Амулет

Белоснежная комната небольшого бунгало. Кипенно-белая прозрачная штора слегка колышется от легкого морского бриза, дующего в открытое окно. Лучи рассветного солнца, проникающие сквозь листву внутрь, скользят по белой постели, согревая собой распаренные тела двоих мужчин. Чонгук, только что вернувшийся из ванной, не в состоянии оторвать свой взгляд от идеальной гладкой спины любимого, лениво водит пальцами по шелковой золотистой влажной коже вдоль линии позвоночника, пока Тэхен, лежа на животе, пребывает в блаженной неге сладкой утренней дремы. И старшего уже не удивляет, что спустя почти три месяца их отношений он по-прежнему совершенно без ума от своего возлюбленного и по-прежнему фанатично в него влюблен. Да, именно так. Тот самый Чон Чонгук, не влюблявшийся и не любивший никого в своей жизни, кроме друзей и родителей, не задержавшийся в отношениях ни с одной девушкой дольше нескольких дней даже в юности, сейчас не может представить себе и одного дня без своего невероятного парня. И с каждым днем его чувства к нему становятся лишь сильнее. Вот и сейчас, после целой ночи ласк, нежности и любви, Чонгук все еще чувствует голод по этому телу и не может оторвать своих пальцев от медовой кожи. И то, что сейчас у него на уме… Они приехали на Чеджу два дня назад, абсолютно спонтанно, оторвав Тэхена от учебы, а самого Чонгука от важной сделки. Все произошло после того самого вечера, когда влетевший в закусочную НамДжинов Тэхен, забыв про субординацию, отчитал Юнги за то, что он до сих пор не дома, где его уже заждался Чимин. Тэ тогда так сильно разволновался, что Чонгук был бы не Чонгук, если бы не вытянул из него причину. Они вышли все вместе из кафе следом за Юнги и, отправив Тэмина и Ёндже на машине компании в реабилитационный центр, сами решили немного прогуляться, пока второй автомобиль с водителем-телохранителем за рулем медленно двигался следом. — Так ты расскажешь мне, что там опять учудил твой дружок и почему моему другу так срочно нужно было бежать домой? — попытался начать дознание Чонгук. — Хен, зачем ты продолжаешь делить наших уже общих друзей на моих и твоих? Они давно уже перемешались, разве нет? — посмотрев на него невинным взглядом, попытался сменить тему младший. — Тэ?.. Тэ!.. Тэ-э! — в разной тональности, заканчивая требовательной, продолжал допрос Чонгук. — Я жду! Но Тэхен держался как кремень до последнего, не выдавая секретов личной жизни друга. Когда уже все способы Чона от шантажа и угроз до подкупа и лести были испробованы, а Тэ по-прежнему молчал, старший, сменив тактику, принял безразличный вид: — Ну значит, ничего страшного не произошло, и все там в порядке. И даже если Юнги не пойдет сразу домой, а заскочит в кондитерскую, как планировал, и подождет еще с полчасика, пока ему сделают десерт из мороженного для его белобрысой шкоды, ничего не случится. А я-то волновался… — Как в кондитерскую?! — вскрикнул Тэхен расширив глаза. — Он же связан там… Он тут же закрыл рот ладонью, но увы было поздно… Испугавшись за Чимина еще больше, он все же проболтался… А у Чонгука начал складываться пазл в голове. И по мере того, как он складывался, Чонгук закипал все сильнее… — Сдается мне, и я уверен, что догадка моя верна, он там не просто связан, а связан голый! — глядя в упор на Тэхена, уточнил Чон, и в глазах его полыхнуло пламя ревности. Судя по тому, как загорелись маковым цветом лопоухие уши и забегал взгляд мелкого, Чонгук понял, что попал в точку. И надо было быть полным дураком, чтобы не догадаться, какое участие во всем этом принимал Тэ. Да что этот белобрысый себе позволяет?! И наплевать, какого цвета там у него сейчас волосы! Во что он втягивает его малыша, который всего два с половиной месяца назад попробовал с ним свой первый поцелуй! Его невинный, наивный, доверчивый ангел! Чонгук схватил Тэхена за руку и, резко развернувшись под недоуменным взглядом водителя, потащил в обратную сторону. Поняв, что сопротивляться сейчас себе дороже, Тэхен бежал следом молча, лишь вздыхая потихоньку и прося про себя прощения у друга за то, что они нарушат своим визитом его