Bring Me to Life

— … Питер, перестань трястись, как лист на ветру. А то я тоже начну истерить, и ничем хорошим это не закончится. Поверь мне, ты не хочешь этого видеть. Нервно нарезающий круги по комнате Питер лишь смерил Тони мрачным взглядом. Вообще-то он сейчас был опасно близок к тому, чтобы начать заламывать пальцы, а Тони всё ни по чем. Вот-вот должны были подойти доктор Беннер со своими людьми, а также доктор Палмер и ее коллеги. И что они увидят? Бледного и взвинченного Питера?! Конечно, все они знали, для чего их созвали, но одно дело — знать, и совсем другое — увидеть, что руководить ими всеми будет вчерашний школьник. Питер даже не хотел думать, какие слухи после этого назначения поползли по «Старк Индастриз». Или вернее будет сказать, не поползли, а понеслись, как лавина? И так все уже были уверены, что дело с новоявленным помощником босса не чисто, а тут ещё и такой внезапный карьерный скачок. — Легко вам говорить! — всё-таки не выдержал он. — Это не вам семнадцать лет. Это не вам предстоит убедить жутко умных и взрослых людей в том, что чего-то реально стоите сами по себе, а не потому что вас рекомендовал Очень Крутой Босс. Тони, вольготно развалившийся в кресле и взирающий на раздражённого Питера, насмешливо хмыкнул. — Напомнить тебе, сколько мне было лет, когда «Старк Индастриз» свалилась на мои плечи? — Ой… От осознания того, насколько в своих претензиях он попал впросак, Питер даже остановил броуновское движение по кабинету. А ведь и правда… Как он в своем самокопании и панике мог это забыть?! Да ещё ляпнул, что Тони его чувства не понять! Вот идиот… Да, Тони в тот проклятый момент было на четыре года больше, чем Питеру сейчас, но разве это существенно? Парень, который родился с золотой ложечкой во рту и всю жизнь не знал никаких проблем, вдруг оказался один во всем свете. И мало того, на него ещё внезапно свалилась ответственность за огромную корпорацию. И ведь смог, вытащил, не сбагрил семейный бизнес взрослым и опытным дядям! А Питер, малолетняя истеричка, ноет от страха перед встречей с чудесной Кристиной Палмер и несколькими учёными, в том числе Брюсом Беннером, который всегда относился к нему с теплотой! Он огладил на себе костюм, поправил Эдит на носу и, очень стараясь выглядеть решительно, потянул Тони за руку: — Пошли!

***

Все оказалось проще, чем он думал, зря только накрутил себя по самое не могу. Кристина Палмер и двое приглашенных ею врачей из госпиталя смотрели на него с интересом, но не выразили ни удивления, ни недовольства. А уж про Беннера и его подчинённых и говорить было нечего. Поприветствовав всех присутствующих, Тони коротко обрисовал проблему. Много говорить и не требовалось. Врачи сами могли прочитать целые лекции на эту тему, а Беннера с его людьми Тони предварительно ввел в курс дела. Затем он представил слово Кристине. Та слегка нервно обвела взглядом присутствующих, пригладила и без того идеально лежащие волосы и заговорила: — Я очень рада, что имею возможность сегодня быть здесь и говорить это. Спасибо вам, сэр, — она уважительно кивнула Тони, — что вы в тот день пришли к нам и сами докопались до истины. Я столько раз пыталась достучаться до вышестоящих инстанций, писала, звонила, и все уходило, как вода в песок. Не понимаю, что это, то ли инерция, как бы не сдвинули с привычной должности. То ли еще хуже — личный интерес компетентных лиц… В любом случае я очень надеюсь, что мы с такой уважаемой командой сможем решить эту проблему. Наиважнейшую, на мой взгляд, — она слегка запнулась. — Я понимаю, что каждый считает именно свою проблему самой главной, но я буду настаивать, что медицина однозначно должна быть если и не на первом месте, то в топ-3 приоритетов, как минимум. — Даже не стану