мемы 4

чистый - скриптонит Просыпаться в то утро Дане особенно не хотелось, по крайней мере пока он не открыл глаза. Ещё не легче. Как его вообще угораздило уснуть в обнимку с Русланом? Слегка извернувшись, он аккуратно отполз к стене на максимальное расстояние. Проблема заключалась в том, что максимальным расстоянием были никчёмные двадцать сантиметров. С одной стороны было неловко, а с другой — какая разница? Руслану он всё равно безразличен. «Не в его вкусе» Блять, а кто в его вкусе? Несомненно, Даню это задевало, хоть и признавать ему этого совсем не хотелось. Руслан, конечно, сказал ему об этом не просто так: хотел как лучше, успокоить, мол, «можем быть друзьями как раньше и забыть про всю эту хуйню». А разве им обоим не это нужно было?.. Руслан, лежавший до этого на спине, теперь повернулся к Дане, прервав поток мыслей последнего. Открыв глаза на секунду, он зажмурился от света, давно проникшего в комнату. — Ты чего не спишь? — Голос такой заспанный, что у Кашина уголки губ сами ползут вверх. В ответ «не знаю» шёпотом. От помятого вида шатена у Дани живот крутит. Это даже не бабочки, больше похоже на ёбанных птеродактилей. Но сейчас Кашин сонный, а потому эти мысли и ощущения ему ни о чем не говорят. Тушенцов снова зажмурился, протирая глаза, после чего быстро поднялся с кровати. Захватив со стола зажигалку, парень достал откуда-то пачку сигарет — Даня пропустил этот момент. Руслан же открыл окно нараспашку и залез с ногами на широкий подоконник, устраиваясь поудобнее. Пасмурное небо Питера обволакивало его темный силуэт, и выглядело это по меньшей мере красиво. — Русь, — Даня приподнялся, опираясь на руки. — М? — Парень пытался подкурить. — Кто в твоём вкусе? Если не секрет. — Не фекрет, — пожав плечами, ответил Руслан, не доставая сигареты изо рта. И сразу пожалел, ведь теперь ему нужно было как-то выкручиваться. Он не торопясь закурил сигарету, медленно затягиваясь. Другими словами, тянул время как мог. В голове тем временем, как назло, крутилось только неугомонное «пиздец». Делает вторую тяжку, задевает Даню взглядом — тот явно без ответа не успокоится. — Да мне просто рыжие не нравятся. — Пошёл ты! — Кашин рассмеялся, — Я серьезно вообще-то. — Не скажу я тебе ничего, это личное. Руслан отвернулся к окну, улыбаясь, Даня снова упал на подушку, натягивая на себя одеяло. Ну и ладно, меньше знаешь —крепче спишь. Как только за окном перестал шуметь дождь, Даня поспешил домой, отказавшись от предложенного завтрака. На улице всё еще моросило, но Кашин этого даже не замечал, всё думая о своём. Даня действительно хотел попасть домой и хорошенько отоспаться, но ему внезапно набрала Лиза Неред. Если кратко, то у неё дома организовалось что-то вроде вписки, уже куплены два черных больших пакета алкоголя и никаких взрослых. Еще не до конца отойдя от таблеток, Кашин мало что понял, но пропускать такое событие ему не захотелось, а потому его маршрут быстро был перестроен, и парень направился в прямо противоположную своему дому сторону. vegetarian - tommy cash Пить водку из пластикового стаканчика, смешивая с соком — вот настоящее счастье. Проблема была только в том, что Даня не рассчитал скорость, и после первых трёх шотов, выпитых за пару минут, был уже достаточно нетрезвый. Однако понятно это стало только тогда, когда ему на это намекнули. — Ты обороты-то сбавь, а то белку поймаешь, и что мне с тобой делать? — Повторяла не менее пьяная Лиза. Только вот она там находилась уже без малого пару часов, а Даня заявился не так давно. М-да, ему правда стоило замедлиться, а то ничем хорошим это не выйдет. Кашин решил отвлечься, поэтому оглянулся по сторонам. Ввалившись в квартиру несколько минут назад, он краем глаза заметил несколько их с Лизой одноклассников и пару людей с её района, но теперь выяснилось, что знакомых лиц было куда больше. К несчастью, среди них оказалась и Олеся, с которой Кашин пока пересекаться совершенно не хотел, хоть и сам не до конца понимал, почему. Встретившись взглядом с