сюрприз. Однако, как уже известно, ничего они не нарушили, потому что уже в момент их подхода к дому у Чонгука завибрировал телефон с высвеченным именем Юнги и вибрировал до тех пор, пока они не ворвались в квартиру. Тэхен, вне себя от мысли, что что-то случилось с другом, тут же помчался к тому в комнату, в то время как выясняющие отношения старшие этого даже не заметили. Чимин, спрятавшийся под одеялом, рассказал другу о всех своих страхах и страданиях и пока рассказывал снова расплакался, а после, измученный, но успокоенный немного, и вовсе засопел, провалившись в сон. Тэхен же, успокаивая друга, переживая не меньше, чем тот сам, тоже не заметил как уснул, так и не разомкнув объятий и не убрав руку с розовой макушки с уже порядком отросшими корнями. На следующее утро все старались делать вид, что все в порядке, и только Чонгук сидел молча с отрешенным видом, не потому, что все еще злился, а потому, что прокручивал в голове план, созревший ночью. И когда после универа Чимин помчался на метро домой, Тэхен, уже час дожидающийся Чонгука, никак не мог понять, что могло так задержать его всегда такого строгого и пунктуального парня. Ведь он, если не мог вовремя приехать из-за срочных дел или встреч, всегда присылал водителя к назначенному времени… И самое главное, что на звонки старший тоже не отвечал… Тэхен, уже забеспокоившись не на шутку, решил взять такси и мчаться к Чонгуку в офис, когда издалека услышал тот самый характерный звук, который теперь не спутал бы ни с чем. Тэ вспомнил тот день, когда Чонгук их познакомил… Прошла неделя с их возвращения из Тибета. Рана Тэ абсолютно не беспокоила, напоминая о себе лишь небольшим розовым шрамиком, который со временем Тэхен хотел убрать с помощью пластики, но Чонгук уговаривал его этого не делать. Ведь этот шрам служил напоминанием обоим не только об их невероятных приключениях, но и о самоотверженном поступке Тэхена, закрывшего собой любимого. И именно мысль о том, что младший рисковал своей жизнью ради него, вызывала в Чонгуке такую бурю любви и восхищения, смешанного с благодарностью, что он готов был часами любоваться на этот шрам и целовать, целовать, целовать… Сам Тэ со временем смирился, раз для старшего это так важно, не так уж он и мешает, этот шрам… Раны самого Чонгука тоже почти совсем прошли. Возможно, этому действительно был причиной амулет… Кто знает… В то утро, собираясь вместе в офис, парни вспомнили первый день своего знакомства и то, как Тэхен рассказывал о жизни богачей, в том числе своего будущего предполагаемого начальника, то есть Чонгука. — До сих пор не могу понять, где этот твой проныра-дружок нарыл такую информацию про меня! — все еще не мог успокоиться Чонгук. — Да где угодно… — спокойно ответил Тэ, уже привыкший к подобной реакции. — Ведь почти все золотые дети так живут… — Да не живут они так, Тэ! — возмущался Чонгук. — Разве только те, кто из грязи в князи! Вот они, пока не насытятся привалившими деньгами, действительно сорят ими и прут в дурь! Люди же, которые ведут свой бизнес давно, знают цену деньгам! И золотыми унитазами, дворцами и рабынями с розовыми лепестками их не удивишь и не прельстишь! — А лошадьми? — спросил Тэхен. — Что лошадьми? — не понял Чон. — Ну, лошадьми прельстишь? — переспросил младший. — Почти у всех богатых ведь есть лошади… Ты, кстати, так и не познакомил меня со своим конем, как обещал… Чонгук ухмыльнулся. — Действительно хочешь познакомиться с ним? — хитро спросил он, и когда Тэ уверенно кивнул, улыбнувшись продолжил. — Ну пойдем тогда! Пора вас познакомить. Тэхен метнулся на кухню и вышел оттуда, засовывая что-то в карман ветровки. Они спустились на подземную парковку, но вместо того, чтобы сесть в машину, стоявшую недалеко от выезда, направились в дальний отсек. — А куда мы? — спросил Тэхен. — Скоро узнаешь… — загадочно ответил Чонгук. — Готов к знакомству? — Готов, но… Ты что, держишь лошадь здесь? В городе? — удивился Тэ. — Я думал, им нужна природа… Ну это же… В этот момент они завернули в крайний отсек, и взору младшего предстал самый крутой и красивый мотоцикл из всех виденных