спорить. Именно поэтому мы сейчас здесь, доктор Палмер, — согласно кивнул Тони и обвел всех рукой. — Думаю, доктор Беннер не нуждается в дополнительных представлениях. Уже из того факта, что я пригласил целого его, вы можете сделать вывод, насколько я с вами согласен в оценке важности этой проблемы. Впрочем в данном проекте он будет выполнять роль консультанта. Руководить проектом будет мистер Паркер. Питер, на котором немедленно скрестились все взгляды, почувствовал себя рыбкой на сковородке, под которой внезапно разгорелся огонь. — Советую вам не обращать внимания на его юный возраст, — не стал юлить Тони. — Мистер Паркер — это наш юный гений. Он так разбирается в химии, как мне и не снилось. Знаете, как мы вышли на него? Работая в «Дельта Фармасьютикалс», он умудрился за пару дней улучшить рецептуру нескольких препаратов и тем самым ускорить процесс их изготовления почти на тридцать процентов. Все, бедная рыба окончательно изжарилась. Питер отстраненно подумал, что хотел бы сейчас взглянуть на себя в зеркало. Наверняка настолько багровыми его щеки еще никогда не были. Кристина одобрительно хмыкнула, а Брюс активно закивал, старательно натирая свои очки. — Что ж, теперь, когда с формальностями покончено, хочу вам сказать одно. Времени у вас почти нет, лишних рабочих рук нет, сырья тоже не так чтобы в избытке. Но через пару недель больницы должны быть обеспечены лекарствами как минимум на семьдесят процентов, через месяц — на сто. Мистер Паркер, слушаю ваши соображения. Ох. Вот и настал твой момент истины, Питер Паркер. Момент, когда пришло время показать всё, что ты умеешь и к чему, возможно, и готовился столько лет, сам того не зная. Он откашлялся, пытаясь хоть как-то успокоиться, мысленно представил перед собой свои торопливые записи на куче мятых листов и заговорил: — Прежде всего хочу поблагодарить всех присутствующих, что согласились помочь в этом деле, и примерно описать, как лично я вижу пути решения. Итак, как нам удалось понять, самая острая проблема — это нехватка антибиотиков, особенно пенициллинов, фторхинолонов и амфениколов…

***

Было уже затемно, когда после долгих обсуждений, быстро переросших в громкие споры, все разошлись, кроме Питера и замешкавшейся Кристины. Наверно, не стоило заводить этот разговор вот так, в лоб, но Питер не мог иначе. Ему надо было сразу расставить все точки над «и». — Мисс Палмер… — Просто Кристина, — слегка устало, но вполне искренне улыбнулась она, надевая куртку. Эта женщина нравилась ему все больше и больше. — Хорошо. А я просто Питер. — Договорились, — кивнула она. — Так вот, Кристина, я хотел сразу спросить вас. Скажите, вы… Что ж он запинается, как первоклассник?! Злость на себя встряхнула и помогла мыслям проясниться. — Вас не смущает, что ответственным за такое ужасно важное дело назначили… Ну… Ну вот, он опять сбился. А как сказать-то? Кого? Малолетку, сопляка, пацана, школьника? Что из этого звучит хотя бы чуточку приемлемо? Хорошо, что Кристина, не иначе какой-то женской мудростью, сама распознала его сомнения. — Питер, — мягко произнесла она, — почему меня должно смущать то, что мистер Старк назначил на это место того, кого он считает нужным? Знаете, я полностью доверяю Железному человеку. Верила всегда, а уж после его визита к нам тем более… Если он считает, что именно вы справитесь с данной проблемой лучше всего, значит, так оно и есть. А я помогу всем, чем смогу. Вот и всё. Питер смотрел на Кристину несколько бесконечных мгновений, не мигая, а потом почувствовал, как медленно сползает с плеч вдавливавшая в землю тяжесть. Нестерпимо захотелось улыбнуться, и кажется, эта улыбка была почти такой же лёгкой, как раньше. — Тогда? Давайте начнем? Ответная улыбка Кристины была ещё светлее.

