Другая

      Селена стояла в гостиной своих покоев, безразлично глядя в окно. Огненные реки, души грешников, отвратительного вида слуги с несколькими конечностями, головами и искривленными телами. Запахи пепла, гари, смерти. Вечные вопли: Ад. Тот Ад, каким она его и представляла. Её Ад.       В центре огненного царства кроется ледяное озеро — сердце средь зла и ненависти. Как и сама Селена: пламя с ледяным, замерзшим сердцем, которое назло начинало таять при виде Правителя Небес, угрожая при этом вызвать мощный катаклизм в аду, что отразится и на Цитадели.       Селена криво ухмыльнулась, вздохнув. Она всеми силами предотвращала катастрофу. Гнала подальше мысли о Мальбонте, ставила в мозгу границы, заборы, стены, линии, пресекать которые нельзя ни в коем случае.       Он не свободен. Он с другой.              Когда-то Селена пустилась в погоню за чужим счастьем и жестоко устранила соперницу, подставив её, добившись увольнения, за что получила плевок в лицо и высокой пост в компании. Но победа не принесла удовлетворения, напротив, Селена ощущала себя мерзко, грязно… Пепел на языке. Тот парень был ей даже не нужен, он лишь трофей, приятное времяпровождение, попытка навсегда забыть Деймона, желание самоутвердиться.       Роль сердцеедки не для неё. А разлучницы — тем более. Особенно, когда ставки так высоки. Мальбонте — не трофей. Не недоступный редкий экземпляр, заполучить который подстегивает азарт. Не ради забавы.       Ставки высоки…       Селена в самом деле уважала Мальбонте. И каждый раз, как он находился рядом, её душа рвалась и металась, билась о выстроенные стены, изнывала от тоски. Селену охватывал гнев, она спорила с ним, отстаивая любую свою позицию с жаром заядлого полемиста. Била кулаками о мраморный стол совета, да так, что все эти пернатые остолопы подпрыгивали или замирали в страхе перед гневом Правителя.       Даже Вики, всё стремящаяся вставить слово в каждое обсуждение, затихала и хлопала глазами.       Селене плевать, что она казалась им наглой и глупой, что ангелы не принимали её всерьез, а демоны сторонились и пускали слухи. Мальбонте лично жаловал ей пост Сатаны, и она за короткое время доказала, что достойна этого костяного кресла. Несла ответственность за всё, что творится в Аду, была готова защищать его от Небес пусть не на поле боя, но за столом переговоров.              Селена не любила подниматься на Небеса. Сперва из-за надменных ангелов, казавшихся ей стадом раболепных баранов, а потом из-за Него.       Она любила спорить с Деймоном на Земле… и все, кто видел их споры, думал, что они ссорятся. Но Селена лишь с жаром говорила со своим любимым, с самым достойным соперником по её тогдашнему мнению.       Сейчас же… у неё тоже есть достойный соперник… вот только за спорами она стремится спрятать свою уязвимость перед ним, а не дотянуться до его величия или затмить.       Затмить Мальбонте у неё не получится. Правитель являлся одним из немногих мужчин, кто вызвал в ней неподдельное восхищение своей судьбой, характером и внутренним стержнем.       С тех пор, как он покинул её покои, в которые явился ночью с весьма странным разговором, Селена не могла найти себе места.       Она понадеялась… наивная дура! Когда он спрашивал о чувствах к двум? Когда смотрел на неё своими проникновенными черными глазами… К чему всё это? Селена сама начала разговор… сама бестактно спросила о слухах, вопреки собственным запретам. Вопрос как неугомонная птица вырвался из клетки, и Селена чуть не сгорела со стыда, впервые в общении с Мальбонте переступив рамки субординации.              Она и не умела иначе общаться с мужчинами… Либо партнеры. Либо начальница/подчиненные.       Мальбонте был из первых, даже выше по формату местной власти, но Селена не собиралась заискивать перед ним, да и он того не просил. Казалось, наоборот, ему становилось легче, когда его воспринимали не как правителя, а как… личность.       Селена видела в его глазах одиночество. Несмотря на власть, друзей у него было не много. Или ей только так казалось…?       