Моя хулиганка.

      Паша и Аня шли впереди и обсуждали то, что именно они собираются сказать инженеру на этот раз. Гореловой же было, мягко говоря, наплевать. Она шла позади с кислой миной, ловя на себе недовольные взгляды прохожих. Она держала руки в карманах джинс, которые больше всего привлекали к себе внимания рваными дырками. На улице было тепло, но она всё равно решила не снимать куртку, чтобы не шокировать людей ещё и своими тату. — Горелова, быстрее никак? — в ответ она лишь показала парню средний палец, на что тут же отреагировали бабушки у подъезда. — В первый раз тут было как-то поприятней. — А что, в прошлом на грани апокалипсиса уже не так весело? — Это он? — спросила Аня указывая на мужчину, вышедшего из подъезда. — Именно. Дерзай, блонди, может тебе улыбнется удача. — Сергей, подождите! — девушка кинулась вперёд. Услышав свое имя инженер обернулся и явно испугался, увидев знакомые лица. — Опять вы?! — Послушайте, то что они вам говорили в прошлый раз, это правда!       Пока Аня пыталась убедить работника станции, что они не психи, Вика всё время оглядывалась, чувствуя, что за ней наблюдают. И отчасти она была права. В нескольких метрах от компании за деревом прятался молодой паренёк, его не было видно, зато он видел и слышал достаточно. Он прекрасно знал Сергея, поскольку был его соседом, и услышав про взрыв на станции, он сразу же побежал к местному участковому.       И вот когда, казалось бы, инженер уже поверил в рассказ ребят, откуда ни возьмись появились милиционеры. Проверив у мужчины паспорт, они потребовали документы и у молодой компании. Все понимали, что паспорт, выданный в будущем, вызовет слишком много вопросов. Но милиционеры не поверили в их версию о том, что паспорта лежат дома.       Спустя полчаса всех доставили в ближайшее отделение милиции, обнаружив подозрительные предметы у подростков, включая пистолет, их перевезли в другое здание и заперли в камере. Аня не могла найти себе места и ходила из стороны в сторону, Паша сидел на нарах обдумывая дальнейшие действия. И только Горелова спокойно уселась на пол, опрокинув голову назад, и ждала, когда их выкинет обратно. — Надо придумать, что врать. Пистолет нашли, паспорта это шутка, подарок от друзей, - паниковала блондинка. — Ага, а информацию про теракт нам птичка напела, да? — Хрен ли ты такая спокойная? — Пашечка, расслабь булки, нас все равно скоро выкинет обратно. — Мы ничего не сделали. Из-за нас задержали невиновного человека! Мы вернёмся в самый центр зоны, где на нас идёт охота! — продолжала кричать Аня. — Ань, успокойся, ладно? — Паша встал со своего места и обнял девушку. — Ну вы поебитесь тут ещё, — Паша хотел было ей ответить, но дверь в камеру открылась. — Ты, пойдёшь со мной, — указав на Аню сказал мужчина и под руку вывел её из комнаты. — Интересно, а разделить нас по разным камерам у них мозгов не хватило? — всё так же спокойно рассуждала рыжая, сидя на полу. — Тебе настолько неприятно моё общество? — Это всего лишь вопрос логики. Слушай, ну раз мы тут застряли на какое-то время, может поболтаем? — Это о чём же? — Расскажи мне, наши игры кончились? Я так понимаю, что ты выбрал себе новую жертву? — Не могу поверить в то, что ты меня ревнуешь, — Вика встала с пола, а Паша подошёл к ней вплотную. — Сдался ты мне. Просто жалко это наивное дитя. Обидишь её и не видать тебе дружбы с Настей, как своих ушей. — Ты так мило уговаривает остаться с тобой, — ещё секунда и Вершинин бы вновь поцеловал девушку, чьи губы так и манили к себе, но дверь снова открылась. — Горелова, на выход! — Мы не закончили, — шепнул на ухо парень, проходящей мимо девушке.

***

POV Вика.       Меня отвели в кабинет для допросов, где я просидела в одиночестве минут пятнадцать. Ко мне зашёл молодой мужчина, представившись капитаном КГБ Костенко. Благо у меня уже есть не плохой опыт в общении с полицией. Я отвечала на все его вопросы враньём, он делал вид, что верил. Мы играли в эту игру до тех пор, пока ему это не надоело.       Костенко вышел из допросной и вернулся уже с каким-то доктором. Они насильно пристегнули меня к стулу и этот чёртов псевдоврач что-то мне вколол. Спустя ещё несколько минут, я почувствовала, как мой разум затуманился. Голова начала болеть и сильно кружиться, я слышала звуки, как через толщу воды.       Мне задавали вопросы, ответы на которые я уже не слышала. Как только Костенко и врач вышли из кабинета, вокруг меня вновь образовался мыльный пузырь. Видимо в нашем времени стул, на котором я сидела, давно прогнил, и я с грохотом повалилась на пол.

Перед глазами мелькают кадры из прошлого. Лицо милой, улыбающейся женщины и сурового, но доброго мужчины. Я в полубреду не могу разобрать их слов. Пара исчезла и перед глазами уже мужчина в форме. Если бы они только знали, как я их ненавижу. Вот только не могу вспомнить, почему?

