Эта зеленоглазая — убийца моих нервных клеток

Русый пацан вместе с сёстрами тихо подкрался к кровати маленькой девочки. Она сладко сопела и разглядывала волшебные сны, пока ее семья зажигала восковую семерку на простом тортике из соседнего продуктового. Старший перехватил свою самую маленькую сестричку и поднёс ее к уху зеленоглазой. — С днём ложденья! — прокричала малютка, что есть силы. Оливковые глаза тут же распахнулись, и девочка, изумленно глядя на своих родных, вскочила с кровати. Улыбка расплылась до ушей. Брат опустил малышку, которая сразу кинулась в объятия любимой сестрёнки. Старшая из сестёр, после поздравления, уселась на свою кровать с хмурым, словно осеннее небо, лицом. Но зеленоглазая уже давно привыкла к такому поведению своей сестры, и не винила ее в этом. — Загадывай желания и задувай свечу, — брат поднёс бисквитный торт к имениннице. — Хочу, чтобы мы всегда были вместе! — прокричала на весь дом девочка и задула свечку, издавая смешной звук губами. — Дура, кто желания вслух произносит, — фыркнула старшая, поворачиваясь к стене. — Да и ещё такие наивные. Брат поставил пластиковую подложку с десертом на табуретку и подошёл к старшей сестре, что-то объясняя ей на ушко. Младшая посильнее прижалась к расстроенной сестре и тихо пролепетала: — Не слушай ее, я тозе хочу всегда быть лядом с тобой, блатиком и Настей. Ну только если она капризничать не будет. Зеленоглазая улыбнулась и чмокнула младшую в макушку. — Я всегда буду рядом.

***

Дзихико разбудил звук чего-то разбитого на кухне, и громкая эмоциональная окраска видимо того, у кого руки не из того места растут. Девушка с трудом вылезла из сладкой постельки и, натянув домашние штаны, попрыгала в сторону ванной. Нога до сих пор немного побаливает, но Риндо вчера плотно зафиксировал ступню, чтобы она поскорее пришла в норму. На следующей неделе, Дзихико и Тошиэки должны были пойти на тусовку их друзей, по-совместительству трейсеров, но из-за травмы пришлось ненадолго отложить паркур до полного заживления лодыжки. Накано очень расстроилась по этому поводу, ведь Тоши только начал приходить в себя после того инцидента, и девушке очень хотелось поддержать парня и его семью. Облокотив руки на раковину, Дзихико улыбнулась себе в зеркало. Даже ссадины и синяки на ее лице и теле нисколько не напрягают. В этот день, ее вообще мало, что напрягает. Ведь грех напрягаться в собственный день рождения. Закончив со всеми ванными процедурами, зеленоглазая поскакала на кухню, попутно собирая хвостик на макушке. Пока девушка спускалась по скрипучей лестнице, на кухне подозрительно притихло. Но, как только именинница подошла ближе, из-за углов, с оглушающим звуком, взорвались несколько хлопушек, из-за чего девушка вздрогнула и театрально схватилась за сердце. Оттуда же выпрыгнули три человека и загребли девушку в крепкие объятья, громко выкрикивая: — С днём рождения, Дзихико! — Ааа, вы меня сейчас задушите! — звонко смеясь, произносит зеленоглазая, но выбираться из объятий совсем не торопится. — Как ты выросла, моя девочка, — когда все отстраняются, элегантная черноволосая женщина кладёт свои ладони на плечи Дзихико, нежно улыбаясь. — Спасибо, Одзима-сан, рада, что вы приехали, — Дзихико не ожидала увидеть давнюю, но близкую подругу дяди. Кажется, последний раз она была у них в гостях где-то полгода назад. — Сколько раз говорила, не нужно так официально, просто Мэна, — женщина не выдерживает и снова сковывает племянницу Иоширо в объятьях. — Мэна, дай остальным тоже поздравить, —расставляя тарелки, произнёс старший Накано. Нехотя, но женщина всё же выпускает Дзихико, задерживая взгляд на ее левой ноге. Одзима тихо, но с ноткой грусти вздыхает, на что зеленоглазая поджимает губы. Видя это, брюнетка поспешно отмахивается, приподнимая уголки губ. Сегодня никто не хотел портить праздник расспросами и различными проблемами. Дзихико посмотрела на Иоширо, который замечая на себе тугой взгляд, мягко улыбается и слегка мотает головой, намекая, что вчерашнюю ситуацию он отпустил.

