Раскалённый солнцем круг

      — Эй, ты. Ты же помнишь, что мы сюда шли за Рассел Терьером, а не за кошками подглядывать? — она указала на увлечённо вылизывающуюся кошку.       Он не слушал её. Она подошла к нему ближе.       — Ты меня вообще слушаешь?       Чуть ли не дышала ему в затылок.       Когда это было нужно — а это было нужно ей всегда, но не сейчас, — чертила впервые не обратил на неё внимание. Вот бы так всё время, подумалось ей.       — Ладно, играйся, — махнув рукой, Сибилла решила, что это даже к лучшему, и бросила. Она уже было пошла, но обернулась. — Если что, я к пёселям. Ну, ты и сам знаешь.       Да он и сам знал. Они оба заявились в приют для бездомных животных ради этой цели — чтобы Сибилла обзавелась маленькой игривой собакой породы Джек Рассел Терьер. Собака этой породы сопровождала её взросление в родительском доме, а недавно её будни утонули в случайных встречах с этими животными, всюду несносно сующими свой нос — и ко всем, — пробудив воспоминания и ностальгию.       Но почему её сопровождало оно, Сибилла поняла только после того, как существо незаметно уползло в комнату с кошками, пока она охотно описывала пожелания насчёт собаки подрастерявшемуся волонтёру. И опомнилась. Странное дело: похоже, ему нравились кошки. Или, наверное, наблюдение за ними. За их короткое знакомство она впервые видела мужчину настолько простым, словно это не в его природе было — нагнетать атмосферу и устрашать одним только появлением издалека. Он выглядел сейчас…       — Кошки напоминают мне о питомцах из моего измерения, многократно превосходящих их по размерам. И жестокости, — теперь он следовал за ней.       ...выглядел обычным.       Обычным человеком, рассказывающим о проведённой в домике у деда на ферме, с овцами и гончами псами, юности, не более.       — Ты разве не своим был занят? — обернулась она, нахмурившись. Ей категорически не хотелось это выслушивать.       — Но разве не Вы минуту назад хотели…       — Хотела, — её терпение лопнуло, и, не дав ему договорить, Сибилла с обречённостью продолжила, тут же смирившись, что им ещё предстоит общаться в будущем. — Но уже поздно, проехали. Я сама справлюсь.       Она поймала другого волонтёра, на этот раз длинного паренька, и отвлеклась уже на него. Ей вдруг подумалось, что своим, на первый взгляд, необоснованным раздражением может показаться сотрудникам приюта отталкивающей, а также обрести нехорошую славу на фоне её спутника, чего она перенести не смогла бы.       Но люди ведь не знали. Правды. Вдруг ей вообще не доверят животное.       Они зашли в карцер. Сопровождавший волонтёр коснулся выключателя, и лампочка быстро замигала. Тот поманил рукой:       — Взгляните…       Сибилла ничего не поняла. Тусклый свет отрывисто покрывал ржавую решётку, а за ней были клыки. Клыки и широкая розовая пасть. И мясо с душком. Вокруг пахло остервенением. Это собака в углу? Сибилла прищурилась. Это красное месиво в углу — совсем не собака. Остались лишь ошмётки.       У этой вонючей массы было что-нибудь ещё? Где? А как же душа, о которой так много она слышала от него?       Громкий лай сквозил болью в висках, комната закружилась, Сибилла прикрыла глаза. В панике отшатнувшись от железной клетки подальше, она прерывисто задышала, молясь, но при этом не зная ни одной молитвы.       Краем глаза заметила страшно дёргающегося волонтёра.       — Не пугайтесь, не пугайтесь!.. Обычно они всегда послушные, но сегодня что-то…       Зловонные собачьи рты продолжали лаять, никак не способные упокоиться, а их свирепые взгляды прожигали души. Она не стала больше дожидаться, в страхе надеясь покинуть это место. Почти схватив её костистой рукой, волонтёр крикнул вдогонку:       — Приносим извинения, мисс!..       И так же бросил виноватый взгляд, сначала убегающему посетителю, а потом и взбунтовавшимся вокруг животным.       Лампочка перестала мигать, светильник у потолка — пошатываться. Комнату освещал тёплый, чуть желтоватый свет.