Путь к сердцу

      В большом светлом зале собрались первокурсники. С сегодняшнего дня и следующие четыре года они будут гордо нести звание студентов Университета Облачных Глубин. Или сокращено УОГ. Хотя среди народа обычно гуляет другое сокращение, а именно УП – университет правил или университет пыток, кому как больше нравится…       — Тишина.       Всего одно слово, и в зале воцарилась тишина. И дело было не в громкости, а в человеке, который его произнес. Лань Цижэнь… ректор. Многие выпускники до сих пор вздрагивают, когда слышат его имя. Несмотря на довольно почетный возраст, он до сих пор выглядел лет на пятьдесят, и создавалось впечатление, что он решил остаться на своей должности вечно.       А учитывая, что за эти годы именно с его легкой руки были добавлены последние десятки, сотни, а, может, даже тысячи новых правил, это вызывало сильную тревогу у первокурсников.       Выдержав долгую многозначительную паузу и добившись полного внимания от студентов, директор наконец начал свою ежегодную речь.       — Поздравляю наших новых студентов. То, что вы [МД1] смогли пройти вступительные экзамены, говорит о том, что…       — Лань Чжань, вот видишь мы успели, а ты волновался, — тихо прошептал парень, сидящий прямо возле двери.       — Мгм, — раздалось в ответ очень неодобрительное мгмыканье. Словно владелец хотел передать своим недовольным тоном, что если бы один человек проявил немного больше пунктуальности, то им не пришлось бы в последнюю секунду заходить в зал.       — Как и любое учебное заведение с богатой историей, наше… — продолжал директор, но на последнем ряду его уже особо не слушали.       — О, я заметил Хуа Чэна. Лань Чжань, как ты думаешь, как он смог прийти быстрее нас? — немного ворчливо произнес парень, но все равно широко улыбнулся и помахал рукой старому другу.       — Не маши, — осадил его Лань Чжань.       — Да ладно тебе, я же не мешаю твоему уважаемому дяде хвалить эту шарагу.       — Университет Облачных Глубин.       — Ты забыл погладить воображаемую бороду, а в остальном точь-в-точь как дядя, — восхитился обладатель самой очаровательной улыбки (Вэй Ин без каких-либо усилий удерживал этот титул из года в год, до самого выпуска из школы). И именно из-за этой улыбки Лань Чжань не хотел, чтобы Вэй Ин махал и привлекал к себе внимание кого-либо еще.       — Все правила вы сможете прочитать в личных сборниках, которые ждут вас в комнатах…       — Лань Чжань, а ты все правила знаешь? Сколько я уже успел нарушить? — Вэй Ин сам не заметил, как кокетливо сейчас прозвучал его голос.       — Сорок семь, — не задумываясь, ответил Лань Чжань.       — Лань Чжань, а сколько всего этих правил? — Вэй Ин начал догадываться, что их явно больше ста. Очень нехорошее предчувствие охватило его.       — Три тысячи пятисот правил разбиты на разные разделы… — словно в ответ на вопрос Вэй Ина произнёс директор.       — Лань Чжань, Лань Чжань — тихо заскулил несчастный парень, — может ещё не поздно забрать документы?       — А сейчас нам зачитает их…       — Лань Чжань — ещё жалобнее протянул парень.       — Поздно, — весомо обронил невозмутимый Лань Чжань.       — Правила поведения во время перемены:       · нельзя бегать по коридорам;       · нельзя смеяться на переменах;       · нельзя сидеть на полу;       · нельзя сидеть на подоконниках....       — Лань Чжань, я не выдержу тут четыре года! — не выдержал Вэй Ин. Его внимания хватило всего на пятнадцать минут, а впереди были еще часы пыток, а потом и годы.       — Мгм.       — А теперь поговорим о правилах поведения на уроках:       · нельзя перебивать учителей;       · нельзя передавать записки;       · нельзя писать записки;       · нельзя сдавать пустые листы…       — Лань Чжань! Это тюрьма! А твой дядя — начальник тюрьмы! — вновь не выдержал Вэй Ин, но на этот раз он смог продержаться целых двадцать минут.       — Мгм.       — Правила поведения в общежитиях:       · нельзя распутничать;       · нельзя браниться;       · нельзя воровать;       · нельзя свистеть…       — Лань Чжань, вот скажи, как твой брат может все это произносить с таким серьёзным лицом? Хотя если бы я стоял перед твоим дядей… наверное, тоже не рискнул бы улыбаться.       Целый час Вэй Ин сначала тренировался держать серьезное лицо, затем пытался рифмовать правила между собой, затем начал придумывать, как их можно обойти. Его серьезный вид даже начал пугать Лань Чжаня, и тот стал на него все чаще поглядывать.       — Правила поведения в столовой:       · нельзя съедать более трех чаш с едой за один прием пищи;       · нельзя быть привередливым в еде;       · нельзя оставлять пищу недоеденной;       · алкоголь запрещен…       — Лань Чжань, мне кажется про алкоголь уже было… пять или шесть раз.       — Мгм.       — Хочу вина.       · нельзя пить чай и воду большими глотками;       · нельзя, не доев, вставать из-за стола во время дневной трапезы;       · нельзя ставить палочки в чашу с едой вертикально…       — Лань Чжань, как думаешь мы успеем на ужин?       — Завтрак, обед и ужин необходимо принимать в специальных помещениях и в строго отведённое время.       — Очередное ваше правило?       — Мгм, три тысячи сто двадцатое.       — Хоть одно нужное правило! Главное, чтобы специй положили побольше.       Многозначительное молчание.       · нельзя выносить еду из столовой…       — Лань Чжань, твой дядя специально оставил правила про столовую напоследок? Как же есть хочется.       — Скоро.       — Возьми, — раздался мягкий голос рядом с дверью. — Тебе это пригодится.       Вэй Ин обернулся и заметил высокого парня, с легкой улыбкой протягивающего упаковку сладких хлебцев.       — Спасибо, - растерянно протянул Вэй Ин глядя ему вслед. — Почему у меня возникло такое чувство, что со мной только что поделись подпольной едой?              От разглядывания хлебцев Вэй Ина отвлек знакомый голос прямо над ухом.       — А-Ин, меняю эту пачку на кувшин Улыбки Императора.       — Никогда в жизни не слышал такого замечательного предложения! Вот, Лань Чжань, учись как надо, — довольно произнес Вэй Ин и получил долгожданное вино, отдав Хуа Чэну уже ненужные хлебцы.       — Мгм, — мрачный взгляд, который Лань Чжань кидал на еду, наконец немного прояснился.       — Только я не понимаю зачем они тебе, насколько помню ты их тоже не любишь, — не мог не спросить Вэй Ин.       — Дело не в них, а в том, кто тебе их дал. Из его рук я и чашу с ядом с радостью приму и с улыбкой на устах выпью, — мечтательно проговорил Хуа Чэн.       — Стой.... это что, он? Тот самый бог?       — Да, мой бог, поэтому только мне он может давать вещи, — опасно блеснув глазами подтвердил парень.       Наконец все правила были произнесены, и слово вновь взял директор:       — Теперь все вы ознакомились с правилами. За выходные ещё раз повторите их. С понедельника начинаются занятия, и преподаватели смогут со вами познакомиться. А пока я их представлю: преподаватель музыки и куратор первого курса психологов Лань Сичэнь.       Раздались бурные аплодисменты.       — Лань Чжань, а я знаю, почему все так рады. Потому что скоро это все закончится.       — Мгм.       — Преподаватель права и куратор первого курса юристов Ши Цинсюань…       — Лань Чжань, а знаешь, что самое лучшее?! Ты наконец сможешь поесть, ну и я конечно тоже.       — Мгм.       — Преподаватель биологии и куратор первого курса художников Шэнь Юа...       — Учитель!!!! – раздался восторженный вопль, полностью перекрывший речь директора.       Шэнь Юань вздрогнул, присмотрелся и прикрыл рукой глаза, тихо бормоча:       — Это будет очень тяжёлый год…       — Тишина! Преподаватель физкультуры Лю Цингэ...       — Я возьму себе самое острое мясо, мммм…

