Nobody knows I'm waiting

— Джеймс, сука, я тебе патлы вырву, как только ты выйдешь! — Долбился в дверь Роберт. Сегодня первый учебный день. Джеймс был в душе уже час и даже не собирался уходить. Роберт был в ярости (нельзя же ехать в школу с немытой головой, тем более в первый день). Поэтому Роберт распахнул дверь родительской спальни и занял их ванную. Естественно от шума, проснулись родители (а их лучше не будить в такую рань). — Какого чёрта? — Пробубнил Эндрю, когда Роберт вышел из ванной. — Этот вот этот занял ванную. Он там уже больше часа. Мне нужно было помыться. Извиняйте, что разбудил, но он тут живёт по вашему решению. Роберт быстро оделся, собрался, сел в мазерати и… Не смог выехать, потому что мудак Джеймс заблокировал своей машиной ему выезд. А ведь ему ещё нужно было заехать за Эдельвейсом. Из-за того, что он не успевал, он написал Эду, чтобы его отвёз водитель. Дождавшись, когда Джеймс выйдет из дома, Роберт открыл окно машины. — Ещё раз так припаркуешься и… — И что? Поломаешь меня своими саломенками? — Перебил Джеймс. — И я сломаю твою машину нахер. — Это не только моя машина, но и машина твоей сестры. — Моя сестра поездит и со мной на машине. — Ага, она выберет ехать со мной в автобусе, чем ехать с тобой в машине. — Да, что ты говоришь! — Вы опять? — Эмма появилась из ниоткуда. — Джеймс перегородил мне выезд и я из-за него не смог подбросить до школы своего парня. — Чистая случайность, солнце. — Сказал Джеймс и улыбнулся своей противной слащавой улыбкой. Как только они отъехали, Роберт смог выехать. Из-за того, что дорога до школы однополосная, он никак не мог перегнать их. — Нахера тебе спорткар, если ты ездишь, как черепаха? — Кричал Роберт, нажимая на гудок. На парковке Джеймс занял единственное близкое к школе место, поэтому Роберту пришлось вставать в самую даль (парковка была вся забита из-за того, что до начала урока оставалось меньше трёх минут). Роберт опоздал на две минуты, хотя бежал по парковке. Роберт вбежал в класс, повезло, что двери были не закрыты на время урока из-за противотеррактных мер. — Опоздание, Миньярд-Джостен. — Сказал учитель. — В следующий раз я засчитаю это за пропуск урока. — Извините. — Сказал он, нашёл глазами Эдельвейса и сел рядом. Роберт честно говоря не выспался из-за того, что Эмма и Джеймс долго о чём-то разговаривали. Поэтому он прилёг на парту и уснул. Проснулся он от того, что Эд положил на него руку. — Уже всё? — Спросил Роберт. — Да. Зачем ты выбирал такую сложную математику, если спишь на ней? А если начнёшь отставать? — В прошлом году у меня было много времени, чтобы пройти программу этого года. Так что я точно ничего не упущу. Когда они вышли из кабинета, Эдельвейс поцеловал Роберта в щёку, Роберт же сразу оттолкнул его. Эдельвейс, непонимающий причину этих действий, обиженно посмотрел на Роберта. — Прости, что оттолкнул. Я не готов… Давай не делать этого на людях. — Хорошо. — Всё также обиженно сказал Эдельвейс. Эдельвейс за дополнительную плату смог получить ящик рядом с Робертом, да и расписание он выбрал то же, что и у Роберта. Следующим уроком был немецкий, его вела новая учительница. У Джеймса и Эммы в это же время тоже был урок у неё. Урок шёл скучно, поэтому Роберт как всегда занимался своими делами (А что ему делать, если он почти носитель немецкого?). Но как только очередь дошла до него, случилось что-то, чего не должно было случаться: — Warum machst du nichts? Wie heißt du? — Я ничего не