***

Глаза отчаянно болели и зудели, а мысли то и дело разбегались, как стадо испуганных оленей. Но на это Питер уже научился не обращать внимания давным-давно. А вот то, что в голове стало мутиться, не на шутку его напрягло. Дошло до того, что в какой-то момент он всерьез подумал, что находится в кабинете Тони, а за дверями расположена его приемная. Потребовалось поднять голову, чтобы вынырнуть из пучины надвигающегося бреда и воочию убедиться: нет, он в одной из мастерских Брюса, которую тот любезно уступил. В той самой, из которой он практически не вылезал уже пять дней из девяти, отпущенных Тони. — Питер, выглядишь, как зомби, — поднявшаяся с кряхтением из-за соседнего стола Кристина была безжалостна. — Опять не пойдешь домой? Тогда завтра будешь уже не просто похож на зомби, а именно им и станешь. Кажется, она по первой специальности хирург? Не хотел бы Питер угодить к ней на операционный стол. Судя по бескомпромиссному характеру, с которым Питер имел честь неплохо познакомиться, она точно отрежет все, что нужно, но при этом прихватит еще и сверх того, для гарантии. — Спасибо, Кристина, ты тоже отлично выглядишь, — пробурчал он в ответ, отпивая из черт знает какой по счету кружки кофе. — И это даже не ирония, если что. А кстати, реально интересно, сколько кружек он сегодня выпил? Еще утром он открыл новую банку кофе, а сейчас она почему-то сиротливо красуется перед ним пустыми боками. — Поработай в ночные смены в больнице несколько лет, быстро научишься использовать каждую драгоценную минуту сна, — усмехнулась она, кидая в сумку свои записи на потрёпанных тетрадках и пустые ланч-боксы. — Так, напомни еще раз, что от меня требуется завтра? Данные по методикам лечения стрептококковых инфекций, простых и осложненных, а также идеи по реакции катализа антисептиков? — Ага, — кивнул Питер, чувствуя, что даже от такого простого движения все мышцы шеи отчаянно заныли. — Ну и плюс на тебе синтез сорокапроцентного хлорамина в удвоенных количествах для дезинфекции операционных. А! И проверь, что там у Беннета и Морриса с обработкой перевязочных материалов. Они хотели ночью посидеть и подумать над этим. Сможешь позвонить им с утра, чтобы я сразу заказал нужные материалы? — Позвонить, конечно, могу, но мне кажется, или ты реально свалил на меня все самое скучное? — хмыкнула она, заматывая шарф на шею. — Я? — деланно возмутился он. — Я, который сегодня полчаса, как последний идиот, следил за идиотским процессом перегонки идиотского фенола, потому что вы все быстренько рассосались под самыми дурацкими предлогами?! — Ну извини, — ни капельки не смутилась она. — Ни у кого из нас не было сил терпеть эту вонь. А ты начальник, тебе и карты в руки. Тем более именно ты предложил эту идею. Я даже готова честно признать, что она близка к гениальной, но менее вонючей от этого она не становится. Крыть было нечем. После окончания злополучного процесса проветривать помещение пришлось несколько часов, но не то чтобы это хоть сколько-то помогло. — Все, Пит, я побежала, сегодня мне домой нужно раньше. Иначе мистер Стрэндж меня никогда не простит. Питер заледенел. Что? Что???? Но… Но доктора Стрэнджа же не было в этом мире?! Он же несколько раз проверил. Откуда?! — Кто? — непослушными губами переспросил он. — Мистер Стрендж. Мой кот. По паспорту Стивен Стрэндж Восьмой. Сказать, что Питер уставился на Кристину, ошеломленным взглядом, значит, не сказать ничего. Кот?! Стрэндж??? — Это наглое чудовище обожает гипнотически смотреть людям в глаза, шествовать по комнатам с напыщенным видом и закутываться в стащенное с кровати красное покрывало. Надо вас познакомить, тебе понравится. До сегодняшнего дня его кормила соседка, но сегодня ей пришлось уехать. Истеричный смех чуть не порвал Питера изнутри, и подавить его стоило таких усилий, каких он в себе до сих пор не предполагал. Кот, значит… Что ж, выходит, Питеру ещё очень повезло с выбором мира. Возможно, где-то существует мир, где Тони Старк — белый медведь, а он сам — поросенок какой-нибудь. Стрэндж (тот, который человек, а не кот) оказывается, хорошо потрудился, выбирая пункт назначения для Питера. — Все, Пит, до завтра. Подумаю вечером над твоим хлорамином и напишу тебе. — Да, а я посижу еще, все-таки подумаю над ускорением тропофазы синтеза фторхинолонов. — Глупо, — скептично кинула она, — ты же понимаешь, что мы выжали из исходных данных уже всё, что возможно. Хотя ладно, сам знаешь… Дверь за