Nobody knows I'm waiting

— Ало. — Сказал Роберт, проснувшись ночью от внезапного звонка. Он даже не посмотрел, кто ему позвонил. — Привет, Робусь. Сможешь примчать к родителям домой настолько быстро, насколько это можно. — Сказал звонкий голос Эммы из трубки. — Что случилось? — Сказал Роберт чуть-чуть приподнявшись с кровати. Эдельвейса рядом не было. Довольно странно. Тем более для пяти утра. — Не могу говорить по телефону. Я тебя разбудила? Голос уставший. Или брачная жизнь не даёт отдохнуть? — Эмма… Какого чёрта? — Смутился Роберт. — У нас пять утра. — Так разбудила или… ты был занят чем-то более интересным? — Разбудила. Я посмотрю ближайшие билеты. Всё равно есть дела некоторые в офисе в США. У вас всё нормально? — Относительно да. Все живы здоровы. — Ладно, давай. Я спать. — Нет! Роберт, если ты уснёшь, то ты проснёшься к вечеру. Я уверена, что ты только недавно лёг спать. — Нет, я с десяти сплю. У меня была встреча с директорами других компаний. Пришлось настроить режим, но не получилось… и меня просто вырубило сегодня. — В самолёте поспишь. Ты сам говорил при любом случае звонить — ты прилетишь. — Всё, покупаю билеты. Ждите. — Роберт бросил трубку. Роберт открыл сайт для покупки билетов и сразу же выбрал ближайший рейс. Он быстро оделся и достал чемодан из шкафа. Быть при деньгах — покупать отдельную одежду для выездов и никогда её не вытаскивать (кроме случаев, когда нужно постирать). Чемодан всегда сложен. Идеально. Выйдя из спальни, он заглянул в гостиную. Эдельвейс лежал под пледом, свернувшись калачиком на крае дивана, как будто оставляя другую часть дивана для кого-то ещё. Роберт приблизился к нему, выключил телевизор, на котором был включен белый шум. — Солнце. — Сказал Роберт, поцеловав Эдельвейса в лоб. — Солнышко… — М? — Пробормотал Эдельвейс. — Тебя переложить в кровать? Эдельвейс хихикнул. Роберт поднял Эдельвейса на руки и отнёс на кровать. Эдельвейс сразу же потянул Роберта в кровать. Но Роберт просто сел рядом, взяв его ладонь в свою. — Люблю тебя, малыш. Почему ты не спишь? — Спросил Эдельвейс, открыв глаза. — Работал? — Нет-нет, я спал… Я вырубился. Почему ты спал в гостиной? — Я думал, ты работаешь… Поэтому не стал даже заходить сюда. — Люблю тебя. Это наша общая квартира, не нужно издеваться над собой… — Она куплена на мои деньги. — Но весь ремонт и мебель на мои. Так что это общая квартира. — Я шучу, малыш. Почему не ложишься спать? Только не говори, что стал ранней пташкой… — Нет, Эмма позвони сказала срочно уехать в США. Купил билеты, сейчас в аэропорт полечу. — Что? Зачем? Давай я полечу с тобой. — Тебе завтра выступать. Оставайся тут. Я туда-обратно. Всё будет хорошо. — Ладно, удачного полёта. Напиши как сядешь и приземлишлся… — Сяду и приземлюсь? — Усмехнулся Роберт. — Зайдёшь на борт и выйдешь. — Поправил себя Эдельвейс и поцеловал Роберта. — Конечно. Отдыхай. Не забудь позавтракать, закажи доставку, не успею тебе что-то приготовить. Эдельвейс уже спал, Роберт усмехнулся и вышел из спальни, оставив записку. Выйдя из дома, он сразу же вызвал такси. В аэропорту всё прошло очень быстро. И вот уже к середине дня, он был в США. Поспешив домой, он даже забыл написать, что приземлился. Роберт постучал в дверь родителям. Никто не открывал. И только спустя пять минут, дверь открыл Эндрю. Он с грозным и сердитым видом посмотрел на стучавшего, а потом его лицо быстро сменилось на удивлённое. — Ты чего это?.. — Эмма сказала приехать к вам. Срочно. Разбудила меня посреди ночи. Эндрю отошёл от двери, приглашая