девушкой, Даня заметил, что она направляется в его сторону. — Поговорить надо, отойдём? — Да, в гостиной слишком шумно для абсолютно любого разговора: играет музыка, кто-то громко подпевает, остальные разговаривают в полный голос. — Да, давай. — Говорить оказывается сложнее, чем обычно. Только оставшись с Олесей наедине в тихой комнате, Даня заметил, что выглядит она не очень, что ей совершенно не свойственно. Черные волосы растрепались, под глазами круги, непривычно мятая одежда. Они садятся на кровать родителей Лизы. Даня допивает то, что принес с собой — это мартини? водка? — и смотрит на девушку. В груди пусто. — Почему не отвечал мне нигде несколько дней? Даня непроизвольно улыбнулся: — Ты даже не представляешь, что со мной происходило эти дни. Расскажу как-нибудь… Но не сегодня, — очередной глоток. Они ещё какое-то время смотрят друг на друга, прежде чем Олеся вновь заговорила. — Знаешь, что я заметила? — Небольшая пауза, по глазам Дани видно, что ничего он не знает, — Ты сейчас на меня смотришь, разглядываешь… А видишь кого-то другого. Кашин никогда не считал свою девушку глупой, наоборот, в его глазах она всегда была умным и сообразительным человеком. Видимо, даже слишком сообразительным. — Я думаю, тебе просто показалось. Если ты всё, то я, наверное, пойду. Получив в ответ улыбку, утвердительный кивок и быстро опущенный взгляд, Кашин быстро вышел вон. Ох, как же он напьётся. Все предупреждения, все правила и полезные советы вылетели из головы быстрее, чем Даня дошел до стола с напитками. На том, кстати, осталось уже не так много. Среди чужих стаканов, пачек сока и бычков Кашин быстро приметил недопитую бутылку водки. Содержимое он влил в себя практически залпом, после чего упал на колени рядом со столом, опираясь на его край лбом. В голову ударило слишком сильно. Просидев в таком положении какое-то время, Даня вдруг почувствовал, как ему стало легче. Он успел залить в себя немного мартини и полбутылки пива, пока ему вновь не стало плохо. В этот раз он уже ощущал, как что-то подступает к горлу, а значит, чем быстрее он доберется до ближайшего туалета, тем лучше. Повезло, что он хорошо ориентировался в этой квартире, и вспомнить, куда надо идти, не составило большого труда. Но вот сам процесс перемещения оказался для пьяного организма непосильным трудом. Даня шёл очень медленно, то и дело хватаясь за стены и мебель. Дым от сигарет и пар от одноразок заполняли квартиру, лишь усиляя тошноту Кашина. Играли дерьмовые русскоязычные песни, и играли они на колонках, из-за чего каждый бит отдавался у Дани в висках. Никто вокруг, кажется, и не замечал его. Скорее всего, из-за того, что все гости были примерно в таком же состоянии. С одной стороны, внимания к себе парню в тот момент совершенно не хотелось, с другой — было бы неплохо, если ему хотя бы немного помогли дойти. Преодолев заветный путь в несколько метров, Даня оказался в маленькой узкой комнатке, полностью отделанной светло-голубой плиткой. Там были только унитаз и раковина, а большего Кашину тогда и не надо было. Он не стал закрываться, во-первых, потому что боялся тратить на это его и так ограниченное время, а во-вторых, потому что ему может стать по-настоящему плохо, и пусть не сразу, но хоть кто-то это да заметит. Так и вышло: через пару минут освобождения желудка от спиртного Даня заметил, как кто-то молча сел слева от него и аккуратно убрал рыжие волосы с влажного от пота лба, зачесывая их назад. Кашин не видел, кто это был, но, судя по всему, рядом была Лиза. Они просидели там без малого полчаса. Девушка то и дело поправляла чужие волосы, придерживала лоб, когда Даня не мог сам этого сделать, и заботливо вытирала с его лица пот и редкие слёзы салфеткой. В глазах Кашина тем временем то всё плыло, то на секунду темнело. Он уже не знал, как долго они там оставались и сколько ещё времени проведут вот так, но точно знал, что безумно благодарен Лизе и теперь должен ей по гроб жизни. Вскоре Даню перестало рвать, но прийти в себя пока не