Nobody knows I'm waiting

— Роб, тебя завтра выписывают. Всё, больше ты не будешь бурчать в палате. — Наконец-то останешь от меня. — Нет. Теперь к тебе будет ещё приставать Рэй. Ты ведь бросил его как предатель. — Никого я не бросал. Всю неделю Роберт и Эдельвейс только и делали, что собачились в палате. — Слушай, у тебя синяк на шее был, от чего он? — Работодатель пригрозил немного. — Я думал, ты мне изменил. — Понятно. — Больше ничего не скажешь? — А что мне ещё говорить, если ты думаешь, что я мог опуститься ниже плинтуса? Я может в твоих глазах и еблан, но изменять в браке не буду. — Спасибо за честность. Когда Роберт отходил от наркоза, первое, что он подумал: «Почему у этого парня волосы в снегу». Проснувшись второй раз, он не ожидал, что Эдельвейс всё ещё будет тут. Всё же он наговорил ему гадости, пока был в России. Хоть Роберт и говорил ему, чтобы он ушёл, на самом деле боялся оставаться один в палате. Каждый раз, когда засыпал, он просыпался в панике, думая о прошлом разе, проведённом в больнице. Теперь, когда Эдельвейс спрашивал его про измену, он чувствовал камень на душе. Эдельвейс что-то скрывал от него, Роберт даже догадывался до этого, но боялся услышать это вслух. Роберт посмотрел на свои руки: — А где моё кольцо? — Сняли, когда в реанимации был. Могу забрать, как раз Джеймсу собирался позвонить. — Забери. Эдельвейс всё ещё выглядел уставшим, ходил помятый, даже волосы стояли в разные стороны. Так и хотелось обнять его и успокоить, но Роберт был обиженным, поэтому хотел гнуть своё мнение до конца. Эдельвейс вернулся через несколько минут. — Так сильно хотел тебе купить чего-нибудь вкусного, но тебя выворачивает от любой еды, поэтому не стал ничего брать. Держи кольцо своё. — Спасибо. — По привычке хотел сказать «Люблю тебя», но слова застряли в горле. Хотелось уже домой. Ему надоело лежать без движения. — Зачем Джеймсу звонил? — Чтобы он приехал и отнёс тебя до машины. Логично же? — Чего? — Тебе нельзя ходить так? Напрягаться тебе тоже нельзя, поэтому никакой инвалидной коляски. Сам я тебя не донесу, остаётся один вариант позвонить Джеймсу. — Почему именно ему? — А кому? Твоим родителям? Чтобы они узнали, что ты попал в аварию? Не думаю, что им это понравится. — Я и сам могу дойти. — Тебе нельзя ходить! — Почему ты думаешь, что не донесёшь меня? До туалета же доводишь… — Роберт, тут тебя довести три метра. А до машины тебя доносить пиздец. — С Джеймсом всё нормально? — Да. Его вообще не тронуло, выписали на следующий день. Слушай, если ты хочешь с бородой быть, может её хотя бы поправить? Чтобы она аккуратно выглядела. — Нет. — Роберт, это пиздец. Самое худшее твоё решение в жизни. И борода и покраска всех волос на лице. — Мне может не нравится, что ты седой, я же ничего не говорю. — Я не седой! Это блонд. Просто очень светлый. — Нормальные блондины темнеют со временем. — Я ненормальный. Я всегда белый был! — Всё заткнись. Иди работай. Дай мне отдохнуть. Эдельвейс опять поцеловал его и сел за ноутбук. Он несколько раз отвлекался от ноутбука, чтобы поцеловать Роберта и садился обратно за работу. — Роберт. — Спросил он, неоткрываясь от ноутбука. — Что такое? — Тут твои программистики опять где-то напортачили. Они срач в чате устроили, все хотят плакать. — В каком чате? — Когда ты счебупелил, я создал чаты разных отделов и соединил эти ветки в один канал, чтобы было легче следить за работой, пока я на удалёнке. — Почему меня нет в этом чате? — Тебе напомнить, что я с твоим акаунтом ничего не могу делать? Сам поставил такую приватность, сам и жалуется. — Покажи в чём проблема. Эдельвейс поставил ноутбук на колени к Роберту. — Блять… опять понастрочили огромные коды, это можно было и в четыре строчки написать. В третьей строчке пропущена точка с запятой. Ещё тут цикл в цикле написан, пиздец нахуй так делать. — Ответь им как исправить. Роберт