Амулет

Десять человек стояли и сидели напротив огромной плазмы в гостиной, к которой был подключен экран ноутбука Юнги, и не могли поверить, что решение головоломки было настолько простым. Даже Тэхен вышел из своей комнаты, в первый раз после ранения. Оказывается, не было никакого шифра, никаких ребусов и прочей ерунды. Никаких тайных замков и микроскопических тайничков. Все ясно и просто. Но в то же время каждый понимал, что ни за что не додумался бы до этого сам, и если бы не Юнги, с его дотошностью, концентрацией и проницательностью, они могли бы еще очень долго гадать над этой загадкой, так же как и Юнг Ли. На мониторе, при наложении одного прозрачного элемента на второй, третий и четвертый, образовался полный амулет с четырьмя камнями. На северном направлении у него находился бриллиант, на востоке сапфир, на юге изумруд и на западе рубин. Рядом с каждым из камней были написаны тибетские иероглифы, которые обозначали цифры и слова. Цифры Юнги разгадал еще ночью. Это были широта и долгота определенных мест на карте. При изучении обнаружилось, что это те места, откуда к Ли Бао, согласно записям в дневнике, пришли его камни. Индия, Монголия, Япония и Индонезия. Цифры показывали точное место. Город. Нью-Дели, Каракорум, Киото, Джакарта. Далее были расположены слова. Бриллиант — храм — слон. Изумруд — холм — меч. Сапфир — дом — веер. Рубин — парк — черепаха. И вновь загадки. Что все это означало никто не знал. Ясно было одно — нужно ехать в города, координаты которых были нанесены на амулеты. Вопрос: ехать вместе или по парам? Ребята решили, что безопаснее и правильней в этот раз будет разделиться. Видимо, каждый обладатель амулета со своим избранным помощником должен был отправиться в город, который располагался рядом с его камнем. На экран была выведена карта. И тут Тэхен заметил: — Но как же наши направления, о которых говорил Намто Лама? Ведь мое направление, по его словам — север. И на амулете бриллиант на севере… А север от Тибета — это скорей Монголия, но не Индия… — Я тоже подумал об этом, — проговорил Юнги. — Но, полагаю, это еще один ребус от старого монаха. Предполагаю, нам нужно сначала выяснить что означают эти подсказки, а потом решать все остальное. — Да, ты прав, — проговорил Чонгук. — Нужно ехать. Только вот Тэхен… — Я уже в порядке. Я справлюсь, — ответил парень. — Хоби, а ты как, сможешь? — с беспокойством спросил Намджун, сидящий на диване с Джином и обнимающий его за плечо. — Ведь нам придется разделиться… Ты… — Я в норме. Смогу… Наверное… — ответил Хосок и с надеждой посмотрел на Седжина, как всегда стоящего чуть поодаль от него. — Все хорошо, — ответил Седжин Намджуну, но смотрел в этот момент только на Хосока. — У нас получится. Мы сможем. Это «мы» вселило в младшего некую надежду. Хоби вообще не мог понять что с ним происходит. Кажется, он ревновал… Нет, не так… Кажется, он был раздосадован… Но и ревновал. Ревновал не к кому-то конкретно, а ревновал к отношениям остальных. Он видел, как сидели в обнимку или держались за руки Джун с Джином. Он прекрасно видел химию между Юнги и Чимином. Да какая там химия, если они обжимались и целовались в любых укромных местах, когда видели, что никого рядом нет. И даже Тэхен с Чонгуком, хоть и вели себя так, как будто между ними ничего нет, взгляды, которыми они смотрели друг на друга, говорили сами за себя. И только он сам до сих пор не мог понять, что чувствует к Седжину и что сам Седжин испытывает к нему… Хосок никогда ни с кем не встречался и даже мысли такой к себе в голову закрасться не давал. Ну кто с таким будет встречаться? Он же полудурок. Вся школа знала об этом. Да