Мальбонте боялись, Мальбонте многие до сих пор считали чудовищем, Мальбонте уважали сквозь отрицание и стиснутые зубы… Как и Селену на Земле. Как и Селену сейчас. Только Селену не боялись, а, скорее, презирали, хоть в чем-то новая для неё роль.       Ей плевать на ненависть, она к ней привыкла давным-давно.       Как и к безответным чувствам в погоне за недоступным мужчиной.       Хватит. Селена в гневе сжала кулак, закрыв глаза в попытке успокоиться. Она больше не та маленькая наивная девочка, нуждающаяся в заботе, защите и авторитете. Она готова вступить в отношения на равных, без унизительной роли подопечной в руках сильного покровителя.       Её разрывала тоска. Она бы полетела в Цитадель, выяснить всё раз и навсегда. Без утаек, без зажимов. Селена устала от недомолвок и неожиданных неоднозначных визитов Мальбонте в свою обитель.       Она не боялась показаться дурой на пути своего душевного равновесия, и без сердечных дел шаткого. Субординация — хлипкая стена, над которой бушует шторм. Того и гляди обрушит последнюю преграду.       Селена на каблуках развернулась к двери, уверенными шагами двинулась к ней, чтобы отдать приказ слугам приготовить ей выходной наряд. Но стоило распахнуть дверь, как она застыла от удивления.       На её пороге стоял Мальбонте — суровый, как скала, серьёзный, с непроницаемым каменным лицом и взглядом исподлобья, от которого по позвоночнику Селены пробежал холодок.       Он выглядел так, словно пришел вынести ей приговор лично и без лишних ушей. Селена попятилась назад, едва не споткнувшись.       — Повелитель? — вернув утраченное на миг самообладание, спросила она, гордо вздернув подбородок и выпрямив спину так, что заныли лопатки. Селена была намного ниже его ростом, потому едва ли не вставала на цыпочки всякий раз, когда стремилась отстаивать свои интересы.       Мальбонте смотрел на неё, не моргая. Нечитаемый, непредсказуемый. Селена могла бы начать перебирать в голове свои последние промахи, если бы не была так уверена в безупречности исполнения дел, каждое из которых лично с ним согласовывала.       — Вы зачастили в Ад, — склонив голову набок, ухмыльнулась она, пытаясь разрядить обстановку, но сердце в груди металось дикой птицей в неволе.       Мальбонте, молча, прошел в её покои, заставив Селену живо убраться с его пути в сторону. Она сжала челюсти, но всё же закрыла за ним дверь. Какая-то часть радовалась его приходу, что бы тот ни означал.       Мальбонте прошел к потухшему камину, остановился около него, замер, и только потом подал голос:       — Я… думаю, ты догадываешься, зачем я здесь, — пространно начал он, и Селена обтерла о бедра внезапно вспотевшие ладони.       — Я не позволю себе догадываться о чем-то, пока не получу достаточных на то оснований, — отозвалась она, и он усмехнулся, едва слышно хмыкнув. Селена не видела лица Мальбонте, но поняла это по чуть дрогнувшим огромным крыльям.       — Верно. Ты не склонна читать между строк. Тебе, как и мне, нужны прямые ответы.       — И Вы… готовы их дать? — спросила она, задержав дыхание от нахлынувшего волнения.       Мальбонте обернулся, пронзив её своим проницательным тяжелым взглядом. Потом развернулся всем телом, поджав губы и смотря куда-то над головой Селены.       — Сегодня я принял, пожалуй, самое сложное решение в своей жизни. Решение, лежащее в той плоскости, в которой я уязвимее всего.       — И что это за решение? — Селена спросила почти безучастно, хотя всё внутри неё клокотало от нетерпения узнать ответ. Мальбонте взглянул на неё в упор и холодно ответил:       — Я расстался со своей королевой.       Селена только моргнула, но лицо её выразило лишь удивление. Разговор не походил на деловой никаким боком, но она отчаянно цеплялась за остатки приличий.       — Что послужило тому причиной?       Мальбонте прищурился, глаза его недобро сверкнули, что Селену обдало жаром. И сказал спокойно и твердо.       — Ты.       