казалось возможным, поэтому он, тяжело и громко дыша, пускал слюну в унитаз, не в силах сделать что-либо ещё. — Ты как? — Голос вовсе не принадлежал Лизе. Это был Руслан. на что я дрочу - хаски От неожиданности у Кашина душа ушла в пятки. Из приятного: из-за этого он наконец-то пришёл в себя и, по ощущениям, даже начал трезветь. Руслан понимал, что Даня мог по ошибке принять его за кого угодно и сейчас переживает небольшой шок, поэтому с ответом не торопил. Кашин тем временем пытался отлипнуть от белого фарфора, облокачиваясь на стену. — Дерьмово. Всё-таки сумев поднять взгляд, он посмотрел на Тушенцова. Тот выглядел вполне себе обычно: черные джинсы с дырками на коленях, такого же цвета худи. Однако, кроме всего прочего, на чужом лице оказались очки с прозрачными линзами. — Я пойду воды принесу. — А голос у него такой хриплый и уставший, что Дане становится не по себе. Руслана не было долго. Достаточно долго, чтобы Кашин успел подумать, что тот про него забыл. Дело было в том, что, как выяснилось, на вписке бывает трудно найти обычную питьевую воду среди всевозможных видов алкоголя, а потому и времени это занимает немало. — Сука, два литра водки и ни одной бутылки воды! — С этими словами Руслан вернулся, закрыв дверь изнутри и застав Даню облокотившимся на раковину. Тот полоскал рот, явно еле стояв на ногах. «Если у него вообще получилось подняться, то всё не так плохо» — думалось Руслану. — Держи. — Он протянул стакан с водой. Даня съехал по стене, делая глоток. Вновь оказавшись на полу, он кивнул Тушенцову, чтобы тот сел рядом. — Слушай, странно как-то: человек, которому похуй на меня, не стал бы сейчас так со мной возиться. Тяжело вздохнув, Руслан откинул голову назад. — Я и не говорил, что мне на тебя похуй. Мы друзья — мне не похуй на тебя по определению. Ты к чему ведешь вообще? — Да к тому, что ты палишься сильно. — Даня улыбнулся. Пьяным или трезвым — он всегда шёл напропалую. Руслан опустил взгляд. — У тебя губа треснула. — И правда: из центра нижней губы сочилась кровь. Видимо, Кашин слегка переборщил с улыбкой. — Вот как, — выдохнул Даня, улыбаясь уже не так широко, но всё ещё не слишком приятно, — И что же ты будешь с этим делать? Грустные карие глаза внезапно загорелись огнём. Даня определённо знал, что делает. Всегда можно не поддаваться провокациям, но только не когда эта провокация сидит рядом с тобой и ехидно ухмыляется. Руслан сначала просто резко приблизился к лицу напротив: проверял, отстранится ли Кашин. Однако последний и не думал об этом, чем дал шатену зелёный свет. Тушенцов пошёл дальше: буквально слизав кровь с чужой губы, он затянул Даню в затяжной поцелуй с языком. Он слышал, как учащается дыхание Кашина, он будто мог чувствовать, как громче начало биться его сердце. От чужих рваных вдохов и выдохов Руслана вело сильнее, чем он того ожидал. От ощущения настолько наглого языка в собственном рту у Дани низ живота сводило как никогда прежде. Как бы Руслан ни пытался придать этому поцелую мерзкой пошлости, тот всё равно оставался чувственным. А способствовали этому еще и смуглые руки, внезапно удобно устроившиеся на талии Дани. Кашин быстро вошёл во вкус и начал отвечать активнее, но как только это произошло, Руслан — сука! — отстранился. — Знаешь, что ещё тебя выдаёт? — Даня впечатался щекой в стену, смотря на собеседника. Говорить было тяжело из-за постоянной необходимости вдохнуть или выдохнуть. — Здравомыслящий человек не стал бы целовать другого, зная, что того не так давно вырвало. — Снова улыбается и тихо смеётся своим заразительным смехом. Вот сволочь. Руслан быстро сокращает и так небольшое расстояние между их лицами, снова завлекая Даню в поцелуй. Кашин на вкус как водка, смешанная с соком. В этот раз поцелуй был короче, Тушенцов быстрее отстранился так, что расстояние между их с Даней лицами в этот раз было больше. — А с чего ты решил, что я вхожу в число здравомыслящих? — Теперь улыбается уже Руслан. Отомстил. У Кашина же тупо нет сил на улыбку: он еле дышит, куда