делаю, потому что хорошо знаю немецкий. Меня зовут Роберт. — Bitte auf Deutsch wiederholen. Роберт повторил это на немецком, но учительница с насмешкой сказала: — Hier seht ihr! Du kannst nicht so gut Deutsch. Роберт так и не понял, что сказал не так. В конце занятия она раздала листы с тестами, Роберт быстренько сделал тест и сдал его. Следом за ним сдала Эмма. — Вы точно уверены, что хотите сдать? Ещё много времени. — Да. — Сказали близнецы. Учительница быстро проверила тесты и вернула им листы. Эмма и Роберт думали, что получат максимум, как это было до этого. Но увидев тройки и надпись «Очень плохо», они сердито вернулись на свои места. — Она вообще не знает немецкий! — Сказали Эмма и Роберт Джеймсу и Эдельвейсу, когда выходили из кабинета. — Не повторяй за мной! Они разминулись, когда Эмма и Джеймс пошли в столовую, а Эд и Роберт к шкафчикам. — Ты всё ещё дуешься на Эмму? — Спросил Эдельвейс, складывая вещи в шкафчик. — Мы не помирились всё ещё. Если ей не нужен «чёрти что», то она и не захочет извиниться. — Так может ты извинишься? — Она всё время с Джеймсом. Я не могу. — Какого хуя он вообще снова тут? — Я тебе не рассказывал? Этот мудак живёт теперь у нас дома. — Я к тебе больше ни ногой. — Всё нормально, Эд. — Кто же это у нас тут? — Сказал парень, подошедший к Эдельвейсу со спины. — Мышонок, привет, давно не виделись. — Привет. Роберт заметил испуг в глазах Эдельвейса. — А это?.. — Спросил парень. — Лучший друг. — Сказал Роберт. — Таких друзей в музей… — Сказал парень, видимо знающий о том, что делает Роберт с теми, о ком его попросили. — Мы можем поговорить наедине? — Иди, я догоню. — Сказал Эдельвейс. — Alles is in orde? — Спросил Роберт, сам не понимая, как вообще вспомнил об этой фразе, которую когда-то сказал Эдельвейс. Эдельвейс кивнул. Роберт ушёл. В столовой он не знал куда сесть, потому что парни-задроты перестали с ним общаться ещё в прошлом году. Поэтому он скромно сел в самый дальний угол за столик для отбросов. Но ему было безразницы. Какая разница, если ему нужно поесть? Эдельвейс не пришёл за всю большую перемену на обед. И на урок он опоздал. Когда занятия кончились, Эдельвейс сел в машину к Роберту и выглядел очень уставшим и замучанным, даже немного поникшим. Отъехав от школы, Роберт заехал в ближайший фастфуд и взял рожок мороженого. После получения своего заказа, он встал на парковку и потянулся к Эдельвейсу, чтобы поцеловать его, но тот отвернулся. Роберт отдал мороженое ему. — Я не буду его есть. — Почему? — Знаешь насколько грязно всё там на кухне Роберта это обидило. Его беспокоила не грязь на кухне, а то, что он хотел сделать Эдельвейсу приятно. — Что случилось? — Ничего. — Мы никуда не поедем, пока ты не скажешь. — Да, Робин мать твою! — Робин? — Ой, прости. Я не специально. Того парня, что мы видели сегодня, зовут Робин. Я думал, что его уже давно вышвырнули из школы. — Твой бывший? — Он торгует травкой в школе. — Эдельвейс ушёл от ответа. — Поэтому я и думал, что его кто-то заложил. И уже думал, что его выгнали из школы. Роберт всё же решил поехать в сторону дома. Эдельвейс должен был поехать к нему, так что им бы хватило этого времени, чтобы обсудить этого парня. — Почему ты не заложишь его? — Чтобы он меня потом подкараулил у школы и избил? — Сейчас у тебя есть я. — Роб, отвези меня домой, пожалуйста. У меня голова болит, давай не сегодня. — Мы не виделись целый месяц! Что сделал этот мудак?! — Роберт случайно крикнул на