и в универе все девушки обходили его стороной, потому что странный. Да и сам он их тоже. Про отношения с парнями он вообще никогда не думал. Но вот в его жизни появился человек, который проявил к нему не только внимание и участие, но и доброту и заботу. И Хоби оттаял потихоньку и потянулся к этому человеку. Но что это было? Любовь? Симпатия? Или может быть потребность в том, кто не оттолкнет? Потребность в обычном человеческом тепле и участии… Все это время он думал об этом и понял, что хочет от Седжина какого-то действия. Хочет, чтобы тот сделал первый шаг. И тогда Хоби точно разберется в себе, точно поймет свое сердце. Впрочем, он и сейчас был уверен, что ответит Седжину взаимностью. Ответит со всем пылом юного истомившегося по любви сердца! Однако старший вел себя настолько сдержанно, что Хоби стал убеждать себя в том, что чувства между ними он сам себе надумал и Седжин ничего такого в виду не имел вовсе. Ведь все, что он себе позволил за это время — поцелуй в каштановую макушку после преображения и целомудренные поцелуи в лоб перед сном. Весь оставшийся день парни разрабатывали маршруты и планировали поездки. В три страны решено было отправить Ёндже и двух парней Тэмина, чтобы они подготовили отели и приличные автомобили, а также подстраховали в случае чего самих героев. В Индию, куда должны были отправиться Чонгук с Тэхеном, никого посылать не стали, так как у Чона в этой стране был налажен бизнес и в Нью-Дели имелся офис компании с опытным секретарем, которой было поручено организовать все к приезду босса. Тэмин же, который должен был лететь с ними, все же занялся установкой кровати в самолете по приказу Чонгука под яростные протесты Тэ. К вечеру все было сделано. Трое человек улетели в указанные места. Билеты с шифровкой и кодированием имен пассажиров заказаны. По таким билетам паспорта предъявляются только перед посадкой. Хоть служба безопасности и делала свое дело, осторожность никогда не помешает. Поздно ночью, вернее, очень рано утром все должны были улетать. Первый вылет у Юнги с Чимином был в три ночи. Впервые они должны были расстаться после того, как старшие познакомились с младшими. Поэтому четверо студентов немного нервно уселись в гостиной и тихо обсуждали что-то. Двое старших переживали за диплом и надеялись, что успеют вернуться в срок. Чимин, меньше всех забивающий себе голову всякими страхами, находился в предвкушении очередного приключения с Юнги и переживал только за раненного друга. Тэхен же нервничал больше всех и сам не понимал из-за чего. Он вновь начал чесаться и тер одну ногу о другую, пока это не заметил вошедший в комнату Чонгук. Тот без разговоров подхватил протестующего парня на руки и с приказом остальным тоже расходиться понес его в свою комнату под недоуменным взглядом Намджуна, хитрым Чимина и немного завистливым, но добрым Хосока. Следом разошлись и все остальные. Джун сегодня целый день пытался задобрить Джина, который, после вчерашнего скандала с начальником и в ожидании решения по своему рапорту об увольнении, был весь на нервах. А тут еще обнаружилось, что снова нужно куда-то лететь, не дождавшись этого самого решения из главного управления. Чонгук подключил отца со всеми его связями, и все они надеялись, что все разрешится. И вот сейчас Намджун, чтобы умаслить и успокоить свою принцессу, помчался на кухню, задевая все углы и косяки, и через некоторое время вошел в комнату с лимонной водой и сэндвичами с тунцом, тоже так любимыми Джином. А тот, будучи все еще на взводе, увидев этого трогательного нескладного парня с подносом в руках, даже расплакался от умиления, почувствовав в который