внутрь. — Пап, а вы не хотите переехать? — Спросил Роберт, смотря на их старый дом. — Нет. Ни в коем случае. — У вас есть деньги, но вам нравится эта разруха… — Я вижу у тебя много денег стало. — Усмехнулся Нил. — Да, очень много. А если серьёзно? — Зачем нам другой дом? Тут выросли вы, тут буквально все воспоминания. Телефон Роберта зазвонил, он сразу же полез в карман, сказав: — Извините, надо ответить. — И ты был не так занят в то время. — Пап, ну не начинай… Роберт взял трубку. — Ты уже прилетел? — Спросила Эмма. — Да. — Пять минут. — Что пять минут? Эмма отключилась. — Чай? Кофе? Чего-то покрепче? — Спросил Нил, глядя на реакцию Роберта. — Воды. Ничего остального не надо. Ровно через пять минут в дверь постучали, а потом открыли сами. На пороге стояла Эмма с двумя чемоданами и Джеймс с дочерью на руках. — Что происходит? — Спросил Роберт, подошедший к двери. — Нет. — Сразу же сказал Эндрю. — Пап. Я помню, что вы немножко устали. Поэтому Роберт тут. Теперь за этим счастьем тебе водиться. — Сказала Эмма, а Джеймс отпустил малышку на пол. Она сразу же подбежала к Роберту и обняла его за ногу. — Вы сорвали меня из дома, чтобы я просто посидел с племяшкой? — Да. Мы немножко посидим и потом полетим. У нас выездная игра. Нил и Эндрю сразу же поспешили удалиться из комнаты, после того, как немного поболтали со всеми. Роберт складывал пазлы с племянницей, пока не заметил, что Эмма с Джефмсом начали уже разговаривать на повышенных тонах. — Нет, ты ещё говоришь, что я криворукая? Может тебе скорости немного прибавить? — А может тебе притормаживать и целиться? Джефферсон ужасный вратарь. Ты промазала в пустые ворота! — Ещё бы кривее дал бы мне пас. Что насчёт тебя? Где ты был, когда я хотела дать тебе пас обратно? Ты был почти на нашей площадке! — Ребят. — Сказал Роберт, видя, что малышке не нравится этот конфликт. — Я думал ты забила! А ты промазала. Так ещё потом и принесла команде соперников гол! — Я виновата, что меня снёс их амбал?! Ты должен был следить за ним так-то! — Ребят! — Крикнул Роберт. — Да, виновата! Экси контактный спорт! Ты на ногах, если стоять не можешь, то брось нахуй или увиливай! — Сам бросай, если бегать так и не научился! Какого хуя ты тащишься как черепаха?! — Halt die Klappe! — Крикнул Роберт. Оба тут же остановились и посмотрели сначала на Роберта, а потом и на дочь, у которой уже были глаза на мокром месте. — Прости. — Сказала Эмма, обняв Джеймса. — Ты меня прости. Мы оба ебланы. — Вот так и появляются детские травмы. Вы бы хоть к специалисту сходили с такими проблемами. — Мы просто оба нервничаем, перед игрой. — Сказал Джеймс и поцеловал Эмму. — Пойдём поговорим. — Сказал Роберт. Джеймс и Роберт тут же вышли на веранду. — Будешь? — Спросил Роберт, достав маленькую коробочку из кармана. — Нет, ты что? Я же в сборной, я не курю. — Это леденцы. — Сказал Роберт, достав леденец. — Странная упаковка. — Это дорогие леденцы. Что за херня у вас происходит? — Обсуждали немного работу… Среди членов команды такое нормальная практика. — Нет, не нормальная. Родители никогда не выносили то, что было на поле за пределы поля. — Мы сейчас оба на нервах. Мы проиграли одной из самых слабых команд. Нас винят тренера, что мы неслаженно играем с Эммой. — Может нужно прислушаться друг к другу? — Я не могу так быстро носиться за ней. Я набрал вес, чтобы стоять на ногах, когда меня сносят другие игроки. — Папе это не мешало. — Твой отец ниже меня. — Кевин Дэй? Мэтт Бойд? — Ладно, я тебя понял. Может я просто хуёвый