ней закрылась с тихим стуком, и Питер изнеможенно откинулся на спинку кресла, закрыв глаза. Когда-то это все закончится… Обязательно закончится. Выкарабкался же его собственный мир из этой пропасти. Значит, и этот выберется. Тем более здесь есть Тони Старк. Значит, они обречены на успех. Дотянуть бы до него только… Долго отдыхать и наслаждаться кратковременным покоем ему не дали. Гулко звякнула грубо оттолкнутая дверь, и в кабинет без стука и приветствия кто-то вошёл. Питер даже не пошевелился — не было сил, да собственно, и смысла. После ухода Кристины дверь автоматически заблокировалась, так что войти без разрешения Питера мог один-единственный человек в мире. Но и без этого он знал, что это Тони. Его запах, его шаги, его дыхание, стук его сердца Питер не перепутает уже никогда и ни с кем. Вот только можно, он посидит так неподвижно ещё пару мгновений и сразу откроет глаза. Еще секундочку, пожалуйста… — Устал? — коротко спросил Тони, судя по звукам тяжело опустившийся в кресло напротив. — Устал, — не стал отпираться Питер. — А что делать? Три дня осталось. — Нашел ингибитор, над которым так страдал вчера? — Да черт его знает, — голос против воли вмиг окрасился раздражением, эта ситуация здорово его выбешивала, — с одной стороны, да, метилурацил отлично подходит, а с другой мизерный процент на выходе все наши усилия отправляет коту под хвост. «Мистеру Стрэнджу Восьмому, ага», — злорадно захихикал внутренний голос — Беннер мне сегодня посоветовал взять тебя за шкирку и выволочь отсюда хоть куда-то. — А сам он? — фыркнул Питер. — Да и вы… Он наконец поборол приступ слабости, поднял голову и посмотрел на Тони. Тот выглядел… Вот если Питер —зомби, то Тони выглядел, как вампир. Такой же бледный, осунувшийся и красноглазый. — Заебало. Это прозвучало так неожиданно, что Питер растерянно на него уставился и не нашелся, что сказать. Хотя… Он болезненно поджал губы, чувствуя, как всё внутри скручивается от щемящей жалости и любви. Странно, что Тони прорвало только сейчас. — Все заебало, — ожесточенно повторил Тони и с силой растер лицо. — Все что-то хотят, всем что-то надо, все блять требуют!!! А я всем обязан! Ответить, предоставить, придумать, решить, изобрести, достать. Как же все сука заебало… Наверно, Питер должен был бы удивиться и даже испугаться явного срыва Тони, но в глубине души он понимал, что ждал этого слишком давно. Железный человек и так слишком сросся со своей броней, настолько, что сам начал верить в собственную неуязвимость. А человек не может быть роботом. И слава богу, что не может. — Сейчас еду из Пентагона. Они давят все сильнее и сильнее, — яростно выплюнул Тони, — и глядя на сводки наших людей в других странах, я уже начинаю думать, что рациональное зерно в нытье армейских чинуш все же есть. Но тогда придется растормошить другие отрасли. А кого? С продовольствием все хуже и хуже. Министр мне телефоны обрывает, истерит, что запасов осталось на несколько недель, а потом фабрики встанут, ибо сырье на исходе. Из какой-то там тюрьмы, я уже забыл название, вновь сбежала толпа преступников, маньяков и дегенератов. Электростанция эта гребаная… Кажется, придется-таки ее законсервировать на неопределенное время, если мы не хотим получить в отдельно взятом регионе небольшую ядерную пустыню. Но тогда несколько штатов останутся без энергии. И еще куча дерьма, льющегося со всех сторон… И я, мать вашу, понятия уже не имею, что со всем этим делать! Питер закусил губу так, что стало очень больно. Вот только эта боль ничуть не затмила ту, жгучую и бурную, от которой хотелось истошно выть. От этой неожиданной, но выстраданной исповеди он ощутил себя так, словно все еще был неразумным пацаном, стоящим над озером с плывущим по нему венком. Тони так много на себя взвалил, ни секунды не думая, не колеблясь, просто потому, что не мог поступить иначе. Но задумался ли хоть кто-то, чего ему это стоило?! — Вам нужен отдых, — ляпнул он, особо не вдумываясь в свои слова, потому что нужно же было сделать хоть что-то. — Вот прямо сейчас. — Мне нужен твой массаж, — желчно скривился Тони. — И твой кофе. Твоя заместительница подает не кофе, а какую-то маслянистую черную массу. Я каждый раз, глядя на нее, боюсь увидеть радужные разводы, как от нефти. И вдруг Питер понял, что нужно сделать. — Давайте так. Сейчас мы с вами сгоняем в одно место, а потом я сделаю вам самый старательный массаж и сварю лучший кофе, который вы когда-либо пили.