раз облегчение и благодарность небесам за встречу с ним. Чимин же, войдя к себе, обнаружил Юнги сидящим у раскрытого шкафа с дорожной сумкой и перебирающего его футболки. Все они были вывернуты наизнанку и запиханы в шкаф кое-как. Юнги с недоумением нюхал их, выворачивал и складывал рядом с собой. Чимин, увидев эту картину, округлил губы в виде буквы «о» и, развернувшись, решил по-быстрому сдрыстнуть, но не тут-то было! — А ну стой, наглая толстая жопа! — услышал он за спиной грозный окрик, уже почти нырнув за дверь. — Сюда подошел! Быстро! Чимин, опустив голову, с бегающими глазками поплелся к старшему. — Какую из них ты носил и когда? — обреченно спросил Юнги. — Никакую… — В смысле? — не понял Юнги. — В коромысле! — не выдержал мелкий. — Я как носил одну, так и ношу! И я ее стирал, между прочим! Даже вчера у тебя дома, пока сам в халате был! — А эти почему в таком виде? — уже догадываясь, задал вопрос Юнги. — Мерил… — тихо прошептал младший. — Когда? Когда ты успел-то? Я же с тобой всегда! — Вчера утром, когда ты в машину втихаря вещи и еду для пикника таскал, чтобы не спалиться. — А почему не сложил нормально? — Так времени же не было совсем… Юнги не знал плакать ему или смеяться. Этот мелкий доведет его когда-нибудь своими наивными детскими выходками. И что с ним делать? — Щекастый… Значит так. Теперь я буду покупать тебе по три новых шмотки в неделю, пока ты не начнешь носить их нормально, как все, не пряча на-потом в шкаф! Если не подействует, я буду покупать их тебе по две каждые три дня. Если и это не подействует, будешь получать по одному предмету одежды каждый день! — Нет… Не надо… — еле слышно, расширив глаза от страха, попросил младший. — Надо, пиявка! Я буду так делать, пока ты не «наешься» ими! Я не знаю, как ты жил раньше, и не знаю, что такое экономия на всем, но, наверное, это тяжело… Однако поверь, я не разорюсь, покупая тебе одежду, обувь и все остальное! Просто прими это как факт! — Но… — С этого дня я сам буду следить за тем, что ты надеваешь утром! И будь добр, щекастый, научись уже аккуратности! Если снова найду такой беспорядок в шкафу — побью! Точно побью! — Опять одни обещания… — хитро пробормотал уже отошедший от страха мелкий! — Доведешь до греха! — пообещал сквозь зубы Юнги. — Быстро в душ! Нам первым завтра выезжать! У нас самый ранний вылет! После этих слов Чимин поплелся в ванную, понимая, что сегодня не стоит рассчитывать даже на легкий быстрый петтинг, ведь и правда надо успеть хоть немного поспать. А Юнги снова занялся сбором вещей в дорогу. А Хоби, войдя в свою комнату, услышал шум воды в душе. Он приготовил вещи для сна и, как только Седжин вышел из ванной, сам юркнул туда, ни слова не говоря. Когда он вышел, две собранные сумки уже стояли у двери. Своя у него была собрана заранее, еще после первой поездки. Он ее и не разбирал почти, кроме туалетных принадлежностей, которые были сейчас у него в руках в небольшой косметичке. Седжин же, привыкший к поездкам за столько лет службы спасателем, собрал свою за считанные минуты, пока Хосок был в ванной. Они легли, накрывшись одним одеялом, и Седжин, выключив свет, повернулся к Хосоку, чтобы как обычно поцеловать его в лоб на ночь. Но, как только он приблизился и потянулся губами, Хосок резко дернулся и, приподнявшись, встретил его губы своими. Седжин от неожиданности застыл и хотел уже отстраниться, но Хосок, обхватив его шею руками, сцепил пальцы в замок и удерживал его так, отчаянно и неумело целуя. Седжин держался. Изо всех сил держался. Но сладость этих нежных юных губ заглушила и затопила собой всю его стойкость и выдержку и он, как в омут с