игрок. Я не знаю. На меня возлагали такие большие надежды, а в итоге я даже не близок к легендам экси. Я даже на уровне отца не играю… Возможно я тяну сборную вниз. Хочу бросить. — Вы с Эммой буквально познакомились, играя в экси. Ты всегда горел этой игрой. Сопли на кулак намотай и продолжай играть. У всех бывает полоса неудач в жизни. Представь, как твоя дочь будет смотреть на тебя, когда у неё буквально деды легенды экси и родители! Хватит ныть, Джеймс. — У тебя не было чёрной полосы. — А та херня с наркотой? Весь мой подростковый возраст был дерьмом. — Я имею в виду… Карьеру. Ты резко начал делать что-то и теперь один из миллиардеров мира. — Были провалы. Причём сильные. Просто о них знает только Эдельвейс. Да и я начал ходить к психологу. Эдельвейс уговорил меня ещё в универе начать. Послушал бы я родителей и начал бы это раньше… Было бы легче в универе. — Ты же не закончил универ… — Да, я бросил дважды универ. И то потому что в первый раз переезжал к Эду, а второй раз меня отчислили из-за того, что не знали чему меня учить. И потому что заебались с тем, что в универ ездит пресса, спрашивать про меня. Знатно же они проебались, закрепив за собой репутацию универа, который отчислил за знания. А могли бы неплохую рекламу получить. — Я боюсь стать разочарованием для Кейтлин. Вдруг она переживёт то же самое, что и я. — Вы собираетесь родить второго ребёнка? Эмма собирается бросить тебя с Кейтлин? Ты собираешься начать бухать и вышвырнуть Кейтлин за дверь? — Нет, но… — Что но? Ты совсем другой человек. Ты не будешь так поступать. Эмма тем более. — Ладно, ты прав. — Пожалуйста не портите ребёнку психику. Ребёнок должен воспитываться в любви и заботе — Я понимаю. Иногда просто зацикливаемся и начинается. — Помни, что обещал мне на свадьбе. — Да, я помню. — Джеймс поднял руку с часами. — Пора лететь. Всё будет заебись. Спасибо, что прилетел посмотреть за Кейт. — Я думал что-то срочное. Я даже не накормил своего мужа утром. — Завтрак в постель? — Да. Иначе он либо не поест за день вообще, либо будет пить после концерта и быстро напьётся, потому что ничего не ел. — Часто он пьёт? — После всех почти концертов. Всё нормально, он немного выпивает. — Всё, дочь не обижать. — Сказал Джеймс, и они оба зашли обратно в дом. — Дорогая, поехали. — Да, пора бы. Роберт, вся еда в рюкзаке в контейнерах, на них написано время еды и… — Я помню всё. Всё будет отлично, я сохраню её распорядок дня. — Пока, дочурка. — Сказал Джеймс и потрепал волосы Кейтлин. — Пока! — Повеселись с дядей Робертом. Роберт решил набрать Эдельвейса, чтобы узнать позавтракал ли он, но «аппарат вне зоны действия сети» — сказал телефон. Он думал, что будет не один сидеть с ребёнком, но Нил и Эндрю довольно быстро смотались «по делам». Поэтому пришлось развлекать ребёнка в попытках перестать тревожиться за Эдельвейса. — Что делать собираемся? — Шашки! Роберт ухмыльнулся. Ещё несколько лет назад это маленькое чудо только и делало, что носилось по дому, пока Роберт не научил её играть в шашки. — Конечно, сейчас найдём. — Папа зануда. Он не умеет играть. Я его всё время выигрываю! — Да? Может это ты умняшка? — Не знаю. — Заскромничала девочка. Первые три партии они играли довольно долго. В четвёртой партии Роберт отвлекался на работу, поэтому Кейтлин даже смогла выиграть. После этого они пошли на кухню, было уже время обеда. Как вдруг в дверь позвонили. — Малышка, сиди тут, не хулигань. Роберт вышел в коридор и открыл дверь. Эдельвейс сразу же бросился обнимать его. — Скотина! — Прошептал