им в жизни и даже по телевизору или на картинках журналов. — Suzuki AEM Carbon Fiber Hayabusa… — прочитал Тэхен на корпусе, украшенном японским иероглифом. — Не самый дорогой, но один из самых лучших и быстрых в мире! — гордо сообщил Чонгук и улыбнулся, заметив в руке Тэ яблоко, которое тот достал из кармана куртки. — А это ты для него прихватил? — уточнил старший, выхватывая яблоко из руки Тэ. — Он это не ест, в отличии от меня! — закончил он весело, со смачным хрустом откусывая большой кусок. — Я же шел с лошадкой знакомиться… — невинно объяснил Тэхен. — Ну ладно, ешь, оно мытое… — Ты помыл яблоко для лошади? — не поверил Чонгук. — Ну это же гостинец… — наивно объяснил младший. — Что же мне, немытым надо было угощать? Чонгук в который раз не знал плакать ему или смеяться от такой непосредственности. — Ну что, познакомились, может, прокатимся теперь? — спросил он, снимая шлемы со специальной полки отсека. Тэхен никогда раньше не ездил на мотоцикле. Это было потрясающе. Это было незабываемо. Это было… Когда они вырвались на трассу из забитого машинами города, и Чонгук прибавил скорость, Тэхен, не сдержав эмоций, закричал что есть мочи, хоть крик его и заглушался забралом шлема, шумом турбин и свистом встречного ветра. В этот момент у него появилась еще одна страсть, кроме путешествий. И сейчас, когда он издалека услышал знакомый звук, который теперь не спутал бы ни с каким другим, в животе сразу зашевелились бабочки предвкушения бешеной гонки по магистрали. Однако подъехавший Чонгук, подавая шлем, сразу предупредил, что поездка будет хоть и быстрой, но недолгой. И мотоцикл нужен потому, что они очень опаздывают, и в пробках стоять нет никакой возможности. За рекордно короткий срок они домчались до аэропорта, где их уже встречал Бэкхен. — Хен, а куда мы? — не понял Тэхен, обалдев, когда они, минуя досмотр, пошли на посадку. За эти два месяца, после их возвращения из Тибета, они уже неоднократно летали с Чонгуком в Китай, Индию и даже снова в Тибет, навестить Намто Ламу в полностью отреставрированном храмовом комплексе. Но обо всех полетах Чонгук всегда предупреждал Тэ заранее, договариваясь о полете и пребывании в странах. Сейчас же все происходило странно внезапно… — Не волнуйся, малыш. Мы недалеко и ненадолго, — все так же загадочно ответил Чонгук. — Если я захочу тебя похитить, я буду действовать по-другому. Сейчас тебе не о чем волноваться! Похитить… Это слово прозвучало неспроста… Тэхен вспомнил тот день… Они решили объявить о своих отношениях сразу всем родителям — и Чонгука, и Тэхена, собрав их на нейтральной территории, в ресторане, в отдельной плетеной беседке, подальше от остальных посетителей. Отец Чонгука, хоть и знал уже причину этого сбора, ни жену, ни друга ни о чем предупреждать не стал, не теряя, видимо, надежду, что кто-то один или все вместе они смогут переубедить взбрыкнувших детей и наставить на путь истинный. После первой же рюмки, разлитой отцом Тэхена, Чонгук, со всем уважением принявший выпивку двумя руками и выпивший, прикрываясь по этикету ладонью, вдруг встал и, не желая дольше тянуть, объявил: — Уважаемые все здесь присутствующие не чужие нам люди, то есть родители. Мы с Тэхеном хотим объявить вам, что хоть и знакомы совсем недавно, успели полюбить друг друга и понять, что это на всю жизнь. Надеюсь, вы дадите нам свое благословение и пожелаете долгой счастливой совместной жизни! — А если нет? — спросил, находившийся не в таком шоке, как остальные, отец Чонгука. — А если нет, то заявляю со всей ответственностью, что буду вынужден похитить Тэхена, увезти его в Китай или Индию, и поселиться там, где вы вряд ли сможете нас отыскать! Тэхен на этих словах прыснул в кулак от смеха, но, взглянув на возлюбленного, понял, что тот отнюдь не шутит. — Чонгук, ты сейчас серьезно? — уточнила тихо его мать. — Как никогда, мама! — заверил ее Чонгук. — Я наконец остепенился, извини, что таким нетрадиционным образом. Но это очень серьезно! Председатель Чон взглянул на друга в надежде на поддержку. Однако родители Тэхена, как ни странно, восприняли новость внешне спокойно и