головой, окунулся в этот невероятный вкус и ощущения. Он целовал этого паренька, прижимая к себе со всей страстью и нерастраченной любовью, на которую только был способен. Но разум все же смог отвоевать себе часть его затуманенного мозга и Седжин, применив лишь небольшое усилие со своими физическими данными, смог оторваться от этих сладких губ и отстраниться немного. Однако Хосок останавливаться не собирался и, почувствовав, наконец, ответную реакцию, решил брать эту крепость штурмом. Поэтому, лишь мельком взглянув в темноте в глаза старшего, он снова начал целовать его, но теперь уже в шею и ключицы, выглядывающие из выреза футболки. — Хоби… Хоби, ты думаешь, я статуя и ничего не чувствую? — задыхаясь, спросил Седжин, уже не в силах справиться с возбуждением от действий парня. — Я же не каменный и не железный… — Правда? — между поцелуями пробормотал Хосок. — А я вот уже сомневаюсь в этом… — Перестань! Прошу, прекрати сейчас же! — уговаривал его Седжин. — Мы не будем этого делать сейчас! — Чего — этого? — уточнил Хосок. — Ничего! Ничего сейчас делать не будем! — строго проговорил старший. Хосок ясно видел, что старший возбужден. Это было видно, элементарно, по вздымающемуся бугру в районе паха под тонким одеялом. Решив, что нужно брать все и сразу, пока есть такая возможность, он, молниеносно стянув с себя шорты, скинул со старшего одеяло. Пока тот смотрел на него ошалевшими глазами, пытаясь понять, что он хочет сделать, Хосок, спустив с него пижамные штаны, оседлал мужчину, пытаясь сам насадиться на его член. Все движения его были резкими и быстрыми. Он старался успеть, будучи уверенным, что в процессе его уже не остановят. Однако этот, по сути, ребенок не учел всех тонкостей интимной близости между мужчинами. Мало того, что у него ничего никуда не вошло, потому что и не могло бы так сразу, в сухую войти, даже сама попытка оказалась настолько тугой и болезненной, что у него от напряжения даже вздулась венка на виске и из глаз непроизвольно брызнули слезы. В этот момент опомнившийся Седжин, подхватив его за бока, перевернул на спину и, навалившись сверху, заглянул в глаза. — С ума сошел? — спокойно спросил он. — Видимо, да, — ответил парень. — Причем давно. Еще в детстве. Ты же знаешь уже. — Достаточно! Хватит вспоминать об этом! — перебил его старший. — Я не о том, что было, я о том, что ты творишь сейчас! — Если гора не идет… — Значит, ты готов? Действительно готов на это? Уверен, что хочешь именно этого? — решил выяснить все до конца Седжин. — Клянусь, что не оставлю тебя в любом случае! Не нужно доходить до этого, если есть хоть маленькая доля сомнения. Я буду с тобой и без этого. Обещаю. — А если я хочу этого? Именно этого? — истерично взвизгнул Хосок. — Неужели я совсем не… — Стоп! — снова перебил его старший, накрыв крупным пальцем губы. — Пока ты вновь не надумал себе и не наговорил всяких глупостей, скажу — мне нужно все, что связано с тобой. Я хочу всего, что могу получить с тобой. Но я ведь такой огромный, по сравнению с тобой… Я все время боюсь тебя напугать. А уж навредить или раздавить, если у нас что-то будет, и подавно. Я же как медведь! А ты такой хрупкий и нежный… И мне тридцать пять. Ты понимаешь, насколько я старше? — Говоришь так, словно тебе семьдесят! — прищурился Хосок. — Эта отмазка не подействовала. Я прекрасно знаю сколько тебе лет. Про разницу в размерах и вовсе можно было не упоминать! Я тебя не боюсь! Совсем! Еще отмазки есть? Или, может, продолжим? — Чтобы завтра ты не смог не то, что лететь, а даже сесть в постели? — Я… — Да я знаю, что ты готов все выдержать, но давай не будем спешить. — Ты опять? — Обещаю, у