Прошлым вечером.

Дзихико аккуратно прикрыла входную дверь, чтобы та сильно не скрипела и, поставив коробку с усилителем, на цыпочках покаралась в свою комнату. Она должна была прийти ещё сорок минут назад. Но пробки в Токио никому ничего не должны. — Дзихико, — голос дяди, слегка раздражительным баритоном, пронёсся по всему первому этажу, — Наконец-то, мне уже через десять мин… Иоширо, держа в руках гитару, замер при виде племянницы. Недовольный вид мужчины сменился обеспокоенным, и Иоши, бросив инструмент на диван, подбежал к зеленоглазой. Его глаза пробежались по увечьям девушки и заметили на ней другие штаны. — Что произошло? Что с твоей ногой? Тебя кто-то избил? — вопросы вылетали один за другим, но не на один ответа старший Накано не получал. Дзихико нервно похрустывала пальцами и отвела взгляд в сторону. Молчит, как партизан. Девушка не могла сказать ему правду, а реалистичную отговорку она так и не смогла придумать. Поэтому с ее уст слетело тихое: — Упала. — Упала? Глазом на кулак? — Иоширо распирало от злости, но не на Дзихико, а на того, кто избил его племянницу. Да, Иоширо был уверен в том, что ее именно избили. И в глубине души он надеялся, что только избили. Он боялся, что она второй раз такое не перенесёт. — Всё в порядке, правда, — Дзихико отчаянно пытается его заверить, что всё и правда в порядке, а на лице и коленках — просто мелкие ссадины. — В порядке? — он продолжал сверлить ее строгим взором, стараясь не сорваться и не отправится искать этого мудилу, чтобы хорошенько начистить ему рожу. — Дзихико, кто это сделал? И где ты вправила ногу и переодела штаны? То, что она вывернула лодыжку, было понятно по эластичному бинту, крепко зафиксированному. И это сделала не Дзихико. Сама бы она не решилась вправлять ступню, боясь сделать ещё хуже. — Иоширо, я же сказала, что всё хорошо. Я просто упала, а знакомый мне помог. Ничего страшного не произошло, не нужно устраивать здесь драму, ладно? — раздраженно выпалила Дзихико, буквально на одном дыхании, уже смотря прямо на дядю. Она явно что-то недоговаривала, и старший Накано это знал. И он знал этот тон. Дзихико говорила им крайне редко, и употреблялся он обычно в упрекающем контексте. — Дзихико… — ему было очень сложно подбирать слова в подобных разговорах с племянницей. Он никогда не был родителем и порой, совсем не понимал, что ему нужно делать. Наказать? Выпытать имя того, кто избил? Или имя того, кто помог? Вдруг это вообще всё произошло из-за него? Из-за его наркобизнеса. Вдруг, Дзихико избил кто-то из конкурентов или покупателей? И что он тогда должен делать? Слишком много вопросов пронеслось в голове у Иоши, что он совсем не заметил, как девушка быстро слиняла в свою комнату. Мужчина досадно вздохнул, но не стал больше тревожить зеленоглазую и просто продолжил собираться на репетицию.