он на ухо и поцеловал в щеку. — Что случилось? — Ты забыл написать, что приземлился, а потом не отвечал на звонки! — Упс… Ты поэтому прилетел? — Да. А зачем ты прилетел сюда? — Посидеть с Кейтлин… — Серьёзно? — Да. Видимо па и папа устали. — Тогда я повеселюсь с вами. — Конечно, ты завтракал? — Нет, не успел. Волновался за тебя. — Значит сейчас поедим все вместе. Мужчины зашли на кухню. — Дядя Эд! — Воскликнула Кейтлин, чуть не упав с барного стула. Реакция Роберта была совершенной, и он успел её поймать до трагедии. — Аккуратнее. Не стукнулась? — Спросил Роберт, усадив её обратно. — Нет. Ты сильный. — Конечно. Сильнее даже чем папа? — Возможно. Папа никогда меня так не ловил. — Это реакция, малыш, а не сила. Давай-ка посмотрим, что твоя мама тебе положила. — Сказал Роберт, достав контейнер со стикером «обед». Внутри было пюре и тефтели в сливочном соусе. — Вот это объеденье! — Начал преувеличивать Роберт, чтобы заинтересовать ребёнка. — Представляешь, какой сильной ты станешь если съешь эти тефтельки? Даже сильнее чем твой папа! — Я же девочка! — Твоя мама сильнее папы, но она тоже девушка. — Правда? — Спросила девочка у независимой стороны. — Да. — Подтвердил Эдельвейс. Роберт быстро разогрел пюре и тефтели и поставил тарелку с едой Кейтлин. Им он разогрел две лазаньи. — Я тоже хочу! — Сразу же сказала девочка. — Тебе такое нельзя, а то будешь сильная как дядя Эдельвейс. — Но он не сильный! — Будешь сильная как я. — Я хочу! — Тогда я буду слабым! Мне же не хватит своей еды. — Я поделюсь тефтельками… — Давай ты съешь пюре с тефтелями, а потом я поделюсь, если ты не наешься. — Давай! Девочка начала быстро есть. — Тщательно пережёвывай, а то подавишься. — Не подавлюсь. Девочка довольно долго возилась с остаткими еды. — Если не хочешь — не мучайся. — Сказал Эдельвейс. — Но я хочу эту штуку… — Иногда приходится чем-то жертвовать ради достижения цели. Не стоит сдаваться у финиша. Я же могу дать тебе лазанью и попозже. Когда девочка наконец доела, Роберту позвонила Эмма. — Кейт поела? — Да. — С ней всё хорошо? — Да, Эмма. Не волнуйся, на меня можно оставить ребёнка. Она только что поела, сейчас собираемся следовать расписанию дальше. — Родители уехали? — Да. Но ко мне прилетел Эдельвейс. Поэтому мы точно справимся. Удачи в игре вам. — Удача для неудачников, а так… спасибо. Ладно, мне пора. Эдельвейс подошёл к Роберту и обнял его. — А ты его любишь? — Сразу же спросила племянница. — Да. Обожаю. — Сказал Роберт. — Чем докажешь? — Такое доказывать не надо, я же тебя тоже люблю, вредную малявку. — Сказал Роберт, схватил на руки ребёнка и понёс на второй этаж. — Сейчас время тихого часа. — Нееет! — Да. После плотного обеда по закону Архимеда полагается поспать. Так что ты ложишься спать, считаешь овечек, а потом быстренько мы идём кушать лазанью. Идёт? — Ладно. Уложить Кейтлин оказалось сложным занятием. Она совсем не устала, чтобы спать. И вот спустя час, Эдельвейс решил спеть колыбельную и только тогда она уснула. Парни тихо прикрыли дверь и ушли в гостиную. Роберт прилёг на диван, Эдельвейс лёг рядом, положив голову на его руку. — Чего такой довольный? — Спросил Роберт и быстро чмокнул Эдельвейса в губы. — Тебя очень любят дети. Ты можешь найти подход с ними. — Не знаю… Это ведь Кейт. С другим ребёнком я так не смог. — Смог. Сколько раз твои подчиненные приводили детей в офис? — Ладно было… К чему ты клонишь? — Помнишь, мы обсуждали вопрос о детях?.. — Помню. — Ты всё ещё не хочешь? — Я не говорил, что не хотел… Я просто