Nobody knows I'm waiting

Они доехали до особняка. Всю дорогу Роберт только и думал о воспоминании, которое пришло ему в голову, а точнее то, чем они занимались в машине. — Вот видишь, ничего ты не забыл. Роберт с вопросом посмотрел на него. Не мог же он прочитать его мысли. — Ты помнишь, как водить. Не знаю, что ты там ещё вспомнил. — Проехали. — Люблю тебя, всё будет нормально. — Как здороваться с твоей мамой? Типо просто руку пожать или?.. — Да. Просто пожать руку. Больше ничего не делай. У тебя есть среднее имя? Просто тебя нужно будет полностью представить, а я не знаю. — Аарон. — Роберт Аарон Миньярд-Джостен? Ахуенно звучит. Есть причина почему так назвали? — Аарон — это мой биологический отец. Вот и всё. У Эммы имя матери — Кейтлин. — Ооо! Как круто… Ладно, пойдём внутрь. На входе их встретил дворецкий, а как только Роберт снял обувь, к ним подошла мать Эдельвейса. «Довольно молодо выглядит» — Подумал Роберт. — Мама, это Роберт Аарон Миньярд-Джостен. Роберт, это Виолета Йоханна Алдервейрелд. Роберт пожал ей руку. Вообще он хотел ещё сказать, что у неё красивое имя, но решил промолчать. — Рад познакомиться, мисс Алдервейрелд. — Госпожа Йоханна, молодой господин и его спутник, стол накрыт, всё в вашем распоряжении. — Сказал дворецкий. Виолета кивнула и пошла в сторону столовой. Вообще Роберта поражало всё вокруг: от белых стен до огромных комнат. А когда он увидел еду, то потерял дар речи. Но было два отличия — дворецкий не отодвинул ему стул, как сделал это Эдельвейсу и его матери и ему не положили такой же набор приборов. — Извините, но почему приборы не все? — Решил спросить Роберт. — Думали, что ты не умеешь с ними обращаться. Твой отец мягко говоря… Думаю, не учил тебя такому. — Какой из? — Натаниэль. — Он Нил. У него уже давно нормальная жизнь. Мать Эдельвейса посмотрела на него со злобой, но Роберт выдержал этот взгляд. Ему принесли оставшиеся приборы и они начали есть. Мама Эдельвейса подпирает ладонью подбородок, вперив в Роберта свой фирменный мафиозный взгляд. — Как проводишь свободное время? — Обычно изучаю что-то для университета или с Вашим сыном провожу время. — Спортом не занимаешься? — Раньше играл в команде, потом на какое-то время перестал играть, сейчас снова вернулся. Меня попросили вступить в команду, с их вратарём что-то случилось. Да и если я всё же не поступлю, туда, куда хотел, спорт прибавит мне баллы. — Он честно не занимался спортом, когда мы познакомились. — Сказал Эдельвейс. — Я сейчас не с тобой разговариваю, Рембрандт. Тот факт, что твой отец был ужасен, ещё не означает, что тебе нельзя встречаться со спортсменами. Тем более спорт хорошо поможет испытуемому 111, вывести наркотик из организма. — Какой наркотик? — Который ты случайно принял. — Он память потерял. Я тебе рассказывал. — Пояснил Эдельвейс. — Помню. В любом случае, нам нужны связи с английской мафией. — Он мой парень, а не твой бизнес-партнёр. — А вы всегда жили в Южной Каролине? — спрашивает Роберт, переводя взгляд с мамы на Эдельвейса и обратно. — Мы из Нидерландов. Знаешь голландский? — Нет, к сожалению. Но хорошо владею немецким. — А так, обычно, балуешься наркотиками? Алкоголем? — Нет. — Руферство? Бои без правил? Езда на машине без прав? — Нет, ничем опасным не занимаюсь. Мне бы попросту родители не позволили. — Обязательно было до него приводить всяких отбросов? — Спросила она у сына. — Они тоже были нормальные. — Они даже не заметили, что приборы не все. К тому же чавкали и вели себя отвратительно. И он связан с английской