Настоящее время

Порой, она перегибала палку, хоть и понимала, что это не правильно. Дзихико опять поджимает губы и виновато опускает глаза, но вдруг сзади кто-то напрыскивает на девушку. Младшая сестрёнка обвила свои тоненькими ручками талию зеленоглазой, несильно сжимая. Ладони Нодзоми зажали небольшой розовый пакет, предназначенный для ее любимой сестры. — ‘Я люблю тебя, сестра, с праздником’ — громко, чуть с акцентом, пропищала Нодзоми. Дзихико невольно оголила все тридцать два зуба в улыбке. Малышка Нодзо поздравила ее на родном языке. Под порывом гордости за сестрёнку, зеленоглазая и не заметила, как розовый пакетик оказался у неё в руках. Девушка обернулась к сестре, как бы спрашивая разрешения на распаковку подарка, на что та радостно закивала. Открыв пакет, Дзихико достала оттуда маленький бархатный мешочек. Пальцы потянули за ленточки, и на ладонь выпала пара серебряных серёжек в виде небольших треугольников, один из которых держался на короткой цепочке. Девушка восторженно охнула и сжала сестру в объятьях, крепко сжимая в ладони украшение. — Нодзоми, спасибо, они чудесны, — Хико чмокнула сестрёнку в висок и поспешила примерить серёжки. — Поможешь? Дзихико сняла с прокола на мочках два гвоздика, и Нодзоми вставила туда свой подарок. Зеленоглазая подпрыгнула к зеркалу, рассматривая серебро в своих ушах. — Вау, ещё и круто с индастриалом смотрятся, — девушка, как зачарованная разглядывала украшения у себя в ушах. От любованием новыми серьгами, девушку оторвал дверной звонок, оповещающий о приходе ещё нескольких гостей. Именинница сорвалась прямиком к входной двери. За ней стояла высокая рыжая макушка, со смешным праздничным колпаком и воздушным шариком в руке. — А у кого тут сегодня день рождения? — Тошиэки скинул с себя обувь, напевая какую-то песенку с поздравлениями. Сзади него, двумя довольными тенями, стояли близнецы Шимада. Рио держал в руках камеру, снимая именинницу и напевая вместе с братом и сестрой. — Дзихико, мы приготовили тебе подарок, от всей семьи Шимада, — Мицури протянула замотанный в упаковочную бумагу конверт. — Ребята, чайник вскипел, не стойте в дверях, — выкрикнул из кухни старший Накано. Дзихико обожала такие домашние посиделки за столом, когда все близкие собираются вместе. Не сказать, что она любила свой день рождения, но когда твои родные специально собираются вместе, украшают стол, приносят подарки и выкрикивают тосты за кружечкой чая — это определённо отдаёт тёплом у области сердца. Помимо основного подарка, Мэна притащила наполеон, над которым, по ее словам, она пыхтела целые сутки. Вставив на него семнадцать свечей, под знаменитую мелодию, брюнетка вынесла торт. Дзихико задула все свечи с первого раза, и под громкие аплодисменты, откусила торт прямо с подложки. Старший Шимада постоянно отвешивал какие-то шуточки, за что порой получал подзатыльник от сестры, от чего все смеялись ещё сильнее. Рио не расставался с камерой, снимая всё, что видит. Он всё ныл, чтобы Дзихико поскорее открыла их подарок, уже сгорая от нетерпения увидеть ее реакцию. — Ну Дзихико, давай сейчас, потом доешь, — умоляюще скулил младший Шимада. — Рио, дай ей спокойно поесть, — Мицури чувствовала себя мамочкой, которая привела маленьких капризных детей на праздник. — Да я тоже уже хочу узнать, что вы там такое подарили, — Дзихико чуть откидывается назад и достаёт со столешницы конверт. Разорвав упаковку, зеленоглазая закрывает рот ладонью от удивления. Все Шимада с удовольствием наблюдают за реакцией их подруги. — Да ладно?! Это же лимитированное издание, их даже в России не найдёшь, как? — Я оббегал всю Акихабару за твоими «тату», — гордо заявил Тошиэки, — Ты мне все уши прожужжала про неё, ну мы и решили скинуться и поискать. — Вы лучшие! — зеленоглазая сложила пальцами в виде сердечка и послала его каждому Шимаде. Пока все наворачивали тортик, старший Накано незаметно обменялся с Одзимой кивками и куда-то отошёл. Смылся он настолько тихо, что никто сначала даже не заметил его отсутствия. Но спустя пару минут, Иоширо дал о себе знать, встав за спиной Дзихико, с большой, перевязанной алыми лентами, коробкой. Девушка его не заметила, поэтому не упуская возможность лишний раз напугать племяшку, Иоширо осторожно наклонился к ее уху и, набрав побольше воздуха, выкрикнул: — Бу! От неожиданности Дзихико подскочила со стула, но увидев перед собой дядю, облегчённо выдохнула. Порой, дядя любил так неожиданно испытывать нервную систему зеленоглазой, и девушка уже могла чувствовать его порыв — порыв взрослого тридцатишестилетнего