Трудности воспитания первенцев

      — Твой сын опять плачет, Трандуил, — хриплым шепотом бормочет Эллериан, не открывая глаз.        Трандуил с трудом разлепляет веки и хлопает рукой по одеялу, пытаясь найти жену. Его пальцы невольно запутываются в ее волосах, и ему остается лишь виновато прошептать «прости» в ответ на недовольное шипение. Эллериан в конце концов находится на другом конце кровати, неловко запутавшаяся в одеяле и прячущая голову под подушкой.        С тихим вздохом он приподнимается на локтях, зевая и силясь убрать собственные волосы, лезущие в рот. Трандуил сонно моргает, и, пожалуй, слишком резко поднимается с постели — достаточно резко, чтобы мгновение спустя, зашатавшись, едва не упасть обратно.        — Солнце, должен ли я позвать целителя? — спрашивает он, чертыхаясь и тщетно стараясь добраться до дверей, не наступив при этом ни на одну из погремушек или тряпичных кукол. — Это девятый раз за ночь и...        — Двенадцатый, — еле слышно бурчит Эллериан из-под подушки, обнимая одеяло. — Иди и успокой своего ребенка, король.        Трандуилу ничего не остается кроме как повиноваться.        К тому моменту когда он все-таки добирается до колыбельки, плач не утихает, но, хвала Валар, не становится и громче. Трандуил, поджав губы, с молчаливым укором глядит на сына. Тот на миг замолкает, с любопытством взирая на отца, но, вдруг сморщив носик, заливается слезами. Слишком уставший для того, чтобы всерьез быть обеспокоенным, Трандуил лишь вновь вздыхает, прежде чем осторожно взять малыша на руки, начиная укачивать.        — И отчего мы плачем теперь, любовь моя? — с измученной улыбкой произносит он, гладя сына по лбу. Услышав его голос, Леголас затихает и тянется своими крошечными пальчиками к пальцу отца, крепко сжимая его в ладошке.        Трандуил усмехается, продолжая медленно покачивать ребенка в объятиях. Он пытается было напеть колыбельную, что столь часто невнятно бормочет Эллериан, когда старается успокоить сына и засыпает с ним вместе, но, кажется, его пение Леголасу приходится не по вкусу: губы младенца опасно кривятся и начинают дрожать, и Трандуил торопливо замолкает.        — Твои папа и мама очень любят тебя, но было бы неплохо, если б ты дал им немного поспать, милый, — обреченно говорит он, не надеясь уже заснуть этой ночью. Леголас на его руках зевает и довольно жмурится.        Трандуил кивает, улыбаясь уголками губ, и легко щелкает его по носу, на что сын в ответ, изумленный, чихает.        — Думаю, если ты проведешь остаток ночи в нашей кровати, ничего страшного не случится. Что скажешь? — задумчиво помолчав, решает Трандуил, понимая, что еще раз мучительно долгий путь от постели к люльке преодолеть у него не выйдет. Леголас издает чудной, похожий на кошачье мурчание звук, из чего Трандуил понимает, что он, кажется, тоже не против. — Вот и дивно.        Леголас в его руках ворочается, но до кровати они, к счастью, добираются без особых приключений, если уж не считать того, что сын вырывает ему пару волосков и пытается укусить за палец. Трандуил вздыхает с облегчением лишь когда опускает свою драгоценную ношу на подушки, выпутывая цепкие пальчики из безнадежно спутанных локонов.        — Я украл для тебя сокровище, королева, — бормочет он, с наслаждением растягиваясь на одеяле.        Эллериан на мгновение поднимает взъерошенную голову, подслеповато щурится и, фыркнув, утаскивает радостно пискнувшего сына в объятия. Трандуил усмехается, притягивая их к себе и целуя жену в лоб.       — Маленький предатель, — сообщает он уже заснувшему у груди матери Леголасу, и тут же получает шуточный толчок локтем от супруги:        — Молчи и спи.        Трандуил тихо смеется. Эру милостивый, этот ребенок чудовищно лучшее, что могло с ними произойти.