мафией, так что может быть переубедит тебя принять наследство. Потому что я всё ещё не хочу отдавать всё моему мудаковатому племяннику. Поэтому нет, они не нормальные. В этом доме Роберт чувствует себя неуютно. Слишком много пространства. Стол за которым они стоят два метра длиной, но для чего? Он начинает чувствовать себя бедняком, несмотря на нормальный заработок родителей. — Зачем вам такой длинный стол. Вас же всего двое в семье. — Да. Нас всего двое. Но у меня три брата и три сестры. Раньше мы часто приезжали сюда, когда у отца были дела. — Сказала Виолета. — Вы с самого детства знали, что будете наследницей? — Да. Власть переходит старшему ребёнку. Поэтому сейчас я и пытаюсь заставить своего балбеса что-то делать. У вас всё серьёзно? — Да. — Сказали они оба. — Умеешь играть в гольф? Бильярд? — Нет. — Научишь его. Если собрались быть вместе. Нужно не допустить смену власти. — Но власть же всё равно потом перейдёт другому. — Нет. Есть фиктивные браки. Наследник должен быть в любом случае. — Я против фиктивных браков. — Сказал Роберт. — Есть услуги эко. В любом случае. — Что Вы делали, чтобы стать достойным наследником? — У меня два образования. Закончила школу экстерном, училась в Гарварде. Кроме того ещё много дополнительного образования получила. Время ужина закончилось. Мне нужно идти. — Сказала Виолета. — Ты остаёшься на ночь. — Мне завтра в школу, так что… — Это не вопрос. Нам нужно будет поговорить наедине. Эдельвейс встал из-за стола, Роберт повторил за ним. Эдельвейс почти не притронулся к своей еде, поэтому и такой худой. Как только они проводили мисс Алдервейрелд, Эдельвейс начал показывать дом. Роберт ожидал увидеть лабиринт. Так и оказалось, он ничего не запомнил. Слишком много комнат. — Почему ты не доел? — Спросил Роберт, прерывая рассказ Эдельвейса. — Потому что мама ушла из-за стола. Правила семьи, когда глава заканчивает есть, тогда и все. — И ты собираешься в один из университетов Лиги плюща? — Нет, я собираюсь туда, куда пойдёшь ты. — Сказал он и поцеловал Роберта. — Пойдём, я научу играть тебя в бильярд. Они спускаются на второй этаж и идут в самую дальнюю комнату. Эдельвейс достаёт кий. Убирает треугольник, который сдерживает шары, протирает кии и отдаёт один Роберту. — Итак, закатываем сначала шары с минимальным значением, выигрывает тот, кто закатит девятку. Я покажу тебе как нужно стоять. — Сказал Эдельвейс. Он подошёл к нему, взял его за бёдра, поправил руки и наклонился на него. — Основная опора должна быть на средний и указательные пальцы. Да, вот так. Согни ногу. Не нервничай. Шёпот на ухо и такая близость не давали Роберту сосредоточиться. Эдельвейс как будто специально дразнил его. Прижимая бёдра Роберта ближе к себе. — Наклонись ниже. — Сказал Эдельвейс и надавил на спину своим корпусом. Роберт ударил и шары закатились в лузы. Некоторые остались на столе. — Хорошо, даже очень хорошо. — Сказал Эдельвейс и поцеловал его ухо. — Поиграем на желание? — Давай. Эдельвейс отстраняется, Роберт с обидой вздыхает. Первый удар наносит Роберт, так как он до этого никогда не играл. Он согласился поиграть на желание, просто потому что готов был проиграть Эдельвейсу. Эдельвейс смог победить его четыре раза, Роберт единожды. — Ты же не любишь проигрывать? — Да, но я играю в это впервые. — У тебя всегда получается всё с первого раза. Не поддавайся. — Ну как тебе сказать… — Сказал Роберт с ухмылкой. — Ещё один проигрыш и ты выполняешь желание. — Я не понимаю, как ударять, покажи ещё раз. Эдельвейс положил кий, подошёл к