ему. — Ну, ты хотя бы трезвый. — Выдыхает парень, едва ли не стекая по стене на пол окончательно. Выглядел он, несомненно, так себе, но чувствовал себя ещё хуже. Руслан, не спуская глаз с друга, встал на ноги, оперевшись спиной на дверь. — Короче, предлагаю один раз, — дождавшись взгляда Дани на себе, он продолжил: — Подвезти тебя? Кашин сначала опустил взгляд, затем снова поднял, после чего утвердительно кивнул. Когда они вышли в коридор, до Руслана дошло, что тащить Даню целиком на себе — идея не из лучших. Хотя бы потому, что он быстро устанет, а помогать этому дураку больше некому. Однако, Тушенцова вскоре окликнули откуда-то из-за спины. Это была Олеся. Блять. Руслан только в этот момент понял, что на какой-то промежуток времени совершенно забыл о её существовании, причем незаслуженно. — Помощь нужна? Было неясно, как она, будучи ростом не выше метра шестидесяти, собирается помочь Руслану, ростом метр восемьдесят с кепкой, и ещё более высокому Дане. Но помощь была нужна. Не дожидаясь ответа, девушка подхватила Кашина, и теперь они шли уже втроём, то и дело пошатываясь из стороны в сторону. Так идти было и вправду легче и быстрее. Когда они оказались на улице, Руслан оглянулся по сторонам: — Вот наша машина, — кивнул он головой в сторону припарковавшегося в паре метров от них такси. Дойдя до неё, Даню друзья любезно посадили на левое заднее сидение. Сев недалеко от него, шатен почувствовал на своём запястье чью-то руку. — Слушай, — Олеся стояла рядом, в машину не садилась, — я с вами не поеду, там вроде кому-то ещё плохо стало, помощь нужна. — Она почесала затылок, — Вы же сами справитесь, да? — Конечно. — Сам Руслан в это не то чтобы верил, но это было бы лучшим исходом. — Спасибо тебе. Услышать что-то, сказанное серьезно, от вечно саркастичного Тушенцова было настолько неожиданно, что девушка сначала даже немного растерялась. Улыбнувшись, она развернулась и направилась в сторону дома, Руслан в это время захлопнул дверь и перевел взгляд на Даню. Тот облокотился лбом об окно, явно собираясь отрубиться на время дороги. Машина резко тронулась с места, из-за чего Кашин слегка ударился лбом о стекло. Да уж, выспаться у него так вряд ли получится. when the party’s over - billie eilish — Дань. Обернувшись на звук, парень увидел, как Руслан кивает на своё же плечо. — Так явно будет удобнее. Даня, судя по всему, не до конца понял намёк, поэтому в следующую секунду уже устраивал голову на чужих ногах. Руслан не возражал: главное, чтобы Кашин хоть немного пришёл в себя. Пробки в Питере, конечно, не такие ужасные, как, например, в Москве, но тоже нередкое явление. В тот (уже) вечер стоял весь Невский — то ли авария, то ли ремонт дороги. Руслану же похуй: ему бы своего додика до дома довести, а на остальное насрать. Спустя некоторое время Тушенцова тоже начало клонить в сон. Зевнув пару раз, он откинул голову назад и задремал. В сумме они ехали около часа, все это время на улице шёл дождь, а к концу поездки он барабанил по машине так, что было страшно из неё выходить. Громкое «приехали» таксиста разбудило обоих. Будучи всё ещё слишком сонным для какого-либо анализа происходящего, Руслан, оплатив поездку, вышел из машины. То, что делать это так резко было опрометчивым решением, до него дошло только тогда, когда кеды наполовину оказались в холодной луже, а с волос капала вода. Ладно, хуй с ним, цель та же. Помогая Дане встать на ноги, Тушенцов заметил, что тому явно полегчало, хотя идти без чьей-либо помощи он по-прежнему не мог. Когда они добрались до нужной двери, Даня, нащупав в кармане штанов ключи, открыл дверь. Руслан с порога начал искать глазами обувь родителей Кашина, чтобы понять, есть ли те дома. — Они должны быть к утру или вроде того. — Даня быстро заметил волнение в глазах друга и так же быстро среагировал. — Отлично. Значит, умереть тебе не дадут. — Смысл слов Руслана дойдёт до Дани, но немного позже, пока что для него это просто звук. Разувшись, Тушенцов уже хотел было вновь подхватить