Nobody knows I'm waiting

— Рычаг, Роберт. Рычаг! Рычаг, Роберт! — Уже сам Эндрю поставил машину на рычаг. — Когда паркуешься, нужно ставить машину на рычаг. Ты сейчас припарковался, но не поставил. Мы поэтому поехали назад. — Я не хочу больше учиться. — Сказал Роберт и лёг на руль. — Почему? Это же только первый раз. В первый раз у всех хреново получается. — Ты кричишь. — Я просто волнуюсь. Другие ведь не понимают, что ты первый раз за рулём. Давай мы оба успокоимся, и попробуем ещё раз позже. — Никакого позже не будет. — Роб, сынок, заткнись нахуй. Возьми себя в руки и попробуй ещё раз. — Да нихуя не получится! — Если бы Нил сдался, когда попал в руки своего отца, его бы сейчас не было с нами. В той ситуации любой бы сказал: «Да нихуя не получится». Так что просто хватит паниковать, возьми себя в руки и поехали домой. Зажигай машину. — Идёт медведь по лесу, видит машина горит, сел в неё и сгорел… — Пробормотал Роберт и тронулся с места. — Люблю тебя. — Сказал Эндрю и похлопал по плечу. — Всё получится. В этот раз они доехали плюс-минус благополучно. — Сцепление сжёг. — Это плохо? — Это машина Нила, так что похуй. — Сказал Эндрю. — Починит. — А если бы я в твоей сжёг? — Ты бы не смог. — Почему? Тут же смог. — Потому что у меня автоматическая коробка, а не механическая. Роберт закрыл дверь, взял портфель и пошёл в дом. Учиться водить после школьного дня — худшее из худших решений. Он зашёл в свою комнату и лёг на кровать. Делать было нечего. Да и было скучно: Эдельвейс был ещё в школе, после которой у него должно было быть занятие по музыке, а Эмма была на тренировке. — Сильно расстроился? — Спросил Эндрю. — Нет. — Главное не бросай. Я погорячился. — Всё нормально, пап. — Чем планируешь заниматься? — Лежать, потом ещё лежать… Потом может быть помогу с домашкой Эмме. Потом может Эд освободится. — Не хочешь мороженого? — Хочу. — Поехали. Роберт быстро накинул куртку и вышел на улицу. — Ты куда садишься? — Спросил Эндрю, когда Роберт пошёл на пассажирское сидение. — Пап… я не сяду за руль твоей машины. — Я разрешаю тебе разъебать её. Я не буду ругаться. — Это слишком. Я не могу. — Мы едем развлекаться. Каждый раз, когда я ездил развлекаться машину вёл либо мой кузен, либо Нил. — Сказал Эндрю и сел на пассажирское сидение. Роберт через несколько минут всё же сел на переднее сидение. — Ты третий человек, которому я разрешаю водить мою машину. — Сидение чертовски близко… — Сказал Роберт, отодвинув сидение. — А как же… Твой брат? Дядя Кевин? Почему они не водили машину? — Потому что я обещал им защиту. Не мог же я доверить машину тому, кто… А знаешь, уже не важно. Я всё равно не смог сдержать обещание должным образом. — Всё ещё винишь себя? — Аарон не хотел ехать сюда, да и мы не надеялись, что они приедут. Его уговорила Кейтлин, говорила, что я и Нил возможно в первый и последний раз играем в сборной. Знаешь, что он сказал мне перед матчем? — «Я не хотел сюда ехать, поэтому ты должен выиграть?» Что-то такое? — Нет. Аарон сказал: «От игрока колонии до олимпийского чемпиона». Он не сомневался, что мы победим. Только не со мной, не с Нилом, не с Кевином. — Похоже он был хорошим человеком. — Он был намного лучше меня, он заслуживал лучшей жизни. Лучше бы умер я, а не он. — Пап. Заткнись. Просто заткнись. Не неси хуйни. Я не знал его, но знаю тебя и я никогда бы не назвал тебя ужасным человеком. Ты лучший папа из всех кого я видел. Эндрю промолчал. — А как же Нил? — Спросил он, спустя время. — Он лучший па. А куда нам? — Мы едем в место моей молодости. — Сказал Эндрю и вбил в навигаторе кафе «У красотки». — Колумбия? Пап, какого чёрта ты делал в Колумбии