человека, которой хватается за живот, как ребёнок, забавляясь детской потехой. Так что, все его попытки выкрикнуть что-то на ухо, а потом убежать, были сразу отсечены девушкой. Но сейчас, Дзихико отвлеклась на гостей, не замечая приближающегося силуэта за спиной. Приметив в его руках коробку, Дзихико закрыла рот ладонью, в попытке сдержать радостную истерику. Иоширо держал проигрыватель. Новый. — Мы с Мэной подумали, что тебе бы пора иметь свой собственный, чтобы ты могла слушать у себя в комнате. — Вы все решили меня до инфаркта довести? — Дзихико, как маленький ребёнок, выхватила из рук Иоширо коробку и села прямо на пол по-турецки, развязывая широкую атласную ленту. Когда девушка открыла коробку, уголки губ поползли всё выше и выше. — Зачем же было так тратиться? — Всё для тебя, милая, — брюнетка подвязала свои чёрные шелковые волосы в низкий хвост, — Это от меня и Иоши. — Спасибо, вы меня сегодня завалили подарками, — Дзихико, взглядом пробежалась по всем гостям, тая от такого внимания, как пломбир на солнце. — Го ко мне в комнату, установим, — сказано это было в сторону Тошиэки, но вот только к нему комплектом идут два близнеца. Да и к Дзихико прилагалась Нодзоми. Так что зеленоглазая похлопала сестру по плечу и встала с места, повернув голову ко всем представителям семьи Шимада, жестом показывая следовать за ней. Подростки пропали где-то на втором этаже, в комнате Дзихико, откуда периодически доносился громкий хохот. Иоширо, чуть отодвинув стул, уселся напротив Одзимы. Она закинула кубик сахара в чай и помешивала его ложкой, звонко ударяя ею об стенки кружки. Тонкие темные брови были сведены к переносице, показывая настрой на серьёзный разговор. Мэна прервала молчание, строго спросив: — Откуда у неё синяки? Знал бы он ответ на этот вопрос. Дзихико упрямая до невозможности, если что-то скрывает, то молчит, как партизан, и никакими пытками правду у неё не выпытаешь. Он начал винить себя в произошедшем с племянницей, хоть и не знал, из-за чего это произошло. Он винил себя за то, что никак не смог помочь, предостеречь ее. Он даже не может наказать тех, кто это сделал, ведь Дзихико не скажет даже, где на неё напали. Иоширо тяжело выдохнул, повторяя мимику подруги, и упёрся головой в ладони. — Она мне не говорит. Мэна откинулась на спинку стула и сложила руки на груди. Она очень переживала за девочек. У них и так тяжелая судьба. И брюнетке совершенно не нравилось, что старшая из сестёр помогает Накано в его наркобизнесе. — Она кого-то покрывает? — Одзима скептически выгнула бровь. Получив утвердительный кивок, продолжила, уже намного более холодный и грозным тоном: — Ты же помнишь, чем это всё может кончиться? — Да, Мэна, я понимаю, — сухо бормочет себе под нос мужчина, разминая виски пальцами, — Я ей говорил неоднократно, что ей не стоит ввязываться в криминал и в мой бизнес, но она упрямая, как осел. — Ты же не хочешь для неё той же судьбы, как у Ясуко? — Одзима тянет слова, словно жвачку, отчеканивая каждое. При упоминании Ясуко, Иоширо невольно вздрогнул. Конечно, он не хочет. Это пожалуй, была главная причина, чтобы отгородить Дзихико и Нодзоми от криминала и себя. Он не намерен больше ломать судьбы невинных людей. Он не желает больше окровавленные тела своих близких. Нет, нет, нет, только не это. — Блять, — в глазах неприятно защипало, а голос начал предательски дрожать, — Я не знаю, что мне делать. Мэна понимала чувства Иоши. Понимала его метания, и понимала, что по другому уже вряд ли может быть. И тоже не знала, что делать. Дзихико уже упала в наркоторговлю с головой и выбраться оттуда будет очень сложно, если это вообще возможно. Из-за своего упрямства и огромного чувства долга за себя и сестру перед Иоширо, зеленоглазая ввязалась в это. Хотя ее не раз отговаривали и предупреждали. Но она редко кого слушала. Она всегда делала то, что она считала нужным, опираясь только на свою интуицию и логику. Одзима накрыла своей ладонью ладонь Накано, сдерживающую внезапный порыв эмоций. Аккуратно поглаживала костяшки пальцев, успокаивая. Брюнетка надеялась на одно: Дзихико, не Ясуко. У Дзихико совсем другой характер. Она не будет молча терпеть, стоя на своём до последнего. Мэна верила, что девушка сможет за себя постоять. Внезапно раздался звонок в дверь. Иоширо поднял голову, посмотрев на Одзиму, и слегка напрягся. Все, кто должны были прийти, уже находились в доме. Мужчина вскочил со стула и двинулся в сторону входной двери. Но открыв ее, никого не обнаружил. Лишь белую коробку, перевязанной лиловыми лентами, с запиской на ней.

