Вдали от чужих глаз на другом конце света

      Нильс в ужасе открыл глаза и мигом за счёт усилий торса принял сидячее положение на кровати. Его глаза судорожно забегали по комнате в попытке сориентироваться в пространстве и местоположении. Мысли были полностью спутаны и мелькали одна за одной, затрудняя возможность сосредоточиться. Наконец, быстро вздымающаяся от частого дыхания худощавая грудь начала успокаиваться, и парень наконец осознал где он и что происходит. От внезапного облегчения у него даже заболела голова, и с тихим стоном он упал обратно на подушку. Это был всего лишь кошмар, обычный кошмар. Хотя как его можно было назвать обычным, нет, он был до такой степени реалистичным, что почти невозможно было отличить его от реальности. И такое было уже не впервые, последние года парня регулярно мучали подобные сновидения, и он всё никак не мог к этому привыкнуть, а заодно и понять, что стало причиной для них, если ранее такого не было.       Нильс тихо, с некой страдальческой интонацией в голосе, посмеялся и положил холодную ладонь себе на лоб в попытке унять лёгкую головную боль. Тут он обнаружил, что его лицо за время сна покрылось потом, да и одежда на нём промокла чуть ли не насквозь, а ведь это как минимум неприятно. Проведя рукой по лицу он вдруг обнаружил, что коснулся чего-то мокрого, и подняв ладонь, увидел на ней следы от крови. Эта ситуация не сильно напугала парня, она была уже для него довольно обыденной из-за слабой сосудистой системы. Сев на край кровати, он подставил к лицу руку, дабы кровь не капала на пол, бросил взгляд на кровать и убедился, что на ней нет кровавых следов и быстрым шагом направился в сторону ванной. Одним движением открыв дверь, он подошёл к раковине и включил холодную воду, смывая со своего лица кровавые следы. Тут же он обнаружил небольшой шкафчик и открыв его, увидел внутри пачку открытых бумажных салфеток. Схватив сразу стопку, он прижал их к кровоточащей ноздре. Тут его взгляд упал на большое зеркало, висевшее над раковиной, в котором он увидел собственное отражение. Не только лицо, но и частично шея с футболкой были запачканы в крови.       Тем временем Ран, не будучи сломленной сном, находилась вместе с хозяевами дома в гостиной. Это было крайне просторное помещение, самая большая комната во всём доме, которая освещалось за счёт двух больших люстр по 4 лампочки в каждой, испускавших приятный тёплый свет жёлтых оттенков. Обставлено здесь всё было довольно уютненько. Большую часть комнаты занимал длинный кожаный диван коричневого оттенка, стоящий вдоль сразу двух стен за счёт наличия в нём самом угловой секции. Напротив него на трёх белых тумбочках расположилась здоровая японская плазма, при наличии которой можно было полностью отказаться от походов в кинотеатры, ведь зачем, когда у самого имеется такой монитор. По правую сторону от телевизора вдоль другой стены расположился настоящий кирпичный камин, который та же Ран видела чуть ли не впервые в своей жизни. Возможность разжигать в доме огонь стала для неё чем-то новым и в мыслях она уже себе пообещала, что заставит хозяев хотя бы на один вечер растопить его. Из прочей мебели стоит отметить небольшой туалетный столик возле дивана, сам выполненный из металла с чёрной окраской, но со стеклянной столешницей, а также большое кожаное кресло в цвет дивана, которое девушка сразу облюбовала и в котором сейчас и расположилась. По всей гостиной также было выставлено множество элементов декора: на подоконнике стояли множественные горшки с цветами, которые выращивала Мария, на камине и у телевизора стояли рамки с фотографиями, различные фигурки, которые вероятно собирали оба хозяина и прочие безделушки, которые тем не менее создавали ту самую уютную атмосферу.       - Так значит комната тебе пришлась по вкусу? - спросила у гостьи Мария, расположившаяся на краю дивана, сложив у себя на коленках руки. Рядом устроился и Альфонсо, однако уже в полулежащем положении, отдыхая от поездки в аэропорт, потому разговаривал он не очень активно, больше слушая двух девушек.       - Да, мне всё нравится! - ответила звонко Ран. Её комната, как и комната Нильса не была обставлена слишком богато, но этого и не требовалось. За долгие годы не слишком уж состоятельной жизни она привыкла к подобной обстановке, отчего действительно чувствовала себя здесь как дома.       - Вот и чудно. Эти комнаты в основном и используются для приёма гостей, мы сами всегда живём только на первом этаже. - продолжила испанка.       - А почему? - спросила Ран, которой то ли из-за небольшого чувства усталости от полёта, то ли по другой причине ответ сразу в голову не пришёл.       - Догадайся с трёх раз. - скорее проворчал мужчина, не поднимая головы.       - Ах... Ну да, прости, я как-то и не подумала. - ответила ему Ран, и некое неловкое чувство поступило к её груди.       - Может пора уже разбудить Нильса? Что-то он там крепко задремал. - произнёс Альфонсо, решивший не развивать тему своей инвалидности.       - Пусть поспит, дорога всё же была тяжёлая. - ответила ему супруга.       - Я есть хочу! С утра ни крошки не было! - вновь заворчал испанец.       - Ничего, потерпишь, с голоду не умрёшь. - ответила ему Мария, которой сон Нильса был даже скорее на руку, ведь не надо возиться и накрывать на стол.       Ран же с улыбкой наблюдала за их семейным разговором, после чего наконец вставила свои пять копеек. - Я пойду проверю спит он или нет, а если не спит - скажу, чтобы спускался. Не успел кто-либо из хозяев ответить, как она вскочила с кресла и быстрым шагом двинулась к лестнице, в миг оказавшись возле неё. За пару секунд преодолев все ступеньки, та поднялась наверх и направилась в сторону комнаты Нильса. Дойдя до заветной двери та заглянула в неё и на удивление для себя никого там не обнаружила. Оглянувшись по сторонам, та смогла заметить приоткрытую в ванную комнату дверь и исходящий оттуда свет лампочки. Пожав плечами, та подошла к двери и застала Нильса как раз в тот момент, когда он пытался стереть с себя остатки кровавых пятен.       - Нильс? Что случилось? - спросила удивлённо Ран, параллельно заходя в комнату.       - Опять кровь во время сна пошла. - ответил ей довольно сухо парень, не отрывая взгляда от зеркала. Шаги на этаже он услышал сразу и больше всего боялся, что сюда может зайти Мария, ведь их предупреждали, что её не нужно нервировать, но по звуку он довольно быстро определил, кто именно решил подняться сюда. Ран знала о его старой проблеме, всё-таки работают вместе они уже долго, и Нильс как-то рассказал ей о своём недуге.       Тем временем девушка сделала один решительный шаг, намочила ладонь своей руки тёплой водой из-под крана и прикоснулась к шее Нильса, желая помочь ему стереть кровь. Удалось это однако не сразу, с её прикосновением паренька передёрнуло так, будто его ударили током.       - Да не дёргайся ты, дай помогу! - сказала повышенным голосом девушка и встала на носочки, чтобы нормально дотягиваться до его шеи. От происходящего Рихтер впал в лёгкий ступор, а по его спине и рукам пробежали неприятные мурашки. Он столько раз погружался в облака, думая о Ран и его чувствах к ней, в том числе о том, как было бы приятно почувствовать её нежные прикосновения, что теперь это казалось ему чуть-ли не пределом всех мечтаний, которые теперь осуществились. Его размышления были прерваны её голосом.       - Может тебе всё же стоит обратиться к врачу? Вернёмся в Токио и сразу запишешься.       - Нет смысла, мне скажут всё то, что я и так знаю. Слабые сосуды, стресс от кошмаров, вот и всё. - ответил ей Нильс, вовремя вернувшись в реальность из своих облаков.       - Ну, может тебе всё же выпишут что-то, препараты какие-то для тех же сосудов. - ответила ему девушка, наконец закончив оттирать с него кровавые следы. - Так, иди переодевайся и пошли вниз, пора уже пойти пообедать со всеми, а то некультурно выходит.       - Времени то вообще сколько сейчас? - спросил у неё Нильс.       - Три часа дня, ты умудрился четыре часа проспать! Альфонсо уже бунтует от голода. - ответила ему Ран, наконец прекратив эти водные процедуры и отойдя на шаг на шаг назад. - Ну, так уже лучше, вроде всё чистенько.       - Спасибо! - ответил Нильс и его лицо начало расплываться в какой-то странной, неуверенной улыбке, которая девушке тем не менее почему-то показалась довольно милой.       Парень пошёл вперёд, и обойдя свою подругу, направился в свою комнату. Там он быстро сбросил с себя запачканную футболку и полез в чемодан в поисках привезённой с собой одёжки. Спустя минуту он уже был в свежей, чистой футболке тёмно-синего цвета, приближающегося даже к чёрному. Выйдя из комнаты он подошёл к Ран, которая всё это время ждала его рядом с дверью. Окинув его быстрым взглядом, девушка вдруг вновь встала на носочки и чуть провела рукой по его волосам, поправляя растрепавшуюся во время сна причёску. Хотя причёска Рихтера и представляла собой достаточно длинный хвост, уходящий за спину, именно на макушке у него умудрился произойти взрыв на макаронной фабрике. Рука Ран легко прошла сквозь волосы, укладывая их на место.       - Так-то лучше! - сказала она с небольшой улыбкой, после чего двинулась к лестнице. Это действие уже не оказало такого поражающего эффекта на Нильса, но ситуация была для него не менее удивительной, чем произошедшее в ванной комнате. Неспешным шагом пошёл за своей подругой.       Спустившись вниз, Ран обнаружила пару всё на том же месте, мирно беседующую между собой. Завидев спустившегося вместе с японкой Нильса, Мария улыбнулась и сказала:       - Ран тебя не разбудила?       - Нет, я уже проснулся, когда она пришла. - ответил ей Рихтер.       - Ну и хорошо, раз уж ты выспался, я пойду накрывать на стол. - ответила ему испанка, и с некоторым трудом поднявшись, пошла в сторону кухни, которую однако ни Ран, ни Нильс ещё не видели.       - Я тебе помогу! - воскликнула Ханасаки и быстрым шагом двинулась за подругой, после чего обе скрылись за деревянной дверью.       Нильс остался наедине с Альфонсо. Пройдя несколько шагов, он с небольшим вздохом, прозвучавшим так, будто он только что таскал кирпичи, приземлился на диван. Парень задумался о произошедшем за последние пол часа. Этот кошмар не был для него чем-то новым, он его уже видел и не раз, но всё время он пугал его до чёртиков. К несчастью такой сон у него был не единственным, было и ещё несколько сюжетов, каждый из которых заставлял Нильса подскакивать на кровати посреди ночи и затем ходить весь день вялым от недосыпа.       Негативные мысли о сне постепенно сменились, в голове возник образ Ран, помогавшей ему привести себя в порядок. Казалось бы, что в этом такого, но для впервые влюбившегося человека, который за примерно год прошедший с момента осознания своих чувств ни разу не получил какого-то взаимного внимания, при этом глубоко надеясь, что его чувства могут оказаться взаимны, эти короткие моменты заботы вдруг зажгли заново огонёк в его сердце. До момента, как было объявлено об их совместной поездке, этот огонёк уже начинал утихать под давлением пораженческих настроений, упорно твердящих о невозможности каких-либо отношений. Но вот теперь, этот он возгорелся с новой силой.       Именно в этот момент с территории кухни вышла Ран, удерживая в руках одновременно больше десятка столовых приборов: вилки, ножи, столовые и чайные ложки. Принести решила всё сразу, чтобы не ходить два раза. Именно в этот момент злополучная ложка, которую всё время торчала из общей кучи и видимо удерживалась на божьем слове, упала на пол, заставив девушку что-то буркнуть и наклониться вперёд, в попытке ухватить злополучный прибор и при этом не выронить все остальные. Нильс молча наблюдал за этой сценой, пока Ран не наклонилась, будучи наполовину повёрнутой к нему спиной. Странное чувство заворожения вдруг овладело парнем, когда тот увидел девушку под таким ракурсом.       Наконец Ханасаки подняла злополучную ложку и двинулась в другую комнату, которая, как понял Нильс, была обеденной. Оттуда послышались звуки тихого стука чего-то металлического о дерево, видимо девушка раскладывала приборы. И тут Нильс, ошеломлённый последней сценой, почувствовал внезапный толчок в левый бок. Машинально повернув голову, Рихтер увидел трость, которая ещё раз ткнула его.       - Нильс, ну засматриваться на свою подругу в такой момент! - вдруг раздался голос Альфонсо, за чем последовал тихий, но какой-то неестественный, с долькой будто бы даже безумия, смех. - Не стыдно ли?       Подняв глаза, парень обнаружил улыбающегося до ушей испанца, которому очевидно повезло увидеть реакцию Нильса на произошедшее.       - Тихо ты! - скорее прошипел ему в ответ парнишка и лицо его вдруг приняло такое серьёзное выражение, словно он был готов вырвать у Альфонсо язык, только бы тот воздержался от комментариев, но кажется того гримаса не впечатлила.       - Ну только не делай мне такого лица - ответил ему испанец, тем не менее снизивший силу своего голоса. Он взялся за середину трости, и прокрутил её вокруг своей оси. - Я ещё в Токио однажды обратил внимание, как ты на неё посматриваешь.       Нильс промолчал, не зная как на это реагировать. Невольно он отвернул лицо куда-то в сторону, попытавшись тем самым спрятаться от своего собеседника, отказаться от разговора. Такого чувства стыда он наверное никогда ещё не испытывал, будто его поймали на каком-то страшном преступлении, которое он совершил, ведомый неконтролируемыми силами.       - Мой тебе совет... - произнёс Альфонсо, и прокряхтев что-то, с некоторым трудом поднялся с дивана. - Одним взглядом ты ничего не добьёшься. Испанец двинулся в сторону кухни. - Надо действовать, а то ты так проморгаешь своё счастье.       Рихтер хотел было что-то возмущённо ответить и даже вскочил с дивана, но в этот момент из обеденной показалась Ран и тот вынужден был промолчать.       - Какое счастье? - с любопытством спросила Ран и уставилась на Альфонсо, после чего перевела взгляд на Нильса.       - А никакое! - ответил ей Альфонсо и сделал чуть глуповатое лицо, сопряжённое с изображением удивления. - Говорю Нильсу, что если он не попробует чудесные пирожные Марии, то упустит истинное счастье!       - Слушай, счастье, иди лучше бутылку вина убери в холодильник. - послышалось с кухни, после чего из дверей вышла Мария, удерживая в руках большую стеклянную миску, накрытую сверху тарелкой. Неторопливо та прошла в сторону обеденной, в то время как Альфонсо с небольшим вздохом направился охлаждать напиток.       - Ран, ну я же говорила, ножи справа от тарелки, вилки слева! - послышался громкий голос хозяйки дома.       - А я что, разве не так сделала? - спросила Ран и скрылась за той же дверью, в которую вошла Мария.       Нильс остался стоять посредине комнаты наедине с самим собой и собственными мыслями.