в молодости? — Как думаешь, что делают студенты, которые ездят в Колумбию? Допустим вечером пятницы? — Я наверно догадываюсь, но… не хочу этого признавать. — Слушай, я точно не самый святой человек. — Ты устраивал пьянки? — Хуже, Роберт. — Пап, я не поверю, что ты употреблял наркотики. — Ладно, не верь. Кевин, Ники, Аарон тоже употребляли. — Это уже бред. Дядя Кевин помешан на спорте. — Кевин ещё и выпивал часто, когда играл в лисах. — Я не верю тебе. А па пробовал? — О да, мы накачали его немного, в первую ночь в Колумбии. — Какого хрена?! — Крикнул Роберт. — Нужно было узнать все его секреты. Он же был мистером-загадкой. — Я, если что, не хочу пробовать. — Я и не хотел давать тебе. Мы едем есть лучшее мороженое в Колумбии. А потом едем к Роланду. — О, к твоему другу? Есть повод? — Ты не понял, мы едем в его клуб. — Пап! Что за херня? — Тебе пятнадцать, а ты сидишь киснешь дома. Это знаешь, как список дел, которые отец должен обязательно сделать с сыном. Научить играть в бейсбол, водить машину, выпить пиво вместе, понимаешь? — Возможно понимаю. — Не забывай включать поворотники. У меня не было нормального отца, но это ведь не значит, что и у тебя его не должно быть. Планета не может носить натуральных Миньярдов. — А Аарон? — Он был исключением из правил. — А твой папа? — Я не знаю этого мужчину. Значит его не существует. — Вполне логично. А ты не пробовал его искать? — Зачем? У него своя жизнь, у меня своя. — Плюнуть ему в лицо. — Ты подаёшь хорошие идеи. Совсем скоро Роберт заехал на парковку. Найдя свободное место, они зашли внутрь и сели. — Одно особое мороженое и одно обычное. — Сказал Эндрю. Он не боялся этого произносить, Эндрю был в маске и тёмных очках, поэтому на него сильно не обращали внимания. Через несколько минут официантка принесла им мороженое, а посередине стола поставила салфетницу. Эндрю аккуратно покопошился в салфетнице и придвинул Роберту пакетик с жёлтым содержимым. — Что это? — Роберт взял в руки и начал осматривать. — Крекерная пыль. — О, топинг к мороженому? Круто. — Это наркота, Роб. — Прошептал Эндрю. — Ой. — Сказал он и выкинул из рук пакетик, как будто тот его ошпарил. — Можешь смотреть. Но не ешь. Роберт осмотрел и, отложив крекеры в сторону, принялся есть мороженое. — Почему это заведение ещё не обложили? — А кто на него стучать будет? Смысла в этом нет. После того, как они поели мороженое, они отправились в «Райские сумерки». — Вау, почему на них столько металла? Выглядят круто. Но афигеть тут очередь. Это же только понедельник… — Идём за мной. Мы без очереди. — Привет, Джозеф. — Сказал один из охранников. Эндрю отсалютовал и прошёл вперёд. Роберта не пустили со словами: «Ты куда мелочь?». — Он со мной. — Не маловат ли он? — Я сам решу для чего маловат мой сын, а для чего нет. Охранники пожали плечами — что поделать? Эндрю ведь был знаком с их владельцем клуба. А именно — Роландом, который уже несколько лет не был барменом. Выкроив местечко в углу, Эндрю ответил на входящий звонок Нила. — Мы в Колумбии. — Сказал он. Роберт же в свою очередь отправил Эдельвейсу видео с подписью: «Пока ты там по клавишам клацаешь, я наслаждаюсь настоящей музыкой». Эндрю отключился от звонка. — Что такое? — Пытался перекричать музыку Роберт. — Нил сказал тебе сюда нельзя. Нам попадёт дома. Зато весело. — Сказал Эндрю и протянул кулак Роберту. Роберт улыбнулся и ударил по кулаку. Эндрю отошёл за напитками. Роберту было скучновато одному. Он проверил ещё раз написал ли Эд. Эдельвейс послал агрессивный смайлик и написал: «Почему ты тусишь и без меня? Я сейчас возьму и сяду опять не на тот автобус и уеду, а ты будешь волноваться!». Роберт