***

— Нам точно сюда? — Тони недоуменно озирался по сторонам. — Ты уверен, что от переутомления не начал путать названия улиц? — Не ерничайте. Тем более, что от этого самого переутомления у вас это плохо выходит. Тони с таким возмущением воззрился на него, что Питер понял: еще секунда, и на него выльется такой залп негодования, что нужно немедленно спасаться. На его счастье, их цель как раз возникла перед ними. — А вот мы и приехали, — воскликнул он преувеличенно радостно, — тормозите. — Приют?! — удивленно прочитал название на дверях Тони, выбравшись из машины. — Только не говори, что ты отец-одиночка и втайне от меня растишь восемь сыновей. — Неа, только одну дочку. Вот держите, никак не мог отдать ей подарок, значит, придется это делать вам, — Питер всучил Тони вещь, вынутую из рюкзака, и, игнорируя все удивленные возгласы, решительно направился внутрь. — Подождите здесь, я мигом. Конечно, время было позднее и не слишком подходящее для визитов. Но Питер уже не единожды приходил сюда ближе к ночи и каждый раз выполнял для них кучу физической работы, на которую было очень мало желающих. Так что, завидев его, суровая мисс Бакленд все-таки расплылась в сдержанной улыбке. — Мистер Паркер! Давненько у нас не были, Сабрина все время про вас спрашивает. Угрызения совести вновь подняли голову: да, он совершенно бессовестно не навещал девочку больше недели, зарывшись в свои исследования. — Простите, — покаянно вздохнул он. — Я понимаю, что очень поздно, но, может быть, Сабрина еще не спит? — Подождите минутку. Она ушла и скоро вышла обратно, ведя за руку недовольную девочку. Впрочем, это длилось недолго — стоило Сабрине увидеть Питера, как она расцвела солнечной улыбкой, вырвалась из рук сопровождающей и кинулась ему на шею. — Питер!!! Где ты был?! — Привет, малышка! — присев на корточки, он крепко стиснул он ее в объятиях. — Прости, милая, я знаю, что ужасно виноват, но я надеюсь заслужить твое прощение. Мисс Бакленд, вы позволите мне недолго прогуляться с ней? Немного пожевав губами, та согласилась, но заставила Питера клятвенно пообещать, что он вернет ее не позже, чем через полчаса. — А у меня для тебя сюрприз, — шепнул он ей, выходя вслед за ней в дверь. — Какой?! Какой сюрприз?! Кукла? Которую ты обещал?! — оживленно засуетилась она. — Она самая, юная леди, — вдруг раздался голос Тони. Тот протягивал девочке роскошную куклу, которую Питер купил недавно на свою первую зарплату и вручил Тони перед тем, как покинуть машину. — Ой!!! Какая красииивая! — громко взвизгнула Сабрина, выхватила куклу и в этот момент рассмотрела человека, который ее держал. — Питеееер… — визг сменился тихим ошеломленным писком. — Это… Это же… — Железный человек, да. Он самый, малышка. — Прям настоящий?! — Самый-пресамый настоящий! — Тони приосанился. — Хотите убедиться, прекрасная леди? Она быстро-быстро закивала головой, и тогда Тони активировал костюм, аккуратно подхватил ее на руки и на минимальной мощности сделал небольшой круг по улице. Радостные крики Сабрины было слышно даже через шум репульсоров. — Теперь верите, мисс? — Да!!! Сияющая Сабрина, еще крепче вцепившись в Тони, обернулась на Питера. — Питер, он настоящий, ты представляешь?! — Серьёзно? А я всё еще сомневался, — рассмеялся тот, привалившись к стене и наблюдая за забавной парочкой, — но раз ты утверждаешь… — А на крышу можешь меня поднять?! — она снова обернулась к Тони, едва не молотя его кулачками по груди от переизбытка чувств. — Можно и на крышу, — кивнул тот. — Вот только Питера заберем. Питер не успел и слова сказать, как вдруг обнаружил себя плотно прижатым к теплому металлу. Кажется, именно этот запах для него всегда будет ассоциироваться со счастьем. Конечно, долго посидеть на крыше им не удалось. Но Сабрина была так рада, что ей хватило и этого. Она восхищенно щебетала про