него. То ли день выдался плохой, то ли просто устал. Эдельвейс сразу же отвернулся и вытер глаза. — Блять. Прости. Я просто на нервах. — Угу. — Коротко промычал он. Эдельвейс пореревел (хоть и не показывал этого), всю дорогу до его дома. Роберт остановился на ближайшей парковке и положил руку на плечо Эдельвейса. — Эд. Скажи мне, о чём ты думаешь? — Много о чём. — Почему ты не даёшь мне тебя поцеловать? — Потому что ты сегодня сердитый. Ты весь на нервах. — Я успокаиваюсь, когда целую тебя. — Ага, так я и поверил. Доехали они до дома Эдельвейса молча. Роберт злющий поехал домой. Когда он приехал домой, первое, что сказал отцам: — Кто из вас поедет в зал со мной? Они оценили состояние Роберта и сказав, что-то друг другу на русском, решили, что поедет Эндрю. По приезде в зал, Роберт сразу же начал колошматить грушу. — Разогрейся сначала, а то травмируешься. Эндрю потащил его на беговую дорожку, где Роберт вместо лёгкого темпа поставил довольно быстрый. После разминки, Роберт уже не вернулся к груше, он пошёл к тренажёрам для ног (А что ещё лучше выплескивает эмоции, чем день ног в зале?). После этих тренажёров, он всё же вернулся к тренажёрам для рук и спины, закончил всё ударами по груше. — Может расскажешь, что случилось? — Спросил Эндрю. — Мы уже третий час в зале. — С Эдельвейсом поссорились из-за какого-то мудака в школе. Эд назвал меня сердитым, после этого ушёл домой. — И поэтому ты сейчас сердито бьёшь грушу? — Да не сердитый я. — Ага, у тебя напряжение только по бровям заметно. Может тебе медитацией заняться? — Это что-то для стариков. — Ты всё ещё живёшь в нашем доме. — Прости, я забыл, что вы с папой ей занимаетесь. Но мне легче выбить из себя всю дурь в зале. — Если выбиваешь всю дурь, то хотя бы вес увеличивай на тренажёрах, а то ты сейчас вообще маленький вес для себя брал. — Я и не хочу быть ещё сильнее накачанным, меня устраивает моя форма. — Как знаешь. Поехали домой. Хватит с тебя, завтра ж не встанешь. Роберт ушёл в раздевалку, принял душ, и они поехали домой. — Ты же не ходил к психотерапевту? — Догадался Эндрю, когда выехал от спортзала. — Один раз сходил. У меня нервы не выдержали уже после слов: «Ну рассказывайте». — А куда ты ходил всё время, что я возил тебя туда? — К Эдельвейсу. — Я на самом деле знал, что ты не ходишь туда. — Откуда? — Так я ведь оплачивал сеансы. По сеансу за раз. На второй раз спросил сколько я должен за сеанс, она сказала, что я ей ничего не должен, потому что тебя не было. — Почему ты только сейчас сказал об этом? — Ждал, когда ты сознаешься. — Я как-то забыл про это. — Раз не хочешь ходить к специалистам, тогда заварю тебе чай с ромашкой дома. — Фу… — Он успокаивает. Эндрю не шутил, он серьёзно налил чай с ромашкой по приезде домой. Когда Роберт выпил чай, он решил разобраться с Джеймсом. Спустя несколько минут стука в комнату, Джеймс вышел. — Чё долбишься? — Давай как мужик с мужиком поговорим. — Ты не мужик. У мужиков парней нет. — Так, иди нахуй. Ты либо вставай раньше, чтобы намыться целый час, либо с семи максимум на пятнадцать минут занимай ванную. Мне тоже нужно мыться утром, пойми это. — Я возможно учту твои пожелания. — Если не собираешься соблюдать мои правила, я расскажу всё родителям. Они оба не любят, просыпаться рано, так что терпеть эту хрень не будут. На следующий день Джеймс всё-таки решил не быть в душе так долго. Роберт даже успел заехать за Эдельвейсом. Он уже остыл и разговаривал с Робертом. Но опять