в чем не бывало. Руслан снова опускает голову на его плечо. Они простояли так ещё пару минут, пока Даня сам не почувствовал, как начинают подкашиваться ноги. — В каком кармане ключи? — В левом. Кашин шарится рукой в чужом кармане, доставая ключи, после чего быстро открывает дверь, всё ещё поддерживая Руслана свободной рукой. Тот, вроде как, уже мог стоять сам, но рисковать лишний раз не хотелось. Сбросив уличное, они направились на кухню — ближайшую к коридору комнату. — Сделать тебе чай? Или что у вас тут ещё есть… — Даня открывает один из навесных шкафчиков. Тушенцов сидит за столом, опираясь головой на руки. — Можешь чисто воды погреть? Сначала Кашин включает чайник, а потом до него уже доходит. — Просто кипяток пить будешь? — Обернувшись, он обнаружил, что Руслан быстро переместился и теперь уже стоял напротив, причём достаточно близко. Последний кивнул и вновь опустил голову на чужое плечо, обвивая талию руками. — Русь, — пауза, — что случилось? Даня хотел задать этот вопрос позже, наверное, ближе к утру, когда Руслан уже придет в себя. Но понял, что терпеть больше не может: вдруг что-то серьёзное? Шатен же сделал вид, что не услышал, лишь пряча лицо между чужой шеей и плечом, сильнее прижимая к себе. Спустя минуту Даня сначала почувствовал холодные руки ещё не согревшегося Руслана под своей футболкой, а затем и пару влажных поцелуев в области ключиц. То ли от неожиданности, то ли от нахлынувших вдруг чувств Кашин издал что-то вроде глухого стона. Тот хоть и был тихим, но пройти мимо ушей Тушенцова у него не было шансов. Шатен громко выдохнул, ухмыляясь, и оторвался от бледной шеи. — Как с тобой всё просто. — Пошёл ты. — Даня попытался сделать шаг в сторону, но его незамедлительно остановили, впечатывая спиной в гарнитур. — Будешь мне мешать — разложу тебя прямо на кухонном столе. — Тихо промычал Руслан. — А я смотрю, у тебя силы появились, — Кашин смотрит за чужое плечо, на, собственно, сам стол, — да и кто сказал, что я буду против? — Он говорит и улыбается так, словно ничего не происходит, как делают люди при обычной беседе. И это вымораживает. Потому что не получается нормально доминировать, когда другой человек не играет по твоим правилам и делать этого явно не собирается. — Знаешь, как говорят? — ухмыляется, — Кто больше выёбывается, того и трахают. Руслан театрально закатил глаза, собираясь отойти, но Даня придержал его за предплечья, не давая окончательно отстранится и подставляясь под новые поцелуи. — Ладно, развлекайся пока. Вдохи становились всё чаще, а выдохи — тяжелее. И если ум свою трезвость ещё с горем пополам сохраняет, то вот с реакцией тела всё сложнее. Внутри что-то закипает, в ушах шум и свист… А, сука, это чайник!.. trademark usa - baby keem Даня сидит на кровати Руслана и смотрит, как тот курит возле окна. Свет в комнате выключен, хватает уличных фонарей. Обычно Тушенцов много говорит, шутит что-то, перемывает кости своим неприятелям. Сейчас же он молчит, и молчание это ничего хорошего не предвещает. Даня волнуется. Он опускает взгляд, теребит край одеяла. — Ты слишком много думаешь, — шатен выбрасывает бычок в окно, — завязывай с этим. — Подходит ближе, становится напротив, — И выглядишь так, будто меня хоронить собрался. — Я переживаю. — Нахуя? — Смеешься? Ты полчаса назад выглядел так, будто пережил попытку изнасилования. — По голосу слышно — Даня действительно встревожен. И как теперь успокаивать этого дурака? Когда не знаешь, как действовать, делай то, что первым приходит на ум. Руслан подошел ближе, вставая на кровать коленями, по две стороны от ног Дани. — Если я хуево выгляжу, — наклоняет голову