без истерик. Быть может, они были более продвинуты и раскрепощены в этом плане. Но, скорее всего, чувство собственной неполноценности и вины перед сыном за то, что не смогли сохранить свою семью, не давали им права рассказывать о моральных ценностях и указывать сейчас своему ребенку, что ему делать и как поступать. Если он счастлив, то они счастливы за него тоже и постараются принять его чувства и его выбор. Единственная просьба с их стороны заключалась в том, чтобы не говорили об этом бабушке с дедушкой, во всяком случае так внезапно. Консервативные пожилые люди могли просто не вынести подобного нервного перенапряжения. Но Тэхен и сам думал об этом, поэтому в те несколько визитов, когда они вместе с Чонгуком, а один раз и с Чимином и Юнги ездили к нему домой, он представлял всех бабушке с дедушкой как своих друзей. И все были довольны и спокойны. На том общем семейном обеде, кстати, была затронута тема племянника того самого водителя Юнхо. Ребята рассказали о его диагнозе и предстоящей операции, и отец Тэхена — один из лучших хирургов Сеула, пообещал, как только будет найден донорский материал, присоединиться к операции как приглашенный специалист. И вот как раз в тот день, когда Юнги с Чимином отмечали свой стодневный юбилей, Тэхен после помощи другу встретился с отцом и узнал, что операция прошла успешно, донорская почка прижилась, и ребенок идет на поправку. Чонгук, благодарный Юнхо за спасение и помощь с китайцами, предлагал тому остаться с семьей в Сеуле, пообещав обеспечить его и жильем, и работой. Но мужчина отказался. Он привык к жизни на юге. У сестры там осталась дочь, хоть и взрослая уже, чтобы пожить немного самостоятельно. Но самое главное, там осталась девушка — сестра той владелицы придорожного мотеля, где ребята ночевали после катастрофы, та самая, кто приготовил им те вкусные пян-се. Оказалось, что они с Юнхо уже давно встречались и в скором времени собирались пожениться. — Мне ведь только тридцать шесть… — признался мужчина. — Самое время создать семью. А Мина, моя девушка, ни за что не захочет оставить свою закусочную и уехать оттуда, да и я привык к тем краям… Однако Чонгук и здесь нашел выход. Он открыл филиал своей компании в Сунчхоне, занимающийся именно грузоперевозками их продукции, и назначил Юнхо его директором. — Но я не справлюсь! — заволновался мужчина. — Все эти бумаги, отчеты… Я простой водитель. Все что могу, это построить маршрут и довести груз без проблем… Но вот командовать другими… Да у меня и образования нет… — Зато у Вас есть честность, Юнхо-щи. И порядочность. А это в наше время гораздо ценнее! А для отчетов мы дадим Вам людей в подчинение. Не волнуйтесь ни о чем. Мне нужен такой человек, как Вы! И я не отпущу Вас, даже не мечтайте! — уверенно проговорил Чонгук. Главным преимуществом этого филиала была близость к границе с Китаем, который Чонгук завоевывал с невероятной скоростью. Многие водители, которых Юнхо просил помочь в прошлый раз, так и остались в чужой стране, прельстившись большими заработками. Чонгук поощрял это и вкладывал в развитие данного направления большие средства, не жалея. Перевезенные грузовым самолетом или паромом лекарства, незамедлительно выгружались, распределялись по большегрузам и развозились в разные концы страны. Чонгук ни разу не пожалел, что доверился этому едва знакомому человеку. И он все-таки купил ему квартиру, хоть и не в Сеуле, чтобы мужчине было куда привести молодую жену и не пришлось ютиться вместе с сестрой и ее детьми. Юнхо уже понял, что отказываться бесполезно и принял с благодарностью щедрые подарки, пообещав в ответ самую честную службу и ответственный подход к доверенному делу. А Чонгук в этом ни на секунду и не сомневался. Такие люди, как этот водитель, по-другому и не умеют. Тэхен был очень рад за их теперь уже друга и восхищался щедростью Чонгука и его умением быть благодарным. Для самого Тэхена работа в компании у Чонгука тоже оказалась находкой. Постоянные командировки, знакомства с новыми людьми, изучение рынка — все это было именно тем, о чем он всегда мечтал, в отличии от простого сидения