это продлилось не долго, ровно до появления Робина. Сразу же после этого, они начали с ним ругаться. Так продлилось всю неделю, пока Роберт сам не отыскал этого Робина после уроков. Он продавал кому-то травку, и Роберт спугнул клиента. — Что ты делаешь с Эдельвейсом, рассказывай. — Я? Я ничего не делаю. Напоминаю, что он мне обещал сделать, прежде, чем смотаться в другую школу. Да и так припугиваю немного, чтобы он не выдавал мои некоторые… вещи. — А если я тебя сейчас припугаю, чтобы ты от него отстал? — А то что? А… Кажется я понял, он ебёт тебя да? Так вот, вали к нему, пока можешь ходить. — Мне кажется, если я сейчас до тебя дотронусь, то ходить уже не сможешь ты. — Роберт. Что происходит? — Встрял Эдельвейс. — Да вот, мы мило разговариваем с твоим «другом». — Сказал Робин. — Идём отсюда. — Сказал Эдельвейс и потянул Роберта за руку. Роберт несколько раз попытался отцепиться, потому что ему было неприятно ловить на себе косые взгляды других учеников. Но Эдельвейс отцепился от него только в машине. Это был их первый телесный контакт, с того момента, как Эдельвейс поцеловал Роберта в первый день. — Ты можешь так не делать? Я уже говорил, что мне неприятно. — Сказал Роберт. — А мне приятно, что ты угрожаешь другим людям? — Ты ничего не говоришь мне про него, а каждый раз, когда ты его видишь, мы с тобой срёмся. Я волнуюсь. — Это было ошибкой. Мне не стоило возвращаться в эту школу. Хотя нет… Мне не стоило выбирать те же предметы, что и ты. Рядом с тобой я выгляжу тупым. После каждой контрольной, которую я пишу сам у меня появляется ощущение, что я — полный идиот. Ты не прикладываешь никаких усилий, спишь на уроках, но получаешь максимальные баллы. — Я просто изучил программу заранее… — Ты не понимаешь. Ты и в разговоре умнее меня. Я просто даже не могу с тобой нормально разговаривать. Я вспоминаю свои слова ночью и думаю, что нужно было сказать получше. Я просто готов уже убить себя. — Не надо так говорить. Мы с тобой нормально общаемся, если не затрагивать какие-то физические явления и так далее. — Понимаешь, мне хочется произвести на тебя впечатление. Может раньше мне было смешно с этой мысли и я чувствовал себя уверенно думая, что в химии и биологии разбираюсь лучше тебя, но почему-то ты и там лучший. Я потерял вообще всякую уверенность в себе. Прежде чем что-то сказать, я сижу и тысячу раз прокручиваю в голове правильно ли это будет. — Я разговариваю с тобой не из-за твоих знаний. — В последнее время мне кажется, что я могу только слушать тебя. У меня есть ощущение, что я тупею. Каждый вечер мне приходится доказывать, что я не тупой самому себе. А потом мы встречаемся в школе и ты опять что-то начинаешь нетерпеливо доказывать мне, я думаю, что ты смеёшься надо мной в душе! Тут дело совсем не в этом парне, понимаешь! Ты хуже тех парней из той школы при научном центре и даже не осознаёшь этого. В груди что-то защемило, Роберту казалось, что у него сейчас случится ифаркт, поэтому он медленно завёл машину и поехал. По пути домой, они молчали, пока Эд не сказал: — Не придавай моим словам значения. Просто накипело, я не хотел огорчать тебя. — Он даже попытался улыбнуться. — Ты уже огорчил меня. Думаю, как я переживу твои слова. — Сказал Роберт. — Думаю нам нужно немного отдохнуть друг от друга. — Мы и так не видимся кроме школы. — Нам нужно отдохнуть вообще. Я не могу так. Роберт высадил Эдельвейса. — Не приезжай за мной завтра. Роберт уехал домой. И первое что он сделал, он нашёл этого Робина в соц.