нас все будет. Скоро! Раз ты уверен… Я сам все устрою. Только потерпи. Поверь, я не заставлю тебя долго ждать. Ох… — опомнился он. — Прости, чуть не раздавил тебя! Седжин скатился с младшего и, притянув, уложил его к себе на плечо. — Ты правда хочешь этого со мной? — спросил, все еще не веря, Хосок. — С первого дня. Клянусь, — ответил, не сомневаясь, Седжин. — Я боялся, что ты неправильно понял свои чувства, поэтому давал тебе время. — Больше не нужно давать мне время, — прошептал Хосок. — Я уверен. Правда уверен. — Давай успокаиваться и спать. Хоть нам можно не вставать так рано, как остальным, наш рейс только в восемь, выспаться все равно стоит получше. — Поцелуешь меня на ночь, как обычно? — Думаю, мы можем уже отменить эту традицию, — ответил Седжин, и не успел Хоби разочарованно вздохнуть, продолжил. — И с этого дня начать новую. После чего обхватил его губы своими, проведя по ним языком, зацепил зубами нижнюю, втянув ее в рот и, пососав немного, отпустил. — Спокойной ночи, мой маленький! Обещаю, я придумаю как сделать твой первый раз волшебным и незабываемым. С этими словами он уложил голову Хосока себе на плечо и гладил до тех пор, пока дыхание младшего не успокоилось, и он не уснул. Ночью, несмотря на разницу во времени вылетов, все проснулись почти одновременно. Тэхен, уже совсем не обращая внимания на свою рану, которая почти не болела и уже даже начинала немного чесаться, что говорило о ее заживлении, как только Седжин осмотрел его и наклеил новый пластырь, тут же поднялся с постели и пошел на поиски друга. Чимин нашелся на кухне за уплетанием яичницы, приготовленной для него Юнги. Как только он увидел друга, тут же подскочил со стула, и они, не сговариваясь, бросились друг к другу в объятья. — Только не лезь никуда! Будь рядом с Юнги-хеном и не рискуй! Я ведь тебя знаю! Обещай, что будешь беречь себя! — напутствовал Тэ. — Ага! Это кто из нас еще рискует! — возмутился Чимин, кивая на рану. — Это ты не лезь больше на рожон! Обещай! — Это случайно! А за тобой с детства глаз да глаз нужен! Вечно вляпываешься непонятно во что! — Я? Это я вляпываюсь? — зашелся Чимин. — А сам-то! — Ладно… Давай оба будем осторожными, хорошо? — прошептал Тэ. — Хорошо! — так же шепотом ответил Чимин. — Береги себя! Я очень тебя люблю! — И я тебя! Ты тоже себя береги! Они снова обнялись, прижавшись друг к другу, и стояли так, слегка покачиваясь, пока не услышали голос сзади. — Ну что, намиловались? Чимин, нам пора! Вылет через два часа. Пробки могут быть… Ребята оторвались друг от друга и, как только Чимин подошел, Юнги сцапал его за руку, ревностно притянув ближе. Хоть и понимал прекрасно, что все это лишь братские отношения. Попрощавшись со всеми, Юнги с Чимином уехали. Немного времени спустя за ними последовали Джин с Намджуном. Следом должны были ехать Чонгук с Тэхеном. У Седжина с Хоби рейс был только через полтора часа после них. Однако секретарь вызвался сам отвезти босса в аэропорт, где их ждал Тэмин. И, чтобы не оставлять Хосока одного в квартире, они решили провести оставшееся до вылета время в аэропорту. И вот и их самолет начал набирать высоту, оторвавшись от земли, и взял курс на Японию. — Как там Чимин-и, интересно? — вслух размышлял Хосок. — Он ведь боится летать… А им в этот раз лететь долго… — Ничего. Юнги найдет способ его успокоить, — уверенно проговорил Седжин. — Ты сам-то как? Иди ко мне… Он прижал его к себе, крепко обняв, после чего Хоби совсем перестал нервничать. Впереди всех восьмерых ждали поиски и загадки. Смогут ли они их разгадать? Смогут ли подойти ближе к цели? И смогут ли найти свое счастье? Или они уже его нашли?..