написал им сообщение и скинул себе ссылку-приглашение. — Почему я у тебя записан как ебанутый, а Джеймс Short dick man. — Джеймс записан строчкой из песни. Ну а про тебя правда, разве нет? — Возможно. — Как же бесишь. Нахуй ты был так нежен со мной, если сказал, что не любил меня. — Ты не снял серёжку. — Перевёл тему Роберт. — Да. А ты где свою оставил? — В машине. Там, где я работал, к такому отрицательно относились. — Понятно. Я домой поеду. Спокойной ночи тебе. — Почему? — В смысле почему? Я же через ночь тут сплю. К Рэю домой поеду. Эдельвейс накинул на себя пальто. И уже почти ушёл, но Роберта выдало обиженное лицо. — Тебя поцеловать? — Как хочешь. — Сказал Роберт, хотя и хотел. — Побреешься, тогда поцелую. У тебя борода колится. — Сказал Эдельвейс и ушёл. «Однако обидно.» — Подумал Роберт. Когда Эдельвейс ушёл, он встал и начал добираться до ванной. Еле как добравшись до туда, он посмотрел на себя в зеркало. — Ладно, это перебор. — Подумал он, увидев как зарос. Он сбрил всё, что смог одноразовой бритвой, осталась только щетина. Только вот Роберт попался медсестре, делающей вечерний обход, на глаза, когда выходил из ванной. — Мистер Миньярд-Джостен, вам нельзя ходить и вставать вообще! Тем более без помощи. — Сказала она и довела Роберта до кровати. После замерки показателей она ушла. Роберт взял в руки телефон, и тут же пришло сообщение от Эдельвейса. — Спишь? Роберт не стал отвечать. Просто прочитал сообщение. — Люблю тебя. Роберт снова прочитал, но не стал отвечать. — Обиделся, что я тебя не поцеловал на прощание? — Нет. — Значит да. Роберт отложил телефон и закрыл глаза. Каждую ночь, когда Эдельвейса не было рядом, к Роберту приходил сонный паралич, что пугало его до жути, и он не спал всю ночь до прихода Эдельвейса, а потом сразу же проваливался в сон. Всё же он не может спать без него рядом. Пока Роберт думал об этом, Эдельвейс позвонил ему. — Чего надо? — Какой же ты бука… — Давай быстрее, я спать собирался. — В одиннадцать вечера? Смеёшься? — Не смеюсь. — Я же знаю, что ты не уснёшь без меня. — Возможно. — Закрывай глаза. Я тебе спою. — Я не ребёнок, чтобы под колыбельную засыпать. — Да-да, ты очень-очень взрослый мужчина, который засыпает под моё пение. Роберт смирился. Он понимал, что это действительно помогает. Следующим утром он проснулся не от утреннего обхода, а от Эдельвейса, который поцеловал его. — Доброе утро. Поехали домой. Джеймс зашёл через несколько минут, когда Роберт оделся. — Матерь божья… ты что с собой сделал? — Ты там был. Мы столкнулись — Я не про это. Почему ты покрасился в чёрный? Тебе вообще не идёт. — Надеюсь ты закончил, и мы можем ехать домой. — Конечно. — Сказал Джеймс и поднял на руки Роберта. — А мы можем не так… — А как? — Давай я на спину к тебе. — Ага, иди нахер, не хватало мне спину потянуть. И у тебя гипс на ноге, ты не сможешь обхватиться. — Роберт, не ворчи. Роберт закрыл глаза, чтобы побыстрее пережить этот стыд. Открыл он глаза уже в машине. Эдельвейс сел вперёд. — Новая машина? — Старая в хламину немного. — Странный у тебя выбор. -Chevrolet Beat неплохой автомобиль. — Табуретка. Хорошо, что не задний привод. — Заднеприводный тут ты. — Что за агрессия, Джеймс? — Усмехнулся Роберт. — Будем считать, что я в тебя врезался, чтобы отомстить за Эдельвейса. Ещё раз ударишь моего мужа и ходить не сможешь. — Ты больше себя наказал, чем меня. — Никто не смеет обижать моего мужа. Я в том числе. Когда Роберт был доставлен на диван в гостиную (У них в спальне не было телевизора, а Роберту нужно было хоть чем-то быть занятым), Джеймс уехал. — Рэй только через час приедет. У него тренировка. — Хорошо. — Спасибо, что побрился. — Бритва тупая была, я недобрился. — Тебе серьёзно не нравится мой цвет волос? — Меня всё устраивает. Я могу уже снять этот показушный корсет? — Нет. Ещё три недели, Роберт. Что будешь на ужин? — Не