сетях, узнал его фамилию, и позвонил директору школы. — Здравствуйте, это Роберт Миньярд-Джостен. До меня дошли слухи… — Роберт рассказал ей абсолютно всё, про траву, про то, что он пристаёт к Эдельвейсу, что он докопался и до Роберта. — Хорошо, я приму меры, Роберт. Ты молодец, что решился сказать об этом. На следующий день, Роберт пришёл в школу и пытался не разговаривать с Эдом. В столовой он опять сел за столик для отбросов, а Эдельвейс сел за стол к задротам. «Обидно» — Подумал Роберт. Они не виделись ровно до конца дня. В конце дня на лице Эдельвейса появился фингал. Роберт естественно захотел узнать, кто это был. — Стой. Да, мы решили не разговаривать временно, но кто это сделал? — Роберт схватил его за предплечье. — Да какая тебе разница? — Сказал Эд и одёрнул руку. — Просто скажи. — Какой-то мудак спалил, что Робин продаёт траву, он подумал, что это был я. Робина исключили из школы из-за этого. — Я сказал об этом директрисе. — Ты ебанутый? Зачем? Он тебе как-то мешал? — Нет, но он мешал тебе. — Пока что мешаешь мне только ты. — Сказал Эдельвейс и ушёл к машине водителя. Всё это время водитель стоял у машины и наблюдал за ними. Роберт сел в мазерати и помчался домой. Его бесило абсолютно всё. Он не знал, как помириться с Эдельвейсом. От безнадёги, вечером он поехал в Райские сумерки. — Несовершеннолетних не пускаем. Ты куда? — Ты моего отца знаешь? — Нет. Мне вообще посрать кто он, хоть миллионер, хоть… Роберт заткнул его, показав паспорт. Охранник пропустил его. Сначала Роберт не хотел пить, думал просто отвлечётся, купив газировки. Но подумав, всё-таки заказал алкогольный коктейль. Вкус был приятный, мягкий с нотками цитруса, он даже и не чувствовал алкоголя. Поэтому заказал ещё. На четвёртый стакан, другой официант предложил ему какую-то конфету. Роберт никогда не видел таких, конфета была похожа на аскорбинку — красноватая шайба. На вкус она тоже была как аскорбинка. Съев две такие аскорбинки от разных официантов, он выпил ещё один коктейль и решил отправиться домой. Встав со стула, он понял, что он всё же перебрал. Он осмотрелся вокруг и, увидев знакомые светлые волосы, решил подойти поближе. Да, он не обознался, это был Эдельвейс. — Привет, ты чего тут? — О, привет. Тебя искал. Эдельвейс подошёл ближе и поцеловал его. — Идём. — Сказал он, и повёл Роберта в туалет. Эдельвейс завёл его в кабинку и впечатал его в стенку. Роберт не ожидал такой грубости. В этот раз Эдельвейс поцеловал его глубже. Еле как оттолкнув его от себя, Роберт спросил. — Как давно ты снял пирсинг? — Давно. Может месяца два назад. — Сказал он и снова втянул Роберта в поцелуй, продолжая наступать. Роберт уже не знал, куда деваться. Хотелось со всей силы оттолкнуть его, чтобы дать воздуху в личном пространстве. Ему даже казалось, что его личное пространство полностью заполнено Эдельвейсом. Ему впервые было так неприятно. — Стой. Может поговорим? — Куда стоять? Я уже готов, нельзя останавливаться на половине. — Сказал Эдельвейс, опуская руку Роберта. — Отсоси мне. Это прозвучало как приказ. Роберту абсолютно не нравилось, что происходит. Он пытался провести цыпочку размышлений, но алкоголь блокировал всю мозговую активность. Что-то точно было не так. Даже встав на колени на грязную плитку, Роберт чувствовал неладное. Может настроение у Эдельвейса впрочь испортилось из-за этого мудака Робина. Настолько испортилось, что он решил забить на микробы.