за компьютером в скучном душном офисе. Со своей феноменальной памятью он вникал во все дела так легко и быстро, что Чонгук не мог понять, как вообще обходился без него до этого. Тэхен запоминал каждого нового человека, с которым даже мимолетно общался Чонгук, и был незаменим в моменты, когда на больших встречах к Чону подходили люди и напоминали о себе, или делали вид, что знакомы с ним. Тэхен, изучив все досье перед такими мероприятиями и просмотрев в интернете все фото приглашенных, просто приближался губами к уху директора и едва слышно сообщал кто это, тем самым очень сильно облегчая ему жизнь и избавляя от ненужного вынужденного общения. И казалось бы, все в их жизни хорошо и чудесно. Они нашли друг друга. Прекрасно друг другу подходят и дополняют. Но… Было лишь одно единственное, что омрачало их идеальные отношения… То, над чем одни их друзья откровенно смеялись, а другие недоумевали. И название этому — ревность! Они ревновали друг друга постоянно. И хоть до настоящих ссор дело не доходило, ограничиваясь надутыми губами у Тэ и горящим взглядом у самого Чонгука, тем не менее совсем избавиться от этого у них не получалось. Тэхен продолжал ревновать ко всем зайкам из прошлой жизни Чонгука, с которыми они вынуждены были пересекаться, и те недвусмысленно давали понять, что между ними что-то было. Чонгук же ревновал вообще, кажется, без повода ко всему и ко всем! Но главным объектом его ревности был никто иной, как Чимин — эта белобрысая шкода! Не надо было долго думать, чтобы понять почему он так относится к этому пацану, хотя сам Чонгук осознал это не сразу. В голове у него постоянно крутилась фраза, сказанная Тэхеном еще там, в лесу, в первый день их знакомства. Младший тогда рассказывал, что еще ни с кем не целовался, и что они когда-то хотели замутить с Чимином, но потом передумали и решили, что дружба лучше. Чонгук был уверен, что и тогда инициатором всего был именно Чимин, а не его скромный, невинный Тэ. И именно поэтому, когда Тэ проболтался, что Чимин там лежит где-то связанный и голый, Чонгук озверел, потому что понимал прекрасно, что без помощи его парня там не обошлось. И сколько бы не уверял его Тэ, что никуда и ни на что не смотрел, старший кипел праведным гневом весь вечер. А позже ночью, лежа в кровати с Юнги, потому что малыши и тут умудрились вызвать повод для ревности, заснув в одной кровати, да еще и в обнимку, Чонгук долго не мог уснуть, обдумывая и переваривая все, что случилось, не в силах успокоиться. На утро план в его голове созрел, и он, доставив двух мелких аферистов в университет, помчался воплощать его в жизнь, улаживая дела, договариваясь с отцом, оставляя сделку и контракт на Седжина и запрашивая разрешение на вылет. Задержавшись из-за всего этого, Чонгук, заскочив домой за документами и необходимыми вещами, примчался за Тэ на мотоцикле, чтобы у младшего даже не было времени на сомнения или, не дай Бог, на отказ от поездки! Для второго мелкого Чонгук вызвал водителя, который должен был приехать чуть позже из-за пробок, но, как оказалось, эта шкода уже умчалась домой на метро. Несколько дней на Чеджу в личном бунгало семьи Чон… Что может быть лучше? Если бы не сомнения и все та же пресловутая ревность… Надо было покончить с этим раз и навсегда. И где еще это сделать, если не в уединении в прекрасном райском месте… Чонгук продолжал водить пальцами по гладкой коже, однако тактильных ощущений от пальцев ему становилось недостаточно. Было невыносимо мало прикасаться к Тэ всего лишь подушечками, в то время как изнутри раздирало безумное желание прижаться, впиться, втереться в это тело всем своим существом, слиться с ним воедино и не отпускать по возможности никогда! Поэтому спустя пару мгновений Чонгук все же склонился ниже, касаясь влажной челкой кожи и повторяя прежний путь языком. Тэхен по-прежнему спал или только делал вид что спит. Но когда Чонгук, выводя на коже узоры языком, периодически смачивая его слюной, спустился к копчику и продолжил рисовать им на ягодице, пальцы младшего, спокойно лежавшие на подушке до этого, непроизвольно сжались, превращая