Она открыла рот, желая возмутиться, но только зарделась и смущенно опустила глаза. Разве это не то, чего она тайно ждала? Почему же теперь снова так мерзко на душе, как будто её счастье строится на костях чьей-то любви? Как будто Селена виновата…?       — Я… — едва обретя способность говорить под прожигающим насквозь взглядом Мальбонте, Селена разлепила сухие губы и глотнула воздуха: — я надеюсь, это решение было обдумано и взвешено и имело под собой куда больше оснований, чем… только что озвученное.       Она мысленно выругалась: разве Мальбонте склонен делать что-то спонтанно? Повинуясь порыву? Если и да, Селена ещё ни разу не видела его таким.       — Имело, — сдержанно кивнул Мальбонте, словно пряча за этой сдержанностью сильные неприятные эмоции. Он шагнул к Лилит, оглядев её с ног до головы. — Я не привык говорить о… своих чувствах. Но… прежде, чем я озвучу их, открою тебе всё, что лежит на душе, скажи: нужно ли это тебе?       Селена обхватила себя руками в попытке унять дрожь, расползшуюся на всё тело. Мальбонте делал к ней первый шаг, но ещё не пересекал черту, а ждал ответа. Стоит ли? Или напрасно? Гордый и стальной. Он не бросает слов на ветер. Но Селена была благодарна… за то, что из них двоих именно он набрался смелости сделать этот самый сложный первый шаг.       — Нужно… — прошептала она, всё ещё смущенная под его взглядом, и Мальбонте едва заметно кивнул, удовлетворенно сверкнув глазами.       Вздохнул, отступил на шаг, оставляя ей личное пространство, взъерошил ладонью волосы и снова отвернулся к камину.       — Я не думал, что этот день может настать. Я вообще не думал, что когда-то обрету пару. Чтобы ты понимала, я был один всю свою жизнь, смысл которой заключался в мести и в достижении моей цели: свергнуть Шепфа.       — В карьере… — перевела Селена на более понятный ей язык. Мальбонте кивнул.       — Когда я вернулся, женщины обращали на меня внимание, некоторые даже чересчур навязчиво, но мне не было до того дела. Даже Вики я воспринимал, как необходимый элемент победы, несмотря на то, что моя светлая сторона питала к ней сильные эмоции, не поддающиеся логике и анализу.       — Первая любовь всегда оставляет отпечаток, чем бы ни закончилась, — вставила Селена, так и застыв за его спиной, но слушала внимательно.       — Именно, — согласился Мальбонте, — но потом я понял, что Вики вызывает во мне нечто, чего не было в планах. Но даже несмотря на это, я готов был убить её, если бы она пошла против меня. Давал честный выбор, который она сделала в мою пользу. Но сейчас… я осознал, что… не способен дать ей того, чего она заслуживает именно в отношениях с мужчиной. Я не способен любить. Я как будто использовал её…       Селена осторожно положила руку на плечо Мальбонте, он напрягся, но позволил к себе прикоснуться, чуть повернув голову в её сторону.       — Не вини себя в том, что увлёкся кем-то другим. В жизни иногда так бывает, особенно… когда жизнь вечна, — проговорила Селена, замечая, как ему важны её слова, поддержка, хоть он бы никогда не показал этой потребности просто кому-то выговориться.       — Вас связывала судьба, череда обстоятельств, в которые оба оказались втянуты. Но спроси себя: обратил бы ты на неё внимание, не будь она твоим сосудом? Не спаси она по наивности твою светлую сторону? Не окажись она избранной для ритуала? Да даже если и оказалась, дело ведь именно в вашей возникшей после этого связи. Заинтересовался бы ты ею, не будь она нужна тебе для победы? Как личностью? Как человеком?       Мальбонте задумался, нахмурился, после чего покачал головой.       — Не думаю. Хотя бы потому, что меня вообще не интересовало всё, связанное с женщинами, на тот момент. Я проникся ею через Бонта, ему нравилось постигать и изучать её, её прошлое, потом видения, которые поначалу вызывали ярость. Вся Вики вызывала ярость за то, что отняла мою Силу. Если бы не это, мне, скорее всего, было бы плевать на неё. А она до сих пор считала бы меня монстром, как и все остальные.       — Ты сказал, что причина… я, — напомнила Селена, убрав свою руку с его плеча, словно почувствовав, что он этого желает. Она и сама не любила лишних прикосновений. Мальбонте снова повернулся, вдумчиво посмотрел в её глаза, потом на губы… поднял руку и провёл указательным пальцем по подбородку, и щеки Селены, покрытые веснушками, снова покраснели.       — Ты — та, кто вызывает это без какой-либо надобности или выгоды.       Селена прильнула к нему. Резко, на грани отчаяния. Её губы быстро и боязливо коснулись губ Мальбонте. Она застыла, отстранилась на несколько миллиметров, переводя дух с закрытыми глазами. Он так близко, его губы, глаза, его запах и дыхание. Черт, Селена и мечтать не могла!       Она снова поцеловала его, уже напористее, агрессивнее. Провела кончиком языка по его губам, раздвигая их, проникая внутрь. И Мальбонте ответил яростным напором. Углубил поцелуй, врываясь языком в её рот, играя с ней, не стремясь уступать. Их поцелуй походил на соперничество, где каждый пытался перехватить инициативу, и от того у Селены кружилась голова. Руки Мальбонте стиснули её в объятиях, он прижал её к себе так, что Селена каждым сантиметром кожи ощущала его сильное крепкое тело, скрытое плотной одеждой.       Они целовались, словно голодали веками и, наконец, дорвались до желанного. Селена обхватила его голову, запустила пальцы в волосы, перебирая их, огладила скулы, подбородок, шею, дотронулась до груди. В каком-то неистовом порыве разорвала поцелуй, оглядев Мальбонте мутными шальными глазами, пьяными от желания. Она хотела его… так сильно… до дрожи в коленях. Но вдруг опомнилась, испугалась, отступила…       Боялась, что он не подпустит ближе, что решит не торопиться. Селена потупилась, но Мальбонте, наблюдая за ней, расценил её действия по-своему. — Если хочешь, я уйду.       Селена резко подняла на него глаза, но в них не было ни капли сомнений.       — Я хочу тебя… — прошептала она, и его глаза ещё больше потемнели: зрачок целиком заполонил радужку.       Слов больше не требовалось.        Он притянул её к себе, въелся поцелуем в её податливые губы.       Селена неслушающимися пальцами расстегнула плащ, дублет, обнажила его крепкую грудь, провела по ней ногтями. Игриво отстранилась, тут же припав поцелуями к шее Мальбонте. Он напрягся, сжав ладонями её плечи, будто хотел оттолкнуть, но не делал этого. Селена целовала его, оставляя яркие синяки на бледной коже, упиваясь его вкусом и запахом, спускалась всё ниже, водя ладонями по животу.       Мальбонте позволял ей ласкать себя, откинув голову, уперевшись одной ладонью в не пойми откуда взявшийся за его спиной стол. Но сам изнемогал от желания бросить Лилит на постель, целиком подмять под себя. Непокорная и сильная. Свирепая и волевая.       Когда она почти опустилась перед ним на колени, Мальбонте не выдержал, поднял Селену на руки, снова впиваясь в её губы поцелуем. Перенес её в спальню и отпустил только около кровати.       Мальбонте стал раздевать её, быстро, нетерпеливо. Сжал зубы от удовольствия, когда её рука легла на его член поверх брюк, стала гладить вверх-вниз.       Вики редко касалась его, она любила чувствовать ласки, а не дарить их.       Селена и здесь стремилась быть на равных. Оставшись перед ним обнаженной, она легко расправилась с его брюками, спустила их вниз. Нежно обхватила пальцами твердый член, проведя по головке подушечкой большого пальца.       Мальбонте вздрогнул, глядя ей в глаза, обжигая тьмой, но не шелохнулся, позволяя ей держать его за самое уязвимое место, владеть им, подчинять его. Это возбуждало, наполняло всё нутро лихорадочным, опасным огнём. Селена села на край постели перед ним, не разрывая прямого зрительного контакта. Её рука медленно двинулась вниз, лаская чувствительную плоть, отодвигая, обнажая головку целиком. Затем также умопомрачительно вверх, и снова.       Мальбонте прикрыл глаза, опустив ладонь на её щеку, прижал большой палец к влажным приоткрытым губам, и Селена поцеловала его, а затем обхватила ртом, нежно, поступательно, и это движение породило в его мозгу вспышку ассоциаций.       