боюсь ответственности. Вдруг действительно времени не будет хватать. — Эмма и Джеймс хорошо справляются. — У Эммы и Джеймса есть на кого оставить ребёнка. У тебя нет родителей, а мои живут в США. И нам просто будет не на кого оставить ребёнка, он сторчится и скурится и помрёт в подворотне в бедности и голоде. — Тише. Тише. Мне кажется ты просто паникуешь. Мы же с тобой уже очень много времени проводим вместе. Все выходные у нас свободны, каждый день по часов шесть точно вместе дома бываем. — Да, но… блять я не знаю… — Так и в чём проблема? — Не дави на меня. Ребёнок это как будто бы не для меня. Что я ему могу дать? Сказать не ширяться наркотой? — Люблю тебя и твои заёбы. — Это довольно ответственный шаг… — Малыш, тысячи людей на планете просто… Просто рожают детей, неподумав. Есть родители как твои. У нас есть деньги, мы можем походить на курсы для родителей, набраться опыта. Ты просто офигенный в общении с детьми! — Ты сам то хочешь? Или тебя просто кто-то заставляет? — Надавливают да, но я серьёзно, хочу чтобы у нас был ребёнок. — Значит не хочешь. Вернёмся к этой теме позже. — Боже, Роберт… — Не расстраивайся. Мы поговорим, но попозже. Прошу, попозже. — Роберт. Мы говорим об этом каждый месяц… — Да. Я знаю. На тебя каждый месяц давят. — Да блять! Роберт! Я сам хочу! — Нет, Эд, ты не хочешь. Я знаю, когда ты действительно хочешь, а когда на тебя психологически давят. Ты точно не хочешь этого. — Я тебя понял. — Сказал Эдельвейс и сердито упёрся в грудь Роберта. Роберт стал поглаживать его затылок, понимая что был немного резок. — Помнишь, меня папа зашивал на этом диване, в нашу с тобой первую гулянку? — Помню. — Буркнул Эдельвейс. — Я помню, как мы тут вещи похуже вытворяли. — Не было такого. — Я имею ввиду вообще в доме. — Люблю тебя. И все воспоминания в этом доме. — О да, я тоже помню, как ты меня газлайтил. — Блять. Я не делал этого. — Абьюз точно был. Особенно, когда ты потерял память. Или когда ты решил разорвать со мной отношения. — Я понял, ты не в настроении. Просто помни, что я тебя сейчас люблю, несмотря на всё говно из прошлого. — Угу. Хорошо. — А ты меня? — Может и люблю. — Серьёзно же ты обиделся. Ну и иди нахер. — Ого-го… На чей интересно знать? — Иди нахер. — Сказал Роберт и перевернулся на другой бок. Холодные кисти сразу же полезли под толстовку. — Замёрз? — Спросил Роберт. — Может поспим чуток, пока малышка дремлет? — Немного замёрз. Да, давай поспим, только повернись обратно. Я люблю тебя и больше не буду шутить так. — Вот как спать, так сразу я люблю тебя. — Да, потому что я не смог уснуть, если ты меня не обнимаешь, мы же это уже обсуждали. — И что же ты хочешь? — Люблю тебя. — Сказал Эдельвейс и поцеловал Роберта в щёку. Роберт развернулся и поцеловал Эдельвейса. После чего встал, достал плед и лёг обратно, укрыв пледом обоих. — Я так часто сплю на тебе… Не тяжело? Я не спрашивал до этого. — Тяжело, но я люблю тебя, поэтому потерплю. — Ты все эти года терпел? — Нет-нет. Давай спи. Мы оба устали от перелёта. Эдельвейс ещё раз поцеловал Роберта и уснул. Роберт же напротив, совсем перехотел спать. Но за этой фразой скрывалась не просто просьба, а целый мир давления, ожиданий и обязанностей. Он знал, что его муж — человек, стоящий на распутье. С одной стороны, его любили и принимали, но с другой — Алдервейрелд требовали наследника, продолжение рода. Это не просто были капризы, это была реальность, в которой жил Эдельвейс. Негласные семейные правила и традиции давили со всех сторон. Роберт понимал, что