ткань наволочки в сотни маленьких складок. Дыхание участилось, что было видно по поднимающейся спине. Несмотря на почти целую ночь любви и ласк, им обоим было мало. Чонгук волновался за состояние младшего, которого он мучил всю ночь, не жалея, но поделать с собой ничего не мог. Он был ненасытен. Облизав по очереди каждую ягодицу, не вторгаясь глубже в этот раз, потому что у него были несколько иные планы, Чонгук продолжил свой путь дальше, вылизывая по очереди каждую ногу. Перевернув уже явно не спящего Тэ на спину, он спустился к самым ступням и, приподняв одну, прошелся языком между пальчиками, втянув большой в рот и пососав немного. Тэхен застонал от того, насколько это ощущение было восхитительным. Чонгук же, проделав все те же манипуляции с другой ногой, начал подниматься вверх, снова рисуя узоры по безупречно-гладкой чистой коже без единого крошечного следа крапивницы. Он полностью излечил от нее любимого, оградив его от всевозможных стрессов и волнений. Поднявшись еще чуть выше и приблизившись к паху, где уже все было твердым, влажным и горячим, он стрельнул довольным взглядом вверх, на лицо возлюбленного, который наконец открыл глаза и наблюдал за действиями старшего. — Кому-то было мало целой ночи? — поинтересовался Тэ. — Мне тебя всегда мало… — ответил Чонгук, хищно улыбаясь. — Такой ненасытный… — пробормотал Тэхен, слегка раздвигая ноги в стороны и давая любимому больше возможности для ласк, чем тот мгновенно воспользовался, обхватив губами головку и втягивая в рот почти половину члена. — Мне тоже тебя мало!.. — полу-проговорил полу-простонал Тэ. — Вс… М-м-м… Всегда! Чонгук начал работать ртом еще усерднее под нестихающие стоны младшего, однако, когда Тэ раздвинул ноги еще шире, открывая доступ к самому сокровенному, Чонгук, хоть и протянул руку за смазкой и презервативом, лежащими рядом на кровати, но внезапно остановился и, приподняв голову, посмотрел младшему в глаза. — Тэ, чего именно тебе мало? — спросил он у разомлевшего возлюбленного, который хлопал удивленно ресницами, глядя томно в ответ. — Тебе чего-то не хватает в нашей близости? — Что?.. — совсем растерялся Тэхен. — Ты о чем? Чонгук перевел взгляд от лица младшего ниже, к ключицам, груди, животу и далее, пока не остановился на члене, который продолжал мягко ласкать рукой, поддерживая возбуждение, но не доводя до разрядки. — Тэ, что ты почувствовал позавчера, глядя на своего связанного голого друга? — задал вдруг Чонгук вопрос, от которого у Тэхена глаза не просто расширились в удивлении, а чуть не вылезли из орбит. — В каком смысле? — Ну… Он голый… Вы в спальне… Он связан… Вы наедине… — Чонгук, ты в своем уме? — чуть не подавившись воздухом, уточнил Тэ. — Что я мог почувствовать? Это же Чимин! — Вот именно! — продолжал допрос старший. — Что «вот именно»? Он же мне как брат! — С которым вы хотели мутить, когда приехали в Сеул! Ты сам рассказывал, когда мы познакомились! — Да это просто от отчаянья было! Потому что ни одна девчонка не обращала на нас внимания! И мы не собирались доходить до постели! Но и без этого поняли, что даже если вдвоем на всей земле останемся, то и тогда не сможем! Это же как инцест! Мы братья! — Правда? — улыбнулся Чонгук. — А ты сомневался? — вознегодовал Тэ. — Неужели ты правда мог подумать?.. Подожди!.. Так ты из-за этого?! Ты из-за этого недолюбливаешь Чимина? Господи, Чонгук — самый завидный и желанный жених Азии! Ты просто ревновал? — Ну, не только… — смутился старший. — Все равно он шкода! Но теперь уже не такая бесючая. — Я рад, что мы все прояснили, — улыбнулся Тэхен, вновь откидываясь на подушку и расслабляясь. — Не совсем… — пробормотал Чонгук под вновь удивленным взглядом младшего. — Так что ты почувствовал, глядя на связанного Чимина? — Мне казалось, мы это уже выяснили… — Тэхена начал утомлять этот разговор. — Я сейчас не о друге твоем, а о том, что вы делали. Тебе бы хотелось подобных экспериментов в наших отношениях? — Нет! Таких точно нет! — резко ответил младший. — А чего бы тебе хотелось? — Чонгук, я не слишком осведомлен в этом вопросе, но мне всего хватает! Мне все