к чужому уху, говорит тише — это ещё не значит, что я умираю. Ровно так же, как и тот, кто хорошо выглядит, не всегда жив. Даня успевает слегка улыбнуться, прежде чем в его рот попадает чужой язык. Руслан целует глубоко и долго, а ощущается это охуенно. Кашин опомниться не успел, как шатен уже стянул с себя футболку и бросил её куда-то в сторону, возвращаясь к покрасневшим даниным губам. Руслану очень нравилось, как спокойно Даня поддавался ему. Кашин же то и дело пытался взглянуть на оголенный торс напротив, но его сразу же отвлекали очередным поцелуем. И все шло неплохо, пока Даня не начинает думать о том, что своё положение ему порядком наскучило. Немного отклонившись назад, парень по-хозяйски схватился за чужую талию и повалил Руслана на свободную часть кровати. Вот теперь вид открылся потрясающий: Тушенцов лежал на спине со сбитым дыханием, такими же красными губами, как и у Дани, и с легким ахуем в глазах. Выражение лица Кашина говорило само за себя — мол, всё, ебать, доигрался. Он уже, конечно, видел Руслана полуголым, много раз: когда на физру переодевались, когда летом ходили на речку; но никогда не чувствовал и сотой части того, что испытывал в этот момент. Даня начал с поцелуев за ухом, затем под бурчание Тушенцова о том, что «если засосы останутся, я тебе пизды дам» перешёл на шею. И нарочно делал всё так медленно, что шатен натурально начинал беситься, но раздражение таяло под чужими горячими губами. Колено Дани надавливает между ног, на что Руслан лишь шумно выдыхает. Ну ничего, минута-другая и он… — Блять! — Кашин отстранился, доставая из заднего кармана штанов вибрирующий телефон. Кто вообще может звонить в такое время? — Шпагина. — Даня слегка хмурится, но на звонок отвечает, — Алло, Насть?.. Нет, не разбудила. — Спустя пару секунд Кашин хмурится сильнее, переводя взгляд на Руслана и начиная едва заметно улыбаться. Последний приподнялся, опираясь на руки. — Можешь, пожалуйста, повторить ещё раз? Со связью что-то. — С этими словами Даня убирает телефон от уха и включает громкую связь. Сначала был слышен громкий выдох, затем уже одноклассница заговорила: — Короче, я понимаю, что это не моё дело, но мне кажется, что я не усну, если не расскажу. — Девушка говорила с частыми паузами. Даня смотрел на Руслана, тот в свою очередь недоверчиво переводил взгляд с мобильника на Кашина и обратно. Но выглядел он спокойно — а чего бояться? Он Дане уже и так рассказал всё, что мог. — В общем, я сегодня видела, как Руслан шёл в обнимку с Олесей недалеко от центра города. — Ну, или почти всё. Последнюю фразу Настя в буквальном смысле выпалила. Теперь уже шатен смотрел на Даню, не отрываясь. Последний на удивление лишь улыбнулся, причем сделал это как-то слишком довольно. Шпагина продолжала говорить, но никто её уже не слушал. — Насть, — пауза, — спасибо тебе, конечно, но можешь расслабиться. Всё нормально, это… Ты многого не знаешь. Вот. — Даня выключил громкую связь, поднося телефон к уху. Попрощавшись, Кашин отбросил его куда-то в сторону, обращаясь уже к Руслану: — Рассказывай давай, предатель Родины. — Да бля, — выдыхает, — она предложила прогуляться, я не смог отказать. Вот и всё. — Пожимает плечами. — А схуяли ты не смог-то? — Улыбка пропадает с лица Дани; шатен пока не понимает, плохо ли это. — Я просто не понимаю, нахера ты сближаешься с моей бывшей. — Ну во-первых, мы с ней, пускай и дальние, но всё же друзья, так что ни с кем я не сближаюсь. Кроме того, ты, например, её состоянием не шибко интересуешься, а мне вот известно, что ей сейчас ебано, и одну её оставлять нельзя — по себе знаю. Да и тем более за пару встреч мы с