новые бантики, которые ей подарила тетя Джесси, которая приходит к ней каждый день, про подружку Мэган из соседнего отсека, про вредного мальчишку Кевина, который пытался ее ущипнуть, но она ему так сильно наступила на ногу, что он улетел с криком, про овсянку, которую она терпеть не может, а её дают почти каждый день. Но между всеми этими ужасно важными детским делами она снова и снова возвращалась к тому, какой крутой Железный человек, какой красивый постер висел у нее дома, и как обзавидуются все ребята, когда она им расскажет. Слушая ее краем уха, Питер не прекращал следить за Тони и с облегчением видел, как мало-помалу разглаживаются морщины на его лице от непосредственной болтовни девчушки и как охотно он поддерживает этот разговор. Увы, отведенные полчаса пролетели слишком быстро и, многократно пообещав, что скоро они снова придут, Питеру пришлось вернуть девочку в приют. — Давай еще посидим немного, — сказал Тони, когда Питер вышел обратно, и не дожидаясь ответа, сжал его в кольце железных рук и вновь взмыл на крышу. Аккуратно поставив Питера на поверхность, он подошел к краю и остановился там, неподвижно глядя куда-то в сердце мрачного города. — Спасибо, что вытащил, Бэмби, — наконец тяжело произнес он. — Кажется, мне нужно было именно это. Вспомнить, что есть люди, которые всё еще искренне верят в Железного человека. Питер приблизился и с тихим выдохом уткнулся лбом в металлическую спину. — Вы давно не называли меня Бэмби, — глухо пробурчал он. — Оказывается, я соскучился по этому. — А потому что ты теперь почти не Бэмби, — фыркнул Тони. — Посмотри на себя. Ты теперь скорее Симба времен своего триумфа. От этого неожиданного сравнения Питер рассмеялся. — Как скажете. Пойду петь про акуну матату. — Нехудший вариант… Но всё же жаль, что все сложилось именно так, — вдруг сказал Тони и присел на каменную ступеньку. — Могло же быть иначе. — Вы о чем? — осторожно спросил Питер, опускаясь рядом. Тони сгреб его за плечи и притянул к себе. — О гребаном фиолетовом уроде и обо всем сразу. Почему всё сложилось именно так? Могло же его не быть вообще, и мы с тобой жили бы в совершенно обычном и скучном мире. Могли работать вместе много лет и получить кучу Нобелевских премий. Могли быть ровесниками и сыграли бы свадьбу где-нибудь на Мальдивах. — Или я мог быть вашим учеником и распылиться от Щелчка… Он не хотел этого говорить, правда, не хотел! Но что-то внутри него само разомкнуло губы и заставило произнести эти слова. — Жуть, — скривился Тони и ласково взъерошил его кудряшки. — Как по-твоему я должен был бы это пережить? Лучше представим, что мог распылиться я… Хотя тогда миру настал бы полный трындец. О мысли о таком варианте Питера скрутило ознобом страха. Действительно, полный трындец. И миру, и Питеру особенно. — Так что пусть уж будет так, как случилось. Может быть, есть во всем этом какой-то смысл, как думаешь? Питер молчал. Но он знал, что для него смысл есть совершенно точно.

***

Впервые за долгое время Питер входил в свою квартиру в таком умиротворенном настроении. Кто бы мог подумать, что недолгая встреча с Сабриной и передышка на крыше так хорошо на него подействуют. На нечеловеческих усилиях и постоянной перегрузке всего организма ничего хорошего не добьешься. Но Питер уж точно не перестанет работать на износ, у него просто нет выбора. И все-таки иногда нужно отвлекаться и отключать мозги, хотя бы даже вот так нестандартно. Легкая улыбка все еще блуждала на губах Питера, когда он вошел в свою комнату. И тут же замер на пороге, онемев и оглохнув в один миг. В его комнате впервые за все время, что он тут живет, появился гость. Тот самый, которого Питер желал бы никогда не видеть. — Чего застыл, проходи, — коротко махнул рукой пришелец, и красный Плащ левитации, словно в насмешку, идеально точно повторил движение хозяина.