нравится! Меня все устраивает! На всякие эксперименты я пока не готов… Но если тебе этого хочется, то… — Стоп! Я не говорил этого. Меня тоже все устраивает, — в тайне вздохнул с облегчением Чонгук, который, несмотря на количество женщин, оставался консерватором во всем. — Ты главное не молчи, если вдруг захочешь чего-то, хорошо? — Может, мы продолжим уже начатое? — осмелев и уже не стесняясь, как раньше, прошептал Тэхен, еще сильнее раздвигая ноги. — Непременно! — ответил Чонгук, беря в руки презерватив. Однако, вместо того, чтобы натянуть его на себя и проникнуть пальцами в уже разработанное за ночь отверстие младшего, он, надорвав фольгу, вынул латексное изделие из упаковки и под удивленным взглядом младшего раскатал презерватив по его члену. — Хен?.. — Чонгук! Наедине я для тебя — Чонгук! — прошептал старший, ложась рядом. — И да, ты правильно понял. Я хочу, чтобы ты был сверху. Я же обещал тебе это… Ты уже набрался опыта, и теперь я могу доверить свою девственную попу тебе. Возьмешь меня? — Но… Я… — Что? Не хочешь? — Хочу! — резко ответил Тэ, пока старший не передумал. — Хочу, просто… Ты уверен? — А по мне похоже, что я сомневаюсь? — спросил Чонгук, шире раздвигая ноги, согнутые в коленях. — Подготовь меня хорошенько и… — Чонгук, ты странный, но я спишу это на недавнюю ревность и воспользуюсь моментом, пока ты не передумал! — проговорил быстро младший, хватая бутылочку с лубрикантом. — Я буду осторожен! Обещаю! — Не сомневаюсь… — ответил, улыбаясь, старший, уже растянувший себя в ванной, пока любимый спал. Тэхен и правда старался все делать очень аккуратно и бережно, но в то же время так, чтобы старший остался доволен и получил удовольствие. Он даже смог нащупать заветный бугорок и несколько раз надавить на него, что вызвало у Чонгука непроизвольно-учащенное дыхание и пару тихих стонов. Старший поначалу подсказывал Тэ дальнейшие действия очень тихо и деликатно, боясь, что обидит этим младшего, но, заметив, что тот нуждается в этом и даже ждет, начал полностью руководить процессом. — Молодец… вот так… да… еще… еще немного… добавь еще один палец… помедленней… очень хорошо… продолжай… Эти звуки раздавались в тишине комнаты, успокаивая и в то же время возбуждая младшего. Однако, когда наконец Тэхен, разместившись меж сильных бедер старшего, начал медленно входить, Чонгук, поняв и осознав, что испытывал младший при каждом его вторжении, был поражен его силой и смелостью. Его малыш терпел такое каждый раз? Доверчиво отдавшись ему когда-то и ни разу не пожаловавшись на боль и неприятные ощущения! И кто из них настоящий герой? Хотя, чего тут думать, если Тэ дважды спас его от смерти! Но вот это все… Чонгук застонал уже от боли и попытался принять более удобное положение. Тэхен, почувствовав дискомфорт старшего, ослабил фрикции и попытался, сместившись чуть ниже, войти немного под другим углом. Осторожно и медленно, пробуя разные направления, он наконец нашел то самое, услышав стон старшего уже явно не от боли. — Так хорошо? — спросил Тэ, едва сдерживаясь. — Очень хорошо, продолжай малыш! Давай! — прошептал Чонгук, закрывая глаза и, закусив губу, отдался процессу. Тэ начал двигаться ритмичнее, стараясь не менять положение и угол проникновения и соблюдая ритм, который любил сам. Спустя немного времени он понял, что долго не продержится. Первый раз в позиции актива, хоть и утомлял, но и возбуждал не на шутку. Тэхен переместил весь свой вес на один локоть и колени, протянул вторую руку к члену старшего и, обхватив его длинными изящными пальцами, начал ритмично работать рукой в такт толчкам. Чонгук смог наконец расслабиться и абстрагироваться от боли. Периодическая стимуляция простаты головкой и ритмичная работа рукой Тэ принесли свои результаты и, отпустив себя, старший кончил с громким стоном, показывая тем самым возлюбленному, как хорошо ему было. Тэхен, дождавшись кульминации партнера, едва успев сделать еще пару движений, кончил следом глубоко внутри и, не выходя из Чонгука, упал на него сверху, совсем обессилев. Они полежали так немного, выравнивая дыхание и приходя в себя, пока младший не