Вижу Лёшу, который настойчиво что-то пытается мне сказать. Кабинет. Какие-то фотки. На них тела той самой пары. Машина расстреляна со всех сторон, на ней нет живого места.

В этот момент приходит осознание. Я их знаю. Это родители. Мои родители! Меня накрывает волной паники, всё тело колотит, меня бросает в жар. Я пытаюсь вдохнуть, но кислорода не хватает. Внутри как будто всё горит.

      Я открываю глаза и продолжаю лежать на полу, поскольку ни одна часть моего тела меня не слушалась. Дышать всё так же тяжело, боль в груди не проходила. Действие наркотика, который мне вкололи, начал постепенно проходить и я с большим трудом смогла выйти в коридор. Дойдя до конца коридора, я заглянула в кабинет, где были Паша и Аня. Странно, что они тут делают вдвоём? Сколько времени я пролежала на полу, что Вершинин успел её найти? — Вы какого хрена тут? — еле-еле смогла выговорить я. Действие того препарата проходило медленно и моя речь была похожа на речь очень пьяного человека. — А что не так? Мы всего лишь целовались или ты против? — мне не послышалось? Он так спокойно мне об этом говорит? — Только не говори, что ты в неё влюбился. — Ну, не в тебя же, — я взглянула в глаза блондинки, такой её я ещё не видела. Это были глаза сучки, которая наглым образом отбила у меня парня. Хотя стоп, с чего вдруг Паша стал моим парнем? — Она милая, добрая, красивая. Так что шла бы ты отсюда, Горелова. Ты же никого не любишь и никогда не любила. А нам хорошо вместе. — Да пошёл ты.       Выйдя в коридор, я понимаю, что на грани. Единственное, что я хочу сейчас сделать — это либо убить кого-нибудь, либо разрыдаться. Голова кружилась, в горле стоял ком. На душе было отвратительно и мерзко. Я, держась за стену, пошла прочь. Обещаю, как только я приду в себя, я обязательно ему врежу. Ещё никогда мне не хотелось вырвать все волосы этой блондинке настолько сильно. Неужели я ему проиграла и Паша что-то для меня значит, или это всё ещё наркотик так действует на мозг?       Честно, не знаю сколько времени мне потребовалось, чтобы выбраться из подвала, где были камеры, но мне это всё-таки удалось. Выйдя в очередной коридор, я увидела впереди эту сладкую парочку. Как они это сделали? Либо там есть ещё одна лестница наверх, либо я опять ничего не понимаю. — А чо, трахаться не стали? — не выдержав спросила я. Вместо того, чтобы восстановиться, я почувствовала, что силы меня покидают окончательно. — Чего? Вик, что с тобой? — ответить мне уже было не суждено. Ноги подкосились и я почувствовала, что падаю. Всё погасло, как на экране телевизора. Конец POV.

***

— Вика! — Паша подбежал к только что упавшей девушке и попытался привести её в чувства. — Какого хрена, что этот урод с тобой сделал? — Паш, смотри, — Аня показала на руку, на которой был закатан рукав её куртки. — Кажется, ей что-то вкололи. — Вот чёрт! Чего делать то теперь? — У тебя вода есть? Нужно привести её в чувства, — Паша достал из рюкзака, который он уже успел найти в одном из кабинетов, бутылку воды и передал её Ане. Набрав в рот воды и выплеснув её на лицо девушки, Горелова начала приходить в себя. — Ты ахринела в меня харкать, принцесса недоделанная? — Ты как? — с волнением в голосе спросил Паша и помог ей привстать. — А тебе не похуй? — Что тебе вкололи? — А я откуда знаю? Но башка болит до сих пор. А вы тут как вообще оказались? — В смысле? — Вы же только что там внизу стояли целовались, — Вершинин с удивлением взглянул на Аню, щеки которой невольно покрылись румянцем. — Видимо, тебя ещё не отпустило, раз глюки видишь. — Вершинин, ты мой самый надоедливый глюк. — Паш, я пойду пока найду остальные наши вещи, — Антонова быстро удалилась, оставив пару наедине. — Руки убрал! И вообще не смей ко мне приближаться, понял?! — Этот город, что на всех девушек так влияет? Тебя-то какая муха укусила? — Ты же меня совсем не знаешь. Думаешь, я не умею любить? А, может, просто некого было? Проживи ты мою жизнь, я бы посмотрела на тебя, — впервые за несколько лет Гореловой было тяжело сдержать слезы и Паша увидел её покрасневшие глаза. — Ты вообще о чём? — спросил блондин, медленно подходя. — Я ненавижу тебя, — слезы покатились из глаз.       Паша был удивлен такому поведению, но сделал скидку на то, что девушка всё ещё была под чем-то. Ему впервые захотелось крепко обнять её и поддержать. По щекам катились слёзы, удержать которые девушка была уже не в силах. Вершинин притянул её к себе и крепко обнял. Это были первые настоящие объятья, выпутываться из которых никто не хотел.

— Типа того. Оказалось, что кинуть меня хотел не Леша, а его копия. Никогда бы в это не поверила, если бы сама не увидела.

— Я не знаю, что ты там видела или придумала себе, но я никогда не говорил, что ты не умеешь любить, — Вика сильней обняла парня, продолжая плакать. — Горелова, если б ты только знала, как сильно ты мне сносишь крышу.