Когда-то в лагере… Ости… но то было совсем не так.       С женщиной, которую уважаешь, которой восхищаешься, которую желаешь, совсем иначе…       Селена, словно прочтя что-то в его глазах, ухмыльнулась. Подвинулась ближе, провела мокрым языком по головке члена, очерчивая круг. Мальбонте стиснул зубы, чтобы не застонать, положил ладонь ей на затылок, поглаживая темные волнистые волосы. Селена играючи прошлась языком по всей его длине от основания до головки и резко обхватила губами, проталкивая глубже в рот. Поначалу медленно, упираясь и лаская языком, но потом всё быстрее, всё сильнее сжимая щеки, создавая сладкое подобие вакуума.       Мальбонте уже не мог сдерживать стоны, сдавленные, тихие, сквозь зубы. Он властно направлял её голову, второй рукой нежно гладил по щеке, тяжело дыша. Едва почувствовав приближение пика, он остановил Лилит, без церемоний поднял её, уложил на постель и навис над ней, полуобезумевший от желания.       Она покорно раздвинула ноги, прижалась к нему сама, потерлась об него, размазывая собственную влагу по его члену.       Мальбонте многое бы отдал, лишь бы доставить ей удовольствие. Лишь бы она была счастлива с ним… в постели с ним… и не думала больше о других. Он удерживал себя на вытянутых руках, глядя на неё: жаждущую его, хотел долго изводить её поцелуями, ласкать, заставлять чувствовать то же, что и он. Но, видя в зеленых глазах Лилит лишь алчность, лишь дрожь нетерпения и невыносимую мольбу, не стал томить их обоих.       Мальбонте вошел в неё плавным толчком, и Селена с восторгом застонала, выгнувшись под ним, вцепившись ногтями в его плечи.       Она легко поймала его ритм, начав двигаться с ним в унисон. Её руки блуждали по его спине, сжимали крепкие ягодицы. Грудь терлась об его грудь, губы слились в долгом глубоком поцелуе, прерываемом лишь её стонами. Селена первая достигла оргазма, задрожав всем телом, откинув голову на подушки, и открыв рот в немом блаженном крике.       Мальбонте поднялся, встал на колени, прижимая её бедра плотнее к себе, ускорил темп, и через пару глубоких отчаянных толчков тоже упал в бездну вслед за Лилит.       От удовольствия крылья за спиной раскрылись сами по себе, его лицо со стороны выражало ни то боль, ни то глубокую печаль, что совсем не вязалось с истинным состоянием. Кровь бешено колотилась в висках, а в ушах звенело. Через мгновение он просто рухнул, удерживая себя над Лилит на согнутых локтях. Припал лицом к её плечу, постепенно приходя в себя. Всё ещё в ней, всё ещё едины.       Наверное, в голове обоих зрел вопрос и хрупкая надежда на то, что их союз способен продержаться долго.       Да, у них были те, кто уравновешивал, остужал, жертвовал собой ради них. Вики и Лиам.       Но разве пламени нужно, чтобы его остудили? Это ведь гибель, а не процветание.       Они оба ранены. И оба сами восстановили себя, без чьей-либо поддержки.       Спасла бы Селена Бонта, когда сама нуждалась в спасении? Даже если нет, она легко закрыла бы собой Мальбонте от летящей в него стрелы. Сама того не осознавая и не считая свой поступок героизмом.       Может, своей внутренней уязвимостью, где до сих пор живет покинутая маленькая девочка, Селена и слабее Вики, но её решительность и сила воли возмещают эту слабость.       Селена способна поддерживать Мальбонте, не жертвуя своим внутренним комфортом. Боевая подруга, ей нужен мужчина сильнее неё. Как раз для той девочки, что живет в душе. Чувство безопасности и защиты. Она же взамен укроет маленького мальчика в памяти Мальбонте от любых невзгод и лишений.       Они могут встать вдвоем против всего мира, не соперничая, не стремясь превзойти друг друга. Принимая друг друга целиком и без утайки. А если чувства, импульсивность и обоюдная гордость всё же попытаются разлучить их, холодный разум найдет выход из любой ссоры, но только если то будет нужно обоим.       Они оба умеют любить, но никогда не посмеют требовать друг у друга больше, чем могут дать.