***

— … Вот примерно так сейчас обстоят дела. Завершив свой не длинный, хотя и слегка путанный рассказ, Питер замолк, сгорбившись на стуле и буравя взглядом свои ладони. Стивен Стрэндж, расположившись на диване, тоже молчал. Он вообще пока был не особенно словоохотлив, лишь спросил Питера, как он тут устроился и что вообще происходит в этом мире. Причем Питер никак не мог отделаться от мысли, что все услышанное тот знал и до его рассказов. — Ну? — терпеть дольше это молчание становилось невозможно. — Давайте уже. — Что именно? — с едва ощутимой иронией тот вопросительно приподнял бровь. — Спрашивайте то, за чем явились. — И зачем же явился, по-твоему? — Видимо… — что ж так сложно стало произносить самые простые слова? — Видимо, чтобы спросить, почему я игнорирую маячок и не возвращаюсь домой. — И почему же ты это делаешь? — доктор слегка наклонил голову, испытующе глядя на свою жертву. — А то сами не знаете? — огрызнулся Питер, которому начал надоедать этот допрос. — Я? Не знаю. Никак не могу понять суть ваших отношений. Все. Выдержке Питера пришел конец. Сам не ожидая от себя ничего подобного, он вдруг разразился нервно-взвинченным хохотом, от которого согнулся почти пополам. — Теперь, — сквозь приступы хохота кое-как выдавил он, — вы еще должны спросить: «Он ваш… ваш, я не знаю, стажер?» Стрэндж быстро умел соображать, даже если чего-то не понимал. — Кажется, я это уже говорил? — Именно, — всё еще всхлипывая от дурацкого, беспричинного смеха подтвердил Питер. — И что ты мне ответишь на этот вопрос сейчас, Питер Паркер? В чем суть ваших отношений? — Знаете же… — приступ веселости миновал так же быстро, как начался, и на смену ему пришла угрюмость. — Всё вы знаете. — Всё? Ну что ты, я знаю далеко не всё. Только то, что ты так увяз в Тони Старке, что готов целовать землю, по которой он ходит, и возносить ему молитвы с утра до ночи. Знаю, что из-за этого ты пренебрег всеми нашими договоренностями и не вернулся в нужное время. А еще знаю, что ты и не планируешь возвращаться. Вот оно. То самое, в котором Питер даже себе боялся признаваться. Как же просто и обыденно это прозвучало! «Не планируешь возвращаться». До сих пор Питер с упрямством страуса прятал голову в песок и не позволял себе думать о том, что будет дальше. Что однажды придется принимать решение и делать выбор. Но почему сейчас этот выбор кажется таким очевидным? Он уже почти собрался подтвердить, что да, он остается, когда Стивен предупреждающе поднял палец. — А хочешь услышать, что я еще знаю, Питер Паркер? Что-то в его неуловимо изменившемся тоне Питеру очень не понравилось. — Что этот мир тебя никогда не примет. Питер облил его угрюмым непониманием. Это Стрэндж про что сейчас? Он вроде как вполне неплохо в этот мир вписался. — Не примет в самом прямом смысле. На чисто физическом уровне. Он тебя отторгнет. Уничтожит, Питер. Он же ослышался, правда? Стивен не мог сказать то, что сказал?! Это метафора такая? Или… или что?! — Думаешь, так легко прийти из одного мира в другой и остаться там? А ты не задумывался, почему тогда путешественники из миров не шляются между ними так легко и просто, словно вышли на пробежку? Ты же должен понимать, что если о Мультивселенной знаем мы, то неизбежно знают и другие, но ты видел хоть кого-то? Нет. А знаешь почему? Потому что любой мир обязательно уничтожит чужака, исторгнет его, как организм выдавливает из себя занозу. Почему так стало тяжело дышать? Куда делся кислород из этой комнаты? И почему она кажется не домом, а склепом со сжимающимися стенами?! — Но как? — почти выкрикнул он, и тут же голос сорвался на излете. — Почему?! — Видишь ли, — Стивен вздохнул, и Питер никак не мог понять, чего в этом вздохе было больше: раздражения или сочувствия, — я не смогу тебе все это объяснить в деталях просто потому, что ты ничего не знаешь о магической материи. Но если очень грубо, то каждый мир накладывает на своих обитателей незримый отпечаток. Слепок энергии родного мира, если хочешь. И вот при попадании в иной мир возникает диссонанс. Чужой мир ощущает инородное тело, считывает этот отпечаток, ощущает возмущения магических полей и безжалостно его уничтожает. В самом прямом смысле. Он помолчал немного, пристально глядя на Питера и размеренно приглаживая бородку. — Ты погибнешь, Паркер. Не