ней лучшими друзьями не станем, зато ей будет проще. — Вам в любом случае сближаться не нужно. Потому что рано или поздно она узнает обо всём… этом. И так, наверное, будет ещё обиднее. — Да, я понимаю. — Выдыхает Руслан, протирая глаза. На минуту повисла тишина. Она не была неловкой, скорее напряженной. — Что-то ещё есть. — В ответ Даня получил недоуменный взгляд черных глаз, — Просто на тебя не похоже: помогать кому-то, да ещё и без собственной выгоды. Странно. — Кашин говорит уверенно, потому что не просто предполагает, а знает, что Руслан не договорил чего-то важного. Осталось только выяснить, чего. Руслан молчал достаточно долго. Знал, что говорить, но не знал, стоит ли. — Ну, я вроде как ей должен. По озадаченному взгляду Дани было понятно, что сказанное ему толком ничего не дало, поэтому Тушенцов продолжил. — Я же типо… Отнял тебя у нее. Когда до Руслана дошло, настолько тупо он сформулировал мысль? Правильно, уже после того, как он договорил. — Я не… — «Я не то имел в виду» ему договорить уже не дали. — Я вам, блять, не предмет! — Даня прекрасно понимал, что Руслан сказал, толком не подумав, но остановить его уже не представлялось возможным. — Ебать, блять, одна наигралась — другой подобрал, да? — Парень выплевывает каждое слово, размахивая руками. — Дань. — Выдыхает, — Только не говори, что расстался бы с ней, даже если бы не я с этой своей хуйней. Было немного грустно слышать, как Руслан называет свои чувства хуйней, но момент слишком напряженный для лирических отступлений. — В том-то и прикол, что да! — Кашин подорвался, вставая на ноги. — Признаю, возможно, я потянул бы с этим ещё месяц-другой, но исход был бы одним. Мы просто… — Теперь же Даня начинает прятать взгляд, уводя его в сторону, — Короче, у нас были некоторые трудности. — Я не знал. — Хрипло отзывается Руслан. — Конечно, ты, блять, не знал. — Запускает руку в волосы, жмурясь. Не знает, куда себя деть. Руслан винил себя в абсолютно левой хуйне, потому что не видел полной картины. А кто не дал ему полной картины? — Верно, Даня. Неизвестно, сколько ещё Тушенцов молча загонялся бы. Кашин вдруг почувствовал на талии знакомые руки, а на плече — голову. Вот оно, то самое место. — Я, наверное, пойду. — Далеко собрался? — Руслан отстраняется, кивая на кровать, — От конфликтов не бежать надо, а решать их. — Да мы вроде уже всё обговорили, нет? — Не всё. — Даня сначала не понял, а потом увидел хитрую улыбку и, блять, понял. pussy money weed - tommy cash В то положение, на котором пришлось прерваться, они вернулись крайне быстро: Кашин снова навис над Русланом, блуждая губами по смуглой коже. Тот только тяжело дышал, иногда зарываясь руками в мягкие рыжие волосы. Никаких отчетливых звуков из него выбить у Дани не получалось. Пока не получалось. У Руслана же перед глазами всё плыло хотя бы от холодных бледных пальцев, гуляющих по его горячему телу, которое, к слову, давно перестало слушаться. Шатен поначалу пытался как-то отвечать на действия Кашина, но вскоре сдался, подставляясь под чужие движения. Руслан не может представить, в чьих руках он был бы податливее. Даня идёт до конца: впивается в смуглую шею, вновь надавливает коленом между ног, крепко сжимая бедра через грубую ткань джинс и наконец слышит заветный стон. Пускай едва слышимый и заглушенный, но всё же. Улыбается, добился своего. — Ну неужели. — Пошёл нахуй. — Всё так же тихо выдыхает Тушенцов, на что улыбка Дани лишь становится довольнее. Даня наглый: трогает и целует там, где ему только вздумается. Даня внимательный: запоминает, на что Руслан особенно реагирует, чтобы потом повторить. И Даня ничего не требует