знаю. Ничего не хочу. Эдельвейс обошёл диван и лёг рядом. — Выспался сегодня? — Нет. — Соврал Роберт. — Хорошо врёшь, синяки-то под глазами почти исчезли. — Сказал Эдельвейс и поцеловал Роберта. — Голова не болит? — Болит. Эдельвейс тут же вскочил с места и пошёл за градусником. Когда померяли температуру, градусник показал 39.3. — Навключал кондиционер в больнице. Вот теперь и расхлёбывай. Эдельвейс ушёл за таблетками, начал пичкать Роберта ими, а потом задумался можно ли их вообще ему. Начал обзванивать всех знакомых врачей, перенервничал, а потом заплаканный вернулся к Роберту и лёг рядом. — Эд, что такое? — Ничего. Всё нормально. Я испугался, что надавал тебе лекарств, не зная можно их тебе или нет. — У меня всего лишь сломаны кости. Я не думаю, что это как-то влияет… — А если бы как-то влияло?! Я что знаю? — Зачем нервничать? — Я не знаю! Просто испугался. — Сказал Эдельвейс, и обнял Роберта. Роберт хотел возмутиться, но решил промолчать, потому что сильно хотелось спать. Проснулся он от разговора в коридоре: — Ты зачем его принёс? — Прошептал Эдельвейс. — Жалко стало. — Сказал Рэй, уже не шёпотом. — Тише, Роберт спит. День его куда-нибудь. — Почему? У вас же точно есть деньги на это. — У меня аллергия на кошек. Я ценю, что ты решил спасти это блохастое чудо, но мы не можем его оставить. — Да блять. — Сказал Рэй, после чего дверь хлопнула. Роберт не знал, что у Эдельвейса есть аллергия на кошек. Тем более у его родителей были кошки и в детстве его аллергия никак не проявлялась. Может позже появилась. Рэй вернулся через некоторое время. — Подойди сюда, гляну вдруг вшей подцепил. — Пап, отъебись. «Пап? Ничего себе.» — Подумал Роберт. — Я хочу сменить фамилию. — Сказал Рэй. — Зачем? Точнее почему? Блять ну… — Меня стебут из-за фамилии в команде. — Из-за того, что ты сирота? — Да. — Ладно, сделаем фамилию Роберта тебе. — Я хочу твою! — Мою… Чем тебе фамилия Роберта не устраивает? Я думал у нас с тобой легенда, что он твой отец, разве нет? — Они будут думать, что меня усыновили Джеймс и Эмма. А они оба хорошо играют в экси. А я хреново. — Будешь говорить, что сын Роберта. — Тогда они поймут, что у меня родители пидоры. Воображаемой жены Роберта никто не видел. — Мою фамилию ты не можешь взять. Роберт уже слышал это, когда они выбирали с какими фамилиями жить после замужества. Роберт подумывал взять фамилию Эдельвейса, но его мафиозная семья поддерживает принятие в семью, только по строгим канонам. А передача фамилии ребёнку только с условием того, что он родной. Ещё Рэю пришлось бы получить два образования, научиться играть на музыкальных инструментах, научиться играть в бильярд, гольф, теннис и ещё множеству занятий. — Почему? — Потому что я могу передавать тебе фамилию только если ты мой родной сын. Из-за наследства по большей части. Чтобы не возникало споров. — Да что тут такого? — Рэй, я когда-нибудь расскажу тебе о своей семье, но потом. Сейчас я не хочу подвергать тебя опасности. — А когда вы меня усыновите, я смогу взять твою фамилию? — Если захочешь. А так бери фамилию Роберта. Через несколько минут Рэй появился в гостиной. — Привет… — Сказал он с клюшкой экси в руках. — Привет, как успехи в экси? — Нормально. Чёрный цвет говно. Я надеюсь ты слышал наш разговор. — Сказал он и вышел из гостиной на задний двор. — Эд! — Крикнул Роберт. — Принеси мою кожаную куртку. Эдельвейс вернулся через несколько минут. — Зачем тебе? — Позови Рэя и выйди из гостиной. Эдельвейс сделал так, как сказал Роберт. — Я видел, у тебя куртка проносилась. — Да. Не надо тратить деньги на новую. — Я и не хочу. Я лишь сделаю тебе подарок. Она стала мне маленькой в студенчестве, а тебе будет как раз. Эндрю отдал её мне, прежде чем я уехал в другую страну. Это куртка Аарона, моего биологического отца. — И ты отдаёшь её мне? — Да, ты же скоро тоже будешь Миньярд-Джостен. — Спасибо.