***

             — Лань Чжань.... я умру.... я не смогу прожить четыре года на такой еде! Нет, ты хоть попробовал что они дают?!       — Мгм.       — Ах, о чем это я. Ты как раз все съел. Как ты вообще смог это съесть?!       — Как дома, — невозмутимо ответил Лань Чжань.       Вэй Ин на миг представил себе такую жизнь и ему откровенно поплохело.       — Восемнадцать лет пыток... это ужасно. Но все равно, я не смогу прожить на этом четыре года!!! Единственное, что мне сейчас греет сердце, это то, что нас не заставили одеваться как тебя с братом и остальных студентов в эти белые похоронные одежды.       — Вэй Ин, — решил вмешаться Не Хуайсан, который только что смог вместе с Цзян Чэном догнать его, — я не хочу тебя расстраивать, но...       — Ничего, - перебил его Цзян Чэн, — я с удовольствием сделаю это за тебя. Слушай меня очень внимательно… одежду нам тоже выдадут, так что ты скоро станешь обладателем стильного савана.       — Вот теперь я чувствую себя самым настоящим покойником, — убито проговорил Вэй Ин. — Безвкусная пища, траурная одежда... и миллион правил.       — Три тысячи пятьсот.       — Лань Чжань, ты правда думаешь, что меня это успокоит?!       — Я принесу специи.       — Правда??? Ты готов пойти на такое ради меня?! Лань Чжань, ты самый-самый лучший!       — Мгм, — невозмутимо согласился Лань Чжань, но в его глазах внимательный человек мог бы заметить незамутнённое счастье.       Как мало людям надо для счастья…       Почти все первокурсники бурно делились своими впечатлениями. Ведь уже с понедельника за шум последует наказание, а значит, у всех остались последние дни свободы.       И только два студента были непривычно задумчивы, а в их глазах светились довольные искры. Даже мысли у них были созвучны, и только имена запечатленные в самой глубине сердец отличались:       Я наконец нашёл тебя, Учитель!       Я наконец нашёл тебя, мой бог!