друга, но тот внезапно отмахнулся от чужой руки: — Я сам. — Буркнул он себе под нос. И действительно пошёл сам, даже практически не пошатываясь. За Руслана говорили его широко открытые глаза и приподнятые брови. Он молча проследовал за Даней в комнату последнего. Кашин упал на кровать, наконец-то расслабившись. Однако безмятежность пропала с его лица так же быстро, как и появилась. — Подожди… Ты что, не останешься? — Ну вот, собственно, и дошёл. — Нет, — шатен сел рядом с кроватью, на пол, — не хочу, чтобы с утра меня снова гнали взашей. Из-за своего состояния Даня не успел остановить обиду, которая мгновенно отразилась у него на лице и которую Руслан, конечно же, не смог оставить без внимания: — Или ты думал, что я уже забыл про это? — Надеялся, если честно, — шепнул Кашин, уже полноценно ложась на кровать и накрываясь свободной частью покрывала. — Будешь ждать, пока я усну? — В голосе слышалась улыбка. — Вроде того. — Выдохнул Руслан. Отчего-то громко говорить никому не хотелось, поэтому с каждой фразой их голоса становились всё тише, — Не хочу, чтобы ты натворил чего-то. — Ну, удачи. Я, когда пьяный, засыпаю пиздец долго. — А я никуда и не тороплюсь. — Руслан ни разу не посмотрел на Даню за время этого их разговора; единственным, что он разглядывал была полоска света, тянувшаяся из коридора. А вот Кашин с шатена глаз не спускал. Из-за алкоголя в крови мысли жутко путались, но каждая из них так или иначе приводила к одному — к Руслану. Вот сука. Он пока даже не понимает, насколько влип. Несколько минут они просидели в полной тишине. Нет, серьёзно. Ни звука, ни шороха, ни шума соседей, ни криков с улицы — ничего. И всё равно сон к Дане никак не шёл. — И почему я тебе не нравлюсь? Вроде не урод… Ну, по крайней мере внешне. — Кашин решил заговорить на эту тему по нескольким причинам: во-первых этот вопрос мучал его уже несколько часов подряд, даже сейчас не давая хотя бы задремать, а во-вторых, утром он сможет списать это на своё состояние, если это потребуется, так что риск минимален. Не то чтобы он ждал конкретного ответа, но хоть чего-то, что ослабит камень на душе и даст успокоится — вполне. — Вот именно, что только внешне. — Процедил Руслан. Говорить по делу он явно не собирался. — Да иди ты… Я же серьезно, что со мной не так? — Парень вроде хотел ещё что-то сказать, но его перебил взгляд Руслана, который внезапно повернул голову в сторону говорящего. — Ты хочешь мне понравиться? — Вопрос достаточно резонный и обоснованный, да вот только у Дани всё равно сердце пропустило несколько ударов. То ли от того, что ответить нечего, то ли от того, что Кашин сам не уверен, хочет ли он знать ответ. — Я хочу понять, что со мной не так. — Дане повезло, что даже нетрезвым он соображал довольно быстро. — Всё с тобой так. Даже, блять, слишком. — На последней фразе Руслан вернул голову в уже привычное положение, поэтому Даня её не услышал, и внимания особого не обратил. Какое-то время они провели молча. Опять. И Тушенцов, вероятно, сам отрубился бы, если бы не вновь подавший голос Даня: — Я, наверное, жалко выгляжу со стороны, да? — В ответ тишина. — Пьяный, помятый, уставший, ещё и с этим своим недоделанным возбуждением… — На последнем слове Кашин закусил губу, но было уже поздно: Руслан-то трезвый, до него быстро доходит. Шатен медленно и неуверенно снова повернулся к Дане. На лице у него было полное смятение — «мне не показалось?» — а по нахмуренным бровям и поджатым губам Кашина стало понятно: нет, не показалось. Глаза последнего умоляли о чём-то, правда о чём — неясно. — Забудь. — Да уж, если бы всё было так просто. Руслан снова погрузился в свои раздумья. Неужели он чего-то не заметил? Ну, штаны у Дани, конечно, свободные и широкие, в них ничего так, как, например, в джинсах, не видно. Но всё равно, он же был рядом всё время!.. — Мне было хорошо с тобой там, у Лизы. — Кашин опустился до такого шёпота, что его слова звучали как исповедь, причем самая искренняя. — Не сомневаюсь. — Отрезал Руслан. Любой