***

Дзихико уселась на пол по-турецки, предварительно взяв со стола канцелярский нож. Рядом расположился Тошиэки, вальяжно раскинув ноги по всему ковру. Мицури с Нодзоми плюхнулись на кровать, бурно что-то обсуждая. Один только Рио ходил из угла в угол, не зная куда себя деть. — Дзи, можно ящик включу? — стащив в тумбы пульт, младший Шимада указал им на телевизор, стоящий на импровизированной подставке из табуретки. Дзихико кивнула, надрезая скотч на коробке и извлекая из неё увесистый проигрыватель. Рио забрался на кровать к девочкам, немного полистал каналы и остановился на каком-то новостном. Там, молодая телеведущая озвучивала последние происшествия в Канто. «В последнее время в районах Шибуя и Минато участились стычки местных преступных группировок и байкерских банд. В крайней потасовке в южной части Аоямы, Минато, погибло три человека и один находится в реанимации, в крайне тяжелом состоянии» — Да вы что, серьезно? — с сарказмом произнёс Тоши, лопая пупырки на упаковочной пленке, — Нахуя это вообще показывать? Эти забивы несколько раз на дню происходят. — Подай отвертку, она в столе, — Дзихико была слишком увлечена сбором своего подарка, чтобы прислушиваться к происходящему в телевизоре. Тошиэки цокнул и нехотя поднялся на ноги. Открыв выдвижной ящик, ему понадобилось около минуты, чтобы отыскать в этом сраче нужную вещь. Но он всё же победил различные фантики и карандаши и уже было хотел закрывать ящик, как его взгляд зацепился за аккуратно подписанный конверт. «Для Сенджу Кавараги». И больше ничего. Ни адрес, ни от кого это письмо не было указано. Рыжеволосый задумчиво раскинул бровями, пытаясь вспомнить, где он мог слышать это имя. Но как назло, никто с фамилией Кавараги не приходил на ум. Решив забить на это, Тошиэки закрыл ящик и протянул инструмент зеленоглазой. Рио уже было хотел переключать, но вдруг на экран вывели фото погибших парней. Сердце пропустило удар. Это были те самые парни, которые напали на них с сестрой около двух недель назад. Он, как и его старший брат, винил себя за то, что не смог тогда защитить Мицури. Конечно, тринадцатилетний Рио ничего не мог поставить против четырёх восемнадцатилетних парней, но из-за этого складывалась обида на себя. На свою беспомощность и хилость. И сейчас выясняется, что этих парней забили до смерти. Оцепеневший Рио, не отрываясь от телевизора, легонько толкнул сестру в плечо. Та отвлекаясь от разговора с Накано младшей, раздражённо повернулась к брату, на что тот указал пальцем на экран. Мицури прищурилась, вглядываясь в ящик и в момент побледнела, словно январский снег. Дыхание участилось, а нарастающая тревога окутала бедняжку с ног до головы, что не ушло от взора Нодзоми. — Эй, Мицури, всё в порядке? — Нодзоми легонько потрясла подругу, но она ее уже не слышала. Она и ее брат-близнец застыли, словно каменные статуи. Ни Мицури, ни Рио не могли описать свои чувства в тот момент. Злорадство за то, что они поплатились? Удивление, что погибли именно те парни? Ликование, что кто-то избавил мир от этих животных? Жалость, ведь это всё же были живые люди? Или всё сразу? Тошиэки заприметив какие-то странные шебуршания наверху, облокотился руками об пол и поднялся на кровать к младшим. Старший обеспокоенно похлопал Рио по спине, на что тот никак не отреагировал. Дзихико встала с ковра в след за другом, присаживаясь на край матраса. Оба нахмурились. По щеке Мицури пробежала одинокая слеза, и девочка указала