в глубине души Эдельвейс не готов к такому шагу. Он не видел того блеска в его глазах, который был бы естественным при разговоре о детях. Вместо этого он чувствовал страх и сомнение, тени на его лице, когда они обсуждали будущее. Роберт давно уловил его внутреннюю борьбу — между желанием угодить семье и собственными мечтами. «Это не для нас…» — думал он, но опасался произнести вслух. Он знал, что их отношения могут быть под угрозой. Роберт чувствовал себя разорванным между любовью к партнёру и осознанием, что данный шаг может стать фатальной ошибкой. Он хотел любви, о которой мечтал, а не просто выполнения предписания. Опять же, о чём он думал, когда выходил за главу мафии? Каждый диалог о детях становился для него испытанием. Он понимал, что в этом вопросе надо быть честным и открытым. Но как сказать Эдельвейсу то, что может сделать ещё больнее? Роберт пролежал так до того момента, когда на улице начало темнеть. — Хорошо выспался? — Да. — Сказал Эдельвейс, потянувшись. — Нам не пора будить Кейт? — Пора бы… Роберт поспешил наверх, попросив Эдельвейса разогреть ужин малышки. Когда Роберт открыл дверь, он увидел погром из игрушек, а Кейтлин была вся измазана в гуаши (которая к слову была ещё и на стенах). — Еб…ушки воробушки. Ты чего натворила? — Спросил Роберт с улыбкой. — Давай пойдём помоем ручки, а потом прибирёмся. — Ёбушки воробушки! — Это очень плохие слова, не говори их. — Сказал Роберт и поднял ребёнка. Девочка сразу же намазала Роберту кошачьи усы. Роберт довольно быстро полностью отмыл её и переодел (спасибо Эмме, которая чувствовала, что сменная одежда понадобится). Занять ребёнка уборкой было довольно сложно, она ни в какую не хотела убираться, пока не пришёл Эдельвейс. — Вы чего тут расселись на полу? Таракан в жопу заползёт обоим. И вообще-то, еда стынет! Лазанью кто-то помню хотел. — Я! Я! — Подскочила девочка. — Лазанья полагается только чистоплотным людям. А тут такой бардак… Все игрушки на полу. Надо убраться. — Ну и ладно. Ну и не хочу. — Роберт, пойдём кушать лазанью. — Да, пойдём. — Нет! А я? — Игрушки. — Строгим голосом сказал Роберт. — Через десять минут проверю. Роберт вышел из комнаты и прикрыл дверь. Эдельвейс провёл его по руке и, поднявшись до шеи, наклонил голову Роберта, чтобы поцеловать. — Наотращивают…рост, а мне потом страдать. — Я мог быть на несколько сантиметров выше, но они ушли в другое место. — Заткнись. Просто заткнись. И вообще, какого хрена у тебя отец же был ростом с Эндрю? Почему ты так вымахал… — Мне кажется генетика сыграла плохую шутку. Мы ростом в мать. Были бы мы дома… — Тихо. Я первый начал думать об этом. — Что, кстати, насчёт концерта? Ты же просто свалил… — Мы перенесли его на завтра. — На завтра?! В мой выходной? В наш выходной? Мы могли бы отлично провести время… — Я понимаю, но мне было страшно за тебя и… — Эд! Вы уже сделали заявление? Быстро собрал вещи и улетел! — Боби, но… — Я прилечу сегодня вечером, как только концерт кончится. Эмма уже вылетели обратно. Они будут тут через час. — Тогда вместе и полетим. — Эдельвейс! Если у тебя будет завтра концерт ты же понимаешь, что ну… нихера не будет? — Почему? Просто переставили местами… — Нет! Я тебя измотаю за ночь, и ты опять стоять не сможешь. — Смогу. — Я ничего с тобой делать не буду. — Да блять… Ладно. Я полечу обратно. Удачи повозиться с ребёнком. — Сказал Эдельвейс. — Я могу придти на концерт? — Не знаю… У меня новая песня про тебя на этом концерте. Я немного стесняюсь… — Я приду в конце где-то. Через гримёрку, так что исполняй спокойно. — Хорошо, малыш. Пока Эдельвейс собирал вещи, Роберт накормил Кейтлин, а потом они попрощались с ни