другой человек на месте Дани уже давно оставил бы попытки разговорить Тушенцова, но Даня — человек упёртый. — Можно вопрос? — Валяй. — Шатен пожал плечами: всё равно не отстанет. — Почему ты делал всё… это? — Под «этим» имелись в виду и поцелуи, и неоднозначные взгляды, и руки на талии, и ещё много чего. — Потому что я еблан. — Такого ответа Даня не ожидал: слишком самокритично для Руслана. Снова нахмурив брови, Кашин ждал хоть какого-то объяснения. — Хуй знает, добился ли того, чего хотел. Хуй знает, чего вообще хотел. — До этого одна нога Руслана была согнута в колене, а другая — вытянута. Теперь же он согнул обе, чтобы хоть как-то почувствовать себя комфортнее. В каком-то смысле это даже помогло. — Действовал на эмоциях. Никого не спросил, ни о чём не подумал… — Ты не виноват. — Даня уже неоднократно успел пожалеть о своём вопросе. А словесные самоистязания Руслана никогда добром не заканчивались. Обычно он просто начинал загоняться, но бывало и хуже. На попытку уладить ситуацию шатен лишь тихо хохотнул. — Ну, я тебя не виню. — Тушенцов аж снова повернул голову: настолько он не верил тому, что слышал. Точнее, не верил в то, что сказано это серьезно. — Русь, будь на твоем месте кто-то другой — я бы не позволил ему сделать и сотой части того, что вытворял ты. Поверь, я бы дал отпор, если хотел. Даже если был бы ещё пьянее. Руслан вновь повернулся обратно. Слова Дани немного его успокоили, но на душе всё равно было погано. А что делать с этим чувством — хуй поймёшь. Тушенцов снова в своих, пускай и путающихся, мыслях, брови опять съехались к переносице, взгляд серьёзный. Всё это не оставило на нём и следа, когда в его волосах оказались чужие длинные пальцы. — Че тебе не спится? — Снова поворот в сторону Дани, снова взгляд в наглые изумрудные глаза. — Ты красивый. — Надломленный шёпот. Руслан, конечно, хотел бы услышать от Дани нечто подобное, но факт того, что он говорил это пьяным не давал чувствовать ничего, кроме обиды. И всё это отразилось в глазах Тушенцова, что Кашин быстро увидел и считал. Руслан не до конца понимал, как он это делал, но факт остается фактом. — Прости, что вот так тебе это говорю. Я просто, когда трезвый, вообще не думаю о чём-то привычном, мне вечно кажется, что есть вещи поважнее. — Рука Дани сместилась с макушки до щеки Руслана, которую тот теперь аккуратно, еле касаясь, гладил тыльной стороной пальцев. Тушенцов ощущал себя экспонатом музея или выставки, причем таким, на котором написано «руками не трогать». — А важное-то, оно рядом. — На этих словах Руслан не выдержал. Зачем ему сейчас искать в чужих словах смысл, если на утро все они могут оказаться пьяным бредом? — Дань, от того, насколько быстро ты уснёшь, зависит то, как быстро я попаду домой. — Он взял Кашина за запястье, перекладывая его на кровать, — Оставь это своей девушке, ладно? Даня лишь шумно выдохнул, закрывая глаза и кутаясь в тонком покрывале. Спустя несколько минут парень уже засопел. Руслан сначала не поверил ушам — неужто в самом деле? Да, заснул. По крайней мере, Тушенцов так думал. На самом же деле Даня только сделал вид, чтобы не задерживать друга: спать он сам по-прежнему не хотел, а вот Руслан за все время несколько раз чуть не задремал. Шатен поднялся с пола и подошел к изголовью кровати — теперь Дане приходилось ориентироваться на звуки. Наклонившись над рыжей челкой, шатен какое-то время просто стоял, пока Кашин чувствовал горячее дыхание своим лбом. Что он хотел сделать? Почему не сделал? — Прошу, только не забудь всё это к утру, блять. — Настолько тихий шёпот, что, если бы не абсолютная тишина, Даня бы не разобрал сказанного. Ещё какое-то время Руслан возился в комнате Кашина: нашел где-то то ли ручку, то ли карандаш и, судя по всему, листок бумаги; написал что-то, положил на тумбу возле кровати, вышел в коридор. Стоит отдать должное, делал он это практически бесшумно. Даня всё ждал звука захлопнувшейся двери, чтобы ещё немного пободрствовать, но, как назло, вырубился одновременно с ним.