пальцем на телевизор. Тошиэки и Дзихико перевели свой взгляд с ребят на экран. Глаза старшего Шимады, да и старшей Накано, чуть ли не на лоб полезли от удивления. В отличии от друга, зеленоглазая отошла от шока быстрее и мысленно отметила, что у Хайтани и правда выполняют свои обещания. У Тоши никак не складывался пазл. Это навряд ли было совпадение, ведь погибшие конкретно те, кто напал на его брата и сестру. Но кто это сделал? Дзихико уселась по середине, обхватывая плечи близнецов своими тонкими руками и нервно выдыхая. Она понимает их чувства, точнее их микс или отсутствие. Это не объяснить словами, но на душе появляется какое-то чувство опустошённости и… облегчения? — Дзихико, — дверь в комнату открылась, и оттуда показался Иоширо. Увидев плачущую Мицури на плече у зеленоглазой и застывшего в одной позе Рио, он слегка напрягся, но всё же спросил: — Что случилось? Словно вынырнув из океана собственных эмоций, близнецы тут же встрепенулись от голоса Накано старшего. Мицури отлипла от зеленоглазой и вытерла влажные дорожки от слез рукавом, а Рио с Тоши перестали тупить в одну точку. — Всё в порядке, — спокойным голосом тихо ответила Дзихико, переплетая их с Мицури пальцы. Мужчина кивнул, примерно понимая, что могло вызвать столь бурную реакцию. Подсыпать соль на больную рану детям от слова совсем не хотелось, потому он осторожно протянул белую коробку имениннице и поспешил удалиться на первый этаж, как вдруг его остановил голос Дзихико: — Что это? — Без понятия. Оставили под дверью, — кинул он через плечо и исчез за дверью. Все уставились на ювелирно упакованный подарок, жаждая узнать имя отправителя, и что находится внутри этой коробки. Конечно же, больше всех горела узнать содержимое старшая Накано. Не дожидаясь никаких вопросов, Дзихико развязала лиловый бантик и разорвала упаковочную бумагу. Из-под ее остатков, теперь уже можно было четко разглядеть картинку содержимого. Название бренда и модели были выведены четкими чёрными буквами, а печать фотографии устройства на упаковке просто превосходная. — Охуеть… — единственное, что было сейчас на уме у зеленоглазой. Она открыла коробку и вытянула оттуда поддон, где в защитной пленке лежали чёрные наушники с кожаными вставками. — Вау, это же последняя модель у “marshall”! — восторженно воскликнула Нодзоми, что Тошиэки, от такого внезапного проявления такого крика, машинально зажмурился. — Я когда ездила с одноклассницей в Шибуи, видела такие на одном из баннеров. Правда стоят они конечно… Нодзоми не договаривает, хотя ее сестра и так прекрасно знает их стоимость. Именинница завораживающе поглаживала подушечками пальцев кожаное оголовье. Признаться честно, Дзихико уже было хотела завтра сгонять в Акихабару за новыми, на замену своих потерянных. Она совсем не планировала покупать дорогое и мысленно готовилась к сумме не больше десяти тысяч йен. И получить чуть ли не самую новомодную модель, которая наверняка стоила ее дарителю довольно крупную сумму, она никак не ожидала. Дзихико вдруг резко спохватилась и судорожно стала выискивать какой-либо намёк на того, кто столь крупно на неё раскошелился. — Вот, — поняв, что сейчас искала зеленоглазая, Рио протянул той сложённую в три раза маленькую записку. — Выпала, когда ты наушники из коробки доставала. Щепетильно развернув бумажку, в груди у девушки разлилось невероятно приятное и тёплое чувство, заставляющее сердце от чего-то неистово трепетать. «С днём рождения, вишенка».