же ответил: «Потому что я развлекаюсь с папой. Прижми свою задницу, пока это не сделал я, и сиди дома. Я волнуюсь». Переписку прервал парень, подсевший к Роберту. — Привет, красавчик. Скучаешь? — Нет. Отъебись по-хорошему. — Сказал Роберт парню, который выглядел лет на 25. — Я составлю тебе компанию. — Себе составь компанию. — Сказал появившийся из толпы Эндрю. — Я адвокат. Мы отлавливаем педофилов. Вы арестованы, вы праве хранить молчание до приезда полиции. Парень молниеностно метнулся в толпу с криком: «Я не знал, сколько ему лет.» — Всё нормально? — Спросил Эндрю. — В полном. Я был в шаге от того, чтобы ударить его. — Твоя газировка. — Сказал Эндрю и пододвинул к Роберту стакан. Роберт, не задумываясь, начал пить. — Вот так мы Нила и накачали. — Что? — Первый раз ему дали банку с газировкой, а во второй раз там уже был стакан. Но в стакане была не только газировка. Не пей непонятную жидкость от других. — Уже поздно. Я так на концерте воды попил. — Серьёзно? И чем оказалась вода? — Алкоголем. — То есть тебе сейчас надо было что покрепче брать? — Пап, я за рулём. — Это единственная причина? — Ну… Я маленький? И это вредно. — То-то же. Вернулись домой они глубокой ночью. Нил стоял посреди коридора с очень недовольным лицом. — Сейчас три часа ночи. Ему в школу через четыре часа. — Зато было весело. — Сказал Роберт, но из-за испепеляющего взгляда Нила всё-таки почувствовал вину. — Да ладно тебе, немного повеселились. Показал ему места нашей молодости. Нил подошёл к Роберту и посмотрел ему в глаза. — Пап, я полностью чист. А ещё сжёг сцепление на твоей машине. — Что? — Я учил его водить на твоей машине. Немного произошёл конфуз. Зато на моей машине он прекрасно справился. — Серьёзно? — Спросил Роберт. — Я же тебе только один раз замечание сделал. На машине Нила ты ехал зажатый, а тут расслабился и нормально проехал. — Роберт, хватит разговаривать, помоги мне с физикой. — Крикнула Эмма со второго этажа. Роберт поднялся наверх и зашёл в комнату Эммы. Задача была простая, да и Эмма её правильно решила. Роберт не понимал в чём проблема. — И какие трудности? — Трудности с Джеймсом. — Чё он натворил? — Мы поссорились уже третий раз за два дня. Мне кажется всё идёт к расставанию. Роберт не знал радоваться этому или горевать: он не любил Джеймса, но он делал счастливым Эмму. — И что будешь делать? — Я не знаю. Когда мы были рядом друг с другом такой фигни не было. Сейчас он игнорит меня целый день, отмазывается, что не может разговаривать вечером, днём, утром. Он вообще никогда не может! Он постоянно врёт. Я вообще не знаю, чем он занимается и с кем он. — Дай время. Вы же вместе дохрена, если он так делает, то есть на то причины. — Я думала ты будешь рад. — Он конечно мудак, но твоё счастье важнее. — Дам ему время до дня рождения. — Я о нём забавную историю знаю, но тебе не расскажу, потому что Эдельвейс получит из-за такого. — Зачем ты меня заинтриговал?! Рассказывай давай! — Не расскажу. Я не буду подставлять ни твоего парня, ни своего. Так странно звучит… парень… Фе… — Я думаю, он обидится, если ты будешь называть его девушкой. — Он называет меня «Боби», так что мне кажется это не так обидно. — Боби? — Эмма начала смеяться. — Я тебе с физикой больше никогда не помогу. — Да блин, Боби! Как так вообще вышло, что он назвал тебя так? — Мы спорили, я завёлся, и он резко так сказал. — И ты успокоился? — Ну да. — Ты же вообще спокойный, как ты завёлся? — Так получилось. Ладно всё, я спать пойду. — Подожди, посиди со мной. Можешь… остаться. Мне одиноко. Я последнее время всегда после разговора с Джеймсом засыпала, а теперь не могу уснуть. — Конечно.