Роберту. — Ну нет же! Расслабься. Эту ногу согни. — Сказал он и шлёпнул его по бедру. Ступни не заворачивай, шаткая стойка будет. Не балуйся, а то укушу! — Я не балуюсь. — Сказал Роберт и улыбнулся. — Да и ты же сейчас меня просто лапаешь, а не ставишь. — В данный момент да. Потому что ты балуешься. — Сказал Эдельвейс и убрал руку с пресса. — Наклонись и ударяй. Вот сейчас же нормально получилось. Не поддавайся. Как бы серьёзно Роберт не пытался играть, ему всё равно хотелось поддаваться. После игры он быстро сбросил сообщение в семейный чат: «Остаюсь у Эдельвейса.» Эдельвейс повёл его в свою комнату. И о чёрт. Его комната два их зала. — Зачем тебе такие хоромы? — Не знаю. Он сел на свою огромнейшую кровать. Роберт садится рядом и немедленно задумывается о сексе, потому что именно это происходит с людьми, которые оказываются в районе кровати с клёвым бойфрендом. — Посмотрим фильм? — Спросил Эдельвейс. — А потом можно перейти к исполнению желания. — Без проблем. Он включил проектор, они сели поудобнее и начали смотреть вторую часть фильма. Первую часть Роберт не помнил, но Эдельвейс уверял, что они её смотрели и испытывали испанский стыд. Вторая часть ему тоже не сильно нравилась. — Плохо ебёт, что ли? Она тут целый том книги сейчас расскажет. Кто это вообще? Вот, когда ты меня ебёшь, я еле предложение могу сказать, а она тут о других думает. — Я не знаю кто это. Я не смотрел первую часть. — Да мы смотрели с тобой эту проклятую гетеро-романтику. Эти чёртовы «Три метра над уровнем неба». — Не помню. Эдельвейс выключил проектор. — Ложись. Я хочу целовать тебя на протяжении пятнадцати минут. Это моё желание. — Не много ли для одного желания? — Спросил Роберт и лёг на кровать. — Нет. По три минуты с каждой игры. — Сказал Эдельвейс и поставил таймер. Первые пять минут Роберт только и думал о том, что хотел бы этого. Но чем больше времени проходило, тем сильнее ему становилось скучно и хотелось чего-то большее. Тем более, когда Эдельвейс буквально нависал над ним и тёрся всем своим телом об него. Таймер радостно пиликает, Эдельвейс отстраняется, чтобы выключить и как только, звук исчезает, Роберт скидывает его с себя на другую сторону кровати. Растрепанные волосы, влажные и припухшие от долгих поцелуев губы, покрытые румянцем щеки — именно так сейчас выглядел Эдельвейс. — Ебать… — Эдельвейс не на шутку испугался. — Если бы это была твоя кровать, я уверен, что ты бы сейчас её проломил. — Я же легонько? — Ага, со всей силы меня сейчас скинул. Роберт усмехнулся и поцеловал его. А потом опустился на шею. — О нет, малыш. Ну не сегодня… — Почему? — Кто занимается сексом на первом свидании? — Но мы же встречались до этого? — Сказал Роберт и поцеловал кадык. — Да, но кое-кто всё равно считает, что мы начали встречаться сегодня. — Я так не считаю. — Сказал Роберт и начал целовать ключицы. — Почему нет? Приведи нормальную причину. Ты тёрся об меня своим стояком минут десять точно. — Заткнись. Промой свой рот, что за словечки, не смущай меня. — То есть ты всё же не против? — У тебя даже с собой ничего нет. И я не в настроении делать тебе минет или на что-то большее… — Давай я тебе сделаю? — Ты серьёзно? — Эдельвейс усмехнулся. — Да, я полностью серьёзен. Такой расклад тебя устраивает. — Да, но… — Роберт заткнул его рот поцелуем. — Никаких но. Роберт аккуратно растёгивает рубашку, проходит руками по рёбрам, целует живот. — Всё ещё не против? — Только, если ты сам этого хочешь. — Я не умею, но попробую. Роберт растегнул ремень, наблюдая за реакцией