опомнился и не откатился немного в сторону, выходя и стягивая с себя презерватив. — Тебе… Тебе понравилось? — спросил Тэ нерешительно. Старший ждал этого вопроса. Он был уверен, что Тэхен задаст его немедленно. Он заранее готовился к этому, еще там, в душе, когда только планировал все это. И он отрепетировал ответ, чтобы не обидеть и не расстроить возлюбленного, какой бы результат он не получил от этого эксперимента. Однако, прислушавшись к себе, он понял, что ему действительно понравилось. Ему и правда было хорошо, и он кончил по-настоящему, от души, до конца расслабившись и получив удовольствие. Ну а боль, ну что боль… Младший же терпит и, кажется, совсем не страдает от этого, значит со временем привыкнет и Чонгук, если Тэхен захочет повторять это регулярно. Чон на все готов, лишь бы его малыш был доволен и удовлетворен и не смотрел по сторонам на всяких белобрысых. — Это было круто! — искренне ответил Чонгук. — Ты был таким крутым! Мне правда понравилось, а тебе? — Мне?.. — задумался Тэ. — Мне понравилось, конечно, но… — Но?! — Но знаешь, я понял вдруг сейчас, что доминировать, это не значит обязательно быть активом… Мне больше нравится получать… Я люблю, когда ты заботишься обо мне и угадываешь каждое мое желание, словно я принц… И тогда я чувствую себя больше сверху, чем сейчас, когда сам брал тебя… Мы, конечно, будем меняться позициями, раз тебе понравилось, но это не значит, что я откажусь от всего того, что ты мне даешь! Хорошо? Ты понимаешь, о чем я? — Разумеется, мой маленький принц! Я готов всю жизнь восхищаться и преклоняться перед тобой в постели, выполняя каждое твое желание! И я не против, если от этого ты будешь чувствовать себя доминантом! Все, что пожелаешь! — Я люблю тебя! — улыбнувшись, прошептал Тэхен. — Спасибо! — И я люблю тебя! — ответил Чонгук. — И помни, все, что только пожелаешь! Я дам тебе все! Любую прихоть исполню, только будь со мной откровенен! Просто будь со мной! — Только не начинай опять! Пожалуйста! — простонал тихо Тэ. — Я никогда и не смотрел ни на кого в этом плане, кроме тебя! — Вот и хорошо, — Чонгук слегка пошевелил бедрами. — Знаешь, Тэ, ты, конечно, мой маленький принц, но раз уж сейчас ты крутой мэн, может, позаботишься обо мне? Ты выбил из меня все силы… — Айгу! Ты, оказывается, такая нежная принцесса у меня! — умилился Тэ, вспомнив несколько ночных раундов, в которые он, разумеется, был снизу, как всегда, и не роптал после этого. — А я думал, мы повторим… — Что?.. — растерялся Чонгук. — Шучу! — засмеялся младший. — Лежи, мой страдалец, сейчас принесу полотенце. Они провели на острове еще два дня, наслаждаясь чудесной погодой, ярким солнцем и уединением. Перед вечерним вылетом они вновь лежали утомленные на постели после бурного секса, и Чонгук снова водил пальцами по шелковой коже Тэ вдоль линии позвоночника. Младший уже привык к этому фетишу любимого и просто лежал расслабленно, получая удовольствие. — Не хочется улетать, но контракт уже готов, и завтра нам нужно быть в офисе, чтобы все проверить перед подписанием, — проговорил тихо Чонгук. — Мгм… — ответил, не вникая в суть, Тэ. — Если все получится и условия устроят обе стороны, нам с тобой нужно будет слетать в Шри Ланку и посмотреть их склады лично. Они обещали все достроить и подготовить за эти дни. Там и подпишем все окончательно… — В Шри Ланку? — вдруг оживился Тэ, поворачивая голову к старшему. — Да, я же тебе об этом все утро говорю. А в чем дело? — А у нас останется свободное время? Мне очень нужно! — Тэ, мы сами себе начальники. Если нужно, то конечно… А в чем дело? Ты хотел посмотреть достопримечательности? — Понимаешь… Ты слышал о Сигирии? — Это отвесная скала с бассейном наверху, или что-то такое? Да, кажется, слышал… Ты хочешь посмотреть? — Да. Просто я слышал одну историю… — Историю? — Да… Про Сигирию… С ней связана какая-то тайна из прошлого… — Тайна?! Опять?! — Чонгук поперхнулся воздухом. Но Тэхен, не заметив этого, продолжал: — Да. Говорят, там на стенах есть письмена, и если их разгадать… Кашель опешившего Чонгука еще долго был слышен далеко за пределами их бунгало.