взамен. Кашин совершенно ни на что не обращает внимания, пока его запястье не начинают крепко сжимать. Оторвавшись от смуглой кожи, парень немного обеспокоено смотрит в черные глаза. Первая мысль: он что-то сделал не так. Однако чужие карие спокойны, Руслан молча кивает куда-то вниз, Даня мгновенно переводит взгляд и выясняет, что ткань чёрных джинс уже давно ничего не скрывает. — Бля, — что-то между довольной и удивлённой интонацией. — Приподнимешься? — Че ты задумал? — Тушенцов кидает недоверчивый взгляд на Даню, но всё же садится. Кровать, к слову, стояла так, что изголовьем упиралась в стену шкафа, так что шатен облокотился на неё спиной. — Идея есть, — улыбается, устраиваясь на ногах Тушенцова поудобнее, — тебе понравится. Руслан слышит звук расстегнутой ширинки. Не страшно, но легкий мандраж всё же есть. — Думай только обо мне, ладно? — Шепчет Даня, уже держа в руке чужой член. А думать о чём-то другом и не получается, все мысли сводятся к тому, что происходит. Мог ли Руслан меньше недели назад предположить что-то подобное? Навряд ли. Кашин вовлекает шатена в очередной глубокий поцелуй, начиная в буквальном смысле надрачивать ему. К удивлению, смущения или неловкости Даня не испытывал. Наверное, потому что повода как такового у него не было: Руслан охотно подставлялся под все его действия. И вот теперь Кашин периодически слышит стоны, хоть и всё ещё тихо. Тушенцов сходит с ума. Внутри всё горит, но это даже приятно. Ни думать, ни тем более что-то анализировать не получалось. Мир сузился до одной комнаты. Даже меньше: только чужие руки на собственной плоти и бесцеремонный язык во рту, остального не существует. В какой-то момент рука Дани замерла — тот слишком увлекся тем, что чуть ли не вылизывал рот шатена изнутри. Поэтому Руслан, неожиданно для себя, поддался вперед, в чужую руку. И он готов поклясться, что почувствовал, как Кашин самодовольно улыбнулся прям в поцелуй. Когда до Дани дошло, что на губах Тушенцова скоро не останется живого места, он перешёл на его шею. Эта территория ему уже знакома — знает куда давить; помнит, на чем делать акцент. Руслан же в который раз за этот вечер опустил голову на чужое плечо. Кашин не останавливался ни на секунду — казалось, наоборот, только наращивал темп. Слишком громкий для всего предыдущего стон вырвался из горла Руслана, когда, спустя считанные минуты, он кончил. За ним последовал ещё один, но уже в разы тише. В глазах рябит. Даня впервые за вечер задумался о том, есть ли в квартире кто-то из взрослых. Шатен сильнее уперся в плечо Кашина, тот же оставил на его лице дорожку из поцелуев: сначала на виске, затем чуть ниже, а потом в уголок губ. Оба тяжело дышат, и всё это в абсолютной тишине и в практически ничем не освещенной комнате. Это определённо приятнее обычной дрочки. Подождав, пока Руслан придёт в себя, Даня молча убрал паутину семени с его тела и со своих рук. Гробовую тишину по-прежнему нарушало только громкое дыхание. Бросив клочок бумаги в мусорное ведро, стоявшее на другом конце комнаты, Кашин быстрым шагом вернулся в кровать, падая головой на подушку, ближе к стене, отчего-то снова улыбаясь. — Что опять? В ответ Даня сначала замотал головой, но потом понял, что так просто от него не отстанут. — Да ты просто смешной такой, когда кончаешь. — Ухмыляется, тихо посмеиваясь. Вот сука. — Иди ты. — Ну извини. — Улыбаться не перестает, гад. Обвивает талию Тушенцова руками, жмется ближе. — А если серьезно, то мне понравилось доводить тебя до оргазма. Надо будет ещё попробовать. Руслан фырчит что-то в ответ, обнимая лежавшего чуть ниже себя Даню. Оба проваливаются в сон. Занавес.