Эдельвейса. С его лица были стёрты абсолютно все эмоции. — Точно всё нормально? — Спросил Роберт. — Да. Я больше боюсь за тебя. Ты просто не помнишь того, что было раньше. — Это было раньше. — Я всё равно боюсь. — То есть ты говоришь нет? Эдельвейс промолчал. Тишина длилась слишком долго, поэтому Роберт захотел спросить его ещё раз. — Теперь готов. — Сказал Эдельвейс. Роберт стянул с него одежду. — Окей, руководи что нужно делать. — Просто сделай уже что-нибудь… На самом деле Роберт примерно вспомнил, что делал Эдельвейс ему и просто повторял. Эдельвейс хотел положить руку ему на голову, слегка коснулся волос, но убрал на плечи. — Всё, хватит. Я почти всё. — Сказал Эдельвейс. Роберт даже не планировал останавливаться. Ему хотелось увидеть лицо Эдельвейса в конечной точке не в воспоминаниях, а наяву. Но когда он кончил, вместо того, чтобы смотреть на лицо Эдельвейса, он резко вспомнил всё, что происходило в тот переломный день. Всё начиная от алкоголя в баре, заканчивая избиением. Он еле-еле проглотил и отодвинулся. — Роберт. — Послышался голос откуда-то издалека. Роберт сейчас не хотел никого слушать. Он пытался успокоиться, как ему советовала Бетси и это действительно вернуло его в реальность. — Я вспомнил. — Сказал он. — Прости, нужно было тебя всё же остановить. — Сказал Эдельвейс и сел рядом. Роберт даже не помнил как сел на край кровати, спиной к нему. — Всё хорошо, я же хотел это сделать. Ничего страшного не случилось. — Я опять проебался. — Сказал Эдельвейс и положил голову на плечо к Роберту. — Ты чего? Плачешь что ли? — Роберт наклонился к нему, поэтому Эдельвейс убрал голову с плеча. Роберт аккуратно вытер глаза Эдельвейса и поцеловал. — Всё нормально. Я тебе говорю всё хорошо. Да, я вспомнил, но ко мне приходил хороший психолог сегодня, поэтому я стал легче относиться к этому. — Прости меня. — Да за что ты извиняешься? Тебе понравилось? — Да. — Вот и всё, на этом разговор закончен. А теперь я, пожалуй, хочу промыть рот. Покажи где ванная. — Вот эта дверь. Это моя личная ванная. Роберт зашёл внутрь. Ванная была размеров с его комнату. Удивившись, он несколько раз прополоскал рот и вернулся к Эдельвейсу. — Я схожу в душ и вернусь. Можешь пока что-нибудь глянуть. Эдельвейс ушёл в душ. Роберт не захотел ничего включать. Он взял свой телефон, полистал соц. сети, и к тому времени, когда ему надоело, вернулся Эдельвейс. Он вышел в халате, но сразу как дошёл до кровати, снял его и лёг под одеяло. — Я приготовил тебе полотенце и халат. Хочешь что-нибудь из фруктов на вечер? — Нет, ничего не хочу. — Ладно, я всё равно попрошу у дворецкого их принести. Роберт пожал плечами и снова вернулся в душ. Еле как разобрался с ним (зачем столько функций простому душу?), переоделся и лёг в кровать. Эдельвейс уже ел фруктовую нарезку из экзотических фруктов: манго, ананас, фейхоа и прочие. Роберт присоединился к нему. Через несколько часов они легли спать. Свет в комнате выключался по хлопку. Роберт ещё раз удивился. Эдельвейс придвинулся к нему ближе. — Ты так всему удивляешься… — Да, тебе нормально вообще ходить ко мне, после таких хором? — Да, у тебя уютно. Есть ощущение что кто-то живёт. А тут — пустышка. Люблю тебя, спокойной ночи. — Спокойной ночи. — Сказал Роберт, поцеловал его в лоб. Он притянул к себе Эдельвейса, положил его себе на грудь и поцеловал в макушку. Посреди ночи он проснулся от того, что на него кто-то смотрит. Открыв глаза, он почти закричал, пока его рот не накрыла рука. — Rustig. Kom met mij mee. — Сказала мать Эдельвейса.