м и стали ждать Эмму, включив мультики. Когда на телефон пришло сообщение, что Эдельвейс приземлился. Он сразу же взглянул на время и понял, что Эммы и Джеймса всё ещё нет. Роберт вышел в коридор и, прикрыв дверь, сразу же позвонил Эмме. — Ало? А вы где? — Спросил он, когда Эмма взяла трубку. — В больнице. — О чёрт… Что случилось? — Кто-то перед матчем сломал экипировку Джеймса и его шлем раскололся пополам от лёгкого удара клюшкой… — Роберт слышал, как тяжело вздыхает Эмма. — В общем, у него сотрясение и меня пока что не пускают к нему… Там… Там было много крови и я… — И всё будет хорошо. — Сказал Нил, перехвативший трубку. — Роберт, у вас всё нормально? — Да, смотрим с малышкой мультики. — Уложи её спать и сам тоже ложись. Возможно твоя помощь понадобится дольше, чем было запланировано. — Я… — Роберт подумал на секунду о работе, но тут же отмёл эти мысли в стороны. — Да, конечно. Вас скорее всего же не пустят в палату? Часы посещения уже кончены. — Да, его скорее всего зашьют и скажут нам что-то, хотя я могу предположить две вещи, но будем надеяться только на лучшее. — С Эммой всё в порядке? Давайте я перекину денег, купите ей её любимый горячий шоколад в автомате. — Сын, у нас есть деньги. Сами купим. Всё в порядке, она держится. Главное перед Кейтлин не болтай лишнего. — Да, конечно. Роберт отключился от звонка, как ему пришло сообщение на телефон: — Ты конечно, гений, но забыл посчитать, что я прилечу ночью. И концерт всё равно пришлось перенести… — Люблю тебя. Прости за это. Тут немного хрень произошла, поэтому не знаю, когда вернусь. В одиннадцать Роберт уложил спать Кейтлин (Когда он укладывал её, он увидел слезинки, как будто она слышала разговор или чувствовала, что что-то не так), но сам так и не смог уснуть. Он вернулся на кухню и начал пить кофе. С каждой кружкой кофе хотелось спать всё больше. Когда повернулся замок в скважине, Роберт подскочил и сразу же подошёл к дверям. — А ты чего не спишь? — Спросил Нил. — Волнуюсь. Вердикт? — Не пришёл в сознание ещё. — Эмма, всё будет хорошо. Джеймс тот ещё идиот, он просто так не сдаётся. — Сказал Роберт и обнял сестру. — Верю. — Тихо сказала она. Нил и Эндрю ушли спать, в то время как Роберт с Эммой пошли на кухню. — Ты дурной? Ты сколько кружек кофе выпил? — Штук семь? Не знаю, сбился со счёту. — Я тебе по голове настучу, если ещё раз так сделаешь. — Я волновался… — Тебе то что волноваться, не твой же муж… Я так виню себя за то, что мы собачились перед матчем… — Эмма, он тебя любит, это главное. Мы говорили перед матчем, всё отлично. — Роб, а ты ничего не хочешь мне сказать? Ты мне кажется… Чем-то взволнован? — Я… — Не тяни. — Эдельвейс хочет сделать эко, но я думаю, что на самом деле он не хочет ребёнка, а его заставляют и я не знаю, что делать. — А ты сам? Хочешь? — Я не хочу воспитывать ребёнка один. Мне кажется у нас не будет времени на него. Точнее не будет времени на наши с ним отношения. — Пфф, забей. Всё будет. — Тебе легко сказать, у тебя работа не такая как у меня. Я могу и целый день работать. А Эдельвейс может пропадать на репетициях и на кого оставить ребёнка? У нас нет ответственных знакомых в Нидерландах. — У тебя есть деньги, найми няню. — Я… Звучит как идея. Я не думал об этом. — Иди ложись спать, я сейчас умоюсь и тоже пойду. Спокойной ночи. — Спокойной ночи. Ты к себе пойдёшь? — Нет, останусь тут. Не хочу одна ночевать дома.