знаю, как именно, и знать не хочу. Может быть, однажды ты просто исчезнешь, надеюсь, безболезненно. Или тебя вышвырнет куда-то в междумирье какой-нибудь бестелесной субстанцией. Или расплющит на атомы и рассеет в пространстве в надежде, что, лишившись физического тела, отпечаток энергии исчезнет. Или произойдет еще что-то, столь же захватывающее. Какой вариант тебе нравится больше всего? — Но… — Питер отчаянно искал аргументы, чтобы защититься от свалившейся на него жуткой истины. — Но я здесь уже так долго, и ничего не происходит. Все же нормально! — Пока, да, — пожал он плечами. — Пока энергетическая оболочка этого мира тебя либо не нашла, либо вносимые тобой возмущения не настолько глубоки, чтобы на них реагировать. Но это случится. Неизбежно, Питер. Что?! Пока этот мир его не засек? То есть, выходит… Питер резко вскинул голову, словно зверь, учуявший добычу. — Когда?! — Тебя только это волнует? — холодно усмехнулся он. — Когда, док?! — с нажимом повторил Питер, уже забывший про всякую робость перед этим человеком. Стрэндж раздраженно вздохнул и развел руками: — Не знаю. Доволен? Но это ничего не меняет, упрямый ты мальчишка, это случится обязательно, рано или поздно. Рано или поздно. Вполне возможно, что поздно. Наверняка, поздно! А значит, у него еще есть время. Он успеет модифицировать производство лекарств и помочь Кристине. Он принесет еще много кукол Сабрине. Он сварит сколько угодно кофе для Тони и придумает, как помочь его больной спине. Он обязательно найдет выход, чтобы электростанцию не надо было закрывать. Он спасет еще кого-то из тех, кто пытается покончить с собой. Он успеет столько сделать для Тони. И может быть, даже успеет сказать, как он сильно его любит. А потом… А потом уже ничего не страшно. — Мистер Стрэндж… — улыбнулся он уже совершенно свободно. — Вы же знали, что я вам отвечу. — Конечно, знал, — вздохнул тот, и вот на сей раз раздражения в его голосе точно не было. — Но предупредить был обязан. На душе стало так легко-легко. Теперь, когда конец вдруг оказался так ощутимо ясен, больше не было неопределенности. Теперь была четкая цель, ради которой ничего не жаль. Может быть, именно для того, чтобы Питер сегодня сделал этот выбор, его тогда, в прошлой жизни и укусил тот несчастный паук. Может быть, только теперь Питер на самом деле понял, что когда тебе столько дано, ты всегда будешь виновен в том, что не предотвратил. Он не хочет быть виновным. И не будет. — Передавайте привет нашему миру, — попросил Питер, и был готов стукнуть себя за то, что голос все же дрогнул. — Я надеюсь, с ним все будет нормально. — О да, — проворчал тот, — мисс Марвел и мисс Соколиный глаз светятся на всех шоу, а Женщина-Халк тверкает. С нашим миром определенно все идеально. Он в надежных руках. Питер не смог не усмехнуться, представив эту чудесную картину. — Ну вот, видите… Тогда я спокоен. Кстати, здесь вы — кот. — Гениально. Лишний повод свалить побыстрее. Что ж… — помедлив, Стивен поднялся, и полы Плаща печально повисли вокруг его фигуры. — Питер, спрашиваю последний раз… — Нет, доктор. — Зови меня Стивен, — ворчливо уронил он. От очередного дежавю Питер улыбнулся. Что ж, все закольцовывалось. Он снова оказался на краю. Вот только теперь у него нет никакого шанса отойти от этого края. Но кто сказал, что он этого хочет? — Спасибо, Стивен. За всё, — тихо произнес он. Тот досадливо поморщился и, не говоря ни слова, резкими движениями начертил перед собой сияющий круг портала. Питер очень старался сдержаться и все-таки не смог, заглянул в него. До боли знакомый подвал Санктум Санкторума, где он был два раза. Те самые два раза, полностью изменившие его жизнь. Приведшие его сюда, в ту точку времени и пространства, в которой он и должен быть. И будь Питер проклят, если сейчас жалеет хоть о чем-то. Сколько бы времени у него не осталось, он сделает все, чтобы оно было потрачено не зря. — Прощай, дружище, — незнакомым голосом произнес Стрэндж и, больше не задерживаясь, шагнул в портал, тут же сомкнувшийся за его спиной. Вот и все. У Питера больше нет пути домой. Но кажется, отныне его дом уже не был там. Он был здесь. И одно он знал точно. Пока он еще может, пока у него еще есть время, Питер Бенджамин Паркер, Человек-Паук, сделает все возможное и невозможное, чтобы спасти свой новый дом.